🔴Украинский конфликт направлен даже не столько против России, сколько против Европы.

А не против ли Евросоюза играет США в украинском конфликте? Запад является коллективным только по отношению к Востоку, а внутри он далеко не коллективный и совершенно немонолитный. Да и сталкивается с ожесточенной конкуренцией. При этом ЕС, несмотря на многочисленные разногласия и даже брексит, претендовал на статус одного из центров если не военной, то политической и экономической силы в многополярном мире. Да, Европа останется значимой экономикой, сильным технологическим центром, большим и премиальным рынком сбыта, но на лидерство уже претендовать не сможет. По крайней мере, в обозримой перспективе. Она по-прежнему останется младшим партнером США, что вполне устраивает Вашингтон, который конкурирует с Брюсселем уже третий десяток лет. Эта конкуренция обходилась без эмоциональных и громких заявлений, как пикировка по линии Вашингтон — Китай, но экономическое противостояние было не менее драматичным. И американцы переиграли своего союзника, не зачисляя в противники. Недаром же гласит пословица: с некоторыми друзьями и врагов не надо.
Что у США не отберешь — так это стратегическое мышление. Они мастерски рассчитывают ходы, играют на противоречиях, провоцируют и разжигают новые, берут под свой контроль существующие, лицемерят, манипулируют общественным мнением… И вовремя делают подсечку. И ситуация в Украине — это не только про Россию, но, скорее, про Европу.
Пока Вашингтон однозначно переиграл Берлин. Германия в значительной степени являлась фундаментом Евросоюза, его двигателем. Сейчас мощность этого европейского генератора значительно снижена. Ослабление ФРГ влечет процессы деинтеграции ЕС: именно Берлин в этом столетии разруливал все сложные вопросы.
Сейчас он вынужден заняться собственными проблемами, не хватает у него ресурсов для цементирования «старого континента». А ведь еще недавно были большие амбиции по расширению европейского дома.
Между США и ЕС назревали достаточно серьезные экономические противоречия. И еще Дональд Трамп начал потихоньку «отрезать» европейцев от своего рынка. Хотя и не так жестко, как Китай. Тем не менее идея реиндустриализации США предполагала протекционизм и по отношению к союзникам.
Европейский союз, в свою очередь, через механизмы антимонопольного законодательства последние десять лет активно прижимал крупные американские компании. Противостояние зрело и тлело в стане коллективного Запада.
Для усиления своей экономической мощи ЕС очень хотелось заполучить Украину. Не столько как действующего члена, сколько как зону, открытую для инвестиций и освоения природных ресурсов, которых в этой стране очень много. Тех же полезных ископаемых. Другой вопрос, что демократический Киев не занимался их разработкой. А с точки зрения подземных ресурсов Украина при капитальных вложениях, технологиях и определенных усилиях может быть страной вполне самодостаточной. Плюс всем известные возможности в сельском хозяйстве. Поэтому «восточный форпост» был очень привлекателен для ЕС с точки зрения расширения своей экономической экспансии.
На это расширение с сомнением смотрели в России. Но еще с большим скептицизмом — в США.
Карта евроинтеграции была разыграна ЕС крайне неудачно, что привело к расколу в украинском обществе, вылилось в политический кризис и гражданское противостояние.
И хотя Майдан носил приставку «евро», в ситуацию в Киеве очень быстро вмешались США и фактически взяли под контроль. И Брюссель (а прежде всего Берлин) попал в двойственное положение. С одной стороны, европейцы выиграли и перетянули Украину на западную сторону. С другой — получили разрываемую гражданской войной территорию. Формально приходилось ее поддерживать. Но на самом деле политику на Банковой улице в значительной степени формировал не Евросоюз, а госдеп США. Надо отдать должное, Ангела Меркель приложила огромные усилия для урегулирования донбасского конфликта мирным путем. Не без ее деятельного участия появились на свет Минские соглашения. Но они так и остались нереализованными.
И как-то постепенно, почти незаметно вход Украины в западный мир стал рассматриваться не с точки зрения развития экономического сотрудничества (этот деликатный вопрос Берлин с Москвой вполне утряс бы на дипломатическом уровне), а сквозь призму вступления в ­НАТО.
