ИСТОРИЯ ЖЕНСКОГО ПОРТРЕТА.

Жан Огюст Доминик Энгр
"Большая одалиска", 1814г.
холст, масло, 91×162 см,
Лувр, Париж
Когда картина «Большая одалиска» появилась в Салоне 1819 года, на Энгра посыпался град упреков. Один из критиков писал, что в «Одалиске» нет «ни костей, ни мускулов, ни крови, ни жизни, ни рельефа»...
В 1813 году Каролина Мюрат, королева Неаполя и сестра Наполеона, заказала Жану Огюсту Доминику Энгру новую картину. Она должна была стать парой к «Спящей женщине», купленной у него же несколькими годами ранее. Выбор художника был, конечно, не случайным. Неаполитанская королева знала, что Энгр был учеником прославленного Луи Давида и сторонником классического искусства.
К моменту получения заказа от Каролины Мюрат Доминик Энгр уже семь лет жил в Италии. Когда он приехал сюда в 1806 году, красота этой страны просто ошеломила его. Долгие часы проводил художник в Ватикане около фресок Рафаэля, испытывая еще большее, чем прежде, преклонение перед этим божественным мастером. Энгр искренне считал, что его главное призвание, так же, как и мастеров Ренессанса, писать религиозные и исторические композиции. Однако особые успехи не ждали его на этом пути. В глубине души Энгр испытывал благоговейное преклонение перед чувственной земной красотой, красотой обнаженного женского тела, которую он не раз воспевал в своем творчестве. В энгровских «ню» нет холодного целомудрия, но в них также нет ничего нескромного, вызывающего.
«Большая одалиска», написанная для Каролины Мюрат, стала самым известным и значительным произведением мастера.
Лежащая обнаженная женщина изображена, как это часто бывает у Энгра, со спины. Ее поза полна чарующей женственности, а тело отличается удивительной гибкостью. Для того, чтобы передать изысканную грацию одалиски, красоту текучих контуров ее тела, художник смело нарушил анатомические пропорции.
Один из критиков даже усмотрел в спине одалиски три лишних позвонка,а правая рука одалиски неправдоподобно длинна, левая нога же вывернута под невозможным с точки зрения анатомии углом...
Живописец идеализирует модель, он не стремится рабски копировать реальную женщину, но создает на холсте прекрасный недостижимый образ, рожденный его собственной фантазией...
Плавные контуры заставляют взгляд зрителя скользить по мягким изгибам прекрасного тела...
Чистота линий обнаженного тела особенно ощутима благодаря тщательно продуманному интерьеру и предметам, окружающим женщину.
Художник любовно передает смятые ткани на ложе и глубокие складки затканной цветами драпировки, висящей справа; веер из пестрых павлиньих перьев в руке и браслеты на тонком запястье; полосатый с кистями шарф и золотой обруч с застежкой в виде рубина, окруженного жемчугами. Все это является достойной оправой для молодого тела, подобного драгоценному камню.
Обращение к теме одалиски – наложницы султана – говорит об увлечении автора восточной тематикой, характерном для эпохи романтизма.
Женщина,изображенная Энгром, не приглашает разделить ложе, нет, она скорее оценивает зрителя, а достоин ли он лицезреть сию Красоту. Взгляд юной дивы хоть и обещающий, но скорее равнодушный: " А, это то Вы, ну что ж..."
Интересно, что голова одалиски с незначительными изменениями повторяет голову женщины из картины «Рафаэль и Форнарина», созданной Энгром в 1813 году.
Тогда художник намеревался написать ряд картин, посвященных жизни любимого мастера. На первой он изобразил помолвку Рафаэля, а на второй — великого художника с его возлюбленной, и этот сюжет был повторен им пять раз. Появление этих лирических произведений совпало со сватовством и женитьбой самого Энгра. 4 декабря 1813 года он сочетался браком с Мадлен Шапель, роман с которой начался удивительно и необычно. Одна из римских знакомых Энгра решила устроить судьбу своей кузины — модистки из французского городка Гере. Энгр показался ей самым подходящим женихом, и она так живо обрисовала ему внешность и характер своей родственницы, что художник стал серьезно подумывать о женитьбе. Мадемуазель Шапель, которой было уже за тридцать, тоже не пришлось долго уговаривать. Ликвидировав мастерскую, она приехала в Рим и, как ни странно, молодые люди полюбили друг друга чуть ли не с первого взгляда и через два месяца отпраздновали свадьбу. Их брак оказался по-настоящему счастливым и гармоничным.
К той же гармонии стремился художник и в своем искусстве, к гармонии пластических форм, в которых он видел близость к гармонии музыкальной. Недаром Энгр говорил впоследствии своим ученикам: «Если бы я мог всех вас сделать музыкантами, вы выиграли бы как живописцы». И все же главным средством выражения у него оставалась линия. Энгр был блистательным, чудодейственным рисовальщиком. В изображениях обнаженной натуры его линия кажется особенно чистой и музыкальной. В «Большой одалиске» нежная прелесть образа передана благодаря чарующему сплетению совершенных, поистине музыкальных контуров...
Картина, законченная в 1814 году, так и не была взята заказчицей — падение Наполеона сказалось и на судьбе его приближенных.
Около 1819 года Энгр продал «Большую одалиску» за 800 франков графу Пурталесу, и только спустя 80 лет она поступила в Лувр.