Искровая радиостанция системы Попова была установлена в специальной надстройке на корме крейсера. В разные периоды жизни корабля его радиорубка модернизировалась. Так, перед русско-японской войной отечест­венную систему беспроволочного телегра­фа заменили немецкой системой радиосвязи «Слаби-Арко». Накануне первой мировой войны стало ясно, что немецкая радиостан­ция морально устарела, и было решено заме­нить ее более современной радиостанцией системы французской компании «T. S. F. » (Telegraphie Sans Fil), которая и произвела все работы по установке. На крейсере «Аврора» были смонтированы: – искровой ра­диопередатчик мощностью 2 кВт для переда­чи на волнах 825, 900 и 1000 м и дальностью действия 300 миль; – два радиоприемника; – три детектора; – «марация» (малая рейдовая ра­диостанция мощностью 0,2 кВт) образца 1913 года; – волномер на длину волн до 15000 м. Во время боевых действий на Дальнем Востоке радиосвязь при управлении войска­ми показала свои преимущества в сравнении с проводными средствами: главное из них заключалось в быстроте установления связи (тогда для этого требовалось до 40 минут), а также возможности установления связи через недоступные пространства и террито­рию, занятую противником. Отечественные научные разработки после 1905 года До 1906 года научные разработки искровых радиостанций в основном велись в Кронштадте в Минном офицерском клас­се под руководством А. С. Попова, а их из­готовление производилось в радиомастерской Кронштадтского морского пор­та. После 1905 года в России были созданы и другие научно-производственные центры, которые занимались разработкой искровых радиостанций. Одним из заметных отечес­твенных связных устройств беспроводной телеграфии стала искровая радиостанция, разработанная в 1911 году преподавателем Учебно-минного отряда Балтийского фло­та лейтенантом И. И. Ренгартеном (1883­-1920). Радиостанция получила название «Звучащая радиостанция типа Учебно-мин­ного отряда» (УМО), так как имела в своем составе искровой передатчик с разрядни­ком Вина. Завод, выпускавший радиостан­цию, впоследствии почти ежегодно модер­низировал эту аппаратуру, присваивая ей новые индексы. В справке от 26 мая 1911 года, подготовленной начальником минного отдела Главного управления кораблестроения А. А. Ремметом, о работе радиотелеграфи­рования в русском флоте за 1904-1911 гг. го­ворилось, что радиостанции типа УМО име­ют дальность телеграфирования до 40 миль, а на Черном море при чистой воде прием на телефонный приемник составляет до 300 миль. Что интересно, эти радиостан­ции позволяли осуществлять связь ночью ко­раблей в Севастополе с судами Балтийского флота в Финском заливе. Стоили радиостан­ции 35000 рублей. Радиостанция типа УМО производства «Радиотелеграфного завода» в феврале-марте 1917 года была установлена на крейсере «Аврора» при очередной модер­низации его радиорубки. После проведенных работ место расположения радиорубки не из­менилось: она осталась там же, под броневой палубой, куда была перенесена еще во время Цусимского сражения по инициативе лично­го состава корабля (это позволило уберечь радиостанцию от поражения вражеским ог­нем и тем самым обеспечить надежную связь в бою). Радиостанция крейсера «Аврора» образца 1917 года состояла из искрового передатчи­ка типа Р2 с удлинительной катушкой, умформером и телеграфным ключом, а также приемника типа ПМ (приемник морской) с детектором и «одноухим» телефоном. В комплект, помимо прочего, входили «марация» типа Р-0,2К, волномер типа ВГ и сило­вой щит. Источником питания передатчика радиостанции служил агрегат, состоящий из электродвигателя постоянного тока (с пи­танием от бортовой сети напряжением 110 В) и генератора мощностью 2 кВт (с выходным напряжением от 20 до 200 В и частотой тока 1000 Гц). Передача телеграфного кода про­изводилась телеграфным ключом, включен­ным в первичную цепь питания выходного колебательного контура. Контакты ключа для уменьшения искрообразования изгото­вили из платины. С целью снижения брос­ков тока при замыкании ключа в первичную цепь повышающего трансформатора был включен дроссель. На вторичной обмотке трансформатора развивалось напряжение 4500-5000 В, которое обеспечивало нор­мальную работу разрядника конструкции немецкого физика Макса Вина (1866-1938). Сам разрядник представлял собой жесткий блок из одиннадцати медных дисков, разделенных слюдяными прокладками толщиной 0,1 мм. Разряд происходил при сравнительно невысоком напряжении пробоя (около 900 В), благодаря быстрой деионизации разрядного промежутка