Эволюция сестринского костюма за почти 200 лет его существования

Мария Кунките
Пока парижские куртизанки нежились в горячих ваннах с новейшими средствами для мытья, утверждая в европейских умах мысль о необходимости более широкого понимания регулярной личной гигиены, дамы значительно более благочестивого нрава и поведения успели создать и сделать вполне привычным для общества особый костюм для ухода за больными, иными словами, действительно медицинскую одежду.
В России роль законодателя «медицинской моды» сыграла особа царского звания – вдова Павла I , императрица Мария Федоровна, которой принадлежит честь учреждения Вдовьих домов (1803 г.), а затем и института сердобольных вдов, признаваемого предтечей сестринского дела в нашей стране.
Первого января 1814 г. двадцать четыре избранные вдовы Петербургского Вдовьего дома официально приступили к работе в назначенной императрицей и Попечительским советом больнице с целью облегчить душевные и телесные страдания больных (впрочем, еще раньше был предпринят некоторый опыт ухода за пациентами больницы для бедных). Чуть больше чем через год, 12 марта 1815 г., испытуемые вдовы были посвящены в звание сердобольных. Императрица собственноручно возложила на каждую вновь установленный знак отличия – на шейной зеленой ленте серебряный крест, с одной стороны которого было изображение Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радости, а с другой – надпись «Сердоболие». Знак носился пожизненно, вне зависимости от прекращения службы.
Очевидно, что сохранившиеся фотографии сердобольных вдов относятся к значительно более позднему периоду времени и вряд ли отражают первоначальный фасон платья: в 1810-х гг. не увлекались корсетами, не носили широких юбок – бывшая в моде в начале XIX в. ампирная юбка с высокой талией приобрела вид неширокого колокола. Светские дамы, одеяния которых стали в XIX в. своего рода рекламой положения (и что, пожалуй, важнее - дохода) их мужей и отцов, предпочитали белые или цветные платья. Темно-коричневое же платье, о котором сообщают историки Вдовьих домов, представлялось тогда оптимальным как с точки зрения вдовьего статуса и требований морального порядка к сердобольным, так и для работы по уходу за пациентами.
Темным (точных указаний на цвет нам обнаружить не удалось) было и платье первых в России сестер милосердия, составивших в 1844 г. Санкт-Петербургское заведение Общины сестер милосердия (впоследствии получило наименование Свято-Троицкой общины). Платье прикрывалось белым передником, волосы - белым платком, «свернутым наподобие шляпки». Рисунки к очерку истории общины отражают костюм именно 1840-х гг. Так как бытописатели общины никак не отмечают наличие складок, их число (как это делается, например, в отношении 400 исторических складок греческой мужской юбки) и прочие тонкости, то позволим себе предположить, будучи знакомыми с историей европейского и русского костюма, что наряд первых российских сестер милосердия вполне отвечал модным тенденциям того времени.
Дамский силуэт этой эпохи, известной стилем «бидермайер», имел некоторую вытянутость за счет сужения плеча и удлинения юбки, прежде радикально приподнятая талия теперь, наоборот, чуть занижалась. Лиф кроился закрытым и украшался небольшим отложным воротничком. Узкие от плеча рукава особенно выигрывали на фоне пышной юбки с мягкими складками, под которую поддевали до 8 крахмальных нижних юбок. Влияние произведений «певца» начавшейся в Англии викторианской эпохи Ч. Диккенса спровоцировало в европейской моде «увлечение добродетелью»: дамы выходили на публику в шелковом переднике с кружевной оборкой и связкой ключей у пояса (своего рода «ностальжи» по средневековью). Верхняя же одежда в основном представляла собой разнообразные накидки. Голова дамы покрывалась шляпкой или чепчиком, который носили не только дома, но и на улицу.
