#Это_интересно #засевание #земледелие

ВЕСЕННИЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ОБРЯДЫ ШЕБЕКИНСКОГО КРАЯ.
«ЗАСЕВАНИЕ ПАНАСОВЫХ ШТАНОВ"
Шебекинский район Белгородской области издавна являлся аграгарной территорией региона. Потому неудивительно, что основная часть обрядовых действий человека старины была связана с земледельческими работами, и сохранились хотя бы в народной памяти эти традиции сравнительно неплохо.
Обрядовость наших сел повторяла аграрные традиции всей Белгородчины, также праздновались крупные праздники Ярилиных дней, Евдокии-Весновки, Егория и Николы Вешних, отводились дни под обрядовую подготовку инструмента, посевного материала, пашни.
Весной же повсеместно в крае начинались выпасы скотины, выгулы лошадей, так же, как и по всей Белгородчине, и, видимо, со схожими обрядовыми действиями. Но были и свои особенности, даже в пределах сёл района, что обусловлено смешанным и сложным этническим заселением края. Эта обрядовая неоднородность порождала не только различия в совершении самих обрядов, но и не желанность браков среди поселян разных аграрных традиций. Несмотря на определенные демографические неудобства, это зато только укрепляло обрядовую общность среди сел одного обрядового круга. Такая особенность края очень ярко выразилась в местной поговорке: «Не ходит русский до казаков за казачками - они землю пачкают, не ходит до раскольных прошловеров - они в дедов не веруют, а ходит русский до черкашки да ходит за русской, за косами их русыми» (в поговорке отразились различия: у казаков женщины, а не мужчины, засевают пашню, а в староверческих поселениях края не верят в «дедовых духов», водяных, пашенников, овинников).
В крае сохранилась память о мелких, но интересных и сугубо бытовых календарных обрядах весеннего цикла, в которых отразились народные верования в силу рождающей земли, в ярую силу солнца, в жизнь рядом особых духов-"суседушек".
Начиналась подготовка к севу заранее. В местных сёлах верили, что лишь несколько весенних дней солнечные лучи будут наполнены особой яровой силой. Поэтому 1 марта на Яродни, 13 марта на Капельник и в самом конце марта в любой день с хорошей погодой выносили или выволакивали из овинов всю сельскохозяйственную утварь и «зорили» её на улице. Делалось это в присутствии всех домочадцев, с произнесением особых причетов-закличей, с ходами посолонь и нередко с приглашениями кумовьёв. Очень часто такие встречи заканчивались застольем, а после него отправлялись уже в гости в кумово хозяйство «дозаривать».
Если в селении к началу марта была беременная на "видных сроках", то её всей деревней уговаривали «посидеть на зерновищах» (засевательных коробах), что должно было особо благоприятно сказаться на посеянных из них семенах.
На «Овсянку» (3 марта) в крае начинали чинить всякий сезонный инструмент, считая, что эта птичка укажет любые нелады в хозяйстве. Обряду «дочинки» был посвящен и 29 февраля каждого високосного года. В последний раз на «Ветроноса» (15 марта) старики проверяли готовность инвентаря к пашенным работам и его накрепко перевязывали плетёнками из соломы, а в этнически украинских сёлах (Маломихайловка и др.) - рушниками, и развязывали лишь к самому началу вешней страды.
После ухода за инвентарем приступали к «зорению» зерна. Зерно в большинстве сёл «зорили» на Яровея (18 марта), рассыпая там же, на месте будущей пашни на разостланных край к краю рушниках. «Зорили" зерновые культуры всегда женщины, становясь вкруг и исполняя нехитрые причеты, заговаривая зерно на будущий урожай:
Зорься досыта,
Чтобы были жито,
Было житу род,
Было Роду рост.
Когда женщины считали, что солнце миновало свой пик и зерно уже "не зорится, а дозоряется", то уходили подальше от пашни и устраивали себе угощение. Вместо себя ocтавляли девочек-подростков из "путных семей", которые с длинными хворостинами вокруг рушников с зерном "строжали Зиму". За эту работу женский сход села дарил девочкам "красные ленты", которые шли обязательно в приданое. До заката зерно следовало быстро убрать, чтобы накопленная во время «зорения» сила не ушла в холодеющий воздух.
