Кричали врачи: Не может быть!

во время родов 56‑летней женщины. А увидев, кого она родила, онемели
«Ой, Господи, что со мной!» — воскликнула Анна Петровна и, еле разогнувшись после посадки рассады на огороде, ойкнула ещё раз. Взвыла от боли внизу живота 56-летняя женщина и, скорчившись, присела между грядок. Слегка отдышавшись от очередного приступа, женщина в ужасе думала: «Ведь раньше этого никогда не было. Всё, я умираю, а так хочется ещё пожить. Очень хочется внуков понянчить, на огороде повозиться и пожить в своё удовольствие».
Только под вечер Анна добралась до дома. Сил хватило лишь на то, чтобы приготовить ужин для мужа Геннадия. Он был хороший человек, но чересчур любил порядок во всём, и если что-то выбивалось из графика, настроение Геннадия моментально менялось.
«В холодильнике суп!» — чуть слышно сказала женщина, опустилась на диван и разревелась. Геннадий, испугавшись, прибежал к жене, взял за руку. «Аня, что с тобой? Потеряла чего?»
«Умираю я, Геннадий, как пить дать, умираю!» «Чего?» — удивился Геннадий, округлив глаза. — «С чего ты это взяла?» «Приступы сильной боли в животе и спине замучили, еле ноги волоку. Наверное, это смертельное неизлечимое заболевание», — заикаясь и глотая слёзы, лепетала Анна.
«Да ну, Аня, не может быть!» — нисколько не удивился Геннадий. — «Помнишь, у нашей соседки Светланы рак обнаружили? Так она исхудала донельзя, кожа да кости остались. А тебя вон разносит, как реку в половодье. Какая же ты смертельно больная!»
«И правда?» — подумала Анна. — «Прав муж. Меня в последние месяцы действительно разносит, как на дрожжах. Не знаю из-за чего, но я же не девочка с осиной талией. Мне 56 лет стукнуло, наверное, с возрастом и разносит».
Немного успокоилась Анна, да и приступы вроде прекратились. «А вот к фельдшеру нашей, Олечке, сходить надо. Пусть посмотрит тебя. Анализы назначит. Чего гадать-то?» — добавил рассудительный Геннадий.
«Спасибо, Геннадий, за совет, так и сделаю».
Анна сдержала своё обещание и на следующий день отправилась в местный медпункт. Фельдшер Ольга, или просто Оля, как её называли в деревне, была женщиной доброй и отзывчивой. Вот и Анну приветствовала как родного человека.
«Анна Петровна, здравствуйте! Давно вас не было. Проходите, будьте как дома и рассказывайте, что у вас приключилось», — с солнечной улыбкой сказала Оля. Ей нравились местные жители. Простые, бесхитростные. Когда Анна поделилась своей тревогой, фельдшер нашла хорошие слова, чтобы приободрить расстроенную женщину.
«Анна Петровна, давайте не будем делать поспешных выводов. Я вам анализы назначу, сдадите, получим результаты и поговорим предметно. Если понадобится, я вам назначу лечение. Договорились?»
«Да, Олечка. Светлый ты наш человечек. Спасибо тебе от всей души», — поблагодарила женщина.
«Пока не за что, Анна Петровна. Будьте здоровы».
То субботнее утро Анна не забудет никогда. Она, как всегда, прибиралась по дому и хотела пойти на огород, когда раздался телефонный звонок. «Анна Петровна, это Ольга, фельдшер. Ваши анализы готовы. Можете подойти».
«Конечно, Олечка. Сейчас буду». С готовностью согласилась Анна.
Неожиданно в воздухе повисла тревожная пауза, словно Ольга хотела что-то сказать, но не решалась. У Анны кошки заскребли на душе, интуиция подсказывала ей: что-то не так, да и говорила фельдшер с плохо прикрытым волнением.
«Что со мной, Олечка?» — спросила женщина, едва переступив порог медицинского кабинета. — «Я умираю?»
«Нет, Анна Петровна, что вы? Нет, вы...» — замялась Оля, а потом на одном дыхании выпалила: «Вы беременна?»
Услышав эти слова, Анна как села на стул, так и застыла на месте, словно восковая фигура. И только через несколько секунд до неё дошёл смысл слов Ольги. Женщина побледнела, её глаза округлились от ужаса.
