Почему в последний путь белоруса собирали знакомые или соседи, но не родные, а в погребальной одежде все швы были наружу — Sputnik изучил похоронные традиции предков. Впрочем, многие из них покажутся вам знакомыми. У староверов принято хоронить покойника ногами к кресту. Считали, что так он видит восток, где, по представлениям наших предков, находился Иерусалим. А еще видит крест, по которому сможет подняться из могилы во время Страшного суда. О самых необычных похоронных традициях в Беларуси Sputnik рассказал этнограф Алексей Друпов.

Этнограф Алексей Друпов изучает погребальные традиции предков © Sputnik / Сергей Пушкин Евреев и татар подальше У каждой деревни было свое кладбище. Обычно на возвышенности или склоне. Причина самая простая — санитария. Чтобы погост не стал источником эпидемий, случалось, его еще и рвом обносили. С одной стороны, это был водоотвод, с другой — символичная черта, которая делит мир мертвых и живых. Каждая конфессия имела свое кладбище. В одном конце деревни находилось католическое, в другом — православное. А вот еврейское и татарское старались размещать подальше. «Связано это с тем, что евреи и татары жили в своем закрытом сообществе, сохраняли свои традиции и религию. Они для местных на культурном уровне были „не такими“, символически „чужими“, то есть находились в локусе чужого», — говорит Алексей Друпов, ведущий научный сотрудник Белорусского государственного музея народной архитектура и быта. «Но это представление распространялось только на обрядовую часть. В повседневной жизни никто их чужаками не считал, люди общались, торговали, имели добрососедские отношения», — добавляет этнограф.

Похороны в деревне обычно собирали всех © Photo : из фондов БГМНАиБ Чтобы покойный не позвал за собой Все основные действия, связанные с покойником, брали на себя чужие люди, то есть не родственники. Они делали гроб, мыли человека, копали могилу... Считалось, что для семьи покойный еще оставался своим. Он уходил в другой мир. Чтобы не позвал за собой своих, все действия выполняли чужие. «У нас про гроб была очень интересная загадка: это каждому нужно, но никто его сам себе не делает. Как я себе это представляю: наши предки относились к смерти как к чему-то неизбежному. Но она их не пугала. У нас вышла книга о белорусском народном творчестве. В ней был отдел с загадками, в том числе про семейный быт. Там три страницы. Но одна загадка про свадьбу, две — про свата, все остальные — про смерть. С самого детства белорусам рассказывали про смерть. И это естественно — мы оттуда пришли, мы туда и уйдем», — рассказывает Алексей Друпов. В одежде наизнанку К смерти белорусы относились спокойно. Каждый понимал, что это неизбежность. И обязательно хранил одежду на смерть. Она была не совсем обычной и шилась швами наружу. Во-первых, по представлениям наших предков, на том свете все не так, как на этом. То есть наоборот. Второе объяснение — человек умер физически, а теперь он должен умереть еще и ритуально. Для этого его нужно одеть не как живого. То есть ритуально изменить его статус.

В последний путь белоруса собирали знакомые или соседи — но не родные © Photo : из фондов БГМНАиБ «Интересно, что такая же одежда встречается у колядующих. Потому что, по сути, ряженые — это „дзяды“. Это наши предки, которые пришли с того света. На всех колядующих надеты маски, они прячут свои лица. На Полесье маска деда делалась из бересты. Но она была наружу не белой стороной, а изнаночной. На козу надевали вывернутый кожух. Дед и баба вообще довольно часто менялись ролями. Деда играла женщина, а бабу — мужчина», — говорит Алексей Друпов. «В текстах колядных песен упоминается: „Мы идем издалека, из-за болота, из-за кладочки“. А что такое кладочка? Один из самых старых погребальных памятников. На кладке вырезали имя покойного или след его ноги. Хоронили человека в одном месте, но кладку оставляли на болоте, потому что вода считалась символичной границей между двумя мирами. Поэтому смысл этой колядной мистерии в том, что к нам пришли наши предки. Они опекают нас с того света, и они приносят нам богатство и урожай», — продолжает этнограф

Покойных всегда было принято хоронить в простой одежде, без украшений © Photo : из фондов БГМНАиБ Саван для старовера Для покойного шилась простая одежда без каких-либо украшений. У староверов был саван — он сшивался из нескольких полосок ткани. Саван чем-то напоминал плащ. На голову покойному одевался капюшон. В ногах саван складывался. Он обязательно должен был быть белого цвета. Иногда в гроб клали запасной комплект одежды. Наши предки верили, что на том свете человек продолжит жить. Поэтому у него должно быть что-то с собой. По этой же причине в гроб клали предметы, которые связаны с основной деятельностью покойного. Если при жизни был кузнецом, могли положить клещи и молот. Чуть раньше, в эпоху Средневековья, в гроб клали горшки с едой. Тогда белорусы тоже верили, что на том свете все наоборот. Поэтому горшки разбивались. То, что тут разбито, там станет целым. Если девушка умирала до свадьбы, ее могли хоронить в свадебном платье. Но в Светлогорском районе зафиксированы случаи, когда в такой одежде хоронили женщин, у которых были и дети, и внуки.

