Часть 1. «В 18 лет я изобрел винт изменяемого шага вертолета Ми-1»

- Алексей, расскажи, как всё начиналось?

История моих изобретений началась в 8 классе. Это был примерно 1984 год. Я захотел построить аппарат на воздушной подушке. В библиотеке мне попалась книжка польского или чешского автора, в которой были схемы, как эти машины делают и действующие образцы: импортные и наши.

Такие суда на воздушной подушке были уже тогда. Эта технология ближе к авиационной, технику делают из алюминия, чтобы она была легкой и могла подниматься на воздух. Конечно, у меня все это было на уровне детского сада. Но всё же я нарисовал, что понял, и начал собирать запчасти. Купил 2 лодочных мотора «Москва-30», снял со списанного трактора типа «С-100» железный вентилятор охлаждения и принялся за дело.

К этому времени я уже закончил 10 классов. Устроился работать на базу по ремонту нефтепромыслового оборудования в Нижневартовске в экспериментально-инструментальный цех. Так как я был действующим чемпионом города по настольному теннису, то меня определили туда, куда хотел. А хотел я именно в этот цех, потому что в нем изготавливали всё от церковных оград до космических кораблей. Там были любые станки, качественная сталь, печи для термообработки, ТВЧ, сварки и чего только не было.

В этом цеху я стал «сыном полка», ведь там работали мужики только с 5-6 разрядом, взрослые, настоящие профессионалы. А у меня был всего 3 разряд. Проработал я лишь 9 месяцев, но всему научился там. Я не столько работал, сколько ходил и подсматривал, кто что делает. Обед не обед, утро не утро, вечер не вечер, суббота не суббота, я везде: в термичке, в кузнице, возле токарного станка.

Там я познакомился с мужиками, которые строили каракаты на камерах: двухколесные с лыжей впереди, трехколесные, четырехколесные с двигателем от мотороллера. И вот через 3 месяца работы я сказал мужикам, что соберу аппарат на воздушной подушке. Все: «Хи-хи, да ха-ха», а я сказал: «Ну, хи-хи не хи-хи, а я сделаю» и принялся за дело.

В папином гараже с помощью ручной дрели, ключей и всего, что нашел, я собрал аппарат на воздушной подушке. Выглядел он так: сидение от школьной парты, два рычага с тросиками и два мотора: нижний и верхний. Нижний мотор заводился вентилятором от трактора. Я сделал ему юбку — сбор брезента. Машина поднималась на 20 сантиметров, но все время пыталась завалиться назад. Чтобы ее выровнять, я поставил впереди ящик с песком.

Верхний движок должен был крутить винт изменяемого шага, без этого аппарат не смог бы затормозить. В те времена простые самодельные аппараты тормозили тем, что садились на пузо и периодически сдирали себе юбку. А я сам придумал и сделал винт изменяемого шага. Он представлял собой струганную рубанком деревяшку, обклеенную украденным у мамы капроновым чулком с эпоксидкой, чтобы не развалился. Я его электромотором крутил в 500 оборотов, и он давал воздух в обе стороны. Запустить и проверить верхний движок я не успел, потому что меня забрали в армию.

В армии один добрый офицерик, которому я рассказал про свои мечты, принес мне из дома книжку про вертолеты. Оказалось, что я изобрел винт изменяемого шага заднего винта вертолета Ми-1. Не один в один, но очень похожая конструкция.

Пока я был в армии, папа купил Москвич ИЖ «Комби» и поставил его в гараж. Поэтому все мое творчество было из него торжественно выброшено и куда-то пропало. Когда я вернулся, ничего, кроме винта от трактора, не осталось.

- И что было потом?

Пришел я из армии в 1989 году. К этому времени в стране разрешили предпринимательство, и люди стали массово создавать кооперативы. Я хотел вернуться на работу в свой любимый экспериментальный цех, но мама предложила мне пойти рихтовать машины. Маму я послушался, она была мудрой женщиной.

Мама пристроила меня в кооператив, и там я учился рихтовать и красить машины. Через полгода освоил газовую сварку, наловчился в технологии. Сдал экзамен, но места для меня в кооперативе не нашлось.

Опять я пошел в папин гараж. «Москвич» мы уже продали. Провел в гараж электричество, обернул его внутри дорнитом, поставил калорифер и начал подбирать инструменты. Купил карбидный баллон «Пионер» с ацетиленом, бочку карбида, горелку, краскопульт СО-71Б, который красил кислородом, компрессор. На нашей с папой старой синей пятерке «Жигули» выправил лонжерон, покрасил крылья, перебрал, чтобы она ездила.

В начале 1990 года я начал предлагать мужикам из кооператива рихтовку машин. Как образец показывал всем свою пятерку «Жигули». Председатель кооператива, Сергей Николаевич, очень мне благоволил. Я ему бесплатно машину помогал ремонтировать, и он повесил объявление, что в кооперативе работает рихтовщик, правление рекомендует.

У меня пошли клиенты. Денег я много не брал, старался делать хорошо. Освоил подетальную покраску. Краски раньше надо было нагревать паяльной лампой, чтобы они высохли. Рихтовщики тогда были на вес золота, найти их можно было только на станции техобслуживания ВАЗ, а в кооперативе под Нижневартовском было около тысячи гаражей.

На следующий год мне попалась «Тойота Чайзер» 1976 г.в. У нее были побитые перед и один бок. Я её из кучи железа собрал, отрихтовал, покрасил, и в 22 года стал на ней ездить. Когда я приехал в Казань к невесте, там только Шаймиев (президент Татарстана с 1991 по 2010 гг. - прим.) был на иномарке, местный вор в законе и я. Потом я поменял «Тойоту» на Зил 133 ГЯ с камазовской ходовой.

Приехал я домой с невестой, женился, через год у меня сын родился. К тому времени к мастерской я пристроил еще один гараж, чтобы две машины помещалось, и взял себе напарника. Один рихтовал, другой красил. Дело шло хорошо, работали за наличные, не бедствовали. И вот у меня сгорает этот гараж, а вместе с ним чужой «Ниссан Лаурель». В то время это очень крутая дорогая машина была, и мне пришлось за неё отдать свой ЗИЛ 133 ГЯ. Правда, у меня осталась другая машина — трехдверная «Хонда Цивик».

К тому времени у меня было почти 5 лет опыта рихтовки. Я хорошо рихтовал, понимал железо, лонжероны мог поменять полностью. В то время технологии сухой обработки шлифовки не было, вибрационных машин толком не было, болгарку найти было трудно. Свою я привез из Германии, чтобы работать. Красил тоже хорошо. Уже начали появляться краски «Садолин» и неплохие материалы для ремонта машин.

Жили мы в съемной квартире. Мои родители примерно в тот же момент уехали с севера в Йошкар-Олу. Родительская трехкомнатная квартира осталась, но работы не стало. Идти работать на дядю после того, как я был успешным рихтовщиком в городе, я не хотел.

Людмила, моя супруга, сказала: «Собирайся, милый человек, поехали в Сургут». Она была оттуда родом. Там были ее родители, родственники и связи. Мы закрыли квартиру на замок и в апреле 1994 года поехали в Сургут.

Продолжение следует…

Подпишись на сообщество Антон Хатунцев / МУЛЬЧЕР ЭКСПЕРТ, чтобы не пропустить продолжение интервью!

Посмотреть видеообзор завода «Тром» и тест-драйв техники можно на нашем канале по ссылке: https://youtu.be/MVq9M2zKARQ

#ооокочевник #мульчерэксперт #антонхатунцев