«Неправда это!» — истошно закричала она. — «Вы с кем-то перепутали, ну точно так оно и есть! Не могу я в 56 лет забеременеть, быть того не может! Это же ерунда какая-то!»
«Нет, Анна Петровна, нет никакой ошибки, это ваши анализы. Да, у вас большой возраст, очень редко удаётся забеременеть в такие годы. Случай исключительный, один на миллион, и он ваш. Нужно успокоиться, не поддаваться панике».
У женщины похолодело внутри. Обиженная на весь мир, она воскликнула: «Успокоиться? Да вы что? Не нужна мне беременность, ни за что не нужна. Если я беременна, то немедленно делайте аборт. Не буду я рожать больше».
Ольге сложно было выдержать напор Анны Петровны, но она нашла в себе силы ответить. «Аборт делать поздно, у вас почти 4 месяца беременности. И это ещё не всё, плод не один, а два».
После этих слов Анна Петровна обмякла на стуле, её руки повисли, как плети. Она смотрела бесцельным взглядом в одну точку. Ольга, испугавшись, подскочила к женщине, предложила воды. «Ничего, будем наблюдать беременность, всё будет хорошо».
Как могла, успокаивала Оля, хотя сама была взволнована до предела. Такое впервые в её практике.
«Я чем-нибудь могу ещё вам помочь?» — спросила Ольга, когда Анна Петровна мало-мальски пришла в себя.
«Нет», — отрешённо ответила та, вышла из медпункта и побрела домой, не зная, как жить дальше с этим несчастьем, которое на неё свалилось.
Оля молча смотрела ей вслед и думала о своём. Для неё беременность точно не стала бы горем, наоборот, счастьем. С Романом они несколько лет тщетно пытались обзавестись ребёнком, куча бесполезных попыток забеременеть ни к чему не привели, и в конце концов они расстались, так и не сумев наладить семейную жизнь. Потом стало ещё хуже. Олю ждали настоящие испытания на прочность от коллег по работе в детской больнице. Они постоянно подтрунивали над ней: «Сапожник без сапог». Ольга не выдержала, всё бросила и уехала в деревенскую глушь. По крайней мере, здесь про неё никто не знает.
Сегодня, узнав о беременности Анны Петровны, Ольга была сама не своя, словно кто-то вновь вытащил из неё эту историю про ребёнка и вскрыл на сердце старую рану.
Анна Петровна совершенно по-другому восприняла свою беременность, не иначе как кару Божью, наказание за совершённые грехи. Только вот за какие? Всегда с мужем Геннадием жили по правде и совести в родной с детства деревне. Родили дочку Лизу, красавицу и умницу. Вот только характер у неё не из простых. Уехала в город искать карьеры и личной жизни, да так и не получила ни того, ни другого. Работала официанткой в кафе за маленькую зарплату, с личным тоже не заладилось. Выскочила замуж за молодого юнца, а он взял да и бросил её через полгода.
Несмотря на все несчастья, в деревню возвращаться Лиза нипочём не хотела. Но зато с удовольствием принимала материальную поддержку от родителей. Анна никогда не роптала на судьбу, что есть, то есть, но сейчас не выдержала, сорвалась. Она медленно брела по сельским улицам, переваливаясь сбоку-набок, как утка. У неё даже походка изменилась. Вся жизнь яркой лентой пронеслась перед глазами, лишь только приветствия сельчан возвращали её в действительность.
«Доброго здоровьица, Анна!» — раздавалось со всех сторон. Женщина представила на миг, что очень скоро этот деревенский люд будет надсмехаться над ней и говорить совершенно другие вещи: мол, «под старость лет совсем с ума сошла, как не стыдно заделывать ребёнка в таком возрасте, срам да и только». От этих мыслей у Анны побежал мороз по коже. Не стерпит она издевательств и насмешек, умом Анна чётко это осознавала. Да и у Геннадия тяжёлый характер, не примет он такой удар судьбы.
До дома оставалось совсем чуть-чуть, лишь мост над небольшой речкой пройти, и всё. Мгновенно Анне пришла в голову шальная мысль. А что, если прыгнуть в речку с моста да избавиться от всех проблем сразу, что как цепи повисли на ней? Ну а что, жизнь большую часть прожила и будет. Бог меня простит, Он всех прощает. Анна и сама не помнит тот миг, когда с трудом, но перелезла через ограждение, глянула вниз на мутную воду. Страшно, но прыгнуть… Оставалось несколько секунд до того, когда она поставит последнюю точку. Вдруг воздух разорвал пронзительный крик.
