Снежная королева для Бигбосса

Зоя Ясина
Глава 1. Шанс
Если кому-то не везёт, то мне. Это надо ж было, после того, как уже два месяца сидишь без работы, наконец-то получить предложение о вакансии твоей мечты, выудить все свои самые красивые шмотки: узкую облегающую бедра юбку, тонкую бежевую блузку, идеально сидящий пиджак, туфли на высоком каблуке… Ну ладно, я надела ботильоны.
Очень хотела туфли, но это было бы совсем не по погоде. Начало ноября, на улице кружит первый лёгкий снег. Признаться, и в моем красивом стильном деловом пальто уже холодно. В самый последний момент я всё-таки заменила его на своё пуховое пальто с меховой оторочкой. Я в нём не выгляжу как бизнесвумен, но обратно, вполне возможно, придётся добираться на метро.
Удобные тёплые сапоги в деловую сумку бы не влезли. Я дала себе отчёт, что проведу весь день на неудобных каблуках. И в ботильонах тоже будет холодно. Но я должна сегодня хорошо выглядеть.
В большой современный офис в центре города я добралась на такси. Это мне, сидящей без работы, влетело в копеечку. Но я не могла себе позволить ни опоздать, ни помять одежду в дороге, ни изляпаться в лужах, выбираясь из своего пусть не пригорода, но всё-таки далеко не центрального района.
Как бы я хотела перебраться куда поближе!
Квартира у меня всё равно съёмная, так что сорваться с одного места, чтобы переехать в другое – не проблема. Я не привязана ни садиками, ни какими-нибудь другими обстоятельствами к своему району. Просто там дёшево жить и было относительно удобно добираться до моего прошлого места работы.
Но я решила изменить жизнь.
Всегда хотела работать по образованию – финансовым аналитиком. Не бухгалтером, не секретаршей, не в отделе закупок. Я хотела заниматься именно анализом и наконец, решилась уйти с прежней работы.
Конечно, правильнее сначала найти новую, потом увольняться со старой. Но я психанула. Что очень плохо меня характеризует как прагматичного, способного просчитывать наперёд специалиста, зато хорошо показывает, как человека.
Начальница у меня была настоящий мракобес, и терпеть её придурь я больше не могла. И она меня терпеть не могла, наверное, это было взаимно. Скорее всего, она просто спровоцировала меня, и я уволилась. Могла потерпеть, могла улыбаться, планируя свой побег из компании исподтишка. Могла строить козни. Но я просто высказала всё в лицо и ушла.
Карьерного роста мне там было не видать. Но была стабильная зарплата и, вроде как, какие-то отношения с мужчиной из соседнего отдела. Какие-то намётки, видимость несуществующей личной жизни.
Теперь этого ничего нет.
С мужчиной тоже непонятно. Смайлики в рабочем чате, предложение вместе перекусить в обеденный перерыв. Столовая недорогая, платили по очереди. Ну как – он же мужчина! Но не каждый же день кормить даму, которая, вообще-то, не твоя…
Мы всё собирались сходить вместе куда-нибудь, но кроме любопытного и сочувствующего разговора после моего увольнения я так от этого воздыхателя ничего и не дождалась.
Всё это лирика… Я в очередной раз согнулась от боли, схватившись за живот. Спазмы были ужасными. Практически сбивали с ног.
Всё с самого утра пошло как-то не так.
Именно в тот день, когда мне назначили собеседование в компанию моей мечты, именно тогда, когда я наконец-то дождалась нужную мне вакансию и получила заветное предложение, и тогда, когда нужно добираться по первому мокрому снегу с окраины через весь город – у меня начались эти дни.
А у меня они просто адские!
Я не знаю, где и как я согрешила в прошлой жизни, что в этой мне природа устроила такое испытание. Я ходила к гинекологу, и неоднократно. И к государственному, и к платному – все твердили одно и то же: ну бывает! Просто не повезло! Всё со мной нормально, я здорова. Могу травки вон пить, они некоторым помогают.
Иногда меня так скручивает, что я представляю мысленно, как я этим фильтр-пакетиком с травками забиваю очередного врача, который смотрел на меня так, будто я своими пустыми жалобами отнимаю его драгоценное время.
Ну сейчас жаловаться действительно нечего! Знала же о такой особенности своего организма. И знала, что началось… Выпила таблетку я ещё на ночь, с утра вроде всё было более менее. Правда, пришлось надевать тонкие капроновые колготки, лёгкие ботильоны на каблуке и скользкой подошве, узкую юбку, пояс которой сразу впился мне в живот. В общем, сегодня мне было неудобно всё.
Не чувствовала я себя стройной, эффектной, красивой, подтянутой. Хотя за фигурой я слежу и держу себя в ежовых рукавицах. Но сегодня, вместо того, чтобы выйти из дома уверенной в себе деловой женщиной, я кое-как выкатилась, держась за перила, а потом скользила по мокрому разбитому асфальту до такси, которое ещё и подъехало не к тому подъезду.
В машине было холодно. Играла отвратительная музыка, садясь, я зацепила, и только по большому счастью не порвала колготки. Но хорошо измазалась в грязи. Пришлось заниматься тем, чтобы оттирать себя влажными салфетками. Стирать эту мокрую грязь и с колгот, и с рук, потому что и ручка дверцы машины была грязной. А что я хотела в такую погоду?
Я мёрзла. И это, видимо, усугубило моё положение. Ноги в ботильонах затекли, пальцев я не чувствовала, обогреватель дул как-то по верху, и ноги мне не грел. Водитель не отличался вежливостью. В общем, всё началось как-то не так.
И вот, я наконец-то очутилась у здания, где располагался офис компании моей мечты. Да что там – офис! Несколько офисов, центральный филиал большого холдинга – “Просто Надень-ка” – фирма, занимающая три этажа. Даже не верится, что у меня появился шанс попасть к ним на работу! Всегда хотела работать в таком месте, и вот так начинается день, в который судьба мне подарила шанс. И сразу же одновременно подложила свинью!

Нежное укрощение ярости

Лули Тан Цу
Глава 1. Адское утро
Машина взвизгнула тормозами, я дёрнулась назад, угодила ногой в яму полную воды и рухнула на капот. Мне кажется, что я пролежала на капоте под дождем целую вечность.
В салоне машины за стеклом мне было видно широкоплечего бородатого мужчину, импозантного, про таких говорят, рядом сидела ухоженная блондинка. Оба были то ли удивлены, то ли недовольны, но блондинка точно была недовольна.
Вечность все длилась, хотя на деле все это происходило в мгновение, просто оно растягивалось, и во мне отпечатывалась каждая наносекунда происходящего.
Хлопнула дверца машины, мужской тяжелый бас сказал кому-то: «Сиди, я разберусь», потом теплые руки помогли мне подняться. Я взглянула на обладателя этих заботливых рук.
Да, это водитель, вблизи он кажется огромным, тяжелым. Дождь лил по нам обоим, по его дорогущему костюму, а он не обращал на это внимания, держал меня, пока я не встала на ноги, отвел на тротуар.
Он спрашивал, не довезти ли меня, я на все мотала головой, почему-то потеряла дар речи, в ушах, в голове шумел дождь, боль, обострившаяся от заботы чужого человека.
Я запомнила его раскосые, но при этом не узкие, глаза, какие-то звериные что ли.
Да что не так с этим днём, этим дождливым, обидным днём?! Словно попала в плохое кино. Реву сама, вместе со мной ревёт небо, будто пытается меня убедить, что рыдать у него точно получается лучше, чем у меня.
Я стояла на тротуаре, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Оно, пропустив удар, снова пыталось взять нормальный темп. Бахнул гром, рванула молния, и я снова побежала через пешеходный переход.
Против меня сговорились сегодня все. И погода, и город, и люди. Для полного счастья не хватало только попасть под конец этого жуткого дня в больницу, на что сейчас, когда чуть не угодила под машину, у меня были все шансы.
Я люблю этот город, свою работу, пытаюсь любить свою жизнь, хоть она и подкидывает неприятные сюрпризы. До сегодняшнего утра у меня ещё ко всему был человек, которого я любила.
И ещё люблю. Но только его это больше не касается. В общем – полный комплект, чтобы чувствовать себя счастливой. Счастье. Есть ли оно вообще на самом деле или только сплошной самообман?
Самообман, как выяснилось – это про меня. Обманываться я рада.
Все-таки небо сжалилось, и дождь прекратился. Мне оставалось идти минут десять. Прорваться через толпу, которую жадно поглощала утроба метро, чавкая прозрачными дверями. Заскочить в аптеку и купить ибупрофен, чтобы унять головную боль.
Тут же рядом взять уже ставший ритуальным по утрам большой стакан кофе. И сегодня кофе будет без сахара. Ненавижу кофе без сахара, но сегодня так. Пусть сегодня будет горьким вообще все.
Напьюсь горечи и душой, и буквально, и к вечеру она вся кончится. Ничто не может быть бесконечным. Уж в этом я убедилась сегодня наверняка.
– Доброе утро, Марго, хорошо выглядишь, – бариста Макс улыбнулся своей дежурной, но все равно обворожительной улыбкой.
– Шутишь? – ответила я, сомневаясь, что можно сказать «хорошо выглядишь» про девушку, опухшую от слез, с красными глазами, будто в них насыпали песка.
Пусть у меня золотые волосы, или как говорил мой папа, медовые, и светлые голубые глаза, но, если честно говорить, внешность у меня не броская, не кричащая-секси, да и много чего «не».
А если в целом: хлюпающие, полные воды кроссовки, вымокшие до коленей джинсы, висящая мешком толстовка, как и полагается – мокрая насквозь. Волосы, стянутые резинкой в хвост. В общем – пленный француз, как если бы французы были разбиты Кутузовым не зимой, а по лету.
Такая мысль мне понравилась, и я по привычке подумала, что надо бы сказать эту шутку Игорю, моему… уже бывшему. И он, конечно же, как всегда, её бы не оценил.
Я мгновенно пришла в бешенство оттого, что этот гад так легко прорвался через мою оборону. Я же пообещала себе, что не буду думать о нем!
– Как всегда? – спросил Макс. – С сиропом?
– Нет, Макс. Не как всегда. Двойной эспрессо, никаких сиропов, никакого сахара. Есть у тебя дополнительная горечь в пакетике?
Макс смотрел на меня с недоумением.
– Вот мне пять пакетиков горечи, будь добр!
– Чудная ты, – снова улыбнулся Макс и поспешил добавить, – сегодня.
Но я-то знала, что вот это – «сегодня» он добавил только из вежливости. Всегда чудная, вообще чудная, в принципе чудная – улетевшая, как говорил Игорь. Черт! Вылези из моей головы, скотина!
Ты не имеешь права занимать мои мысли, учитывая, что ты сделал со мной! Перед глазами до сих пор стоит эта картина – вот он уходит в душ, и я вижу, что его телефон не поставлен на блокировку.
И я, не понимая зачем это делаю, беру телефон в руки.

