Нужно завести все необходимое для новостройки: продукты на длинную заполярную зиму, инструменты, строительный материал, теплую одежду, обувь. Выгрузка велась вручную.
– Раз, два взя-а-ли! Еще взя-ли, – то и дело раздавался голос Сергея Малютина. Высокий, плечистый, мускулистый, как боксер, с густыми черными бровями и чуть насмешливым взглядом открытых карих глаз, неутомимый в труде, он своей ловкостью и сноровкой нередко вызывал восхищение и зависть товарищей. Что бы не взял он: топор, лопату, кайло или пилу – они казались игрушками в его умелых, сильных руках. И как-то так получилось, что без голосования, без приказа он стал за старшего.
– Сережа, отдохнуть бы пора, – обращался кто-нибудь к Малютину, когда силы уже иссякали.
– Еще немного, ребята. Вытащим вот эту оказию и отдохнем. И опять:
– А ну, мужички, взя-ли. Очередной заковыкой оказался котел для будущей паросиловой станции. Его тащили по слегам, зануздав железными тросами с помощью лошадей. Только тогда, когда он был вытащен на берег, на этот день с работой закончили.
– Давай, орлы, песню!
Малютин любил русские народные песни, а самой любимой была песня про «Ермака». Ее часто пели в пути, когда плыли по Енисею. Но сейчас было не до песен. Болели поясницы, руки, плечи. С раскрасневшихся искусанных комарами лиц в перемешку с кровью градом катился пот.
Умывшиеся в протоке холодной водой и наскоро перекусив, стали устраиваться на ночлег. Одни натянули палатки, другие ушли на баржи, на пароход. Стало, как и раньше, тихо вокруг. Сквозь дремоту слушался еле уловимый шёпот тальника, с которыми лениво играл молодой ветерок.
Трюмы парохода и барж опустели, караван готовился в обратный рейс. Наскоро писались письма родным. Примостившись у груды ящиков, писал письмо жене Виктор Пузиков.
«Дорогая Паша! Ты не сердись на меня, что я изменил свое решение. Я хотел проработать в Заполярье только сезон и вернуться к тебе. Но знаешь, стало стыдно перед товарищами. Ведь за сезон завод и город не построишь, а построить все это надо. И мои руки здесь нужны, значит нужно работать до окончания строительства. Я знаю, что тебе тяжело одной с детьми, но прошу тебя, потерпи. Здесь сейчас жить негде. Мы сами живем в палатках, в шалашах. К зиме что-нибудь соорудим потеплее, а к будущему лету построим и для нашей семьи дом, товарищи мои обещали помочь. Вот ты пока помаленьку и собирайся в дорогу. Приедешь сюда с ребятишками, и будем вместе обживать Север…»
– До свидания, товарищи!
– Спасибо за помощь!
– Возвращайтесь быстрее!
– Людей еще везите!
– Книг не забудьте!
– Чесноку, луку везите побольше!
– Девушек прихватите, скучно без них!
Наказам и пожеланиям, казалось не будет конца. Уже готовились убирать трап, когда с чемоданом и перекинутом через руку пальто в сопровождении матроса с узлом постели на плавучий причал сошел один из членов экипажа «Туруханца». Посоветовавшись с капитаном и товарищами кок Куркович решил остаться на новостройке. Восторженно одобрили это решение строители, повара среди них не было. А хороший повар на новостройке – находка. Ведь вкусно поешь, хорошо и поработаешь. Прощальный гудок – и пароход с баржами ушел.
Орфография и пунктуация автора сохранены.
Продолжение следует.
Комментарии 2