Это был муж Геннадий, который по счастливой случайности оказался рядом в нужное время и в нужном месте, увидел и спас Анну от опрометчивого шага.
Геннадий весь внутренне сжался от страха, когда жена, заливаясь слезами, рассказала про свою беременность. «Да не о такой старости я мечтал, а спокойной и тихой. Детские пелёнки и плач по ночам совсем не входили в планы», — с горечью подумал он. Но всё же это лучше, чем потерять Анну. Только сейчас скупой на чувства Геннадий понял, как дорога ему жена.
Новость о беременности была настолько ошеломительной, что Анна и Геннадий не решились пока сказать об этом дочери Лизе. Нужно самим привыкнуть к мысли, что у них будут младенцы. И это вскоре случилось. «Раз Господь посылает нам детей, значит это угодно Богу», — одновременно решили Геннадий и Анна. Они приходили под своды местной церквушки и молились всем святым, научились радоваться каждому дню приближающейся встречи с малышами. Беременность Анны протекала тяжело. Отекали ноги, замучили токсикоз и головные боли. Но, как показывали анализы и процедуры УЗИ, с малышами было всё хорошо. Для Анны это было главное, и она стойко переносила все тяготы и невзгоды.
Ничто не предвещало беды, но она коварно подстерегала их в лице самого близкого человека — дочери Лизы. Они так и не решились обо всём ей рассказать. Кто же знал, что эта нерешительность сыграет с Анной и Геннадием злую шутку? Сегодняшний воскресный день — особенный. Беременность перешагнула отметку в 7 месяцев. Именно в этот день позвонила Лиза. «Мам, я сегодня приеду, можно?» — ласковым голосом защебетала она.
Лиза редко наведывалась в деревню к родителям, не больше двух раз в год. В основном общение Лизы с родственниками ограничивалось редкими телефонными разговорами. «Да, конечно, дочка», — ответила Анна. От волнения у неё задрожал голос и затряслись руки. Живот тут же дал о себе знать. Заходил волнами от толчков ножек младенцев, видимо, переживания матери передались малышам.
Анна и Геннадий с замиранием сердца ждали вечера, когда приедет Лиза. Они сожалели, что вовремя не сказали дочери о беременности Анны. Знали, что Лиза девушка непростая, и готовились к любой её реакции. Но то, что услышали от родного ребёнка, превзошло все их ожидания.
«Привет, пап! Я ненадолго. Помощь ваша нужна!» — небрежно чмокнула в щёку отца Лиза.
Через несколько секунд лицо девушки мертвецки побледнело, а нижняя губа затряслась от негодования. «Это что ещё такое?» — воскликнула Лиза, глядя на мать. — «Ты что? Ты же старая для этого! Совсем с ума сошла!»
«Не смей так с матерью разговаривать!» — заступился за Анну Геннадий. «И ты туда же!» — буркнула на отца девушка. — «Пора о пенсии подумать, о вечном, а не детей заводить вздумали! Мне свою жизнь нужно устраивать!» — возмущалась девушка. — «А если рожать надумали, то не рассчитывайте на меня!»
У Анны стыла кровь в жилах от таких речей. Чувство обиды и горечи завладело ею. «Неужели я так плохо воспитала свою дочь, что достойна только такого отношения к себе?» — думала женщина, но не находила ответа. На глаза навернулись слёзы. Она проглотила грубые речи дочери, как горькую пилюлю, пыталась взять себя в руки, успокоиться, но ничего не получилось.
Внезапно Анна почувствовала подкатывающий к горлу приступ тошноты, а через секунду невыносимая боль в области живота обожгла тело. Женщина истошно закричала, оперлась рукой о стену и медленно сползла на пол. Геннадий подбежал к ней, схватил за руку.
«Аня, что с тобой?» «Геннадий, плохо мне, вызывай скорую!» «Но ведь ещё не наступил срок!» — растерянно пробормотал мужчина. «Вызывай!» — взмолилась Анна и снова зашлась в новом крике.
Она побледнела, а её лицо исказилось от сильнейшей боли, которую нет сил терпеть. Тут же Анна закатила глаза и безжизненно обмякла на руке Геннадия. Он испугался так, что не смог сдержать слёз, трясущимися руками набрал номер скорой помощи.
