Предыдущая публикация
Путешествия на пароходах в конце XIX - начале ХХ вв.
Навигацию открывали обычно в марте, после ледохода. Пароходы возвращались со стоянки в Ефановском затоне напротив Мурома к пристаням.
В Муроме были пристани, принадлежащие муромским «Товариществу И. И. Фанталова», «Пароходству Н. Ф. Гладкова и К», «Товариществу А. В. Качкова» (затем его наследников) у железнодорожного моста, а также пристань Щербакова. Фанталов Илья Иванович — муромский купец. Его отец, потомственный почетный гражданин города Мурома, купец 2-й гильдии Иван Васильевич Фанталов происходил из семьи разбогатевших крестьян села Карачарово; известен как хлебный судопромышленник. Его товаро-пассажирское пароходство было основано в 1902 г.
Пристани представляли собой дебаркадеры небольшого размера. «Пароходные пристани («конторки») в большинстве неудовлетворительны. Помещения для пассажиров тесны, плохо вентилируются. Особенно ощутительны эти неудобства на второстепенных пристанях. Очень часто из имеющихся двух, почти не отличающихся между собой комнат для пассажиров I и II классов одна – I-го класса – держится на запоре и отпирается лишь для отдельных лиц, по протекции, а все пассажиры I и II классов теснятся в единственной комнате II класса. На «конторках» часто ощущается недостаток питьевой (переваренной) воды. На больших пристанях, особенно же в Нижнем Новгороде, удобств больше» - сообщалось в «Путеводителе по Волге» 1905 года. Надо думать, что на Оке положение было не лучше.
Навигацию начинали с молебна с водосвятием воды. На пароход приглашали священника, обычно из церкви Николы Набережного, который окроплял святой водой все помещения и вымпел парохода. Молебны совершались также накануне каждого рейса.
О начале навигации 1906 года на пароходе «Зворыкин» рассказал Б. В. Жадин в автобиографическом рассказе «Первый рейс»:
«Перед отправлением в первый рейс все – хозяин пароходов, агент пристани, капитан парохода, его помощники, лоцмана и машинист – по традиции собрались в конторе пристани, чтобы помолиться. Все, как полагается в этом случае, сели. Посидев некоторое время хозяин встал, а за ним и все присутствующие и стали молиться на висевший в переднем углу конторы образ. Также первым кончил молиться хозяин, а по его примеру и все остальные и он, пожимая всем руки, начиная с капитана, стал со всеми прощаться, желая «благополучного и счастливого пути». Затем все члены команды пошли на пароход на свои места, а хозяин, служащие пристани и провожающие расположились на борту «Николая», у которого мы стояли. В штурвальной рубке появились вахтенные лоцман и штурвальный, которые по заведенному обычаю сначала помолились на восток и затем встали к штурвалу. Провожающие махали отходящему пароходу головными уборами, платками и просто руками. Далее последовал короткий отрывистый свисток: – «молиться» и по заведенному порядку все члены команды, кроме лоцмана и штурвального, занятых у штурвала, сняв фуражки, стали креститься. Помолившись капитан взялся за ручку свистка и стал давать «прощальный свисток»».
В пути религиозные праздники отмечались посещением молебнов в храмах во время остановок, поднятием праздничного вымпела на мачте, а также парадной формой команды.
Стоимость проезда на пароходе была куда ниже, чем по железной дороге, а путешествие занимало почти столько же времени. Доплыть до Нижнего Новгорода в первом роскошном классе можно было за 3 рубля, тогда как за поездку на поезде всего лишь в третьем классе пришлось бы заплатить 3 рубля 52 копейки. Так что не удивительно, что пароходы пользовались большой популярностью и далеко не сразу начали сдавать позиции железной дороге.
Но были и свои неудобства. Хотя существовало расписание движения пароходов, оно нередко нарушалось из-за разных причин, прежде всего, погодных. Особенно сильно непогода сказывалась в начале и конце навигации, когда на реке был лед. Пароходы могли даже пропускать остановки из-за невозможности подойти к берегу. В таком случае пассажиров отправляли на лодках, а если и это было невозможно сделать, то высаживали на ближайшей остановке. Нередки были случаи поломок колес парохода.
Но, видимо, все это искупалось прекрасными видами, которыми можно было любоваться с борта парохода и комфортом путешествия.