контур оказывался защищен­ным от повторных паразитных разрядов. Для ускорения деионизации и охлаждения дисков разрядник обдувался потоком возду­ха от вентилятора. Радиостанции типа УМО с использова­нием «звучащей» искры обладали большей дальностью связи, чем устройства с обыч­ным искровым разрядником. Работа станции прослушивалась в телефонах в виде непре­рывного звука, а не в виде тресков, как это было раньше. Частота звука в наушниках определялась частотой питающей сети. С помощью несложной регулировки можно было получить в телефонах «музыкальный» тон определенной высоты. Именно тональ­ность сигналов и обусловила повышенную дальность и надежность работы радиостан­ции. Во время первой мировой войны «зву­чащие» отечественные радиостанции нашли широкое применение в русском военно-мор­ском флоте. В 1912 году на кораблях русского флота начали устанавливать новые модификации радиостанции типа УМО, особенностью которых было наличие телефонного ра­диоприемника с усилителем звука системы А. К. Никифорова (начальник радиомастерс­кой Радиотелеграфного депо Петербургского порта). Звуковой усилитель, построенный на реле, вдвое-втрое повышал силу звука в сравнении с телефонными наушниками, не­посредственно подключенными к радиопри­емнику. Прослушивание радиотелеграфного сигнала производилось через специальный громкоговоритель. Весомый вклад в развитие науки об ис­кровых радиостанциях внесли выпускники Петербургского императорского электро­технического института им. Александра III Дмитрий Аполлинариевич Рожанский (1882-1936), в ту пору начальник учебной радиотелеграфной станции, впоследствии профессор, и помощник делопроизводителя Междуведомственного радиотелеграфного комитета (МРК), впоследствии известный ученый-радиотехник Имант Георгиевич Фрейман (1890-1929). Д. А. Рожанский занимался исследованием физических процессов в искровом передат­чике и влиянием параметров искры на генерацию электромагнитных волн. Он показал, что электрическая искра при разряде кон­денсатора представляет собой вольтову дугу переменного тока между металлическими электродами. Кроме того, ученый выяснил характер «сопротивления» искры, которую, как оказалось, в противоположность много­численным исследованиям других авторов, нельзя отождествлять с проводником пос­тоянного сопротивления, так как изменения напряжения в искре подчиняются определен­ным закономерностям и связаны с силой тока довольно сложной зависимостью. Результаты проведенных исследований вошли в его ма­гистерскую диссертацию «Влияние искры на колебательный разряд конденсатора», которую Дмитрий Аполлинариевич блес­тяще защитил 23 октября 1911 года. В этой классической по тематике и методам работе детально исследованы процессы, происхо­дящие в искре при высокочастотном колеба­тельном разряде и определяющие эффектив­ность искровых передатчиков. На свежесть идей автора диссертации обратили внима­ние многие радиоспециалисты. За эту рабо­ту ему в 1910 году была присуждена премия А. С. Попова. В 1912 году Д. А. Рожанский разработал теорию способа «ударного возбуждения ко­лебаний», открытого М. Вином в 1906 году. В первых искровых радиоустройствах качес­тво сигналов было низким, станции при ра­боте мешали друг другу. Для улучшения ра­боты искровых передатчиков, как известно, Вин предложил конструкцию специального «быстрогасящего» разрядника вместо обык­новенного разрядника. Д. А. Рожанский пос­троил теорию влияния искры на колебания связанных цепей и вывел соответствующие уравнения. Выводы теории были подтверж­дены для электромагнитных колебаний с длиной волны около 140 м. Другой ученый этого института — И. Г. Фрейман оставил свой след в совер­шенствовании искровых радиостанций. В 1911 году, еще будучи студентом, он при­нял участие в строительстве мощных искро­вых радиостанций Почтово-телеграфного ве­домства в Риге и на острове Руно в Рижском заливе. На радиостанциях были установлены передатчики немецкой фирмы Telefunken. Мощность Рижской радиостанции составля­ла 1 кВт с дальностью вещания днем 300 км, а ночью — 600 км. Радиостанция на острове Руно имела мощность 0,5 кВт, а дальность передачи радиосообщений составляла днем 200 км, ночью — 400 км. В конце декабря 1911 года Почтово-телеграфное ведомство выделило подряд на об­щую сумму 112,3 тыс. рублей Русскому обще­ству беспроволочных телеграфов и телефонов (РОБТиТ) на строительство радиотелеграфных станций на побережье Северного Ледовитого океана. В течение 1912-1913 гг. были построе­ны радиостанции в Исакогорке (район на юге Архангельска), у