Теперь мы пара

Султанова Алла
Глава 1
Фирма «Рогов и К» располагалась на отшибе города. Поэтому и оказалась в конце моего списка «Работа». И кто бы мог подумать, что доберусь до неё… вычёркивая все предыдущие вакансии. У меня была неделя, чтобы найти новый источник зарплаты. Но никого не впечатляло моё резюме. А составляла я его, следуя рекомендациям статьи из интернета. Вот верь теперь всемогущей паутине. Выйдя из такси, оглядела себя. Юбка ниже колен, белая блузка, чёрный пиджак и волосы собраны в пучок. Идеально. Идеально для офисного планктона, которым я вознамерилась стать. Я готова была на всё! Только бы не возвращаться в родной городок, в котором меня ожидала комната в общежитии и отчим. В ней же. После смерти мамы, так и не удалось его выписать. Но я не впала в унынье, а увидела в этом жирный плюс. Наличие навязанного судьбой родственничка, мотивировало приложить все силы, чтобы покорить мегаполис. Войдя в помещение, открыла рот от удивления. Захотелось выйти, чтобы взглянуть на здание снаружи и вновь войти. Такой был контраст. Внешне ничем не примечательное здание, а внутри такая роскошь. На входе меня встретила вахтёрша, вооружённая шваброй. – Не топчись! – крикнула и ткнула в мою обувь мокрой тряпкой. Подпрыгнув, я взвизгнула и постаралась отскочить от местной воительницы. – Женщина! – возмутилась я, – что вы творите? Выпрямив спину, вахтёрша посмотрела на меня так, будто я оправдала её ожидания. – Милочка, я работаю, в отличии тебя, – женщина прикрыла глаза от удовольствия, – нечего ходить по помытому! Вот пожалуюсь Марку Дмитриевичу и вылетишь с работы! – Сначала пусть наймёт меня, этот Марк Дмитриевич, – пробубнила я, перешагивая через лужу. – Вакансия уборщицы свободна, – хохотнула она, – я уже устала за всеми мыть. Топчуть мне тут… Я забежала за угол и спешно зашагала по коридору. И до меня уже не доносился её колоритный монолог. На ходу достала свой лист, чтобы уточнить номер кабинета, в котором будет проходить собеседование. – Моё нелюбимое число, – недовольно поморщившись, я остановилась. Разочарованно вздохнула и посмотрела на дверь, по правую руку. – Девять… – подошла к следующей, – семь. Натянув дежурную улыбку, постучала костяшками пальцев по дереву и вошла. И вот оно, доказательство того, что цифра семь для меня самая несчастливая. На нескольких диванах сидели претенденты. И мужчины, и женщины. У меня руки опустились. Буквально. Рухнув на ближайшее свободное место, я начала судорожно придумывать, что делать дальше. Сидевшая рядом девушка, придвинулась ко мне и заговорщицким голосом начала говорить: – Как вы думаете, у кого из присутствующих есть шанс? Вот только она не была осведомлена, как я начинаю фонтанировать шутками в случае стресса. А уровень моей тревожности был на пределе. – Смотря на что, – я беспечно пожала плечами, – носить кофе в кабинет или в постель. Несчастная округлила глаза и вылетела из помещения. Я с нескрываемым удивлением посмотрела на неё и вновь задумалась о своей безработной доле. Ко мне тут же подсела новая жертва моего сарказма. – А чего она убежала? – поинтересовалась девушка. – За презервативами, – я выразительно подмигнула. На её лице промелькнул весь спектр эмоций. От удивления до ужаса. И что следовало ожидать, она покинула меня, к моей же радости. Я посмотрела по сторонам, ожидая, что ко мне ещё кто-нибудь подсядет. Но все, поделившись на парочки, мило переговаривались. Лицемеры. Закатив глаза, шумно выдохнула. Так, нужно определить сильных конкурентов и вынудить уйти. Нечестно? Согласна. Я что мне остаётся делать? Жизнь заставила. А так, хотя бы шанс будет, что возьмут на работу в эту фирму. Приметив девушку со схожими внешними показателями, я переселилась к ней. Хищнически улыбнувшись ей, похвалила наряд. Но я-то понимала, что мой образ был просчитан и выверен до сантиметра, а она была законодательницей офисной моды. – Ты рассчитываешь, на какую зарплату? – непринуждённо поинтересовалась я. – Всё указано в резюме, – сухо ответила она. Крепкий орешек. – А ты уже начала гормональную терапию? – я выкинула козырь. Девушка повела бровью. – Босс берёт только мужеподобных, – я многозначительно покачала головой. Вздрогнув, словно сбрасывая оцепенение, она встала и вышла из комнаты. Мысленно отсалютовав закрывающейся двери воображаемым бокалом шампанского, перешла к следующей «жертве». Я определила её по умным глазам. Вот таким точно перезванивают. Должна заметить, это был мужчина. – Не подскажешь номер хорошего проктолога? – на его лице появилась удивлённая ухмылка. – Не мне, другу. Он работал здесь, но не справился со своими обязанностями. – Интересно… – хмыкнул мой собеседник. – Ты знаешь, поначалу, всем интересно, но потом… – я тяжело вздохнула, – зарплата не перекрывает потраченного времени и сил… Он, склонив голову, с нескрываемым любопытством посмотрел на меня. – А как вас зовут? – Маша, – я захлопала ресницами. – А тебя как зовут? – Марк Дмитриевич…

