Нужно ли сдавать русский язык иностранцам в России?

Нынешние правила экзамена по русскому для мигрантов сложны, архаичны и не спасают от мошенничества и коррупции. Но отказавшись от них, Россия рискует лишь умножить проблемы, считают эксперты
Экзамен по русскому языку является самым острым вопросом в общественной дискуссии о миграции. Вкратце суть ее в следующем: часть особо недовольных россиян заявляют, мол, мигранты отвратительно знают русский, не хотят соблюдать нормы культуры и правила поведения принимающей страны, а все документы у них купленные.
На что иностранные рабочие резонно возражают – вообще-то по-русски мы говорим весьма сносно, правил и обычаев стараемся не нарушать, так как больше других заинтересованы в дружелюбном отношении со стороны местных.
А что касается липовых документов, то всему виной бюрократия и ряд недобросовестных работников системы, которые - с одной стороны - искусственно создают препятствия для иностранцев, а с другой - охотно предлагают "помочь" обойти закон.
В экспертном сообществе и у властей согласия тоже нет. Кто-то считает, что экзамен по русскому нужно упростить, раз уж у каждого официального центра сдачи языка дежурят сомнительные личности, предлагающие за небольшую сумму купить заветный сертификат.
А кто-то считает правильным тратить больше времени на разъяснение простой мысли: изучение иностранного языка и соблюдение процедуры нужно в первую очередь самим мигрантам.
Нужен рабочий, а не филолог
Вадим Коженов, президент Федерации мигрантов России, полагает, что экзамен на знание русского языка в его нынешнем виде – с полноценным тестированием, предполагающим глубокое для начинающего знание языка, – является архаичной и избыточной нормой.
По его мнению, для выполнения простейших работ иностранцу достаточно знать основы письма и грамматики, с проверкой которых отлично справляется простой тест в миграционном центре "Сахарово", где мигрант на электронном табло вбивает правильные ответы.
А те, кто претендует на более серьезные вакансии, чем грузчик и разнорабочий, по умолчанию неплохо знают язык, в противном случае на работу их просто не возьмут.
И в такой ситуации сертификат на знание русского языка действительно может показаться избыточной преградой, чреватой коррупционными рисками.
"Его наличие само по себе не мотивирует мигранта. Лучшей школой является погружение в языковую среду, а вовлечение в язык происходит из-за того, что ты живешь в стране. Даже работник невысокой квалификации, скажем, дворник, не может не общаться каждый день с жильцами дома, собственным начальством или товарищами из других стран", - поясняет Коженов.
В качестве дополнительной меры и эксперты и представители управления миграции МВД предлагают иностранным рабочим в свободное время посещать языковые курсы, многие из которых еще и бесплатны. Но вот беда – этого свободного времени у мигрантов как раз таки и нет.
"Не только российские власти, но и сотрудники посольства хотят, чтобы их соотечественники хорошо знали русский язык, но сетуют, что после открытия языковых курсов туда особо никто не идет: либо нет времени - люди работают 6 дней по 12 часов, - либо не считают нужным", - подчеркивает президент ФМР.
Знание - сила
Сами мигранты отмечают, что все решает уровень образования. Если человек в стране исхода учился в приличной школе и много общался на русском, то условия сдачи экзамена на патент покажутся ему даже слишком легкими.
И напротив - если мигранту не приходилось часто использовать практиковать иностранный язык на родине, его ждут большие проблемы.
"Любой мигрант с высшим образованием может легко сдать экзамен по русскому языку для патента. Там элементарные вопросы: как перейти с одной ветки метро на другую, назвать правильно нижеперечисленные продукты. Но надо понимать, что не все, кто приезжает на заработки, знают русский даже на элементарном уровне", - подчеркивает 26-летняя Нисо.