северо-восточного входа в Югорский Шар, на северном берегу о-ва Вайгач (остров на границе Баренцева и Карского морей) и в устье реки Маре. Радиостанции рабо­тали в диапазоне волн 600-2000 м; в их строи­тельстве принимал участие и И. Г. Фрейман. Дипломный проект И. Г. Фреймана был пос­вящен разработке радиотелеграфной линии Москва — Баку и экспериментальному иссле­дованию вращающегося разрядника Маркони. К этому времени относится создание первой в России научно-исследовательской промыш­ленной лаборатории в Морском ведомстве, к работе которой он был привлечен. После окончания института в 1913 году молодой ин­женер стал работать в Междуведомственном радиотехническом комитете, который зани­мался вопросами регламентации работы ра­диостанций, экспертизой проектов таких стан­ций, исследованиями в области распростране­ния радиоволн и разработкой терминологии в новой тогда области науки и техники – ра­диосвязи. Через два года И. Г. Фрейман стано­вится сотрудником Минного отдела Главного управления кораблестроения, где занимается проектированием мощной радиотелеграфной станции для Владивостока, а с 1915 по 1917 год он уже помощник профессора Н. А. Скрицкого, главного строителя мощных радиостанций на Дальнем Востоке. В 1915 году на вооружение флота принима­ется двухконтурный приемник для корабель­ных и береговых радиостанций, разработанный И. Г. Фрейманом и М. В. Шулейкиным в Радиотелеграфном депо Морского ведомс­тва. Совместная работа этих ученых затро­нула и вопросы по усовершенствованию ис­кровых передатчиков, в результате чего была написана статья «On the multisection quenched gap», опубликованная затем в журнале Proc. IRE (Vol. 7, 4, 1919) и получившая извест­ность не только в России, но и за рубежом. Для оснащения радиоаппаратурой армии и восстанавливаемого корабельного состава флота России мощностей отечественных радио­технических производств не хватало, в связи с чем правительство было вынуждено привлечь иностранные компании. Так, в 1906 году петер­бургский завод «Сименс и Гальске» изготовил 30 радиотелеграфных станций для минонос­цев, а также установил аппаратуру на ряде строящихся кораблей, в том числе «Таймыр» и «Вайгач» — ледоколах Главного гидрографи­ческого управления. После 1910 года завод осво­ил выпуск передатчиков с разрядниками Вина и в 1910-1912 гг. установил их в ряде населенных пунктов Дальнего Востока. Радиоаппаратура завода была также смонтирована на строив­шихся в те годы боевых кораблях российско­го флота: линкорах «Андрей Первозванный», «Император Павел I» и крейсерах «Адмирал Макаров», «Баян», «Паллада».

Искровая радиостанция на ледоколе Вайгач. Для нужд армейской радиосвязи в русской армии компанией «Сименс и Гальске» была выпущена типовая военно-полевая радиостанция образца 1910 года с дальностью связи до 250 км. Детекторный приемник К-II, входив­ший в состав радиостанции, позднее послужил основой для первой в России гражданской сети приемных станций серии «Всем-всем-всем». В канун первой мировой войны компания на­ладила выпуск легких переносных ранцевых радиостанций. В 1915 году началось произ­водство автомобильных полевых искровых радиостанций. Тогда же организован выпуск аэропланных радиостанций и осуществлены поставки приемной аппаратуры для Царско­сельской и Тверской радиостанций. За 10 лет, с 1903 по 1913 год, акционерным обществом «Сименс и Гальске» изготовле­но и установлено в России 325 радиостан­ций, из них 178 – судовых, 59 – береговых для флота и гражданского ведомства и 88 – для армии. Компания вошла в число ведущих радиотехнических фирм мира, а петербург­ский завод на 6-й линии с 1911 года стал специ­ализироваться на изготовлении электрических аппаратов слабого тока. Начиная с 1910 года заметную конкуренцию иностранным радиотехническим компаниям составляет Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов. Эта отечественная компания была образована после реорганиза­ции «Общества беспроволочных телеграфов и телефонов системы С. М. Айзенштейна» (Санкт-Петербург). Семен Моисеевич Айзенштейн (1884-1962) с 1910 года был членом правления РОБТиТ и бессменным директором своего завода. В 1910 году здесь была создана полевая искровая радиостанция, разместивша­яся на четырех двуколках и обеспечивавшая связь на расстоянии 160,5 км. Диапазон волн передатчика составлял 400-2300 м, приемни­ка — 320-2500 м. Антенна – зонтичного типа. Высота телескопической башни — 25 м. Вре­мя развертывания станции — 30 минут. Аналогичная аппаратура компании Маркони умещалась на 14 двуколках.

