«ЛУЧШЕЕ МЕСТО НА ЗЕМЛЕ»

Храм Святителя Николая в Толмачах
Татьяна Соколович
Быть в Москве и не посетить знаменитую на весь мир Третьяковскую галерею с домовым храмом Святителя Николая в Толмачах — значит, ничего не узнать о Москве. Это вам скажет любой человек, который бережно относится к своей истории, неравнодушен к прекрасному, чье сердце наполнено трепетом перед благодатью Господней. И если о Третьяковке нам пусть чуточку, но известно, то о храме Святителя Николая в Толмачах мы знаем ничтожно мало, ну, разве что в нем хранится великая православная святыня — Владимирская икона Божией Матери. А ведь более чем 300-летняя история храма — словно захватывающий остросюжетный роман с прекрасными иллюстрациями, от которого невозможно оторваться и который хочется перечитывать снова и снова.
Наверное, с Божиего благословения произошло мое знакомство с настоятелем храма-музея Святителя Николая в Толмачах протоиереем Николаем Соколовым. Конечно, я не удержалась, чтобы не попросить его хотя бы немного рассказать об истории прихода. Итак, начнем.
Соседство, определившее судьбу
— История храма началась с 1625 года, — рассказывает отец Николай. — В то время он аккумулировал вокруг себя в основном тех, кто работали как дьяки (государственные служащие, начальники органов управления (приказов). — Ред.) на различных уровнях, в том числе в Кремле. Сначала он был деревянным, а после того как в 1690 году в Толмачах поселились богатые купцы, их стараниями стал каменным. И таким простоял до войны с Наполеоном 1812-го. Храм почитался в миру, там служил патриарх Иоаким, многие другие известные личности.
Но наступил трагичный для Москвы год, когда город представлял собой огромный костер. Сам Никола чудом избежал огненного испытания и даже стал убежищем для многих жителей из соседних сгоревших домов. А после окончания оккупации Москвы он на целых три года стал общежитием для погорельцев.
Спустя несколько лет по благословению святителя митрополита Филарета (Дроздова) началась реконструкция храма. К нему были пристроены большая трапезная с двумя приделами — Святителя Николая и Покрова Божией Матери, центральный придел в честь Святого Духа.
В это же время произошло событие, определившее судьбу храма. Так случилось, что Александра Даниловна Третьякова купила рядом с храмом домик с участком, в котором поселилась вместе с сыновьями Павлом (основателем Третьяковской галереи) и Сергеем (градоначальником Москвы). Семья начала заботиться о храме и он, по сути, стал домовым. Благодаря Третьяковым был перестроен главный алтарь и обновлен четверик. Павел Иванович, приходя на службу, всегда стоял на одном месте (сейчас там лежит мемориальная плита) и наблюдал, кто из сотрудников галереи посещает храм. И очень огорчался, если кто-то отсутствовал на Божественной литургии. Поэтому все работающие в частной галерее считали своим долгом прийти в церковь, чтобы не только помолиться, но и поклониться своему директору.
Храм расписывали прекрасные художники, посещали величайшие люди того времени: семья талантливого публициста и выдающегося общественного деятеля, одного из идеологов славянофильства Самарина, композитор Чайковский, пианист Зилоти, братья Рубинштейн (их карандашная фабрика располагалась прямо напротив храма). Здесь служили известные пастыри и проповедники, издавался листок «Душеполезное слово». Храм стал средоточием светской и духовной жизни и таковым оставался до революции.
О великом старце
Отец Николай, в истории Толмачевского прихода особое место занимает прославленный старец схииеромонах Алексий Зосимовский, который называл храм лучшим местом на земле. Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее.
Сам святитель Филарет в 1867 году благословил в то время диакона Алексия Зосимовского (в миру Федор Соколов) на служение в своем любимом храме Святителя Николая Чудотворца в Толмачах. Здесь будущий старец 28 лет молился за Русь и всех ее верных чад. Его почитали за доброту и снисходительность, за умение понять и простить. Словно магнитом к нему тянуло людей всех сословий, и каждому Алексий с радостью отдавал частицу своего сердца, своей душевной теплоты. Даже Великая княгиня Елизавета Федоровна в свое время попросила старца стать духовником всей ее семьи.
Митрополита восхищал мощный и удивительно красивый голос диакона, и в 1895 году он пригласил Алексия Зосимовского в Успенский собор, где рукоположил его во пресвитера. Здесь, в стенах Успенского собора, будущий схииеромонах Алексий начал особо почитать Владимирскую икону Божией Матери. В своих воспоминаниях он признавался: «Войдешь, бывало, в собор в три часа ночи для служения утрени, и благоговейный трепет охватывает тебя... В таинственном полумраке храма перед тобой встает вся история России... И хотелось мне тогда всего себя посвятить Богу и уже не возвращаться в суетный мир». Мог ли подумать великий старец, что когда-нибудь Владимирская икона выберет себе пристанище в храме Святителя Николы в Толмачах, которому он посвятил лучшие свои годы?!
Когда Алексий овдовел, то принял монашество в Зосимовой пустыни, схиму и ушел в затвор. Но все равно не зарастала к нему народная толпа.
Именно ему Господь судил в 1918 году на Соборе вытянуть жребий с именем будущего Патриарха. Ради этого важного для русского Православия события из Кремля была перевезена Владимирская икона Божией Матери. Стоя перед ней на коленях и читая молитвы, Алексий Зосимовский вытянул из ковчега записку с именем митрополита Московского Тихона.
Закрыть до востребования
Как развивались события после того, как в 1929 году был закрыт храм Святителя Николая в Толмачах, а еще через почти 60 лет — Третьяковка?