У самой девушки прекрасное образование, и экзамен она сдала без труда. А вот тех, кто знает русский не столь блестяще, у МФЦ Сахарова постоянно караулят сомнительные граждане, предлагающие за деньги "помочь с экзаменом". И ведь действительно помогают, правда, в обход действующего законодательства.
"С этой точки зрения система сдачи экзамена теряет всякий смысл", - констатирует Нисо.
Об этом же говорит и Джахонгир, гражданин Таджикистана, несколько лет назад получивший российский паспорт. По его словам, сама процедура сдачи экзаменов для разрешения на временное проживание (РВП) и вида на жительство (ВНЖ) действительно проверяет уровень знания русского языка у претендента на гражданство. И образованный иностранец сдаст его без проблем.
Но это что касается потенциальных граждан. А вот рядовые мигранты, впервые приехавшие в Россию, с вероятностью 90% обратятся за помощью к посредникам - слишком уж много бюрократии и слишком навязчивое предложение.
"Необходимо мигрантов обучать бесплатно русскому языку на специальных курсах, чтобы они могли быстрее адаптироваться к российским реалиям. А сдачу экзаменов для мигрантов, с трудом окончивших школу и практически не знающих даже своего языка, считаю абсолютно ненужной. Проверка превращается в формальность и коррупцию", - полагает Джахонгир.
Что касается коррупционных рисков, то даже в случае с РВП и ВНЖ, где иностранцев достаточно строго проверяют знание русского, не редки мошенничество и подлог. Вадим Коженов приводит любопытный пример. Не так давно начальник управления миграции МВД, генерал Валентина Казакова приехала в один из российских городов, где ее пригласили в торжественной обстановке вручить 10 российских паспортов, мол, событие значимое, символ гражданства как-никак.
Важный нюанс - чтобы получить документ с двуглавым орлом, сейчас иностранцу необходимо сдать три экзамена по русскому разной степени сложности: от базовой грамматики до хорошего разговорного уровня.
И вот к моменту прочтения присяги - обязательной процедуры при получении паспорта - выяснилось, что никто из новоиспеченных россиян не может прочитать текст присяги даже по бумажке.
По словам Коженова, когда надзорные органы стали разбираться, что к чему, на лицах людей читалось искреннее недоумение: как так не сдали, ведь честно деньги принесли? Получается, несмотря на прозрачность и кажущийся строгий надзор государства, в России существует огромная сеть фирм-однодневок, изготовляющих разрешительные документы, практически неотличимые от оригинала. И недостатка в клиентах они не испытывают.
Словесная броня для мигранта
Иначе видят ситуацию специалисты-филологи. По их мнению, знание языка – это не просто гарантия получения работы иностранцем, а и усвоение культурного кода, без которого иностранец не станет "своим" и, главное – в повседневной жизни остается почти беспомощным.
"Знание языка в чужой стране – это, в первую очередь, защита интересов самих мигрантов. Он должен знать, куда обратиться со своей проблемой, что делать в госучреждении, что ответить полиции, в конце концов, суметь купить себе лекарство в аптеке", - поясняет Должикова Анжела, проректор РУДН по дополнительному образованию.
Отдельная больная тема – это общение с органами МВД. По мнению Должиковой, не всякий российский гражданин знает, что ответить, когда к нему обращаются на сухом юридическом языке в недружелюбной обстановке полицейского участка. Чего уж ждать от напуганного иностранца.
Действительно, у многих иностранных рабочих и сейчас есть практика не ставить подписи ни под каким документом, так как люди не знают, что написано на бумаге: может, это трудовой договор, а может, признательный протокол?
В университете признают: от липовых фирм-посредников окончательно избавиться едва ли удастся. Но это не повод отказываться от нынешней системы тестирования. В противном случае Россия получит десятки тысяч низкоквалифицированных специалистов, замкнутых в собственном сообществе, лишенных возможности карьерного роста и интеграции в общество.
К слову, именно РУДН разработал общепринятые стандарты тестирования и именно печатью и подписью специалистов вуза заверяют большинство поддельных сертификатов различные мошенники.