Поначалу все пароходы на Оке были товарно-пассажирскими, но постепенно пароходы перестраивались и становились все более удобными для пассажиров. В 1914 году по сообщениям газеты «Муромский край» были перестроены пароходы Качкова: на пароходе «Нижний Новгород» был сделан новый двухсветный салон первого класса, заново отделаны каюты, на пароходах «Дедушка Крылов» и «Рязань» отделаны салоны первого и второго классов, на «Густаве Струве» увеличен второй класс. На всех пароходах в первом классе в каютах установлены умывальники.
О начале навигации 1906 года на пароходе «Зворыкин» рассказал Б. В. Жадин в автобиографическом рассказе «Первый рейс»:
«Перед отправлением в первый рейс все – хозяин пароходов, агент пристани, капитан парохода, его помощники, лоцмана и машинист – по традиции собрались в конторе пристани, чтобы помолиться. Все, как полагается в этом случае, сели. Посидев некоторое время хозяин встал, а за ним и все присутствующие и стали молиться на висевший в переднем углу конторы образ. Также первым кончил молиться хозяин, а по его примеру и все остальные и он, пожимая всем руки, начиная с капитана, стал со всеми прощаться, желая «благополучного и счастливого пути». Затем все члены команды пошли на пароход на свои места, а хозяин, служащие пристани и провожающие расположились на борту «Николая», у которого мы стояли. В штурвальной рубке появились вахтенные лоцман и штурвальный, которые по заведенному обычаю сначала помолились на восток и затем встали к штурвалу. Провожающие махали отходящему пароходу головными уборами, платками и просто руками. Далее последовал короткий отрывистый свисток: – «молиться» и по заведенному порядку все члены команды, кроме лоцмана и штурвального, занятых у штурвала, сняв фуражки, стали креститься. Помолившись капитан взялся за ручку свистка и стал давать «прощальный свисток»».
В пути религиозные праздники отмечались посещением молебнов в храмах во время остановок, поднятием праздничного вымпела на мачте, а также парадной формой команды.
Стоимость проезда на пароходе была куда ниже, чем по железной дороге, а путешествие занимало почти столько же времени. Доплыть до Нижнего Новгорода в первом роскошном классе можно было за 3 рубля, тогда как за поездку на поезде всего лишь в третьем классе пришлось бы заплатить 3 рубля 52 копейки. Так что не удивительно, что пароходы пользовались большой популярностью и далеко не сразу начали сдавать позиции железной дороге.
Но были и свои неудобства. Хотя существовало расписание движения пароходов, оно нередко нарушалось из-за разных причин, прежде всего, погодных. Особенно сильно непогода сказывалась в начале и конце навигации, когда на реке был лед. Пароходы могли даже пропускать остановки из-за невозможности подойти к берегу. В таком случае пассажиров отправляли на лодках, а если и это было невозможно сделать, то высаживали на ближайшей остановке. Нередки были случаи поломок колес парохода.
Но, видимо, все это искупалось прекрасными видами, которыми можно было любоваться с борта парохода и комфортом путешествия.
Поначалу все пароходы на Оке были товарно-пассажирскими, но постепенно пароходы перестраивались и становились все более удобными для пассажиров. В 1914 году по сообщениям газеты «Муромский край» были перестроены пароходы Качкова: на пароходе «Нижний Новгород» был сделан новый двухсветный салон первого класса, заново отделаны каюты, на пароходах «Дедушка Крылов» и «Рязань» отделаны салоны первого и второго классов, на «Густаве Струве» увеличен второй класс. На всех пароходах в первом классе в каютах установлены умывальники.
На пароходе полуамериканского типа «Густав Струве» в 1896 году совершил поездку житель Мурома Б. В. Жадин и оставил описание парохода. Первый и третий класс на нем были расположены на нижней палубе, оба на носу парохода. Первый класс был прекрасно обставлен: коридор мягко освещался через потолочные иллюминаторы, задрапированные белыми шторами, собранным в гирлянды. На полу коридора была уложена мягкая пушистая дорожка-ковёр. Стены коридора были обиты светлой клеенкой с широкими раскладками и наличниками из красного дерева. В каюты вели полированные двери из красного дерева. Узнать нужную каюту можно было по номеру, написанному красной краской на белых матовых стеклах над дверями кают.
В конце коридора располагалась дверь в салон первого класса, задрапированная малиновым плюшем. Окна салона также были задрапированы малиновом плюшем; по стенам были расположены мягкие диваны с той же отделкой; у задней стены, с боку двери стояло пианино чёрного дерева; посредине стоял большой обеденный стол, покрытый белоснежный скатертью и уставленный различными предметами сервировки и горшками с декоративным цветами. С потолка, который был прорезан иллюминатором с боковыми рамами, свешивалась бронзовая электрическая люстра с пятью лампочками. В это время электричество было еще в диковинку и встречалось еще не во всех домах горожан. Так, у самого автора воспоминаний Б. В. Жадина дома электричества еще не было и он пишет, что увидел его там впервые.