К приезду скорой Анна пребывала в полуобморочном состоянии, прерываемом только сильнейшими болевыми приступами. В городской роддом они приехали почти через час. На кушетке, перед большими широкими дверьми в операционный зал, Анна, теряя сознание, только смогла прошептать мужу: «Береги детей, не бросай их».
«А ты?» — со слезами на глазах спросил мужчина. «Меня, наверное, больше не будет», — с трудом сказала Анна, чувствуя, что последние силы покидают её.
Время, проведённое в приёмном отделении роддома, показалось Геннадию вечностью, хотя прошло всего лишь несколько минут. А страх и волнение овладели им. Даже он, человек далёкий от медицины, понимал, что дети появятся на свет семимесячными, недоношенными, а это значит, что могут быть большие проблемы со здоровьем. Сама Анна перед родами чувствовала себя ужасно, боялась, что всё закончится плачевно. Её последние слова и переживания сегодняшнего дня дали о себе знать.
Он еле держался на ногах, а когда присел, запрокинул голову и задремал. Проснулся от прикосновения чьей-то руки на плече. «Мужчина, вам здесь нельзя находиться», — сказала медсестра средних лет с добродушным лицом.
«Здесь все рожают, это же роддом. Когда роды закончатся и родятся дети, мы вам обязательно позвоним», — пообещала медсестра. На самом деле она, конечно, знала о пожилой роженице. Да и не только она, весь роддом гудел от этой новости. Не часто здесь рожают без пяти минут пенсионерки. Конечно, в таком возрасте рожать небезопасно и неизвестно, какие ещё дети родятся. Медсестра не стала расстраивать и без того страшно переживающего мужчину, сделала вид, будто это обычные роды и просто нужно соблюдать установленное в роддоме правило.
«Да, конечно», — нехотя согласился Геннадий и, понуро опустив голову, поплёлся к двери. Несмотря на усталость, мужчина не хотел уходить. Находясь здесь, он был ближе к жене и первым узнает новости. А дома что? Одинокие голые стены и воспоминания, от которых хоть волком вой.
Да и хотелось Геннадию поговорить с дочерью Лизой. Когда Геннадий увидел её, то возмутился до глубины души. Девушка, как ни в чём не бывало, весело смеялась и щебетала по телефону, договариваясь о встрече с подругой. Какое бессердечие и жестокость по отношению к матери. «Проглядели мы её с Анной, упустили момент, когда из хорошей девочки она превратилась в чудовище», — ещё больше расстраивался Геннадий. Он прошёл мимо дочери, разговаривать с ней сейчас просто не мог. Опустился на кровать, не в силах больше держаться на ногах.
Заснуть тоже не получилось. Анна стояла перед его глазами так ясно и чётко, как будто находилась в этот миг с ним в комнате. Геннадий и не думал даже, что так любит жену. Бесконечно любит. Правда, очень редко говорил об этом Ане. Вернее, вообще не говорил. Разве только что в день свадьбы. Просто Анна всегда была рядом. И Геннадий жил за ней, как за каменной стеной, не замечал её красоты, доброты, великодушия. А сейчас, когда Ани внезапно не стало рядом с ним, грудь сдавило нестерпимо щемящее чувство одиночества, безысходности и ненужности никому в этом мире.
Если бы он только знал, что безысходность витала в воздухе не только у него в мыслях, но и в операционной, где врачи бились за здоровье Анны и её детей. Женщина по-прежнему была без сознания, но всё же операцию провести удалось. Сейчас крохотные тельца двухмесячных малышек врачи и акушерки осмотрят, а затем поместят в специальный отсек, в котором будет поддерживаться их жизнь.
Молодой врач Андрей Сомов не выдержал и воскликнул: «Да зачем она только в 56 лет забеременела и аборта не сделала? Вот дурёха, совсем с ума сошла. Куда её гинеколог смотрела? Это же надо таким неучем быть, чтобы бабусю заставлять рожать, да ещё раньше срока понесла».
«И не говори, лучше бы не лезла. Сама на волоске висит, а дети, если выживут, так точно с патологиями будут. Вот это даже к гадалке не ходи, и так ясно», — вторил ему его приятель и одновременно коллега.
«А ну замолчите вы, сосунки!» — возмутился