Начинаю все с нуля

Мира Айрон
Глава первая
Настя с трудом разлепила тяжёлые веки и тут же снова зажмурила глаза: свет показался слишком ярким. В виски́ словно воткнули штыри, в затылке стучит, во рту так сухо, что язык не шевелится. Собрав волю в кулак, снова открыла глаза и вперила взгляд в потолок. Итак, она дома, в своей комнате. Прекрасно. Она дома, а не в какой-нибудь случайной постели, это радует!
Ещё бы вспомнить, как она тут оказалась? Сама смогла вызвать такси и сказать адрес, или кто-то из друзей привёз её? И кто был дома в момент её приезда? Называется, хорошо оттянулась в клубе.
Вот уже почти неделю Настя с подругами Миланой и Полиной отмечали окончание университета. Сначала выпускной, потом барбекю дома у Насти, потом дача родителей Миланы, потом загородная база отдыха, и наконец, самый крутой в городе ночной клуб, принадлежащий старшему брату Полины.
Настя села в кровати, закрыв лицо руками. К горлу подступила тошнота. Когда, наконец, она сможет вернуться к нормальной жизни, взять себя в руки? Она не знала, как вообще могла жить и учиться весь этот год, даже чуть больше. Подруги, вечеринки, вечное веселье...
...Напитки покрепче,
Слова покороче,
Так проще, так легче
Стираются ночи...
Тяжёлое похмелье влекло за собой тяжёлые мысли, особенно, о вечном, а также риторические вопросы. Сможет ли она остановиться, или всё же сделает ещё один шаг и покатится в пропасть? Не нужно врать самой себе, она уже балансирует на самом краю. Пока она держится. Пока. Ей удаётся избегать случайных связей и более серьёзных, чем выпивка, «увеселяющих» средств, всё пока ограничивается алкоголем.
Однако вчера она впервые выпустила ситуацию из-под контроля. Впервые она не помнит, как оказалась дома. Это знак.
Насте с трудом удалось встать и доковылять до окна. Открыла жалюзи, распахнула окно, впустив в комнату солнечный свет, тёплый воздух и пение птиц. Тут же, на подоконнике, обнаружилась бутылка с минеральной водой. Видимо, заходила Нина Филипповна, помощница по хозяйству. Она всегда сочувствовала Насте.
От воды моментально полегчало, даже в голове прояснилось. Настя взяла телефон. Четырнадцать двадцать! Ох ты ж! Вот это она поспала... И два пропущенных от Полины. Настя даже не слышала, как звонил телефон.
- Алло, Полина! Привет! - хрипло заговорила Настя, едва подруга ответила. - Извини, я не слышала звонки, спала.
- Что, подруга, всё так плохо? - усмехнулась Полина.
- Нет, хвала Всевышнему, я дома. Что-то меня вчера конкретно прибило, пора завязывать с весельем. Всё могло закончиться гораздо хуже! Не знаешь, как я вчера уехала? Совсем не помню.
- Даааа уж! Наверно, ты права, хорош праздновать! Ты вызвала такси. Я хотела, чтобы тебя подбросил кто-то из секьюрити клуба, но ты упёрлась, как баран: такси, и всё тут. Типа, сильная и независимая. Я, правда, с таксистом предварительно потолковала, предупредила, что хоть ты и в дрова, но если он хоть что-то позволит себе... И предложила ему самому домыслить, что будет.
- Спасибо тебе, Полинка! Ты настоящий друг!
- Обращайся. Но лучше завязывай с пьяным весельем. Давай лучше слетаем куда-нибудь, позагораем.
- Я подумаю, - Настя с трудом прочистила горло.
- Ладно, Насть, я к массажисту тороплюсь. Пока-пока, до связи!
- Пока, Полина!
Значит, она сама вызвала такси. Это хорошо, это даёт надежду на спасение. Не всё потеряно. Забравшись с ногами на подоконник, Настя закрыла глаза, вдыхая лето.
Когда-то давно она была лучшей ученицей в своей параллели, а училась она в одной из самых престижных школ города. Успешнее всех сдала ЕГЭ, поступила в университет, на юридический факультет, специализировалась в международном праве. Она была красавицей и скромницей, несмотря на то, что выросла в семье, принадлежащей к городской элите.
Когда Насте было двадцать, на одном из семейных торжеств у друзей семьи она познакомилась с Андреем. Андрей окончил один из самых престижных вузов столицы и вернулся в родной город, возглавив филиал компании, принадлежащей его родителям. Отцы Насти и Андрея не так давно стали компаньонами в бизнесе.
Даже узнав о том, что за них всё решили родители, Настя и Андрей не воспротивились откровенному сводничеству: молодые люди очень понравились друг другу. Симпатия быстро переросла в любовь, роман раскручивался с бешеной быстротой и силой.
Они были вместе почти год, когда Настя поняла, что беременна. Конечно, она тогда заканчивала всего лишь третий курс, но никого это не смущало. Началась подготовка к свадьбе. Настя чувствовала вселенское счастье. Токсикоза не было. По выражению Нины Филипповны, молодая хозяйка «скакала, как кобылица». Настя готова была обнять весь мир, ведь когда ты счастлива, ты готова дарить счастье всем!
Всё закончилось в одночасье, жизнь двух влиятельных семей превратилась в ад. Мать Насти, Мария, и жених Насти, Андрей, задохнулись при возгорании в квартире Андрея. Оба были нетрезвые, кто-то из них закурил в постели, и последствия оказались трагичны. Площадь возгорания была небольшая, и соседи отреагировали своевременно, но едкий дым сделал своё дело.
Каково это – пережить одновременно и предательство двух самых близких, любимых людей, и их гибель? На этот вопрос Настя пыталась ответить самой себе уже больше года. От потрясения она потеряла ребёнка. Утешало только то, что срок был ещё маленький. Несколько месяцев посещала психотерапевта, прежде, чем приняла ситуацию. Вернулась к учёбе.
Отец, с которым они остались вдвоём, мало поддерживал Настю, вслух никогда не вспоминал о Марии, будто и не было её никогда. Он всегда был спокойным, суховатым человеком, к тому же, знал нрав и темперамент своей супруги, Марии, а также её «милые привычки». Он достойно пережил позор, работал больше обычного, почти не бывал дома. Зимой, встречая у знакомых Новый год, познакомился там с Юлией, которая стала его постоянной подругой.
Настя научилась превозмогать боль, но на смену боли пришёл цинизм. Девушка всё чаще предавалась веселью в компании подруг и приятелей. А что? Она имеет право! Она не обязана чтить память предателей! Настя не простила. Да и боль никуда не делась, просто спряталась глубоко внутри.
...- Настя, - Нина Филипповна заглянула уже третий раз за те несколько часов, что девушка сидела на подоконнике.
- Я всё ещё не хочу есть, Нина Филипповна, не обижайтесь!
- Я не за этим. В гостиной вас ждут Юрий Павлович и Юлия Анатольевна. Хотят поговорить с вами.
- Спасибо, - тяжело вздохнув, Настя свесила ноги с подоконника.
Встреча и разговор с Юлией, - вот чего не хватало для полного счастья. «То, что доктор прописал!», - с грустной иронией подумала Настя. Посмотрела в зеркало на лохматые тёмные волосы, круги под глазами. Махнула рукой на своё отражение и вышла из комнаты, прикрыв за собой двери.
Настя ещё спускалась по лестнице в гостиную, когда поняла, что отец вчера стал невольным свидетелем её «триумфального» возвращения из клуба. Юрий Павлович после гибели жены замкнулся, стал малоэмоциональным человеком. Даже Настя, его единственная дочь, часто не могла понять, в каком настроении находится отец, о чём думает.
Сейчас на его бледном породистом лице застыло мрачное выражение, твердые губы были плотно сжаты, прямые тёмные брови сдвинуты. Папа – голубоглазый блондин при тёмных бровях и ресницах. Несмотря на свои сорок восемь, Юрий Павлович держал себя в превосходной физической форме и очень нравился женщинам.
Настя унаследовала глаза отца, его брови и ресницы, всё остальное досталось ей от покойной матери: ровная очень смуглая кожа, вьющиеся тёмные волосы, высокий рост и статная фигура. Настя была одного роста с отцом.
Отец сидел в кресле, а Юлия стояла у холодного по случаю летней жары камина. Едва увидев её, Настя скривилась, как от зубной боли. Она не выносила Юлию, хотя та всегда держалась спокойно и ровно, никогда не ссорилась с Настей, не позволяла себе нравоучений и любопытства. Однако Настя была уверена, что эту маску Юлия надевала лишь для того, чтобы укрепиться в доме отца и Насти. Стоит ей только приобрести законный статус, всем мало не покажется, Настя была уверена. Однако отец, увлечённый Юлией, был глух и слеп. Или предпочитал быть таковым.
Юлии исполнилось сорок, и она овдовела два года назад. Её покойный муж был намного старше супруги, его дети были ровесниками Юлии, а то и старше. У самой Юлии детей не было, и ей удалось сохранить девичью фигуру. Внешность у Юлии была вполне себе ангельская: красивый многолетний блонд, гладкие длинные волосы, правильные черты лица, небольшие голубые глаза. Она казалась достаточно хрупкой, но при этом железной рукой вела дело, оставленное ей мужем, - торговлю медицинским оборудованием.
Поприветствовав отца и Юлию, Настя опустилась в одно из кресел, выжидательно глядя на отца.
- Настя, - серьёзно начал отец. - Прошла неделя после выпускного. Самое время определиться с планами на будущее. Мне кажется, ты достаточно отдохнула. Пора приниматься за дело.
- Я хотела попытаться поступить в магистратуру, папа. И мы с Полиной думаем слетать куда-нибудь, позагорать.
- У тебя есть средства, оставленные тебе матерью. Можешь, конечно, продолжать разбазаривать их. Я путешествие оплачивать не буду; считаю, ты отдохнула достаточно. Что касается магистратуры...скажи, Настя, а далее что? Аспирантура? Научная деятельность?
- Конечно нет, папа! Я никогда не собиралась связать свою жизнь с наукой.
- К чему тогда магистратура? Ты получила прекрасную профессию, у тебя красный диплом. Самое время приобретать профессиональные навыки и мастерство. Тунеядцев у нас в семье отродясь не было, всегда все работали. Тебе известно моё отношение к этому вопросу.
Настя удивлённо смотрела на отца. У него даже мускул не дрогнул. Кажется, она доигралась.
- Конечно, ты могла бы начать трудовой путь в семейной компании, но пойми, Настя, там ты всегда и для всех будешь, прежде всего, дочкой босса, а уже потом самой собой и специалистом. Я против того, чтобы ты начинала в компании. Лучше прийти туда уже готовым специалистом с опытом работы.
- И где, по-твоему, я должна начинать трудовой путь, папа? - растерянно спросила Настя. Она знала, что отец никогда не бросает слов на ветер.
- В моей фирме освободилось место юриста, - заговорила вдруг Юлия. Голос звучал нежно, как колокольчик, но Настя почему-то не сомневалась в том, что место юриста освободилось неспроста.
«Доконала юриста, похоже, наша леди-босс!».
Настя поняла, что отец со своей подругой уже всё порешали за неё. Замечательно.
- У меня есть время на раздумья? - усмехнулась Настя.
- Ровно сутки. Завтра за ужином ты расскажешь нам о своём решении.
«Нам?!».
- А если я откажусь?
- Будешь искать работу сама. А если поиски работы затянутся более, чем на неделю, то будешь подыскивать себе заодно и жильё.
- Ты гонишь меня из дома, папа? - вскинулась Настя.
- Ты невнимательно слушала меня, дочь, жаль, но я, так и быть, повторю. У тебя есть прекрасный выход из положения - работа в фирме Юли. Или найти работу самостоятельно, но менее, чем за неделю. Мы не намерены больше терпеть твои гулянки. Ты знаешь, как я отношусь к подобному образу жизни, а ты планомерно катишься к краю. Пора включать мозг, Настя! Пора взрослеть! Тебе не семнадцать лет, и даже не двадцать.
«Опять «Мы не намерены!». Что ж такое?!».
- И ещё, Настя, ты должна знать. Мы с Юлей решили оформить наши отношения официально, подали заявление. И с этого дня Юля живёт тут, мы уже перевезли её вещи.
Настя побледнела. Внутри, казалось, всё обледенело, а губы и щёки покрылись инеем. Где там летняя жара?
«Вот и всё. Теперь начнётся!».
- Поздравляю, - Настя опять усмехнулась и поднялась. - Завтра за ужином я скажу вам о своём решении. Я к себе. До завтра!