Портативная искровая радиостанция 1914 года.

В 1912 году РОБТиТ была разработана и испытана легкая портативная искровая ра­диостанция для русской кавалерии – КСТ. Она существовала в двух вариантах: вьюч­ном и двуколочном. Ее характеристики: даль­ность действия – 60 км (вьючная) и до 80 км (двуколочная), диапазон волн приемника – 200-1500 м, антенна зонтичного типа, четырех-лучевая с противовесом, высота телескопичес­кой мачты – 12 м (вьючная) и 15 м (двуколочная). В следующем году компания начала разра­ботку автомобильных станций АВ-1, АВ-3. Перед началом Первой мировой войны в русской армии имелось уже семь отдельных искровых (радиотелеграфных) рот, оснащенных станциями РОБТиТ. Вплоть до 1914 года завод действовал в условиях жесткой конкуренции с фирмой «Сименс и Гальске», которая тоже поставляла ра­диотелеграфные аппараты для сухопутных войск русской армии.

В таблице отражены поставки радиоаппа­ратуры различными фирмами для всех ве­домств России в период с 1895 по 1913 год. с 1895 по 1913 Динамика роста количества искровых радиостанций всех типов во всех ведомствах России с 1895 по 1913 год Приведенные данные не подтверждают миф об отсталости России в данной области: как видим, искровых радиостанций в Рос­сии накануне Первой мировой войны было не так уж мало, учитывая тот факт, что, пользуясь современной терминологией, по тем временам это были новые техноло­гии. В период 1910-1914 гг. Главному инженерному ведомству России удалось долж­ным образом оснастить армию средства­ми радиосвязи. К началу первой мировой войны русская армия отличалась довольно высокой степенью насыщенности радио-установками: 17 стационарных, около 100 полевых и свыше 30 легких кавале­рийских радиостанций. Однако в пери­од военных действий армия столкнулась с острым недостатком в средствах радио­связи, и в 1917 году в Москве создается «Электротехнический завод Военного ве­домства». Но мощностей последнего хва­тало только для частичного решения про­блемы, и начиная с 1915 года недостаток связной радиотехники восполнялся постав­ками из Англии и Франции. В июле 1904 года Морское министерство России принимает решение о строительстве на Дальнем Востоке трех мощных береговых радиостанций. Первая из них была построе­на во Владивостоке и уже в апреле 1905 года вступила в строй. Учитывая ошибки русско-японской вой­ны, Военное ведомство в 1905 году начинает на Дальнем Востоке строительство стацио­нарных радиостанций военного образца: пер­вой вступает в строй военная радиостанция в г. Имане, а в 1906-м заработали станции во Владивостоке и Харбине. Через искровую радиостанцию Владивостока в сентябре 1913 года в Петербург было пере­дано сообщение об успехе экспедиции Бориса Вилькицкого на судах «Таймыр» и «Вайгач» в Северном Ледовитом океане – обнаружении неизвестного материка, размерами превосхо­дящего Бельгию и Нидерланды и названно­го первооткрывателем Землей Николая II. Мировые информационные агентства тот­час же распространили сенсационное сообще­ние об этом событии, назвав его крупнейшим географическим открытием ХХ века. (11 ян­варя 1926 года Президиум ЦИК СССР своим постановлением переименовал Землю Николая II в Северную Землю.) В 1907 году радиостанции начинают фун­кционировать в Хабаровске, Николаевске и в селе Нижне-Тамбовском. Радиостанция в Николаевске официально подчинялась штабу крепости и носила название «Станция искрового телеграфа Николаевской-на-Амуре крепости». На ее территории были воздвигнуты две 35-метровые решетчатые деревянные мачты. Мощность передатчика составляла 2 кВт. Станция поддерживала связь с береговыми, военными и гражданс­кими радиостанциями в Хабаровске, Нижне­-Тамбовском, Имане, Керби, Охотске и ряде других населенных пунктов, а также с те­ми военными кораблями Тихоокеанского флота, на которых были установлены ко­рабельные радиостанции. Руководил стан­цией искрового телеграфа штабс-капитан М. В. Десницкий. Русско-японская война показала всю уяз­вимость российских дальневосточных вла­дений. Если Верхний, Средний, Нижний Амур, Приморье и даже Сахалин были свя­заны между собой «Амурским телеграфом» и военными радиостанциями, то Охотоморье, Камчатка, Крайний Северо-Восток не имели никакой современной связи и перед лицом общего врага или природного катаклизма