1 апреля, на Грязепрорубку чествовали в крае земляных духов - пашенников и полуденницу, а также водяного, который, хоть и не отвечал непосредственно за урожайность, однако мог запереть реки и отогнать дождевые тучи, не давая посевам воды. "Суседушкам" пекли хлеба , ставили разбавленный водой мед и относили в места обитания у селений.
Собственно росчисты, пахота, боронование, сев и другие аграрные работы производились в крае в разные дни, о чём указывали старикам приметы природы и поведение домашнего скота. В некоторых села были свои видные приметщики, которые редко ошибались или не догадывались о заморозках и другой непогоде. Приметщиков ценили, наезжали к ним из дальних сёл на советы. Бытовал в крае обычай подбрасывать ночами им в огород специально испечённые колобки хлеба, что, по поверью, добавит ума приметщику...
Сев совершали всегда мужчины, часто босые, потому молодые женщины к посевным работам в хороший год (когда не было массового забора в солдаты, не было болезней или мора скотины) не допускались. Им следовало оставаться в доме, ставить обязательно квашню (дрожжевое кислое тесто). «Как жизнь кисла, так и квашня густа» — метко говорили о своей жизни и хлебе селяне. По тому, как быстро поднималась во время сева квашня, как часто опадала, судили об особенностях роста зерновых и урожае будущего года. После совершения сева мужчины шли домой не сразу, а отправлялись в лес, на выпасные и пока пустые еще луга, собираясь на братчины. Еду и питьё на них приносили опять же "хлопцы" и никогда - женщины. При особо удачных севах засевальщики могли не являться домой и на второй-третий день...
Во многих селах края ночь перед севом зерна должны были "переждать" в старых портах, штанины в которых никогда не сшивались, а обязательно завязывались на узел (и "распускали" зерно в посевные короба именно через торжественно развязанные штанины). Счастливым знаком в селении считалось, если среди таких портов были хоть одни "Панасовы штаны". "Панасовы штаны"- это порты, обретаемые во время послесвадебных "скаканий на лавках", когда по завершению праздничных дней мужчины села прокладывают долгий совместный путь молодым. Это свадьбы не покровные, а масленичные - то есть те, что должны сыграться перед Масленицей и соответственно, Великим Постом.
Участники скаканий делятся на команды парубков, зрелых мужчин и команду бывшего уже жениха с такими же, как он, недавно женатыми либо просватанными парнями. Скакали на лавках с горы, на ровном месте или даже под гору, что было особенно трудно. Это служило поводом для шуток, веселья и кумления на будущий год. Если в селе было несколько ещё хоть немного крепких стариков, то выделялась лавка для скаканья и им. Тут-то, особенно при определенном старании старых участников, и обретались «Панасовы штаны». Это были порты, которые от самого скакания и усердия владельца трескались по шву или обзаводились заметной прорехой.
«Панасовы штаны» по завершении скаканий обязательно обнаруживались, торжественно снимались с владельца, показывались народу в знак того, что они подлинные, и затем хранились в амбаре у старосты или другого уважаемого человека. До выбранного по приметам дня сева производили «засевание Панасовых штанов»: каждый хозяин пашенного надела селения по нескольку дней засыпал в них и хранил семена. Иногда села, которым не посчастливилось обзавестись «панасовыми штанами» в этом году, в складчину выкупали их на несколько дней, а также совершали обряд засевания. «Панасовы штаны» теряли свою силу сразу же после сева, однако их хранили в селении до Ивана Купа -Купалы, когда и сжигали первыми на большом общинном костре.
После сева заканчивался период весенней страды и основных аграрных работ, внимание, в том числе обрядовое, уделялось уже придомовым огородам, бортничеству, выпасу и раздаиванию скота, первым покосам.
Рязанцева Татьяна Юрьевна.
#БГМНК #музейнароднойкультуры #музей