- А ужин, Настя? - в глазах отца впервые за вечер мелькнуло что-то прежнее, человеческое.
Не всегда же он жил в чертогах Снежной королевы Юли, выкладывая осколками слово «Вечность». Когда-то он был весёлым, любящим, смешливым. Ему тотально не везло с женщинами. Сначала слишком горячая яркая Мария, в которой было так много всего, что она стремилась осчастливить ещё кого-то, помимо отца. Теперь холодная властная Юлия.
- Спасибо, аппетита нет, - Настя быстрым шагом пошла к лестнице, а потом и вовсе перешла на бег, чтобы они не увидели её слёз.
Итак, её припёрли к стенке. Дом, в котором они жили, принадлежал отцу ещё до женитьбы, потому доли Марии (и соответственно, доли Насти), тут не было. Есть часть сбережений матери, та, которая перешла по наследству Насте. И есть драгоценности. Снять квартиру и уйти? Искать работу, не ограничивая себя настолько короткими сроками, которыми ограничивает Настю отец?
Настя решила посоветоваться с подругами. Позвонила Милане, но та сбросила звонок. Позвонила снова – то же самое. Видимо, подруге не до неё. Набрала Полину. После нескольких гудков раздался немного странный, очень тихий голос Полины:
- Прости, подружка, я не одна. Завтра позвоню, - и Полина нажала отбой.
Настя легла в кровать, свернувшись калачиком. Слёз уже не было. Подумаешь, никому не нужна! Можно подумать, когда-то было по-другому! Отец всегда на работе, в бизнесе. Мать в своих делах. Бабушка и дед со стороны отца ушли давно, они были старенькие, папа у них родился довольно поздно. Мать разорвала связи со своей семьёй ещё до рождения Насти, и никогда не рассказывала ни о родителях, ни о том, откуда она родом. Даже старых фотографий не было.
С детства Настю окружали часто сменяющиеся няни и помощницы по хозяйству, учителя и репетиторы. В какой-то момент она позволила себе надеяться, что нужна Андрею, расслабилась, размякла, полюбила всем сердцем, мечтала о ребёнке. Но Андрея больше нет. И даже памяти о нём нет. Как и ребёнка. Ребёнку бы Настя точно была нужна. Дети всегда беззаветно и бескорыстно любят своих родителей.
Настя думала очень долго, и к ночи у неё сформировался некий план. Однако прежде, чем действовать, необходимо позвонить. Сегодня нельзя, там, куда она собралась звонить, уже очень поздно. Хоть бы всё получилось! А отец со своей Юлей пусть вдвоём жизнь коротают. Юля никогда не согласится родить для отца наследника. Она слишком озабочена собой, своей внешностью, своим бизнесом.
Размышляя таким образом, Настя погрузилась в крепкий сон.
* * * * * * * * *
Утром, едва приведя себя в порядок и, к радости Нины Филипповны, позавтракав, Настя отправилась в небольшой парк, расположенный за пределами элитного посёлка. Ей не хотелось звонить из дома; она отнюдь не была уверена, что у неё в комнате нет какой-нибудь системы слежения, скрытой видеокамеры, например. Кто знает, вдруг отец уже считает её совсем пропащей? Хотя... Папу можно понять. Конечно, он переживает и совсем не хочет, чтобы дочка потерялась в жизни. Настя, не раздумывая, пошла бы на его условия и выполнила его требования, поскольку признавала их справедливость. Однако ветер перемен дул с другой стороны, бал правила Юля, потому неповиновение стало для Насти делом принципа.
Устроившись на одной из скамеек и наблюдая за детишками, которые возились на детской площадке, Настя, волнуясь, набрала комбинацию цифр. Перед этим она достала из телефона свою обычную сим-карту и поставила запасную, купленную на паспорт Миланы. Настя была уверена, что детализация звонков с её постоянного номера поступает отцу ежедневно. А вот все программы слежения на смартфоне Насте удалось удалить, заплатив неплохие деньги одному знакомому гению IT-сферы. До аппаратуры и разных примочек, характерных для работы спецслужб, слава Богу, пока не дошло: видимо, отец не настолько ещё разочаровался в Насте.
- Слушаю вас, - глубокий, довольно низкий женский голос прозвучал совсем рядом, и Настя вздрогнула от неожиданности. Почему-то она была уверена, что не дождётся ответа.
- Здравствуйте, тётя Люба! Это Настя, ваша племянница. Вы сможете сейчас поговорить со мной? Вопрос очень важный.
- Ну если такой уж важный, давай поговорим, - усмехнулась тётя Люба, и Настя вдруг явственно представила себе небольшие и пронзительные тёмные глаза, красивое лицо, плотно сжатые губы, чуть впалые щёки и гладкие, почти чёрные волосы, стриженные под каре.
...Настя до двадцати одного года даже не подозревала о том, что у матери, оказывается, есть старшая сестра, Любовь. Мать всегда очень тщательно скрывала своё родство. Не было ни фотографий, ни визитов, ни телефонных звонков. Тётя Люба появилась в их доме в день похорон матери и исчезла сразу после поминального обеда.
- Спасибо, что согласилась приехать, Люба, - сказал тогда отец.
- Бывают случаи, когда гордость неуместна, а обиды приходится задвинуть в дальний угол. Она единственная, кто у меня был из родных. Прими соболезнования, Юра!
- Нет, Люба, Маша была не единственная. У тебя есть родная племянница, Анастасия.
Отец взял за безвольную руку убитую горем и предательством, плохо соображающую от успокоительных Настю и подвёл к высокой, очень стройной женщине средних лет с прямыми плечами и цепкими тёмными глазами.
- Настя, это твоя тётя, родная сестра мамы.
- Тётя Люба, - сказала женщина просто и протянула Насте руку для пожатия.
- Здравствуйте, - тупо ответила Настя.
- Вижу, тебе не до меня, девочка, не буду надоедать. Всё сама понимаешь. Держись, ты обязана быть сильной. Ты моя единственная родственница теперь. Скажи номер своего телефона, я наберу, и у тебя сохранится мой номер. Мало ли, вдруг тебе понадобится помощь, или просто не с кем будет словом перекинуться. Звони в любое время.
Настя послушно продиктовала номер, неистово желая, чтобы её оставили уже в покое. Как говорится, чтобы отвязаться. Она даже не до конца понимала, что происходит.
Осознание пришло позже. Вспомнив о встрече и знакомстве с тётей, Настя внесла номер её телефона в контакты и подписала. Ей стало стыдно за то, что она так апатично и равнодушно отреагировала на сестру матери, но было поздно: тётя Люба уехала в тот же день. Вспомнить-то Настя вспомнила, но позвонить тёте так и не собралась. Если честно, она побаивалась тётю Любу и не знала, о чём будет с ней говорить.
Однако, спустя год и оказавшись в трудном положении, Настя вспомнила вдруг об этой немного суровой женщине с очень прямой спиной и пронзительным взглядом.
- Только у меня не определяется номер, с которого ты звонишь, Настя! Значит, у тебя был другой номер телефона год назад?
- Нет, остался тот же, а это запасная сим-карта.
- Ясно, - усмехнулась тётя Люба. - Следят?
- Не то слово.
- Рассказывай всё по порядку.
Настя решила быть с тётей максимально откровенной, потому подробно рассказала о том, как провела прошедший год, о дипломе, о скорой женитьбе отца, о переезде в их дом Юли и о вчерашнем разговоре. Тётя Люба слушала внимательно, не перебивая и не задавая вопросов.
В конце повествования Настя озвучила причину, по которой решилась позвонить и побеспокоить тётю, и задала свой вопрос.
- Называй меня просто Люба, - тут же прозвучало в трубке. А Настя, было, заподозрила, что собеседница устала слушать её и нажала отбой. - Я как-то не привыкла к обращению «тётя», да и лет мне не так уж много, сорок шесть. Я твоей матери всего на три года старше.
- Хорошо, ...Люба, спасибо! - Настя надеялась, что если уж ей предложено отказаться от субординации, то появился шанс, и вопрос будет решён положительно.
- Теперь выслушай, пожалуйста, ты меня и постарайся всё уложить в своей голове, - заговорила Люба. - Пункт первый. Я обсуждаю всё это с тобой только потому, что ты давно совершеннолетняя. Иначе я уже звонила бы твоему отцу и била тревогу.
- Хорошо, я вас прекрасно понимаю, - покорно ответила Настя.
- Пункт второй. Я буду строже, чем твой отец, к тому же, являюсь убеждённой трезвенницей и противницей курения. Я понятно объясняю?
- Да, Люба! Я не курю. А расслабляться при помощи алкоголя сама больше не хочу. Совсем не хочу, и не буду. Обещаю. Мечтаю начать совершенно новую жизнь.
- Хорошо, считаю, по второму пункту договорились. Далее пункт третий. У меня, конечно, трёхкомнатная, но очень простая квартира в брежневском доме. Ты хотя бы бывала когда-нибудь в такой квартире, девочка?
- Бывала, конечно! Это меня не пугает. Прекрасные условия! У миллионов людей условия намного хуже, и ничего, живут.
- Хорошо, что ты так рассуждаешь. Если искренне, то мне нравится твой настрой. Но на месте увидим, если не передумаешь.
- Не передумаю.
- Одна комната моя, одна будет твоя, в третьей у меня мастерская. Я шью на дому, портной-универсал, клиентская база обширная. По этой причине я всегда дома, потому ты будешь постоянно лицезреть мою физиономию. Устроит такой расклад?
- Устроит, Люба! - Настя невольно улыбнулась. Тётка нравилась ей всё больше.
- Уборка и готовка без графика, по возможности. Но свинарник не разводить. Это ясно?
- Более чем, - самой делать уборку и готовить Насте никогда не приходилось, но она надеялась подтянуть эти навыки. - Но обещайте, что первое время будете мне помогать и подсказывать. Сами понимаете...
- Понимаю, гнобить и устраивать дедовщину не стану. Давай на «ты».
- Давай, - Настя перевела дух. Она предупредила Любу о том, что неумеха, но та не испугалась и не отказала. Это очень хорошо.
- Денег за проживание брать не стану, ты мне не чужая. Вот «коммуналку» будем делить пополам, а на продукты организуем «общак». Подходит тебе такое? Или питаться будем каждый сам за себя?
- Нет, лучше этот... «общак»!
- Молодец. И кстати, ты сказала, что хочешь прожить у меня, пока не снимешь подходящее жильё. Так вот, если сработаемся, живи постоянно. Не надо деньгами швыряться, если ты прекрасно можешь жить у меня.
- Спасибо, Люба! - Настя даже растрогалась.
- Ну и четвёртый, заключительный пункт. Ты же понимаешь, что твой отец тут же явится за тобой? Даже если ты никому не расскажешь, где ты, он тебя найдёт и прискачет. Нашёл же он как-то меня, чтобы сообщить о смерти Маши, хотя мы совсем не общались с ней более двадцати лет.
- Понимаю, но я твёрдо решила, что не буду жить с ним и с Юлей под одной крышей и плясать под их дудку. Мне не шестнадцать, а двадцать два. Я благодарна отцу за все возможности, которые он мне дал, но он же мне давал их не для того, чтобы я находилась в вечном рабстве!
- Прекрасно, вот так ему и скажешь, когда приедет. Чтобы он понял: решение только твоё, я никак не влияла на его принятие.
- Конечно, Люба, даже не переживай! Всё скажу. Вообще, папа понимающий человек. Думаю, он не станет давить ни на меня, ни на тебя.
- Надеюсь. Когда тебя ждать?
- Я сейчас закажу билет. Надеюсь, получится выехать завтра. То есть, у тебя я буду послезавтра. Ничего, что так быстро?
- Всё нормально. Только сообщи потом точное время прибытия и то, каким поездом или автобусом приедешь.
- Хорошо, сразу сообщу.
- Ещё раз спрошу: ты уверена, что хочешь уехать из дома без предупреждения? Может, всё же скажешь отцу?
- Нет. Во-первых, мы с ним оба взрослые люди, каждый сам за себя. Он же поселил в нашем доме Юлю, даже не предупредив меня. Значит, я имею право действовать так же. А во-вторых, он пригрозил выставить меня из дома. Даже если это просто угроза, я такого не понимаю, не могу с ходу понять и простить.
- Понятно. Маленькая ты ещё, Настасья, но характер у тебя, похоже, мой. Ну всё, решила так решила. Жду.
Они попрощались, и с облегчением вздохнув, Настя нажала отбой. Итак, самое сложное позади. Люба не оттолкнула её.
Через минуту пришло смс от Любы. Она сообщила свой точный адрес.