Родные и соседи возле гроба девушки в свадебном наряде. 1915-1929 год, деревня Забродье, Столбцовский район. © Photo : из фондов БГМНАиБ На могилу клали бревно После похорон на могиле ставили временный крест. Примерно через год его меняли на постоянный. Обычно это делали к Пасхе или Дзядам. На Полесье такой обряд назывался «прикладины». Потому что на могилу там клали приклад, то есть брусок дерева. Причем для мужчин предназначалась колода с сучком, для женщин — гладкая. «До начала 20-го века этот обряд массово сохранялся. У нас есть немецкие фотографии Первой мировой войны, на которых видны эти приклады. Очень много снимков быта, застройки, местных жителей было сделано немецкими солдатами. Немцы приехали из Баварии, Пруссии, в нашу деревянную цивилизацию, и для них все это было в диковинку. Поэтому они все это фотографировали, даже делали открытки и отправляли домой. Тем более что камеры были у многих», — рассказывает Алексей Друпов.

На Полесье была традиция класть на могилу колоду — такие даже называли вампирскими © Photo : из собрания Владимира Богданова В современной Беларуси сохранилось несколько прикладов. Находятся они в Пинском районе, в деревне Паре, которую в свою время по незнанию прозвали вампирской. А все из-за деревянных колод. «Но получается, у нас все Полесье было занято вампирами», — шутит этнограф. Ногами к кресту На немецких фотографиях видна еще одна особенность. На Полесье кресты на могилах ставили высокие — два и больше метров. Со временем дерево, закопанное в землю, подгнивало. Его обрубали, и крест закапывали снова. Так он постепенно становился ниже. На севере Беларуси были распространены каменные кресты. Они встречались как у католиков, так и у православных. Почему? Север Беларуси изобилует валунами — там проходила граница последнего ледника. Поэтому люди и работали с тем материалом, который был.

На севере Беларуси много надгробий из камня © Photo : из фондов БГМНАиБ Католики и православные ставили крест у головы покойного. Староверы, наоборот, в ногах. Считалось, что так человек видит восток, где, по представлениям наших предков, находился Иерусалим. А еще он видит крест. Люди верили, что, когда случится Второе пришествие Спасителя и Страшный суд, все мертвые встанут из могил. И каждый понесет свой крест. По той же причине в христианстве была запрещена кремация. Если человека сжечь, он не сможет встать из могилы и явиться на Страшный суд. Похороны детей мало отличались от взрослых. Но если ребенок был некрещеный, хоронить на кладбище его запрещали. Тогда могилку размещали за оградой, где покоились утопленники и самоубийцы. В городе хоронили с размахом В Минске самое старое кладбище находилось в районе Золотой Горки. Но сейчас его нет — оно стало призраком. Могилы сровняли с землей, когда строили проспект Независимости, редакцию газеты «Вечерний Минск» и Дворец искусств.

Когда строили проспект Независимости и здание Вечернего Минска, кладбище на Золотой Горке сровняли с землей © Sputnik / Сергей Пушкин «Как мне рассказывал один человек, который жил в этом районе, когда строили дома в 50-60 годах, кости и черепа просто валялись на улице», — говорит Алексей Друпов. От кладбища осталось несколько могил, которые находятся возле костела Святого Роха. Из сохранившихся кладбищ самым старым в Минске считается Кальварийское. В целом, рассказывают этнографы, в городе хоронили с большим размахом, чем на селе. Во-первых, у людей было больше денег. Во-вторых, тут работали мастера по обработке камня.

От кладбища на Золотой Горке осталось несколько могил, которые находятся возле костела Святого Роха © Photo : Виталий Полиневский / Catholic.by «На деревенском кладбище могли поставить камень, которому скололи одну сторону. На ней могли нарисовать крест или просто написать SP или ВП в зависимости от конфессии („здесь покоится“ или „вечная память“). Могли только дату поставить. В городе если писали, то писали все», — говорит этнограф. Обычно текст был такой: «Здесь покоится или вечная память, допустим, Анастасия Володько. Жила 27 лет. Умерла 4 дня февраля 1880 года». Довольно интересно, что дату рождения раньше не ставили. В городе на могилах уже присутствовали скульптуры — чаще ангел или скорбящая Мария. Иногда ставили вазы или обелиски из камня. В Беларуси самые старые городские кладбища находятся в Гродно и Могилеве. Гродненское кладбище — ровесник кладбища «Росы» в Вильне, а в Могилеве пару лет назад нашли надгробие конца XVI века с гербом Воловичей. https://mogilev.online/rus/article/society-1393/