На войне, как на войне
Не просто на улице, а на театре военных действий в Крыму продемонстрировали свои белые чепчики сестры Крестовоздвиженской общины (Петербург), специально созданной осенью 1854 г. великой княгиней Еленой Павловной для попечения о раненых и получившей руководство в лице выдающегося хирурга Н.И. Пирогова. Впервые дамы (кстати, из самых что ни есть благородных) появились даже не в окраинных кварталах столицы и не в больнице для бедных, а среди грязи и смрада войны, среди гибнущих тысячами солдат и офицеров. Гибнущих нередко от слабости тогдашней медицинской науки и, что самое страшное, от неумения организовать в принципе врачебную помощь и необходимый уход за ранеными, контуженными и больными. В этой мясорубке крестовоздвиженские сестры [2], не гнушавшиеся самой тяжелой и опасной работы, оказались бесценными помощницами. Во многих лазаретах и перевязочных пунктах можно было видеть сестер разного возраста в коричневых платьях с белыми передниками, отмеченных золотым крестом на голубой шейной ленте. Участнику крымских действий графу Л.Н. Толстому, например, встретилась в перевязочном пункте «весьма хорошенькая девушка, лет двадцати, с бледным и нежным белокурым личиком, как-то особенно мило-беспомощно смотревшим из-под белого чепчика, обкладывавшего ей лицо», держащая «руки в карманах передника» («Севастополь в августе 1855 г.»).
Со временем чепчики вышли из моды вообще и из сестринской «моды» в частности, хотя (присмотритесь повнимательнее) еще через несколько десятилетий они вернулись - уже в виде знакомой нам медицинской шапочки.
Из уважения к Швейцарии
Дальнейшее становление и развитие сестринского дела в России связано преимущественно с деятельностью Общества попечения о раненых и больных, созданного в 1867 г. и через двенадцать лет получившего привычное нам название «Российское Общество Красного Креста» (далее – РОКК).
В соответствии с Нормальным уставом общин сестер милосердия РОКК (§54) сестры должны были носить только установленную одежду, состоящую из шерстяного или холстинкового платья коричневого или серого цвета (их коллеги в Германии парадным имели синий цвет), белого передника и белой головной косынки [3]. На переднике сестры имели отличительный знак своего звания – нашитый на нагруднике знак Красного Креста (КК) [4]. При исполнении своих обязанностей сестры носили на левой руке повязку со знаком КК, имевшую личный номер, что должно было подтверждаться особым удостоверением (в случае войны повязка носилась беспрерывно). Любые лица, незаконно присвоившие себе право ношения повязки, могли нести ответственность вплоть до уголовной – ареста от 3 недель до 3 месяцев (доп. к ст. 1417 Уголов. Улож.) [5]. Правилами ношения формы сестер милосердия и лицами женского санитарного персонала РОКК ( 1915 г .) запрещалось «носить неполную форму или искажать ее любыми аксессуарами, не соответствующими строгому облику сестры милосердия». Женский санитарный персонал, не имевший звания сестры милосердия, носил такую же форму, но без нагрудного КК («Правила ношения …», утвержденные ГУ РОКК 24 марта 1915 г. и дополненные 26 октября 1915 г.).
Из сообщения главноуполномоченного КК Юго-Западного района сенатора Иваницкого (Вестник РОКК. 1915. № 7) можно составить представление о комплекте одежды сестер милосердия времен I Мировой войны – 1 шерстяное и 3 ситцевых платья, на которые соответственно требовалось по 10 и 12 аршин ткани. Таким образом, только чтобы обновить на тот момент пришедшую в негодность одежду сестринского персонала фронта требовалось не менее 10.000 аршин шерсти и 36.000 аршин ситца.
Форма РОКК придавала авторитета ее носителям и давала свободу передвижения даже в районе боевых действий. Неудивительно, что ее использовали шпионы (и шпионки) и «нечистоплотные личности». В прессе времен I Мировой войны то и дело встречаются сообщения о злоупотреблении сестринской униформой: в нее «обряжались» даже известные магазинные воровки. Были примеры и протестов местных комитетов РОКК против использования униформы артистками кафешантанов.