Обмануть семью босса: временная невеста 18+

Вики Рисаби
Глава 1
Истошный автомобильный гудок, не прекращая давил на мои уши. Погоня была уже не шуточной, огромная дорогая тачка «дышала» в мой бампер.
Ну подрезала! Ну и что? И нечего так отчаянно сигналить! Можно подумать, что это редкость в Москве на съезде с МКАДа.
- Да отстань ты от меня! Ну пожалуйста! – шепотом взмолилась я, ведь испугалась не меньше, чем он, ударив по тормозам. – Ну что я могу поделать, если навигатор затупил?
Сегодня всё идет не так с самого утра: ноготь сломала, с парнем поругалась (в очередной раз из-за денег) и теперь еще эта автоподстава, а ведь время только девять утра. Страшно даже подумать, что может ждать меня дальше.
Мой старенький матиз то и дело норовил преподнести мне сюрприз: то не заведется, когда я опаздываю на работу, то сложит зеркала прямо на скорости, то навигатор затупит во встроенной панели, которая досталась мне от старого хозяина…
Огромный черный хендай опять приблизился к красному заду бедного матиза отчаянно близко. Да что же мне делать-то? Как теперь от тебя отвязаться? Внутри себя я уже начала паниковать, даже руки стало нервно потряхивать на руле.
- Пожалуйста, просто оставь меня в покое и езжай уже по своим делам! – громко сказала я. – Да, права купила, да на машину насосала, да обезьяна с гранатой… Что еще вы там обычно говорите, когда видите женщину за рулем?
Мыслям своим сама же усмехнулась — это как же надо сосать, чтобы подарили такую рухлядь? Между тем атмосфера в салоне немного разрядилась.
Наконец в плотном потоке машин появилась возможность уйти на соседнюю полосу, чтобы пропустить отчаянного мстителя, который перестал сигналить, когда я включила поворотник. Я выдохнула.
Хендай же, резко ускорившись дал по газам, чтобы поравняться со мной и заглянуть в лицо. Всегда ненавидела эту чисто мужскую привычку – уничтожить обидчика взглядом. Вот и этот туда же.
Машина поравнялась со мной, и я обреченно посмотрела в сторону водителя. Конечно, я знала, что ничего хорошего меня там не ждет. В лучшем случае мат, которого я не услышу, зато четко прочитаю по губам, а может и не один.
Из черного джипа на меня внимательно смотрели два прищуренных черных глаза на красивом лице с небольшой стильной бородкой. Мужчина в костюме смотрел на меня уничтожающе, словно одним взглядом смешивая с говном и решая, достойна ли я продолжения конфликта или настолько ничтожна, что лучше просто оставить меня в покое.
Я лишь быстро развела руками, выдавив из себя виноватую улыбку. Меня обрадовало, что он перестал сигналить, но взгляд… Он словно молнией прошил меня насквозь, я даже собственное дыхание на секунду потеряла.
Вдоволь насмотревшись, мужчина дал по газам и наконец оставил меня одну.
Выдохнув, я посмотрела, что до офиса мне осталось ехать двадцать минут и полностью сосредоточилась на дороге. При этом машинально отметила для себя госномер мужчины, толком не понимая, зачем он мне нужен.
Дотянувшись рукой до кнопки громкости включила музыку, чтобы немного успокоить расшатавшиеся нервы.
Куда катится моя жизнь? Никакой светлой полосы, одно уныние и убогость. Вечно не хватает денег, постоянная нагрузка на работе, часто болеющая мама, парень, который думает только о себе…
В мрачных мыслях я вела машину. Слава Богу, что больше в дороге никаких неприятностей меня не ожидало, ведь недавний перфоманс заставил мою внимательность сконцентрироваться на тысячу процентов.
***
У Москва-Сити было многолюдно, как обычно. Офисный планктон, к которому я отношу и себя сновал по делам: кто-то бежал, очевидно опаздывая, кто-то курил недалеко от входа. Я въехала на подземную стоянку. Благо, что она досталась мне от фирмы, потому что директор очень ценил мой вклад в дело и работоспособность. Но если быть откровенной – просто зажал мне очередную премию, откупившись парковочным местом, чтобы я от него отстала.
Я все взвесила, и пришла к выводу, что так даже лучше. Еще бы бензин бесплатный был – можно было бы не париться и ездить на машине в свое удовольствие.
Жаль, что директор постоянно говорит об отставке, все-таки за три с лишним года я привыкла к нему и даже его ворчливости. Он хотя бы всегда осознавал ценность маркетинга и рекламы, давая нам возможность тестировать гипотезы и спонсируя наши хотелки. Это сильно удивляло многих, кто приходил к нам работать, потому что обычно такие расходы старались максимально порезать в других компаниях.
На стоянке было много машин, и я поехала на свое двести тридцать второе место. Надо немного ускориться, чтобы успеть купить кофе в столовой, иначе будет сложно привести мысли в порядок.
Рядом с моим местом красовался новый хендай. Обычно тут были машины наших сотрудников, неужели кто-то поменял автомобиль? Странно, о таких вещах кричат на весь офис, да еще и проставляются чем-нибудь вкусным, но я ничего такого не помню.
Запарковавшись, я подхватила сумку, в которой лежал контейнер с едой и вышла из машины. Уже пройдя несколько метров к лифту, я вдруг напряглась - соседняя тачка показалась мне теперь смутно знакомой…
Я внимательно вгляделась в номерной знак. Липкая, холодная волна мурашек пронеслась по спине и растворилась где-то на затылке. Черт! Это машина того, кого я подрезала. Главное, не встретиться с ним лично. Хотя что он мне сделает? Снова посмотрит уничтожающим взглядом? Ну и черт с ним пусть смотрит, сколько хочет. Не он первый и не он последний.
Нажала кнопку второго этажа в лифте, чтобы забежать в любимую кофейню. Да, этого дорого, но я всю неделю себе отказывала, а сегодня пятница, да и настроение так себе – нужно себя чем-то наградить. Решено: огромный капучино с малиновым сиропом, чтобы попа слиплась от глюкозы. То, что надо!
И кроме того, сегодня ведь особенный день! Тот самый к которому мы с командой готовились целый месяц: сегодня стартует реклама новой акции, а вся ответственность за инициативу – моя. Ведь я работаю тем самым человеком, который контролирует рекламные показы в поисковых системах. Контекст всегда был моей страстью, особенно давать результат, а ещё лучше, если положительный.
Ух, волнительно, но я уверена, что все будет просто отлично, потому что дизайнеры нарисовали нереальную красоту, а копирайтер сделал текст-бомбу в десяти различных вариантах.
Моя тревожность и раздражительность улетучились, словно их и вовсе не было, на душе стало светло и весело. Да и бариста сделал комплимент платью в цветочек, которое мне подарил парень год назад.
В приподнятом состоянии духа я поднялась на свой этаж, приложила карту к системе доступа и вошла в офис, после противного долгого писка. Катя, секретарь была на месте и отчаянно с кем-то ругалась по телефону. Я кивнула ей, пока она шипела в трубку что-то не из приятного.
Стаканчик кофе приятно грел руку пока я шла, здороваясь с коллегами к своему столу в уголке огромного опенспейса. Панорамное окно, с ярким солнцем обрадовало меня еще больше. Я любила в минуты раздумья смотреть вниз с нашего двадцать шестого этажа. Отсюда все казалось такой мелочью.
Поздоровавшись со своим отделом, я присела и включила рабочий компьютер. Сделав несколько глотков горячего напитка, прикрыла веки от удовольствия. Стало не просто хорошо, а прям радостно. Жизнь налаживается, вряд ли теперь хоть что-то сможет испортить мне настроение!
- Внимание, происходит загрузка операционной системы. Пип-пип-пип. – противным механическим голосом произнес Слава, маркетолог по электронным письмам и противно засмеялся.
Наши столы стояли напротив друг друга, и экраны, которые были установлены, чтобы отгородить пространство сотрудников никак не препятствовали нашим переглядываниям и переговорам.
Я одарила его уничтожающим взглядом, слегка улыбаясь. Он всегда старался меня как-нибудь поддеть и это служило залогом хорошего настроения для всего отдела, и для тех, кто сидел рядом и мог услышать наши перепалки.
- А твоя система видимо все еще в ремонте. – решила я не оставаться в долгу.
Мой компьютер загрузился, и я ввела пароль, больше не обращая на Славу никакого внимания.
- Ну наконец-то! Света, где тебя черти носили? Я щас взорвусь! – кричит Маша от входа в опенспейс фурией подлетая к моему столу. – Я тебе столько раз звонила, быстро за мной иди!
Не давая мне ни единой возможности опомниться она хватает меня за руку, уводя в сторону коридора. Я едва успеваю за ней, чуть ли не падая на ходу. Она заговорила снова только у стойки секретаря, перегнувшись через ресепшн.
- Катя, а ну рассказывай! – командует Маша.
- Короче, - начинает Катя. – сегодня утром приехал один из инвесторов, я его в первый раз вижу. Красивый, просто космос…
Она мечтательно закатила глаза, очевидно воспроизводя в памяти этого самого инвестора.
- Ну??? – нетерпеливо отбивая носком туфли просит продолжить Маша.
- Сергей Иванович тут такую суету навел, переговорную отдраить велел, поляну накрыть. – она сделала театральную паузу. – Короче он переживает, что его попрут и скорее всего для этого и приехал этот…
Она взяла записную книжку в руки и стала перелистывать страницы в поисках чего-то.
- О, нашла: Александр Николаевич Шир. – она победно улыбнулась. – Я тут его погуглила, он холостяк!
Катя так светилась, что едва искриться не начала. А мне стало как-то не по себе. Маша на меня выжидающе посмотрела.
- Господи, и ради этого вы меня оторвали от работы? – я приложила руку ко лбу. – И что с того?
- Как что? Света, ты офигела? Часто вокруг тебя богатые холостяки что ли разгуливают? – Маша скептически на меня посмотрела.
- Ты же знаешь, что у меня Юра есть.
- Да твоего Юру… в музей давно пора! – говорит Катя, пока Маша отчаянно кивает, похожая на китайского болванчика. – Тунеядец, лентяй и эгоист хренов.
- Так, девочки. Вы меня сейчас заставляете пожалеть, что я с вами поделилась личной информацией. – начинаю я медленно закипать. – Не вам решать, как строить мою жизнь.
- Пф, нет ты только посмотри на нее? – возмущается Маша, протягивая руку ко мне и ища поддержки у Кати. – Ей тут реальный шанс предлагаем, ценной информацией делимся, между прочим, а она еще нос воротит!
- Хватит и точка! – мне стало не по себе, я и правда уже жалела, что эти две курицы вошли в круг моего доверия настолько, что я иногда имела неосторожность выплеснуть эмоции в их присутствии.
Я развернулась и гордо пошла обратно к своему столу по коридору мимо переговорной, в которой открылась дверь и вышел Сергей Иванович, весь красный как рак и взволнованный.
- Здравствуйте, Сергей Иванович! – бодро поздоровалась я, но он лишь потер красное лицо и рассеянно кивнув, пошел в сторону ресепшена.
Проходя мимо, я заглянула в открытую дверь переговорной. А там… О боже… Там сидел мой утренний автомобильный преследователь и смотрел на меня во все глаза.
Ох ты ж блин! Я резко ускорила шаг и практически побежала по коридору, потому что, увидев меня он начал угрожающе вставать со стула. Не оглядываясь, я ретировалась за свой стол и уткнулась глазами в компьютер. Сердце в груди отчаянно колотилось ломанным ритмом старых барабанов.
Да твою ж налево. Ну как могло так получиться, что из всех участников дорожного движения мне сегодня «посчастливилось» подрезать именно его? Нервная дрожь заставила свести колени и стиснуть зубы. Нужно успокоиться.
Я потянулась к стаканчику кофе и сделала глоток. Совсем остыл… Никакого удовольствия.
Окончательно скиснув, я открыла чат офисных сплетен. Народ во всю гудел про сегодняшнего гостя, женщины восторженно охали и ахали, мужчины - не понимали какого хрена он сюда приперся. В общем, можно сказать, что событие всколыхнуло наше офисное болото не на шутку.
Я покрепче ухватила мышь. У меня дел много, сегодня важный день, а они тут все со своими бреднями! Нужно отключить голову, еще раз все перепроверить и наконец запустить кампанию, к которой мы столько готовились.
- Ну что, Света, все готово у тебя? Сегодня стартуем? – моя начальница Вика, руководитель отдела маркетинга, как всегда, подкралась незаметно, заставив меня вздрогнуть. Что за привычка такая? Так и до инфаркта довести можно.
- Да, я сейчас еще раз все перепроверю и будем запускаться! – ответила я, переведя дыхание.
- Мне уже не терпится! – ответила она, потирая руки. – Ладно, не отвлекаю!
Она отошла и я, вставив в уши наушники с любимой музыкой, наконец закопалась во все свои ссылки, креативы и тексты. Мне очень хотелось, чтобы все получилось не просто идеально, а ослепительно круто и я чувствовала, что все должно получиться именно так.
***
Время до обеда пролетело мухой, я даже не заметила, пока Маша не потрепала меня по плечу. Она перегнулась над моим столом так, чтобы заглянуть мне в лицо и внимательно посмотреть в глаза.
Конечно, она понимала, что я еще злюсь. Но сама она была хоть и вспыльчивой – очень отходчивой и всегда могла признать свою неправоту, если такое за ней имелось. Ну, а как по-другому матери двоих несносных мальчишек себя вести?
Я сняла наушники и улыбнулась.
- Есть идем, говорю!? – она выпрямилась во весь рост.
- Блин, ноги затекли… - проворчала я, чувствуя, что вот так сразу встать не смогу.
Ноги действительно онемели от долгого сидения в одной позе, теперь кровообращение восстанавливалось и всю кожу от самых пальчиков до бедер неприятно покалывало.
- А нечего было три с половиной часа, не отрываясь от монитора сидеть. – с укором сказала Маша.
Я посмотрела на часы. Да уж, и правда.
- Ладно, идем. – я потянулась рукой к сумке и достала оттуда свой контейнер с едой.
Я настолько сегодня замоталась, что даже не убрала его в холодильник, когда приехала. В прозрачном контейнере отчетливо просвечивали спагетти и сосиски, политые кетчупом. Я встала на ноги и немного постояла, стараясь дать ногам привыкнуть.
И прямо в этот момент в наш опенспейс не вошел, а практически влетел Сергей Иванович. Он был все таким же красным, как я видела его в прошлый раз, но теперь его глаза были совсем уставшие.
- Коллеги, коллеги, просьба всем собраться здесь. У нас есть важные новости. – его голос немного дрожал, и я с жалостью посмотрела на него.
Никогда не видела его настолько взволнованным, что же случилось - раздумывала я, пока все собирались полукругом на свободном пятачке опенспейса. Мне даже идти никуда не пришлось, потому что от моего стола все было отлично видно.
- Все в сборе? – спросил Сергей Иванович, обводя нас взглядом. – Если кого-то нет, руководителям отделов просьба донести информацию до коллег.
Он достал платок, который всегда был в нагрудном кармане его рубашки и вытер пот со лба. Немного помолчав, о чем-то напряженно думая, он наконец собрался с силами и начал свою речь:
- Дорогие коллеги. Нет, пожалуй, не так. Дорогие друзья. – он обвел зал, в котором собралось около восьмидесяти человек тяжелым взглядом. – Сегодня был мой последний день в должности генерального директора «СофтБреинКомпани»…
Волна тяжелых вздохов и недоуменных взглядов повисла в воздухе. Сергей Иванович задумчиво уставился куда-то в даль, словно находясь далеко отсюда, внутри себя.
- Мне очень повезло работать с вами, - он проглотил комок, который застрял в горле с большим трудом. – эти девять лет стали одними из лучших в моей карьере. Мы с вами разработали столько разных программ, что сейчас больше двухсот миллионов людей используют их по всему миру.
Все-таки не выдержав, он пустил скупую мужскую слезу и быстро вытер ее платочком. Мне тоже отчаянно захотелось плакать от досады. Я так привыкла к нему и его доброте, его вере в наши гипотезы… Как же теперь…
- В каждом из вас я уверен, как в самом себе, вы профессионалы. – он снова замолчал, сглатывая нервный комок. – Многих из вас я принимал в штат лично и потому мне так… трудно сейчас с вами прощаться. Но я уверен, что вы пройдете переаттестацию и будете работать в «СофтБреинКомпани» еще лучше и эффективнее, чем со мной.
Он помолчал, обводя нас красными глазами, а мы так и стояли, открыв рты и боясь вымолвить хоть слово.
- На мое место советом директоров назначен Александр Николаевич Шир. – Сергей Иванович обернулся назад и кивнул кому-то, кого из моей точки обзора пока не было видно, но я кожей чувствовала, что увижу его, того самого озлобленного на меня мужчину. – Просьба любить и жаловать.
Из-за спины Сергея Ивановича - сгорбленного мужчины с пузиком за пятьдесят, вышел широкоплечий, высокий самец лет тридцати пяти с властным волевым лицом, и мощным подбородком, на котором красовалась стильная, явно специально уложенная борода. Он выглядел дорого, богато и очень опасно.
Приподняв бровь, он стал обводить нас взглядом цепляясь за лица коллег и внимательно их изучая, слева направо. Заметив меня, он на секунду задержался, а я и вовсе затаила дыхание, теснее прижав к себе контейнер с макаронами и сосисками. Видимо этот жест не ускользнул от него, и я увидела, как он бегло посмотрел на мою еду.
О боже… Как нелепо должно быть я сейчас выгляжу. Волна жара обдала меня с головы до ног, наполнив щеки и лицо. Его взгляд наконец двинулся дальше, и я выдохнула, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.
Вдоволь насмотревшись на застывших в ожидании людей, он еще сильнее расправил плечи, отчего пуговка на застегнутом пиджаке напряглась. Я невольно залюбовалась его силуэтом, он был очень красив, тут и сказать то нечего: густые темные волосы, черные брови, длинные ресницы, профиль хищника и повадки такие же.
- Ну что ж, коллеги, будем знакомы. – коротко сказал он могучим басом, от которого мурашки поползли по телу. – Надеюсь на плодотворное сотрудничество и повышенную работоспособность. С каждым из вас я еще переговорю лично, а сейчас прошу руководителей отделов пройти со мной.
Он бодро развернулся на каблуках своих стильных туфель и зашагал прочь, следом за ним семенил сам не свой Сергей Иванович. Я выдохнула, чего нельзя сказать про Вику, мою руководительницу и остальных топ-менеджеров, у которых на лице был написан страх и недоумение. Тихий ропот разнесся по пространству, новость переварить будет очень не просто.
- Света, пойдем уже? – сказала Маша, утягивая меня за руку.
- Идем. – сказала я, не отрывая контейнер от себя.
Усевшись за свободный столик в столовой, и разогрев еду мы начали есть, хотя аппетит, конечно, был безнадежно испорчен.
- Ты представляешь, что теперь будет? – Машу было не угомонить. – Переаттестация! Да нас всех попрут за профнепригодность! Боже мой, да что творится?
- Да уж… А как вообще она проходит? Переаттестация эта? – задала я вопрос, и неожиданно Виолетта, наша сотрудница по приему персонала подала голос от соседнего столика.
- По сути, это что-то вроде экзамена на профпригодность. Там должна быть выбрана комиссия, а иногда это даже один человек, который подтвердит или опровергнет твое соответствие должности. А вот если не соответствуешь – то могут уволить на совершенно законных основаниях. – пояснила Виолетта, пока вся кухня, а сотрудников тут набилось уже не мало, внимательно ее слушала.
- Пизде-ец! – протяжно сказала Маша вслух и закрыла рот руками.
Поддерживающие смешки разлетелись по кухне. Очевидно, что говорить это, да еще и так громко она не хотела, но вырвалось само.
- Именно. – подтвердила я, когда все увлеченно стали общаться между собой.
Я на стрессе стала поглощать содержимое своего контейнера и даже не заметила, как закопавшись глубоко в свои мысли все съела.
- Свет, я что-то боюсь. Мне без работы остаться совсем нельзя. Меня же мои бандиты съедят живьем! – сказала Маша вглядываясь в мои глаза.
- У тебя хоть муж есть, работающий. – ответила я, понимая, что у меня никакого надежного тыла нет вообще.
- Да не в этом же дело… Просто страшно как-то, не люблю перемены. Все так хорошо было. – она грустно поковыряла свою капусту вилкой. – На работу как на праздник шла, а что теперь?
- Не переживай, все что не делается – то не делается. – сказала и я хохотнула на нервах. Она тоже улыбнулась. – И вообще, пятница на дворе, а ты кислая такая. Впереди выходные!
- Точно. – она быстрее замахала вилкой, и я немного успокоилась.
Мы вернулись к работе и снова уткнулись в экраны компьютеров. У меня практически все было готово к запуску.
Топот входящих и о чем-то переговаривающихся руководителей заставил посмотреть на вход в опенспейс. Сейчас они мало отличались от Сергея Ивановича, все выглядели красными и расстроенными, словно их там отчитывали как котят.
Вика вошла последней и почему-то сразу уперлась взглядом в меня. Она нервно подошла и тихо сказала:
- Света, Александр Николаевич просит тебя прийти к нему в переговорную через 30 минут.
- А… - я открыла рот не зная, что и сказать.
- Не волнуйся, не думаю, что будет что-то страшное. Просто он заинтересовался рекламной кампанией, которую мы сегодня запускаем, хочет получить детали от первоисточника. – Вика развернулась на каблуках и пошла к своему столу.
Мое сердце билось теперь где-то в горле. Машинально отметив время, я поняла, что за эти тридцать минут запросто могу стать седой от волнения. Боже… Да что ему от меня надо?!

