В этот день Гном из Далекого Леса сидел в хижине и занимался привычным делом – Фигней.

Фигня получалась занимательной и хихикала тихо при виде стараний Гнома.
— Стой ровно, дура! – хихикал в ответ Гном и тянулся кистью.
— Сам дурак! Щекотно же! – хихикала Фигня с холста.
— Сейчас рога пририсую! – пригрозил Гном.
— Здраааась. – протянула Фигня. — Две недели назад пририсовал уже.
— Оппа. – удивился Гном. – Я думал это прическа такая. А и все равно. Еще два рога пририсую.
— Так это ж Фигня получится! – смеялась Фигня с холста. – Шестирогая, причем.
— Вот-вот. – кивал Гном и тянулся кисточкой.
— Смысл рисовать, если не видно ни зги, а? – спросили с холста.
Гном оглянулся и не увидел ничего. Потому что в лесу вообще темнеет раньше, а уж в Далеком Лесу темнеть начинает вообще с самого утра. А в домике Гнома свет появлялся только если о притолоку лбом звездануться, да так чтоб искры посыпались из глаз.
— Не буду я головой биться. – отказался Гном. – Во-первых, потому что больно.Во-вторых, так даже прикольнее получается. Наверное. А завтра на улицу вынесу и посмотрю чего вышло. Посмеюсь заодно.
— Хихихихи. Знал бы ты, чего ты мне сейчас пририсовал. – смеялась Фигня.
Гном задумался. Биться головой в притолоку по-прежнему не хотелось. А на рисунок взглянуть хотелось. Вот такой вот дуализм образовался и внутреннее противоречие.
— Угу! – сказал Филин где-то в лесу.
— О! Независимый эксперт! – обрадовался Гном. – И в темноте видит.
Он выскочил на крыльцо и ласково позвал Филина:
— Цып-цып-цып. Иди-ка сюда? Мышь дам! А ты посмотришь, чего нарисовано?
— Ы-ы. – отказался Филин.
— Завтра ж рассветет. – пригрозил Гном.
— Угу. – беспечно согласился Филин.
— Дыдыдымс!! – загрохотало у крыльца.
— Что ты опять творишь?! – испуганно закричало Эхо Дальнего Леса.
— Ничего! – ответил Гном. – Это мой авторитет упал только что. С крыльца.
— Ца-ца-ца. – посочувствовало Эхо.
— Хахахаха! – засмеялся Филин.
— Бабах! – еще ниже упал авторитет.
— Вот же подлая птица! – разозлился Гном и кинулся к дереву с Филином.
Вернее к тому, с которого слышался хохот Филина.
— Бум! – сказало какое-то другое, совершенно постороннее дерево, встретившись с головой Гнома. И вспышка осветила Далекий Лес.
— Айййя! – схватился за голову Гном, останавливая поток искр из глаз.
— Айййя! – закрыл глаза Филин, временно ослепший от вспышки.
— Айййя! – упала с дерева какая-то мирная, гражданская Белка. – Что тут происходит?
— Хахахаха! – засмеялось Эхо. – Поймал?
— Поймал. Угу. – мрачно сказал Гном, нащупывая шишку.
— Угу-угу! – подхватил Филин.
— Угу-угу-угу-угу! – разнесло Эхо.
— Что здесь происходит, я спрашиваю! – не унималась Белка. – Почему я не могу спать по ночам? А? Что за безобразие?! Что за коллективное угуканье в ночи?
— Угомонись! – цыкнул Гном. – Еще не ночь – вот ты и не спишь. Вечер только.
— Еще не вечер! – затянуло Эхо. – Еще не вечееерррр.
— Еще не все погасли краски! – закричали с холста в домике.
Филину стало интересно кто кричит в домике и он влетел в окошко.
— Ух. – сказал Филин в домике.
— Не надо глаза округлять тут на меня! — сказала Фигня с холста.
— Ну что там? Что там? – спросил Гном у Филина. – Что нарисовано?
— Фигня какая-то. – выдал экспертную оценку Филин.
— Хорошо. – сказал Гном и присел на крылечко.
— Хорошоооо-то, хороошооо. – запело Эхо.
— Что тут происходит, я спрашиваю?! – заорала Белка. – Почему Эхо не повторяет, а отсебятину несет?
— О. Кстати, да! – спохватился Гном. – Что это ты отсебятину там несешь? Ты же Эхо.
— Ну и что? – ответило Эхо. – Могу я расслабиться в пятницу вечером?
— Можешь, конечно. – кивнул Гном и закурил трубочку.
И в Далеком Лесу стало совсем тихо. Только было слышно как недовольно бормочет Белка и как фальшиво поет всякую попсу расслабившееся Эхо.
А Гном прекратил заниматься Фигней и начал смотреть на звезды. А звезды смотрели на Гнома и дружелюбно подмигивали ему.