А военная составляющая — это совершенно другая история. И закончилась она масштабным конфликтом. В нем Вашингтон является сценаристом, но напрямую не участвует. Может себе это позволить, находясь за океаном. И сколько бы ни велась риторика о братской заокеанской поддержке, США совершенно не нужна Украина ни под каким соусом.
Украина здесь лишь яблоко раздора, которое прежде всего отравит Европу и исключит ее надолго из конкуренции за центр притяжения в геопространстве.
Украинской дубинкой Вашингтон выбил у той же Германии все конкурентные преимущества: сотрудничество с Китаем и российские энергоресурсы по доступным ценам. Ведь какая неожиданная ситуация сложилась на рынках. Застрельщиком санкций против российского энергетического сектора выступает Белый дом. ЕС по разным причинам скрепя сердце приходится их поддерживать. Но с оговорками, допущениями, отложенными решениями…
Собственно, если говорить про газ, то главный интерес Штатов не в том, чтобы вообще прекратить поставки голубого топлива в ЕС (тогда регион полностью деградирует), а сделать его дорогим.
Поэтому поставки трубного газа в ЕС в нынешнем году снизились, а отгрузки сжиженного из России (более дорогого) увеличились. И Вашингтон смотрит на это спокойно и даже благодушно. Дело-то не в уровне доходов Москвы (о их снижении столько говорят), а в удорожании энергоносителей для ЕС. Макрон недавно четко артикулировал жульничество США, которые своим производителям поставляют газ в четыре раза дешевле, чем европейским. Кто выиграет конкуренцию на товарных рынках, очевидно.
Не стоит забывать, что и США, и ЕС взяли курс на реиндустриализацию. И неизбежно должны были столкнуться в жесткой конкуренции и за ресурсы, и за компетенции, и за рынки сбыта. Лет на десять (минимум) этот вопрос для Вашингтона закрыт. Сегодня ключевая проблема в европейских столицах — купировать энергетический кризис. А для этого приходится строить новую энергетическую инфраструктуру — те же терминалы для приема СПГ. Именно на эти проекты, а не на создание новых производств, уйдут инвестиции. Что сейчас и происходит. И евро, наращивавший свою долю в международных платежах и резервах в 2010-х и 2020-х и теснивший доллар сильнее других валют, не будет путаться под ногами. ФРС США сейчас планомерно добивает привлекательность европейской валюты для инвестора.
Европа не замерзнет, с голоду не опухнет (хотя количество бедных и увеличится), но развиваться нормально не сможет.
Да, горячий конфликт на ее окраинах по умолчанию заставляет ЕС увеличивать бюджеты на безопасность. В том числе и по линии ВПК. И тут вступают в действие натовские стандарты, которые предполагают совершение львиной доли закупок у американских предприятий. Другими словами, инвестировать в высокотехнологичный сектор американской экономики. Надо вспомнить, что последние десять лет европейцы ведут переговоры и вынашивают планы локализации как собственного ВПК, так и создания неких европейских вооруженных сил. Хотя и утверждали, что этот проект не в пику, но в дополнение ­НАТО. Однако очевидно, что такая система выводила в значительной степени ЕС из-под опеки Америки.
Объективно этот проект можно надежно поставить на дальнюю полку до конца столетия. Для его реализации нет ни средств, ни ­производственных мощностей, ни ресурсов, ни времени. В вопросе безопасности Вашингтон восстановил свою монополию в Старом свете. И не бросит своих партнеров по альянсу. Будет поставлять вооружения в долг, в лизинг.
Если экономике ЕС станет совсем худо, разработает очередной план Маршалла под эгидой противостояния с Россией. Упасть не даст (нужен рынок сбыта и инвестиций), но и подняться не позволит. И, как в середине прошлого века, подчинит с большего внешнюю политику и экономику ЕС.
На самом деле вырисовывается ситуация, когда об Украине должны договариваться США и ЕС. Первый — актор конфликта, его сценарист. Евросоюз — как главный пострадавший. Либо США и России договариваться о ЕС. Так или иначе, но вся история похожа на классический сценарий консолидации рынков, который используется в корпоративном секторе. Если конкуренция обостряется (а это происходит в геополитике и экономике), то конкурентов стараются поглотить. В том числе и недружественными способами, провоцируя вокруг них конфликты. Можно сказать, что «корпорация» США фактически уже доедает «корпорацию» ЕС.