Предатель. Временная жена

Ксения Богда
– Мила, а погнали в ЗАГС! – орет Даня на всю утреннюю улицу.
Мы выходим из клуба, на часах почти шесть утра. Меня передергивает от ощущения прохлады на обнаженных ногах. На плечах пиджак моего лучшего друга, который и проорал это безумное предложение.
От неожиданности спотыкаюсь на своих высоченных шпильках. Ещё полчаса назад в клубе он зажимал двух девчонок, чем причинял мне почти физическую боль.
Но я настолько уже сжилась с безответной любовью, что эта боль стала частью меня. Я отыгрываю роль лучшей подруги Кудрявцева, а сама медленно умираю каждый раз, когда вижу его с новой пассией.
Даня окидывает меня затуманенным, но оценивающим взглядом. Хищно усмехается.
– Все-таки ты охрененной красоткой выросла, Мила, – тянет слова, – если б не наша дружба…
У меня от этих слов внутри пузырьки рождаются, бабочки в животе и вся вот эта прочая мишура.
Он затыкается, потому что сам спотыкается на какой-то выбоине.
Хватаюсь за него, чтоб он не рухнул всей своей двухметровой тушей на тротуар. Кудрявцев еле держится на ногах после бурного празднования своего двадцатипятилетия.
Он качается, но я перехватываю его, и мы избегаем участи оказаться вдвоем на асфальте.
– Ну погнали в ЗАГС, Романова, – канючит и чуть ли не топает ножками.
Как мальчишка.
– В шесть утра? – кривлюсь. – Боже, зачем так пить, Кудрявцев?
Мой друг поворачивается ко мне, наклоняется так, что я вижу искорки в его зеленых глазах. У меня дыхание перехватывает от его близости.
Хотя сколько раз я обещала себе спокойнее на него реагировать, а не как влюбленная идиотка, готовая за ним на край света рвануть, стоит ему только пальчиком поманить.
– Ты моя говорящая совесть, Ромашка, – пытается щелкнуть по носу, но промахивается, – да погнали.
Закатываю глаза.
– Дань, тебе надо проспаться.
Качаю головой. Даня добирается до ближайшей скамейки и плюхается на неё. Рубашка сверху расстегнута, на груди виднеется серебряная цепочка с крестом – мой подарок. Сам он расслабленно откидывается на спинку и задирает голову к небу. Кажется, что он сейчас отрубится.
Если бы я его не знала десять лет, то так и подумала бы. Но это же Даня, он умудряется всю ночь напролет гулять, а утром может рвануть решать важные дела.
– Где наше такси, Романова?
Смотрит по сторонам. Город только собирается просыпаться. Редкие машины, автобусы...
– О, – у Дани загорается взгляд, когда он цепляется им за проплывающий мимо троллейбус, – а поехали на марике, а? Ми-и-и-ил.
Не могу сдержать хохота.
– Дань, ты и маршрутка сейчас явно несовместимы.
Он надувает и без того пухлые губы. Я в очередной раз на них залипаю. Он ловит меня за подглядыванием и нагло ухмыляется.
Резко подается вперед. Хватает меня за бедра. Делаю резкий вдох. Прикосновение его горячих ладоней прошивает насквозь.
Друг прислоняется лбом к моему животу, шумно выдыхает.
– Спаси меня, Романова. Я без тебя не справлюсь.
Поднимает на меня умоляющий взгляд. А мне тут же хочется на все согласиться. Но я понимаю, что это Даня… с ним невозможно серьезно о чем-то разговаривать. Он может запудрить мозги любой, а потом пропасть с радаров.
Я так не хочу. Не просто так десять лет держусь рядом с ним. Мне хватает нашей дружбы. Без него я и дня не выгребу. Поэтому терпеливо принимаю роль его подруги. А у самой сердце замирает, когда он рядом.
На фотки его любуюсь ночи напролет.
Говорю же… дура!
– От чего тебя спасать? – фыркаю.
Складываю руки на груди. Внимательно смотрю на красивое лицо. Штанга в брови, искрящийся взгляд, взъерошенные волосы. Весь такой знакомый и родной, что сердце замирает в груди.
Я поняла, что втрескалась в него по уши, когда мне было девятнадцать. А он всегда считал меня своей в доску девчонкой. С того самого дня, когда мы на свадьбе родни столкнулись. Я была со стороны жениха. Он – со стороны невесты.
И мы пытались стырить торт…
– Не от чего, от кого… – нервно выдыхает Даня и роняет голову на грудь.
Выдергивает меня из воспоминаний десятилетней давности.
– Даня, – закатываю глаза, – ты все слишком драматизируешь. Что случилось?
Слышу, как позади нас останавливается машина. Поворачиваюсь и радостно улыбаюсь при виде такси.
О-о-о-о, новая миссия – довезти Кудрявцева до дома. А потом свалить в туман. Легче легкого.
– Пойдем, это за нами.
Поднимаю друга, и он на нетвердых ногах плетется за мной. Запихиваю это тело на заднее сидение, сама усаживаюсь. Даня кладет голову мне на плечо и облегченно выдыхает.
– Поехали ко мне, Ромашка, а? Хотя не, мы же в ЗАГС. Милейший, а до ЗАГСа не подкинешь?
У меня глаза лезут на лоб, а водитель фыркает при виде моей реакции.
– Он шутит, нас по указанному адресу.
Доезжаем, Даня все же успевает немного поспать.
– Дань, приехали, – толкаю друга.
Он разлепляет глаза, осматривается по сторонам.
– А где ЗАГС?
– Молодые люди, мне дальше надо ехать, – недовольно ворчит водитель.
С трудом достаю друга из машины. Он упирается всеми руками и ногами. Орет, что он без штампа никуда не пойдет.
Редкие прохожие бросают на нас заинтересованные взгляды, а мне хочется в этот момент провалиться сквозь землю.
– Да что ты заладил с этим ЗАГСом, Кудрявцев? – шиплю, глядя в наглые зеленые глаза.
– Милка, если я не женюсь на тебе, то меня женят на какой-то богатой лохудре, – выпаливает друг.
А у меня сердце летит в пропасть…
Какая, к черту, женитьба?
Пугаюсь, но меня быстро отпускает. Сгибаюсь пополам, хохочу.
– Это не смешно, Романова! Я на полном серьезе.
– Дань, какая женитьба? На мне… – тяну носом воздух. – Ты в клубе только что с двумя зажимался. Да любой своей бабе позвони из списка контактов, она рванет, роняя трусики и бусики.
Даня ржет вместе со мной.
– А я тебя хочу, Ромашка.
Давлюсь смешком. Так, это не то, о чем я тут начала фантазировать. Хочет не в плане постели, сто процентов!
Взгляд Кудрявцева проясняется. Я даже вздрагиваю от неожиданности. Нет, он, конечно, умеет удивлять. Но чтобы вот так резво протрезветь – это что-то новое даже для меня.
– Мил, я серьезно. Клянусь, я буду верен тебе. Только согласись стать моей женой, – он складывает руки в молитвенном жесте и падает передо мной на колени.