Повезло, что храм только закрыли, а не уничтожили полностью. Правда, большевики успели сбить купала, снести колокольню, разрушить иконостас и полностью разграбить. В общем, мы стали филиалом Третьяковской галереи, выполняя функцию запасника.
Потом была Великая Отечественная война, и Третьяковку эвакуировали, а после она вернулась в Москву. В 1982 году на государственном уровне было решено галерею закрыть, так как на то время она уже не отвечала тем требованиям безопасности (пожаротушения и сигнализации), которые предъявлялись мировым музеям. Конечно, общественность взбунтовалась: как же так, ведущий музей мира — и на тебе, закрывают! Однако решение не отменили, а начали реконструкцию, в том числе и нашего храма. В тяжелые 90-е ситуацией быстро воспользовались ушлые граждане, разнесли по домам мраморные плиты. Прекрасно помню, как после освящения квартиры мой товарищ-музыкант показывал, какой сделал ремонт. «Смотри, какой мрамор я положил на пол... настоящий», — хвастался он. Тут я и спрашиваю: «Сергей, а где ты взял такой старинный мрамор?» — «Да мне его продали мужики, которые толкутся возле Толмачевского храма». — «Так я же там настоятелем служу», — говорю ему. Друг жутко покраснел, стал извиняться. Вот такое было время...
Судьбоносное событие (по-другому я его не могу объяснить) случилось в 1992 году. Тогда решался вопрос, кому будет принадлежать Никольский храм. Практически все были уверены, что его заберет Патриархия. Но тут кто-то «наверху» вмешался и заявил, что неплохо было бы иметь здесь концертный зал, мол, акустика шикарная. На том и решили — быть концертному залу.
И снова Бог помог: нашлись в Третьяковке верующие люди, которые не могли допустить исчезновения храма, которые понимали, что он должен стать неотъемлемой частью Третьяковки, где будут находиться произведения древнерусской живописи — иконы. А дабы избежать споров и лишних вопросов, решили схитрить, предложив открыть церковно-концертный зал. Свои соображения они изложили в прошении на имя Патриарха.
И вот меня вызывают в Патриархию и говорят, что поступило прошение, в котором люди просят, чтобы в храме, который находится на территории Третьяковки, работал церковно-концертный зал: «Ты назначаешься его настоятелем. Сходи туда и разберись».
В этот день я должен был совершать требу у знакомого. Он занимался гонками на выживание, и вдруг в их команде стали гибнуть люди. Вот он и попросил освятить гараж, где ремонтировались машины. В общем, прощаемся мы с ним, и тут приятель говорит, что ему нечем расплатиться, и вместо денег предлагает забрать старинную икону, которая года три валяется в гараже без дела. Смотрю, а это икона Святителя Николая. Достаю записку, которую дали в Патриархии, читаю: «Храм в Толмачах». И вот я, Николай, со святым Николаем под мышкой, иду «знакомиться» с местом будущей службы. Видимо, Богом было предначертано, чтобы икона обрела свой дом. В честь нее и назвали храм.
Восстановление Толмачевского прихода растянулось на десять лет. В 1992 году был утвержден устав храма, определяющий его статус как домового храма Третьяковской галереи. А 18 декабря, накануне праздника Святителя Николая, была совершена первая Литургия. На улице было минус 15, в храме гулял морозный ветер, но служба состоялась.
Хранитель заступницы Руси
— Сегодня с Божией помощью и усилиями прихожан храм возрожден и является таким, каким был при Павле Михайловиче Третьякове, — продолжил рассказ настоятель храма-музея Николай Соколов. — В 1997 году была сделана сигнализация, налажена система подачи воздуха, установлена необходимая влажность и температура. Теперь и зимой, и летом у нас плюс 21–22 градуса и 55 процентов влажности. После создания в храме безопасной и комфортной обстановки Третьяковская галерея с согласия Патриархии передала нам все свои иконы из запасников, которые раньше никто не видел. Теперь наш храм наполнен редчайшими произведениями искусства. И, наконец, был окончательно решен вопрос о переносе к нам заступницы Руси — Владимирской иконы Божией Матери.
Споры по этому поводу были нешуточные. Даже у Церкви не было единого мнения. Одни предлагали вернуть ее в Кремль, другие — в храм Христа Спасителя, третьи — в Сретенский монастырь. Однако ни один предложенный вариант не подходил из-за отсутствия необходимого климатического режима и сигнализации. Но после очередного совещания на уровне Президента, на котором присутствовали Патриарх и директор галереи, было решено, что Владимирская икона станет сокровищницей действующего Никольского храма-музея в Толмачах, что устроило всех.
Понятно, что для обеспечения полной сохранности русской реликвии необходима была надежная система. Ведущие инженеры Московского завода полиметаллов, опираясь на опыт создания мавзолея и других технических ноу-хау, предложили сделать специальную капсулу-киот, которая гарантировала бы иконе 100-процентные безопасность и климатический режим. Благодаря этому гениальному техническому изобретению сегодня Владимирской иконе не страшны ни вселенский потоп, ни пожар, ни артобстрел, ни инфракрасное или ультрафиолетовое излучение. Конечно, сотрудники галереи периодически открывают стекло, чтобы проверить состояние Владимирской Богоматери.
Во многом благодаря трудам руководства Третьяковки, его доброжелательному отношению к Церкви сегодня тысячи посетителей галереи имеют возможность видеть великие христианские святыни: икону Владимирской Божией Матери, чудотворный Дмитровский крест, Иверскую икону Богородицы, а верующие люди — молиться перед ними.