Ярким июньским утром 1968 года около бабы Машеньки Авериной на завалинке две девочки, Иринка и Любка, рисовали что-то на тетрадных листах. Рисовали они, по всей вероятности, цветы, потому что цветов вокруг было много.
Росли и ромашки, росла и кашка под-над забором, около избушки соседского деда рос кандык. Соседский Вовка, посланный баб Аней в магазин за сахаром, проходя мимо остановился, посмотрел и спросил:
— Хотел спросить, чо рисуете?
Иринка первая подняла на него глаза и ответила:
— Че смотришь?
Вовка как-то стушевался, а опять спросил:
— Цветы рисуете?
— Да, сказала Иринка, и стала пальчиком показывать, где что нарисовано,
— Вот это ромашки, вот это кашка, а вот это кандык, а Любка сказала - Кандык желтый,
Иринка сказала, и кашка желтая, и вон смотри, ее сколько под-над забором до самого магазина растет, и потом продолжила, и ромашка внутри жёлтая, а по краям беленькая, красивая.
В это время Любка из своего платьица, из бокового кармашка достала конфетку, развернула её и съела. Иринка посмотрела на неё, ей тоже захотелось конфетку, а Любка сказала, нету больше, одна была, она аккуратно сложила фантик и положила его к себе в кармашек.
Вовка о чём-то подумал, потом сказал:
— Иринка, хочешь конфет?
— Хочу, — сказала Иринка, разулыбавшись и широко открыв глаза.
— Ну, пойдем, — сказал Вовка, и подал ей руку. Она взяла его своей пухлой ручкой за руку, и они отправились в магазин. А до магазина было рядышком двадцать метров, а может быть, даже и меньше.
Дойдя до магазина, Иринка уселась на крылечко, сказала, сложила свои ручки на коленках и сказала,
— Я больше не пойду дальше.
— Почему? — спросил Вовка. — Ну, не пойду, и всё, — ответила Иринка. — Тут подожду.
И стала ждать. Вовка с Любкой зашли в магазин.
— Здрасте, — сказал Вовка.
— Здрасте, — сказала продавец тёть Надя. — Чё пришёл купить?
Вовка ответил. — Баб Маня послала сахару купить. Вот рубль.
Тёть Надя взяла рубль.
– Сколько тебе, Вовка, сахару? — Вовка ответил. — Тёть Надь, давай напополам. На половину сахара, а на половину конфет.
– Конфет? – сказала тетя Надя. – А каких тебе конфет?
– Ну каких? Которые в фантиках, которые Любка ела, – пояснил Вовка.
– Хо, сказала тетя Надя, да Любка у меня тут уже все поперекушала, не на один раз. Давай вот этих, наверное, она показала в горсти красивые конфеты в красивых фантиках.
– Ну, давайте вот этих, – сказал Вовка.
Теть Надя завернула кулек из газеты, насыпала туда конфет, взвесила и сказала, ну так нормально будет. А во второй кулек насыпала сахару и подала Вовке оба кулька. Любка вышла с Вовкой из магазина.
Вовка подала Иринке кулек. Иринка спросила, это конфеты? Вовка сказал, да, да, Иринка, конфеты, ешьте. Иринка открыла кулек, посмотрела, ее глаза загорелись, она так обрадовалась и прижала кулек к груди и так резво побежала к себе домой, что только за ее ножками пыль заклубилась. Миг ее нет, она уже у деда Кондрата в ограде.
Любка побежала за следом. Вовка постоял немножко, посмотрел вслед девчонкам и пошёл домой. Придя домой, подал кулёк бабмане. Бабманя посмотрела на кулёк, потом на Вовку, спросила, чего-то мало принёс.
–Наверное, по дороге съел.
–Ничего я не ел, – ответил Вовка. – Столь дали. Ну, маленько съел. Немного.
Баб Маня покачала головой.
– Володька, ешь и ешь сладкое, ешь и ешь, и мёд ешь, и конфеты ешь, и сахар ешь. Вот будешь старый. Зубы попадают, как у меня, и нечем будет тебе жевать.
Вовка возмутился:
– Че эт я буду старый? Я не буду никогда старый. Это ты старая, поэтому у тебя и зубов нету. А я старый никогда не буду, у меня всегда будут зубы.
– Да-да, – сказала баб Маня, покачав головой. – Конечно, все бы так. Все бы были не старые, и у всех бы были зубы.
Володька маленько поразмышлял еще над сказанными баб Маней словами, не поверил и пошел чинить рогатку, у которой оторвалась кожанка.