В конце коридора располагалась дверь в салон первого класса, задрапированная малиновым плюшем. Окна салона также были задрапированы малиновом плюшем; по стенам были расположены мягкие диваны с той же отделкой; у задней стены, с боку двери стояло пианино чёрного дерева; посредине стоял большой обеденный стол, покрытый белоснежный скатертью и уставленный различными предметами сервировки и горшками с декоративным цветами. С потолка, который был прорезан иллюминатором с боковыми рамами, свешивалась бронзовая электрическая люстра с пятью лампочками. В это время электричество было еще в диковинку и встречалось еще не во всех домах горожан. Так, у самого автора воспоминаний Б. В. Жадина дома электричества еще не было и он пишет, что увидел его там впервые.
Пассажирам третьего класса вход в первый и второй класс воспрещался. Учащиеся и офицеры на действительной службе имели льготу ехать в общих помещениях классом выше своего билета. На семьи офицеров эта льгота не распространялась. Каждый пассажир мог с с тобой бесплатно провести подушку и саквояж весом не более 1 пуда. Остальные вещи следовало сдать в багаж по квитанции. При этом за сохранность вещей на пароходе пароходство не отвечало и советовало закрывать двери и окна кают.
На пароходах имелись газеты и журналы, на некоторых были библиотеки и пианино. Музицировать можно было с 9 утра до 10 вечера. Азартные игры запрещались. Аптечками можно было пользоваться бесплатно.
Горячие блюда в буфетах продавали с 8 утра и до 11 часов ночи.
Прибывающим в Муром по реке сверху открывались виды на панораму Мурома:
«Когда вы проезжаете на пароходе по реке Оке или в поезде по грандиозным сооружениям дамбы и моста Московско-Казанской железной дороги, вы невольно залюбуетесь на город Муром, раскинувшийся на высоком берегу Оки. Постройки утопают в зелени садов, многочисленные храмы и каменные дома ласкают взор красивой панорамой; по городскому берегу тянутся фабрики и заводы, а судовая пристань завалена бунтами товаров. Почти сливается с Муромом легендарное по Илье Муромце село Карачарово с обширным парком и дворцом графа Уварова» — путеводитель по Мурому издательства Пехова.
Прибывающим в город с низа Оки открывалась другая панорама города: «Перед взором проходили живописные «Кожевники» с выступающим среди садов нашим белым каменным домом, где я родился и провел свое детство, и с расположенным у берега на крыше складов «балконом», откуда я в детстве любовался проходившими по этому пути мимо пароходами. Далее на небольшом пригорке маленькая уютная церковка «Егория», за ней на высокой горе церковь «Воскресения». Затем хорошо знакомые «беседка», маслобойный и кожевенный заводы в тальвеге речки «Муромки», «Благовещенский съезд» с розовыми Каратыгинскими домами, желтая с ярко синими главами церковь «Николы Набережного» и приютившаяся у подножия горы водокачка с высокой кирпичной трубой. А за ними на горе – величественный собор. Пароход проходит мимо Окского бульвара. Время 7 часов вчера – разгар «гуляния». На веранде, расположенной над берегом по бровке горы, много народу – это гуляющие, пришедшие полюбоваться разливом реки и идущими пароходами». Б. В. Жадин
Наблюдать за прибывающими и проходящими мимо пароходами было одним из традиционных развлечений горожан. Горожане приходили встречать пароходы на пристань, это было своеобразным событием и развлечением в провинциальной жизни. Не считалось чем-то из ряда вон выходящим подняться на пароход и осмотреть его помещения, поесть или выпить пива или вина в ресторане парохода.
На пароходах имелись газеты и журналы, на некоторых были библиотеки и пианино. Музицировать можно было с 9 утра до 10 вечера. Азартные игры запрещались. Аптечками можно было пользоваться бесплатно.
Горячие блюда в буфетах продавали с 8 утра и до 11 часов ночи.