Порой на старых фотографиях (обычно времен I Мировой войны) можно видеть сестер милосердия в платьях очевидно черного цвета: скорее всего, это монастырские сестры, привлеченные на службу в лечебные заведения РОКК по указу 1911 г . (на театр военных действий монахини и послушницы не направлялись). Такие сестры милосердия продолжали носить монашескую одежду, но в соответствии с императорским указом из Святейшего Синода «О привлечении монахинь и послушниц к деятельности Красного Креста» от 7 марта 1911 г . получали от РОКК нагрудный передник с КК, а вместо традиционного головного убора - белый апостольник или белую косынку. На холодное время монастырские сестры милосердия должны были снабжаться РОКК теплой одеждой и таковой же обувью. Кстати, многие сестры милосердия повязывали косынку особым образом – чтобы оставались открытыми уши. Возможно, это связано с тогдашней модой на пышные прически, а, может быть, так было удобнее слушать врачей и пациентов. По крайней мере, в описании сестринского наряда об этом ничего не говорится.
С утверждением к концу XIX в. в медицинской практике белого халата сестры милосердия так же, как и врачи, стали использовать его во время службы в лечебных заведениях, нередко поверх надевая еще и передник. На шитье таких халатов, длинных и совершенно глухих спереди (воротник стойка, завязки сзади), уходило немало аршин отбельного полотна или бумажной ткани, в противном случае не удавалось бы полностью скрывать платье. В сущности, если сделать поправку на длину, можно сказать, что фасон медицинского халата для российской сестры милосердия – медицинской сестры, равно как и для врачей, не занимающих руководящие посты, не менялся в течение многих десятилетий. Если сравнить советский халат (речь идет об официально утвержденном варианте) конца 1960-х гг. с американским сестринским костюмом времен высадки астронавтов на Луну, то становятся понятными разговоры о загнивающем Западе. Облегающее белое мини-платье и кокетливую шапочку-наколку вряд ли можно признать «соответствующими строгому облику сестры милосердия».
Кстати, медицинская униформа советского периода представляла собой не только санитарно-гигиеническую одежду, «изолирующую собственные носильные вещи персонала и улучшающую организацию труда». Форменная одежда давала возможность отличить одну группу персонала от другой и «содействовала установлению порядка при исполнении служебных обязанностей» [6]. Так, старшая медсестра, как представитель администрации ЛПУ, носила двубортный халат с застежкой спереди на 3 пуговицы и 3 петли на оба борта, с отложным английским воротником. Спинка «украшалась» швом по середине и хлястиком, втачанным в боковые швы. На линии бедер имелись 2 накладных кармана, еще один карман нашивался на левой стороне груди. Рукава заканчивались манжетами с застежкой на 1 пуговицу. Просто же медсестра должна была «довольствоваться» глухим халатом с 3 парами завязок на спине и воротником-стойкой, также завязывающимся сзади. Манжет не было, а разрезы рукавов также стягивались завязками. «Обделили» рядовых сестер и в количестве карманов, т.к. по линии бедер нашивался только 1 карман с правой стороны переда. Сестры получали от учреждения на 3 года 6 халатов, 3 шапочки (или косынки) и на 1 год мягкие туфли для ношения на дежурстве. У операционных сестер набор был солиднее: в него входили и белые нитяные чулки, и клеенчатый фартук, резиновые перчатки. В инфекционных отделениях и отделениях для новорожденных выдавали также защитные очки.
Первые упоминания об использовании спецодежды медработниками (без уточнения их звания) в законодательных и подзаконных актах, которые нам удалось обнаружить на сегодняшний день, относятся к 1923-24 гг. Это циркуляры НКЗ и ВМСТ за № 186 от 10 августа 1923 г . и за № 192 от 22 сентября 1924 г . Причем, проблема обеспечения медперсонала спецодеждой отнесена к вопросам внутреннего распорядка леч'учреждений [7].
