Для подготовки ее к высокой судьбе была придумана целая педагогическая система, и детство юной Виктории прошло под знаком одиночества.  Королеву Викторию можно назвать правительницей, рожденной для трона. В 1817 году в Великобритании сложилась ситуация, когда в линии наследования остались только дети короля. Учитывая высокую смертность тех времен, это была опасная ситуация. Ради ее разрешения герцог Кентский и его братья срочно нашли себе невест (в данном случае потенциальная плодовитость кандидаток была одним из решающих факторов). Герцогиней Кентской в результате стала вдовствующая немецкая принцесса Виктория Саксен-Кобург-Заальфельдская. Наверное, Бисмарк недаром, хоть и очень грубо, называл Германию «племенной фермой Европы». Российский королевский дом, например, постоянно именно там пополнял свой генофонд. 

Новоиспеченная герцогиня Кентская была женщиной активной и, похоже, стремящейся к власти. Этот брак стал для нее долгосрочным проектом приближения к престолу и, надо сказать, сначала все складывалось как будто специально для нее. Она действительно быстро забеременела, и ради рождения ребенка семья перебралась в Англию, до этого чета продолжала жить на родине невесты, в Ганновере. Девочка, которую назвали Александрина Виктория, родилась 24 мая 1819 года в Кенсингтонском дворце Лондона. Кстати, первое имя было дано ей в честь крестного – российского императора Александра I, и вплоть до коронации девочку звали именно по нему, Дриной.

  Маленькая принцесса была пятой в линии престолонаследования. Уже через год она продвинулась в этой очереди – неожиданно от пневмонии скончался ее отец (который всю жизнь отличался отменным здоровьем). Дальше умерли и другие претенденты на трон, и уже к 10 годам девочка стала предполагаемой наследницей своего дяди короля Вильгельма IV. В это же время специальным актом было оговорено, что герцогиня Кентская станет регентом, если к смерти Вильгельма Виктория еще не достигнет совершеннолетия. Король, кстати, был явно против ее кандидатуры, и даже заявил, что собирается обязательно дожить до 18-летия Виктории, чтобы никакого регентства не было.  Тем временем мать-герцогиня всерьез занялась подготовкой дочери к правлению. Правда, историки сходятся во мнении, что кроме прекрасного образования, это воспитание имело и другую, вполне определенную цель – подавить волю будущей королевы и сделать ее более послушной. Властная женщина явно готовилась воспользоваться своим шансом приблизиться к управлению государством. Нашелся у нее и активный помощник (как поговаривали, и любовник) - Джон Конрой. Бывший офицер служил управляющим при дворе герцогини Кентской, и на много лет именно эта пара людей стала для маленькой наследницы главными воспитателями. О том, как проходило это воспитание, можно судить по той ненависти, с которой Виктория всю жизнь относилась к ним. Первым же распоряжением в статусе королевы она повелела… перенести свою кровать в отдельную комнату, так как вплоть до восшествия на престол девочка спала вместе с матерью. 

Ради такого сложного дела – воспитания будущей королевы, была создана целая педагогическая система. Она была названа Кенсингтонской, и остается в истории уникальным памятником человеческой амбициозности. Мать и Джон Конрой построили жизнь Виктории так, чтобы оставаться для нее самыми важными людьми. Для этого они просто лишили ее общества других людей – настолько, насколько это вообще было возможно. В результате девочка фактически оказалась на многие годы заперта в Кенсингтонском дворце. Ее жизнь регламентировалась строгой системой правил. К ней допускались лишь некоторые отдельные люди, и она практически не бывала при дворе. Так протекало детство будущей королевы, которое в своих воспоминания она затем назовет «довольно тоскливым».

Старинная английская педагогика вообще была очень сурова. Если принципы трудолюбия и дисциплины, прививаемые детям, нам в принципе понятны, то, например, ограничения в еде современному человеку кажутся просто жестокими. Маленькую Дрину кормили три раза в день. Причем на ужин полагались только хлеб и молоко. Даже чай подавался лишь по праздникам. В те времена девочкам вообще была запрещена сдоба и свежий хлеб, так как считалась, что такая пища провоцирует развитие чувственности. Масло и варенье были редкими лакомствами. Маленькая Виктория в детстве поклялась, что, когда вырастет, будет есть мясо каждый день, и эту клятву ревностно выполняла всю жизнь. Будучи королевой, она ела много, не обращая внимания на мнение окружающих и свой растущий вес. Но, надо отдать должное, еще больше она работала. Эту привычку в ней также привили с детства. Жесткий распорядок дня, в котором было выделено совсем немного времени для игр и общения с любимой собачкой, ни минуты в праздности, ни минуты без наблюдения взрослых, и при этом ни одного сверстника рядом – таким было детство будущей королевы. 

Надо отметить, что при всей ненависти к этой воспитательной системе, Виктория многое восприняла из нее. Частично эти идеи затем даже стали основой стиля жизни, который потомки назовут «викторианским». Например, принцип умеренности. Живя во дворце, девочка, конечно, была окружена предметами роскоши, у нее, например, была коллекция из 130 фарфоровых кукол, в которых она с удовольствием играла, но при этом ее не баловали одеждой. Новые красивые платья шили только по необходимости – для мероприятий или, когда изнашивались старые. 

Через некоторое время мать стала донимать ее постоянными поездками по стране, которые больше были похожи на королевские выезды. Королю это не нравилось, сама Виктория уставала так, что была на грани срыва, но герцогиня Кентская была непреклонна. Однажды девочка заболела в дороге, и достаточно долго пыталась доказать ей и Конрою, что это не детское притворство. Однако, когда она окончательно слегла в лихорадке, фаворит матери несколько суток провел у постели больной– он тщетно пытался подсунуть ей документ о назначении себя личным секретарем наследницы. Виктория, даже находясь в очень тяжелом состоянии, на это не согласилась. Она вообще, похоже, плохо поддавалась выдуманной специально ради нее воспитательной системе. Кажется, что, благодаря настоящему сильному характеру будущей королевы, все эти педагогические меры возымели прямо обратный эффект. Гувернантка Лейцен, которая благодаря своей искренней любви к девочке, смогла завоевать ее доверие на многие годы, впоследствии писала, что никогда не видела такого упрямого ребенка. 

Похоже, что уже в столь юном возрасте будущая королева не дала превратить себя в марионетку, сумела отстоять свое собственное право на правление и оградила свою страну от возможной власти нового серого кардинала. Унаследовав трон в возрасте 18 лет и 26 дней (дядя-король выполнил свое обещание с точностью до месяца), она первыми же указами показала, кто в стране теперь главный. Она сразу же переехала в Букингемский дворец, удалив от себя и герцогиню Кентскую и Конроя, и в дальнейшем практически не поддерживала с ними отношений. Уже много позднее, только по настоянию своего горячо любимого мужа Альберта, она сделала шаги к примирению с матерью.