Прибывающим в Муром по реке сверху открывались виды на панораму Мурома:
«Когда вы проезжаете на пароходе по реке Оке или в поезде по грандиозным сооружениям дамбы и моста Московско-Казанской железной дороги, вы невольно залюбуетесь на город Муром, раскинувшийся на высоком берегу Оки. Постройки утопают в зелени садов, многочисленные храмы и каменные дома ласкают взор красивой панорамой; по городскому берегу тянутся фабрики и заводы, а судовая пристань завалена бунтами товаров. Почти сливается с Муромом легендарное по Илье Муромце село Карачарово с обширным парком и дворцом графа Уварова» — путеводитель по Мурому издательства Пехова.
Прибывающим в город с низа Оки открывалась другая панорама города: «Перед взором проходили живописные «Кожевники» с выступающим среди садов нашим белым каменным домом, где я родился и провел свое детство, и с расположенным у берега на крыше складов «балконом», откуда я в детстве любовался проходившими по этому пути мимо пароходами. Далее на небольшом пригорке маленькая уютная церковка «Егория», за ней на высокой горе церковь «Воскресения». Затем хорошо знакомые «беседка», маслобойный и кожевенный заводы в тальвеге речки «Муромки», «Благовещенский съезд» с розовыми Каратыгинскими домами, желтая с ярко синими главами церковь «Николы Набережного» и приютившаяся у подножия горы водокачка с высокой кирпичной трубой. А за ними на горе – величественный собор. Пароход проходит мимо Окского бульвара. Время 7 часов вчера – разгар «гуляния». На веранде, расположенной над берегом по бровке горы, много народу – это гуляющие, пришедшие полюбоваться разливом реки и идущими пароходами». Б. В. Жадин
Наблюдать за прибывающими и проходящими мимо пароходами было одним из традиционных развлечений горожан. Горожане приходили встречать пароходы на пристань, это было своеобразным событием и развлечением в провинциальной жизни. Не считалось чем-то из ряда вон выходящим подняться на пароход и осмотреть его помещения, поесть или выпить пива или вина в ресторане парохода.
Так, если бы мы поднялись на пароход американского типа «Трудолюбивый» то, чтобы попасть в салон первого класса, расположенный на носовой части верхней палубы, нам нужно было бы с нижней палубы подняться наверх и пройти по длинному коридору мимо пассажирских кают. Коридор представлял собой своеобразную картинную галерею – в простенках между дверями кают висели картины маслом с изображениями пейзажей в светло-палевых рамках.
У парохода «Второй» внутренние палубные помещения были окрашены в голубой цвет, в каютах первого класса висели малиновые бархатные шторы. Каюты третьего класса располагались в кормовых надстройках и имели овальную крышу по очертанию буксирных арок и продолговатые небольшие окна.
У парохода «Второй» внутренние палубные помещения были окрашены в голубой цвет, в каютах первого класса висели малиновые бархатные шторы. Каюты третьего класса располагались в кормовых надстройках и имели овальную крышу по очертанию буксирных арок и продолговатые небольшие окна.
На средней части верхней палубы, окрашенной в желто-красный цвет был устроен пассажирский открытый балкон. В его центре находилась невысокая восьмигранная штурвальная рубка с большими окнами. По бокам балкона над кожухами были расположены «капитанские мостики» с медными блестящими переговорными трубами и со спасательными кругами, подвешенными на перилах. Перила были белые с медными ярко начищенными соединениями со стойками. Вдоль перил были устроены решетчатые диваны для пассажиров. Перед рубкой была небольшая площадка для капитана с решетчатым же, садового типа небольшим диванчиком. Позади штурвальной рубки возвышалась довольно тонкая высокая чёрная труба с широким ярко-красным поясом. По бокам трубы стояли два ярко блестящие медные свистка: один трубчатый – «маленький» и другой трёхколокольный – «большой». Несколько дальше дымовой трубы стояла тонкая чёрная кухонная труба с вентиляционным кожухом в нижней части её, а затем – буксирный кнехт.
На корме возвышалась мачта с коммерческим флагом, а под кормовой мачтой была подвешена белая с красным дном лодка.
Надпись с названием парохода была сделана на высоком кожухе над большим гребным колесом ярко-красными буквами с голубыми тенями.
Борис Владимирович Жадин, страстный любитель реки, в своих автобиографических рассказах оставил подробные описания пароходов, курсировавших по Оке.
На корме возвышалась мачта с коммерческим флагом, а под кормовой мачтой была подвешена белая с красным дном лодка.
Надпись с названием парохода была сделана на высоком кожухе над большим гребным колесом ярко-красными буквами с голубыми тенями.
Борис Владимирович Жадин, страстный любитель реки, в своих автобиографических рассказах оставил подробные описания пароходов, курсировавших по Оке.
Следующая публикация
Нет комментариев