Найди меня

Ксения Корсукова
ГЛАВА 1
Забежав за стойку к раковине, я вывалила всю посуду в мойку. Белые тарелки зазвенели. Сема зашел следом за мной. В баре было жарко, и у нас у обоих горели щеки. Но это ему шло больше, чем мне. В открытую форточку на кухню с улицы повеяло свежим воздухом. Запах наступившей весны, влажной земли и сладких цветов. Я глубоко вдохнула любимый аромат. Целительный глоток кислорода одновременно успокаивал и будоражил.
Краем глаза я увидела свое отражение в глянцевой дверке холодильника. Волосы выбились из хвоста, под глазами серые мешки, а осанка такая, будто на спину повесили тяжелый мешок. Я машинально расправила плечи, чтобы не выглядеть при бармене совсем кривым крючком. Смена началась несколько часов назад, а я уже не чувствовала ног, болел крестец. Сема всегда говорил мне держать нос выше, а не загребать им пыль с пола.
Народ в бар все прибывал. Сегодня будут показывать футбол, поэтому не время расслабляться. Наша сборная играет с немцами, ждем аншлаг.
Сема налил воды из кулера в пластмассовый стаканчик и протянул мне.
– Ты как?
– Какой-то мужик чуть не сбил меня с ног, когда я несла карбонару к пятому столику. Он пролил на меня пиво и даже не извинился, – пожаловалась я, показывая на желтое подсохшее пятно на пиджаке.
Сема серьёзно посмотрел на меня и цокнул языком.
– Какая грязная девочка.
По моему лицу явно читалось, что его шутка мне не зашла.
– Ну, хочешь, я ему зуб выбью? – попытался реабилитироваться парень, – возможно, меня потом уволят, и мне придется поискать рыгаловку подальше от центра. Но зато сколько будет веселья, – теперь бармен улыбался, предвкушая шоу, в котором он будет неотразим,
– И да, зачем самураю меч, если он не в крови? – продолжил он, пытаясь намекнуть на мою любовь к самураям.
– Остынь, герой. Он даже не заметил своего косяка. Но я уверена, он точно заметит того, кто лишит его удовольствия грызть соленые орешки, – хихикнула я. Мне была приятна забота этого взрослого мальчишки. И нет, я не люблю самураев. Просто как-то Сема застал меня на кухне, дремлющую под включенный телевизор. Даже неприлично громкие звуки японской горячей парочки не заставили меня проснуться.
– Да и работая в баре, – продолжила я, – уже начинаешь привыкать к пьяному окружению. Наверное, еще и поэтому я не фанатка горячительных.Ну я не ханжа и не зануда, если что.
– Просто мне хватает блевотины, пьяных разговоров и драк на работе. Ну, за последний год точно, –говоря это, я смущенно подняла взгляд на моего высокого друга. Он всегда выглядел так, как будто только что вышел из соленого океана, под мышкой держа серф. Влажные волосы торчат в разные стороны, а весеннее солнышко уже оставило поцелуи на его переносице.
О чем это я...
– Просто ты не умеешь веселиться, девочка. Я бы с удовольствием разлил с тобой пару стаканчиков моих фирменных коктейлей и показал бы тебе, что такое настоящий отрыв, – сказал Сема, удаляясь с тряпкой и штопором обратно к барной стойке, при этом бесстыдно покачивая бедрами в такт музыки.
У кого–то сегодня игривое настроение. И я уверена, что этот парень точно знает, что такое веселье.
– Когда-нибудь, может быть, – вздохнула я, доставая пыльную шоколадку сникерс с холодильника, думая в это время совсем не о сникерсе.
Я вернулась в зал, и Сема продолжил:
– Вчера две девчонки в пьяном разговоре выяснили, что гуляют с одним и тем же парнем, и вместо того, чтоб проучить его, стали делить. Выяснять, кто лучше, кто достойнее этого мелкого уродца.
– Неужели он был настолько крут?
– Да дело даже не в этом. Ни одна не хотела его уступать. Договориться они не смогли, поэтому перешли к физической расправе. Итог – блондинка потеряла прядь наращенных волос, у шатенки глаз стал как у Шер-Хана.
Сема показал на себе шрам, расчертив по воздуху линию над глазом.
– Длинные ногти – это то еще зло, особый вид холодного оружия.
– И ты, конечно, не смог пройти мимо этих бедолаг.
– Именно. Бармены известны как врачеватели душ. Две бесплатные кружки пива, пара шуток и по одному эксклюзивному комплименту, и вот они уже взахлеб рассказывают мне, с каким негодяем их свела судьба–злодейка. Я дал им точные координаты, куда нужно послать этого типа, – Сема хотел ругнуться, но вспомнил, что завязал с неприличными выражениями, поэтому после паузы просто продолжил, – где-то в районе созвездия Орион. Оттуда он точно не вернется. Но, а вообще, изначально я им предлагал выпустить пар, занявшись сексом втроем.
Я хихикнула.Он шутит?? Или нет?
Меня смущали такие темы, хоть я и не маленькая девочка. Просто мне редко приходилось обсуждать такие интимные вопросы, а мой друг не стеснялся вообще, и, казалось, ему доставляет удовольствие вгонять меня в краску.
– Фу, это отвратительно.
– Нет, это горячо. У тебя так никогда не было, да? Хотя, кого я спрашиваю. Монашку Лику – поправь рясу, – Сема щелкнул меня по носу как маленькую. Мне пришлось закатить глаза, что я нечасто делаю. Но только так я могла передать свое раздражение. Я не ребёнок давно. Но мне иногда кажется, что Сема видит во мне младшую мелкую сестру. Хоть и сам старше меня всего на год.
– Ну а что? Все бы выиграли в данной ситуации. Девчонки бы повеселились, а парень понял бы вдвойне, что потерял. Зачем нужно было морочить голову двум подружкам сразу. Не предусмотрительно с его стороны.Рада, что он так думает.
Семка был явно доволен собой, и я не могла не восхищаться им. Он отлично справлялся со своей должностью бармена, хотя работал у нас всего–то пару тройку месяцев. О.. его низкий грудной голос. Даже говоря негромко, он привлекал внимание людей. При этом, он был еще и красавчиком. Намажь его волосы гелем и одень крутые боксеры, был бы звездой обложки журнала восемнадцать плюс. Возможно, я преувеличиваю. Не помню, чтоб видела его без майки. Но когда улыбается, то точно забываешь свое имя. Харизматичный обаяшка, с геометрическими татушками на обеих руках. При том, что он был очень высок и отлично сложен.Джек–пот, девочки. А я сейчас похожа на школьницу, которая пускает слюни на старшеклассника.
Вот и сегодня наш бармен был полон сил и настроения общаться с посетителями и выслушивать их бредни. Сема постоянно рассказывал мне различные истории, от которых я либо смеялась как ненормальная, либо плакала, чаше, когда он мешал коктейли, или протирал бокалы. Иногда он походил на настоящего психолога с многолетней практикой. Но оправдывал это тем, что общается с разными людьми в разных их состояниях, и ему приходится много анализировать, чтобы быть полезным и сглаживать ненужные конфликты. Что–то мне подсказывало, что он лукавит, слишком он старался для прожжённого бармена. Но он имел право на тайну, и я уважала это. Хоть и удивлялась, как такое идеально сложенное божество, с таким необычным мышлением и отношением к людям, работает в такой сфере услуг. От одного его взгляда мне хотелось отфильтровать воздух, которым он дышит.
Парень смешивал коктейли, как будто управлял волнами Средиземного моря. То был лёгкий бриз прозрачного голубого оттенка, то буря и гроза в потемневшем небе. Там, где сам Зевс бы отдал свои молнии, ради стаканчика выдержанного коньяка.
Почему меня потянуло на мифологию...
Мы сразу нашли с Семой общий язык, что для меня странно. Потому что я не думала, что такие красавчики могут общаться с такими как я – «не очень». И как итог, я прикипела к нему, к его шуткам, к его жизненным мудростям. И он один из немногих людей, кто интересовался моей жизнью. Но я понимала, что у меня без шансов.
Он часто говорил мне:
– Тебе совсем не подходит, Лика Корсак, плыть по течению жизни. Ты как хозяйка шкатулки. Боишься приоткрыть ее, чтобы взглянуть внутрь. Ты думаешь, что шкатулка пуста. Открой ее уже. Ты должна быть борцом–творцом, а не мышкой трусишкой.

Тайна моей любви

Наталия Корчинская
– Вот и допрыгалась ты, Ковалева, – прошептал лучший старшекурсник нашей академии и, закрыв дверь на замок, повернулся ко мне.
В чужих глазах блеснул странный огонек, от которого по спине побежали мурашки, а в голове остался один вопрос: что происходит? Озвучить его я не успела. Парень стал приближаться, а я пятилась, не в силах отвести от него взгляд. Его большой шаг ко мне и мой маленький от него, еще один и еще… и вот я уперлась мягким местом в преподавательский стол.
– Теперь ты не отвертишься, Ковалева, – он подходил все ближе.
И вот между нами осталось меньше полуметра расстояния. Пришлось задержать дыхание – его запах норовил пробраться в мои легкие и в них остаться. Нельзя. Я как назло утром спешила на пары и забыла выпить подавители.
Хотелось оттолкнуть его, выбежать из аудитории… но я не могла даже пошевелиться. Лишь следила за каждым плавным движением хищника, загнавшего жертву в ловушку и понимающего, что она от него никуда не денется.
Макс протянул одну руку вперед и заправил мне прядь волос за ухо, второй достал свернутый в несколько раз лист бумаги и помахал перед моим носом. Я знала, что там то, чем меня будут шантажировать ближайшие месяцы – небольшая, но емкая переписка с лучшей подругой…
– Чего ты хочешь? – пискнула и сделала судорожный короткий вдох, когда легкие уже жгло огнем. Зря!
Хватило секунды, за которую кошка внутри меня почуяла самца и воспряла духом. Приближающееся полнолуние, что б его!
– Я много чего хочу, – прошептал парень и качнулся вперед, упираясь руками в стол по обе стороны от меня.
– Что тебе надо? – попыталась его оттолкнуть, но куда уж тут с запечатанными силами? А этот нахал словно специально поиграл мышцами, заставляя мои щеки пылать.
– Вот теперь правильные вопросы задаешь, Ковалева, – он провел большим пальцем по моей щеке, губам, спустился к шее и остановил ладонь на плече, несильно его сжав. – Ты поможешь мне сдать выпускное задание.
– Как ты себе это представляешь? – у меня вырвался нервный смешок. – На пары нас делят преподаватели.
– А это уже не твоя забота, Ариша, – мягко обратился по имени, но уже в следующую секунду резко стал серьезным. – Или ты хочешь, чтобы твою тайну узнал не только я? – и снова помахал листом.
– Хорошо, – согласилась, понимая, что это малая плата за молчание.
Стоило сказать «да», Максим резко отстранился и покинул аудиторию, оставляя меня в одиночестве. Задерживаться не стала, отправилась в комнату.
Вопросы роились в голове, но сейчас было не до них. Хотелось придушить Марину! Как так получилось, что кто-то перехватил маг-письмо? Лучше б обычными сообщениями пользовались… только вот не всегда есть такая возможность.
Большая часть академии скрывалась от глаз обычных людей под землей, прямиком под екатерининским дворцом и царскосельским лицеем. Люди всегда знали о магии и других расах, но мы никогда не стремились выделяться, скорее наоборот прятались от особо любопытствующих, хотя среди нас были те же блогеры, политики… Мы жили как все, только нам нужно было учиться управлять своими силами.
– Нашлась! – по коридору бежала подруга, придерживая сумку, норовившую сползти с плеча. – Я должна тебе кое-что рассказать, только дай отдышаться, – она уперлась ладонями в колени, восстанавливая дыхание.
– Что произошло? – на удивление спокойно спросила я.
«Ну, подумаешь, Макс Верещагин, самый популярный парень универа, узнал твою тайну… ну, подумаешь, расскажет он кому, что ты на самом деле оборотень… дел то…» – собственные мысли вызвали приступ истерического смеха, и я согнулась пополам, вытирая слезы, катящиеся из глаз и не желающие останавливаться.
– Риша-а-а, ты же уже знаешь? Знаешь, – ответила девушка сама себе и запричитала, заметив мое состояние. – Прости, ну, прости, я не специально! Я просто столкнулась с Максом в коридоре… а записки выпали из сумки… и он… Прости-и-и.
– Горе ты мое, Лукова, – обняла ее и предложила продолжить разговор в комнате во избежание лишних ушей.
Так и сделали. До спальни добрались быстро, никого не встретив по пути. И удобно расположившись на кровати я стала слушать. Марина нервничала и никак не могла сложить слова в предложения. Тогда мне пришлось вставать и доставать для нее остатки успокоительного, приготовленного собственноручно на практике по зельеварению. Штука убийственная, достаточно пары капель на стакан воды, чтобы на двадцать четыре часа наглухо отбить у человека всякие эмоции. Самое то в период сессии… и подобных ситуаций.
– А теперь давай по порядку. Ты шла по коридору и столкнулась с Верещагиным, из сумки выпали записки, – начала я вместо нее, – а дальше?
– Дальше я поспешила их собрать, но не заметила, что он поднял одну и уже читал. А потом Макс заржал и спросил, как вообще можно влюбиться в препода… я разозлилась и ляпнула, что это не про меня… ну, он и решил, что это ты. Сложил листок и убежал куда-то. Хотела тебе написать, предупредить, но снова не было связи… и пока узнавала расписание, видимо, вы уже встретились.