Специалисты предлагают альтернативу по европейскому образцу, не столько языковую, сколько культурологический экзамен или, как это называют в Британии, готовность к образу жизни. Такое тестирование в теории должно подтвердить, что мигрант готов соблюдать обычаи и традиции принимающей стороны.
"Это как раз то, что выводит десятки тысяч иностранных граждан из "серой зоны", где они фактически ограничены в правах и воспринимаются многими работодателями как люди второго сорта, которые неспособны защитить свои права", - подчеркивает проректор РУДН.
Если, помимо филологов и экспертов по миграции, прислушаться к мнению социологов, то они бы сказали, что в России, в отличие от мировых трендов, миграционный поток омолаживается и люди едут на заработки буквально со школьной скамьи.
Соответственно, качество их образования и профессиональных навыков оставляет желать лучшего. И если рассматривать самый мрачный прогноз, то худшим последствием незнания языка будет культурная и впоследствии буквальная изоляция иностранцев.
Отчасти, виной тому система образования на местах, где русский язык уходит из школ. Сейчас в странах Центральной Азии существует много языковых центров, и присутствие России в этих странах увеличивается, но этого недостаточно в первую очередь для тех, кто едет за рубеж.
По словам экспертов, ситуация усугубляется тем, что многие иностранные рабочие со временем либо привозят семью с родины, либо заводят ее здесь. И дети мигрантов из-за крайней занятости родителей с самого раннего возраста остаются один на один с системой образования.
"Мы думаем, наш опыт уникален, но через это уже проходила и Британия, и Франция. Есть класс, где половина учеников очень плохо говорит на языке принимающей стороны. Если создать для них отдельные классы, то формируется замкнутое сообщество. И дальше - преподаватели не хотят там работать. Оно и понятно, нагрузка намного выше, - поясняет Гребенюк. - А если распределить детей равномерно по классам, то возникает дилемма – учителю надо либо с основной массой заниматься, либо уделять внимание двум-трем ученикам, урезая время у остальных".
И если в российских семьях родители обычно могут помочь ребенку с обучением, то семьи мигрантов, где мать и отец работают по 6 дней в неделю, вероятнее всего, лишены этой возможности.
Правда, исследователи часто наблюдают обратный, позитивный эффект – если школьник прилежно учит язык и проводит много времени в новой языковой среде, родители "подтягиваются" и начинают намного лучше говорить по-русски.
В любом случае общей проблемы липовых сертификатов и изучения русского языка "для галочки" это не снимает. В результате получается – бизнесу требуются рабочие ресурсы, мигрантам нужна зарплата. Нанимателю безразлично, хорошо ли мигрант знает русский, если ему можно поручить простую работу. А то, что человек боится подписывать документы и готов работать "в черную" – так еще и на руку недобросовестным подрядчикам.
В свою очередь иностранные граждане желают заработать как можно больше и не готовы отстаивать свои трудовые права, очень по-русски надеясь на авось.
"Коррупционная составляющая находится на стыке этих векторов. Мигранты востребованы – это да, могут ли они юридически защитить себя? Наверное, нет", - говорит замдекана Высшей школы современных социальных наук МГУ Александр Гребенюк.
Универсального решения этой проблемы не существует. Большинство специалистов, в том числе среди посольств стран-доноров миграции, считают, что экзамен по русскому надо упростить, но ни в коем случае не отменять.
Конечно, есть риск, что чрезмерное упрощение превратит его в фикцию. Но вот если его убрать вовсе – будет ли у иностранца мотивация, чтобы учить русский и социализироваться в обществе. И похоже, старый армейский принцип "не чини то, что хоть как-то работает" для сложившейся ситуации подходит лучше всего. https://tj.sputniknews.ru/analytics/20200211/1030700319/russkiy-yazyk-migranty-korrupciya-getto-russia.html