Непременно с отвернутыми бортиками
Белый апостольник вышел из советского медицинского обихода довольно скоро, так же как и само понятие «сестры милосердия » [8]. Белая косынка прожила более продолжительную жизнь, конкурируя с белой медицинской шапочкой. Для изготовления сестринских головных уборов применялись обычно мадаполам, бязь или отбельный шифон. Например, приказы и инструкции Минздрава СССР начала 1950-х гг. так определяли головные уборы среднего медперсонала: старшая сестра закрывала голову спускающейся до плеч косынкой овальной формы, с передней прямой стороной (ТУ 15-51). Медсестры обязаны были носить шапочки с отвернутыми бортиками, присобранные сзади на резинке (ТУ 25-51).
Обязанность носить шапочку ставится в последние годы многими нашими медсестрами под сомнение, тем более что их зарубежные коллеги во многих странах добились отмены обязательного постоянного ношения медицинского головного убора. В США даже была забастовка по этому поводу, приведшая к изменениям в сестринском костюме. В 1969 г . отменили единую униформу – голубое платье с белым передником и обязательное ношение шапочки в Швеции. Однако это не означает отказ от санитарной одежды вообще. В Швеции любое нарушение кожных покровов и слизистых считается операцией, которая требует стерильности, так что стерильные халат, перчатки, маску, шапочку и т.п. должны использовать не только хирургические сестры и сестры-анестезистки, но и процедурные сестры.
Этот же принцип взят за основу и в соседней Эстонии: необходимо предохранять от инфекции и пациента, и себя, и своих родных (к которым инфекция может прибыть, например, на волосах мамы / жены). Поэтому любая медсестра должна иметь в кармане одноразовую шапочку, которая надевается сразу же при необходимости, например, сделать укол. Таким образом, и прическа (скромная и аккуратная!) сохраняется, и техника безопасности соблюдается.
[1] Сокращенный вариант статьи был опубликован в газете « Dental Life » (2005. № 3) под названием «Главное – чтобы костюмчик сидел, или Вполне научные рассуждения о медицинском костюме. Часть 2-я».
[2] В Крыму действовали отряды, составленные из сердобольных вдов обоих Вдовьих домов, сестер милосердия Крестовоздвиженской общины и, по некоторым данным, Московской Никольской общины, привлекались также местные жительницы, жены матросов и офицеров.
[3] Для сестер некоторых общин, имевших особую форму, были сделаны исключения. Так, например, в начале 1915 г . «Вестник РОКК» (№ 2. С. 714) сообщал о разрешении ГУ РОКК носить сестрам Никольской общины форменную одежду синего цвета и головной убор в виде апостольника, при условии, что повседневная одежда будет по-прежнему установленного уставом серого цвета.
[4] Из уважения к Швейцарии геральдический знак Красного Креста на белом поле, образуемый путем обратного расположения федеральных цветов, сохраняется как эмблема и отличительный знак санитарной службы армии. Эта эмблема с разрешения подлежащего военного начальства, должна быть изображена на флагах, на нарукавных повязках и на всех предметах, относящихся к санитарной службе. Конвенция для улучшения участи раненых и больных в действующих армиях (Женевская конвенция) 1864 г . Ст. ст. 18, 19.
[5] В дни I Мировой войны эти меры были ужесточены. Приказом главнокомандующего армиями Западного фронта все дела о произвольном ношении эмблемы КК следовало передавать в военный суд. Виновных ожидало лишение всех особых, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и отдача в исправительные арестные отделения на срок от 1 до 4 лет (Вестник РОКК. 1916. № 1. С. 190).
[6] См. например: Горюшин В.А., Немчинова Н.П. Белье и одежда для лечебно-профилактических учреждений. М., 1954. С. 72.
[7] См. в частности: Фрейберг Н.Г. Сборник законов и распоряжений правительства РСФСР по врачебно-санитарному делу с 1 сентября 1919 по 1 января 1925 г. М., 1925.
[8] Циркуляром НКЗ РСФСР № 1026 от «?2» мая 1920 г. слово «милосердие» упразднялось из названий школ сестер милосердия, а сами медработники впредь должны были именоваться «сестры» (ЦГА СПб. Ф. 2552. Оп. 1. Д. 226. Л . 1).
© Кунките М.И. 2006.
#история