Обещаю, ты станешь моей

Ясмин Мар
Пролог
— Что со мной, Мира? — горячо проговорил Кирилл, потеснив меня к стенке. — Ты меня заколдовала, да? Приворожила к себе. Я не могу ни спать, ни есть без мыслей о тебе. Кажется, это началось в тот день… Когда нас заперли в классе, помнишь?
Я оттолкнула наглеца. Он с кривой ухмылкой подался ближе, почти прижимая спиной к школьной стене.
— Я не знаю, — дрожащим голосом произнесла я, предприняв ещё одну попытку сдвинуть одноклассника. — Перестань, Кир. Хватит.
Покрутила головой, чтобы точно удостовериться, что мы здесь одни. Не хватало, чтобы нас в такой недвусмысленной позе кто-то заметил!
У меня щеки полыхали от смущения.
— Я не могу, Мир. Мой ответ нет.
Он попытался поцеловать, но я увернулась. Его рот скользнул по моей щеке, прошелся до шеи.
Я выдохнула ставший густым воздух.
Что он творит?!
— Зачем это все, Кир? Зачем я тебе? Почему ты ходишь за мной? — дрожащим голосом спросила я.
Парень поднял голову, посмотрел на меня своими синими, похожими на беспокойный океан, глазами.
— Нужна, — неожиданно серьезно и без усмешки ответил он. — Ты мне нравишься, и я от тебя не отстану. Мы с тобой будем встречаться. Хочешь, познакомлюсь с твоими родителями, чтобы доказать серьезность своих намерений?
Я покачала головой. Кир точно сошел с ума!
— Нет, этого никогда не будет.
— Будет, — решительно сказал он, погладив меня по щеке. — Я обещаю, что ты станешь моей.
— Нет, нет, нет, нет, — повторила я.
Красивое лицо Кирилла окаменело. Исчезла исчезла с губ его фирменная улыбка-ухмылка, выделились желваки. Он выпустил меня из захвата, но остался стоять на том же месте.
Я же отошла на несколько шагов, но не смогла просто уйти.
И вскрикнула, когда Кир вдруг ударил кулаком стену и гневно воскликнул:
— Нет. Опять нет. Почему у тебя для меня одни «нет», Мира?! Почему ты не можешь сказать «да» хоть один раз?!
Стало страшно.
Я впервые видела Кира настолько злым. Раздосадованным. Потерянным. Обычно он всегда улыбался… А сейчас он стоял, опустив голову. Темная челка почти закрывала его глаза, плечи поникли.
— Кир…
Парень безразлично повернул ко мне голову. В синих глазах царил полный штиль.
— Уйди, Мира, — безжизненным тоном произнес он. — Куда тебе там срочно нужно было?
— В библиотеку, — тихо произнесла я, делая ещё шаг назад.
— Вот и иди, — Кирилл устало потер лицо. — Поговорим позже.
— Но… — я хотела возразить, потому что желания с ним что-то обсуждать не было.
Я ведь все уже сказала. В который раз.
— Мира-Мира, ты ещё не поняла, что я не бросаю слов на ветер? — по его губам скользнула горькая улыбка. — Советую тебе смириться.
— С чем? — у меня не получилось прикусить язык. Вопрос вырвался сам.
— С тем фактом, что рано или поздно ты станешь моей. Но лучше пораньше, конечно, я очень нетерпеливый.
Это просто уже смешно. И я честно посмеялась бы, если Кир сказал, что просто шутит.
Но он смотрел на меня серьезно, и этот его взгляд… Нет, не буду думать.
— Мечтай дальше.
— Мечты это для идиотов, Мирочка. А я привык действовать.
От его проникновенного голоса у меня пошли мурашки по коже, а сердце стало биться быстрее. Выдохнув, я просто сбежала, оставив парня стоять на моем излюбленном месте.
Но Кир оказался прав. Скоро я ему действительно скажу ему свое первое «да», и моя жизнь больше никогда не будет такой, как прежде.
Глава 1. В которой нас с новеньким запирают в классе
— Представьте, если новенький окажется прыщавым очкариком? — возвестила на весь спортивный зал Лера Стрельницкая.
— Хорошо же! У нашей Миры наконец появится жених! — хохотнул кто-то из одноклассников. Кажется, это был Денис Бакурин - лидер класса и парень Леры. — Каждой твари по паре, все по-честному.
Класс поддержал шутника взрывом смеха. И лишь одна я не отреагировала.
Потому что Мира - это я.
Первым уроком у нас была физкультура, и я ее ненавидела.
Спорт любила, а физкультуру нет.
На уроках физры меня доставали больше всего, а учителю было плевать. Впрочем, остальные преподаватели тоже закрывали глаза на проступки золотых мальчиков и девочек. Они боялись выступать, потому что гимназия была частная и дорогая, здесь учились дети влиятельных людей, которые не жалели на обучение своих отпрысков сотни тысяч.
И только я одна была здесь залетная. Белая ворона. Или “нищенка” - так сквозь зубы обращались ко мне “любимые” одноклассники.
Мои родители даже не сдавали денег на подарки учителям. Но выгнать меня не могли - я училась хорошо и у меня был грант на обучение.
— А если серьезно, то к нам переводится сын реально важного человека, — сказала Радова Лида, едва гомон утих. — Папа говорил мне, что с ним надо подружиться. А папа, сами знаете, плохого не посоветует.
Ее отец был прокурором области, и это все знали. Многие дружили с друг другом по наставлению родителей - для укрепления связей. Наверное, вы понимаете, с кем дружить не советовали?
С Мирой Никольской. У нее плохие гены и ноль веса в обществе. Но и я в такой циничной “дружбе” не нуждалась.
— А как зовут сказал? — у Элины сверкнули глаза. Она была дочерью предпринимателя среднего звена и готова была ухватиться за парня что побогаче.
И это не мои выдумки - она так честно и заявила однажды девчонкам в раздевалке. А то, что я слышу, никто в расчет не брал. Ко мне относились как к мебели - ну стою и стою. Как парты и стулья. Разницы особой никакой.
— Сказал. Но я прослушала. Все равно скоро познакомимся, — отмахнулась Лида и продолжила сплетничать: — Итак, новенький переводится к нам из какой-то забугорной школы. Он жил то ли в Америке, то ли в Канаде. И у его отца бизнес - несколько больших компаний, представьте?
Повернулась ко мне и со смешком сказала:
— Никольская, считай, ты лотерею почти выиграла, если вцепишься в пацана.
Сжала зубы и ничего не ответила. Осталось потерпеть всего чуть-чуть. Все же одиннадцатый класс.
— А мне кто-то говорил, что новенький сын депутата. Кто это был? — повертела блондинистой головой Лера.
— Точно не я…
— Ирка, наверное.
— А что сразу я? — возмутилась Ира Назарова.
— Это у тебя же язык без костей!
— Я бы не проверенную инфу говорить не стала бы, — сложила руки на внушительной груди она и показательно повернула голову к пацанам.
Обиделась.
Но я знаю, что ее хватает всего на полчаса.
— Да хватит про этого новенького. Лучше гляньте, что мама подарила мне… — Лера начала щебетать о какой-то брендовой шмотке. Я расслышала только что-то про Тиффани.
Я прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза.
Наш физрук, низенький и пузатый дядька средних лет, никогда не следовал плану уроков. Урок физры у нас из года в год шел по одному плану. Девочки играли в волейбол или бадминтон, а мальчики в футбол или просто подтягивались на шведской стенке. Мы не сдавали нормативы, лишь иногда он о них вспоминал и по большей части рисовал оценки. Мне почему-то доставались четверки, пока другие, даже те, кто за одиннадцать лет ни разу не принес форму и вечно засиживался на скамейке, получали пять.
Уже прозвенел звонок, но сегодня начать урок Евгений Евгеньевич не спешил. Он вытирал пот с блестящего лба рукавом синей олимпийки и выжидательно смотрел на свои часы, время от времени заглядывая в классный журнал. Объяснять нам он ничего не собирался. Но мы уже сами сделали выводы из слухов, которые витали в воздухе.
Он ждал новенького. И этот новенький - сынок важной шишки, это обсуждали который день учителя. Затем подхватил и наш класс.
Я уже привыкла к шуму, который издавали одноклассники, а потому тут же собралась и открыла глаза, едва стало подозрительно тихо.
А вот и новенький…
В этой тишине слишком звонко застучали каблуки нашей директрисы. Она лично сопровождала новенького. Высокого, подтянутого, в белой рубашке и классических темных брюках. Темные волосы, кожа с ровным бронзовым загаром. Рядом с ними неловко ступала наша классная - Арина Валерьевна. Удивительно.
И никакого прыщавого очкарика.
— Мира, опять тебе не повезло, — королева школы, Лера Стрельницкая посмотрела на меня, перестав хищно осматривать новоприбывшего. Ядовито улыбнулась. — Надеюсь, судьба все же сжалиться и подарит тебе папика.
— А новенького мы себе забираем, — поддакнула ее подружка Дана Елецкая.
Я и бровью не повела. Пусть забирают и папика, и новенького.
— Здравствуйте, ребята, — мелодичный голос Ольги Константиновны заставил нас всех подняться на ноги. Она махнула холеной ладонью. — Садитесь.
Видимо, слухи оказались правдой. Новенький действительно отпрыск слишком влиятельного депутата или олигарха. Наша заносчивая директриса никогда не знакомила класс с новенькими. Их даже в середине года иногда десятки. Что уж, со всеми, что ли, носиться?
— У меня для вас хорошая новость, — директриса широко улыбалась, но ее серые глаза оставались такими же холодными. — С сегодняшнего дня с вами будет учиться Кирилл. Он приехал к нам из Америки. Кирилл, знакомься, это наш дружный одиннадцатый «А».