По закоулкам памяти.

ЛУКОМОРЬЕ.
Рано или поздно мы с вами, друзья, сталкивались с таким понятием, как ..."Сказка на ночь", помните такое?
Ещё бы!
Как такое можно забыть?!.
"В некотором царстве, в некотором государстве"...
Или:
"Жили-были дед, да баба...
И была у них..."
А вот ещё:
"За синими морями,
За высокими долами"...
Ну и, конечно:
"У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том..."
Тем более, что лет через двадцать-тридцать эта процедура возвращалась в нашу жизнь с той лишь разницей, что теперь слушателями "Сказки на ночь" были уже не мы, а наши собственные дети.
Но это будет потом, ещё не скоро.
А пока...
На несколько минут перенесёмся в то самое счастливое время.
Подкрадемся на цыпочках к дверному косяку и.
Заглянем - хоть одним глазком! - в нашу уютную спальню с высоты сегодняшних лет.
И...
Тс-с-с-с-с-с...
...
- Так вот, Саша, слушай сказку. Была у Зайца избушка лубяная, а у Лисы ледяная.
И однаж...
- Мама, а лиса рыжая была?
- Конечно, рыжая, а как же. И во...
- Это которая плутовка?
- Плутовка, сынок. И вот однаж...
- Мама, а зайка серенький был?
- Серенький, сынок, серенький.
Так вот, была у Лисы избушка лубяная, а у...
- Мама, а как это: лубяная?
- Это, сынок, такая избушка...ну...это...которая...ну из досок она сделана, мхом утепленная.
- Как у бабы Моти?
- Ну почему, как у бабы Моти?
У бабы Моти домик нормальный, хоть и старый.
- Мама, а мхом - это как?
- Мхом, сынок... Ну вот пойдем завтра в лес, я тебе покажу мох.
- А какой он, мох, мама?
- Мох, сынок...он...мягкий такой, я тебе завтра покажу, к бабе Моте пойдем и по дороге в перелеске я тебе покаж..
- Мама, а в перелеске, это как? Это надо перелезть?
- Ты будешь слушать сказку или нет? А то я пойду вон Мурзику сказку рассказывать!
...
И я слушал...
Я слушал: и про "несу косу на плечах", и про Козу с козлятами, и про Лису и Журавля, и много ещё чего...
...
А ещё мама любила мне петь на ночь песни.
Но не те, которые звучали по радио или были на многочисленных пластинках в нашей этажерке, а песни другие: про мужественную "девчонку по имени Женька", про Витю Черевичкина из славного города Ростова, про отчаянного шОфера Кольку Снегирева, водилу с Чуйского тракта, безответно влюбленного в водителя зелёного "Форда" по имени Рая и так глупо погибшего в пучине реки Чуя.
А на словах песни - "На могилу положили фару
В знак того, что везде он бывал..." -
я рыдал в полный голос, а мама меня успокаивала, мол, это только песня, а в жизни Колька Снегирев выплыл, жив-здоров, и, типа, вот поедем в гости к бабе Моте, я тебя с Колькой Снегиревым познакомлю, и он тебя даже прокатит на своем АМО...
...
Так же мама мне на ночь частенько вместо сказки рассказывала содержание кинофильмов.
Причем, это были не фильмы-сказки Роу или Птушко, а фильмы - с патриотическим уклоном!
В первую очередь, это были фильмы о войне: "Молодая гвардия", "Александр Матросов", "Улица младшего сына", "Отец солдата" и много ещё чего.
И так получалось, что повзрослев, я шел с пацанами на тот или иной фильм, уже зная его содержание и мне трудно было удержаться от соблазна поделиться этим содержанием предстоящего фильма с друзьями.
Вот такие "Сказки на ночь" были для меня в мамином исполнении...
...
Но ведь у меня ещё был и папка!
Я его тоже доставал с просьбами и расспросами, но отец есть отец, работал он сутками, плюс домашние дела, ему было не до каких-то сказок и я с нетерпением ждал какого-нибудь праздника.
Потому что праздник - это ...выпивка(!!!)
А подвыпивший мой отец и отец трезвый - это были небо и земля!
Ни разу в жизни...
Повторяю: НИ РАЗУ В ЖИЗНИ отец в подвыпившем состоянии не проявил агрессии!
Никогда!
Наоборот: из сурового и молчаливого мужика алкоголь делал самого добрейшего человека на планете Земля!
В таком его состоянии у отца можно было выпросить все, что захочешь, в разумных пределах, конечно.
Наше общение с ним, когда он хлебнет граммов двести своего любимого "Портвейна", - пока мать на ночном дежурстве в хирургии, - "Сказками на ночь" не назовешь, но разговоры эти были увлекательнее всех книг Жюля Верна и Джонатана Свифта, вместе взятых!
Надо заметить, что никогда отец не сидел без дела, даже в моменты откровенных разговоров и поэтому...
Он брал в руки ножик и садился чистить картошку.
Я усаживался рядом и...
И наступало настоящее волшебство!
Отец рассказывал, орудуя ножиком: и про свое страшное детдомовское детство, и про бомбежки, и про поножовщину в "ремеслухе", и про все, про все, про все.
Когда процедура чистки картошки заканчивалась, он начинал готовить еду поросятам, что-то крошил, резал, потом еще находил какое-то занятие, валенки подшивал или что-то в этом роде.
И рассказывал, рассказывал, рассказывал...
...
(Надо заметить в скобках, что именно тогда у меня впервые зародилась мысль о том, что когда я вырасту, я обязательно напишу книгу про эти отцовские истории.
И я очень рад, что мне это, отчасти, удалось сделать в моей книжке "Заметки на собственной шкуре".
Жаль вот только, что папка до этого события не дожил.
Но я продолжаю рассказывать о нем даже после его ухода - удивительный он был человек!
И скромный до умопомрачения!
Но это так, к слову)...
..
Ещё отец так же, как и мама, рассказывал мне содержание фильмов, это у нас, похоже, "фамильное" и началось все задолго до появления в доме телевизора.
Правда, отец в этих случаях обходился без патриотических изысков.
"Бродяга", "Без вины виноватые", "Радуга", "ЧП" и, конечно, "хит" послевоенного кино - "Тарзан"!
Понятное дело, что во время этих разговоров отец был выпимши далеко не всегда, но от этого истории ничуть не теряли своего великолепия.
И, всё-таки...
При фантастическом интересе ко всему, что рассказывал мне отец - про Всеволода Боброва и Григория Федотова, про Александра Алехина и Пола Морфи, про Илью Репина и Исаака Левитана - главным событием в моем раннем детстве был настоящий домашний "театр у микрофона" в исполнении моего папки!
...
Мне годика три-четыре было тогда.
И вечерами, перед сном, ложась в родительскую постель "с краешека", я терял представление о существовании всего и всея, заслушиваясь, как папка мне читает - по памяти:
"У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том.
И днём, и ночью кот в черный
Все ходит по цепи кругом..."
Я замирал от волшебного папкиного голоса...
Я не дышал, представляя себе то сказочное Лукоморье: с Бабаю-ягой в ступе, русалку на дереве и Кощея, чахнущего над загадочным златом.
А ещё...
А ещё папка читал мне стихи "Про Фому".
Это было нечто, братцы!
И в первый, и в десятый, и в сотый раз я восторженно слушал повествование о приключениях Фомы, который не верил никому и никогда!
Я смеялся, когда Фома не верил и шагал по лужам без калош, когда он выходил гулять зимой в трусах и плакал я, когда "аллигатор вздохнул и сытый в зеленую воду нырнул", закусив - не поверившим африканским пионерам - Фомой на берегу реки Конго, забывал я в слезах, что это всего лишь сон.
И я засыпал, удовлетворённый услышанным, когда папка, подняв нравоучительно свой указательный палец, заключал в итоге:
- Ребята, найдите такого Фому
И эти стихи прочитайте ему!
...
Боже мой, как привиделось!
...
А потом уже и я сам рассказывал своим детям "сказки на ночь".
Правда, мне было легче.
Легче в том плане, что у нас был телевизор, магнитофон, радиола для пластинок со сказками.
А тут ещё по случаю я купил своим чадам фильмоскоп в виде мини-телевизора с небольшим экраном, жена раздобыла где-то полную картонную коробку диафильмов и ребятишки сутками смотрели-пересматривали все то, что когда-то в детстве смотрел я: и "Али-Баба и сорок разбойников", и "Золотая антилопа", и даже "Ровно 25 кило"...
...
Вот такая, милый мой читатель, у нас сегодня получилась прогулка "по закоулкам памяти"...
...
Осталось подвести итог.
А он простой и очевидный: все в этой жизни повторяется, друзья!
Повторяется в наших детях, внуках и правнуках.
Повторяются сказки, былины, волшебные истории.
Повторяется наше с вами Лукоморье!
И дай Бог, чтобы так было всегда!..
... ... ...
Александр Волков...