были совершенно беззащитны. Ситуация становилась настолько тревожной, что в 1908 году этим вопросом вынужден был заинте­ресоваться не только сам царь, но и Совет Министров. Ознакомившись с положением дел на Охотском побережье и Камчатке, под­робно описанным в записке председателя Совета Министров Столыпина, Николай II накладывает резолюцию: «На Восточную Сибирь, и на Охотско-Камчатский край в осо­бенности, следует обратить самое серьезное внимание и приступить к живой деятельнос­ти там немедленно». Имея царскую подде­ржку, Совет Министров издает распоряже­ние: «Незамедлительное установление связи с городом Петропавловском-Камчатским есть дело настоящей важности. Необходимо при­бегнуть к помощи беспроволочного телеграфа и соорудить телеграфные станции в городах Николаевск-на-Амуре и Петропавловск-на-Камчатке». Разработка проекта радиотелефонной связи между устьем реки Амур и югом полуострова Камчатка, между которыми лежит одно из са­мых неспокойных морей на земном шаре – Охотское, а потом и осуществление этого про­екта на практике явились первым крупномас­штабным опытом Главного управления почт и телеграфа в радиотелеграфном строительс­тве. Одним из главных организаторов создания станций и их разработчиков был талантливый инженер Николай Александрович Н. А. Скрицкий - один из авторов проекта строительства мощных радиостанций в городах Николаевск-на-Амуре и Петропавловск-Камчатский. 1910 год Скрицкий, много сделавший для пропаганды нового вида связи в России. 22 апреля 1909 года Скрицкий выступает с главным докладом на 14-й общероссийской конференции Телефонно-телеграфного техни­ческого общества, где ставит вопрос ребром: станцию в устье Амура и на Камчатке надо строить в самое ближайшее время. За основу предложено принять радиооборудование сис­темы «Телефункен» с использованием «зву­чащей искры». В отличие от обычного искро­вого метода здесь применялись разрядники с малым искровым промежутком и источни­ки тока — альтернаторы (электромашинные генераторы) с большой частотой вращения, что позволяло посылать в эфир музыкальный тон большей или меньшей продолжительнос­ти — как точки и тире, в зависимости от дли­тельности нажатия на телеграфный ключ. Такой сигнал радистам было гораздо легче выделять на фоне атмосферных помех. В своем докладе Н. А. Скрицкий предложил установить мачты высотой не менее 75 метров; альтерна­тор мощностью 8 кВт должен был приводить­ся во вращение бензиновым двигателем. Все это, согласно теоретическим расчетам ученого, должно было позволить установить регуляр­ную связь на расстоянии не менее 1650 верст (1760 км). Доклад Скрицкого с проектом ра­диосвязи Николаевска-на-Амуре с Петро-павловском-Камчатским получил одобрение научной общественности и высокую оценку в печатных изданиях. Уже 11 мая специальная комиссия Главного управления почт и теле­графов под председательством полковника А. Л. Эйлера подписывает контракт с обще­ством «Сименс и Гальске» на поставку и уст­ройство радиотелеграфного сообщения по сис­теме «Телефункен» между Николаевском-на-Амуре и Камчаткой. 3 февраля следующего года Н. А. Скрицкий отправляется в командировку в Берлин для оформления контракта на поставку радио­аппаратуры для Петропавловска-Камчатского и Николаевска-на-Амуре. В соответствии с контрактом общество обязывалось «изго­товить, испытать, доставить в Николаевск и Петропавловский порт с открытием нави­гации 1910 г. все необходимые приборы двух радиотелеграфных станций, устроить затем таковые и установить радиотелеграфное меж­ду ними сообщение». И в том, что аппарату­ра была тщательно выверена, без малейшего брака, отлично упакована и вовремя отправ­лена на Восток, несомненная заслуга Николая Александровича Скрицкого. Последняя радио­станция, которую он проектировал и стро­ил уже в 1917 году, располагалась в районе Владивостока, на острове Русском, и намного превосходила Николаевскую и Петропавлов­скую станции. Одних мачт было установлено десять штук высотой по 110 метров. Достроена радиостанция была уже в советское время. В конце июля 1910 года на германском па­роходе вместе с заказанной аппаратурой в Ни­колаевск прибыли два инженера-наладчика. Строительство двух зданий для нужд радио­станции было закончено осенью того же года, после чего в одном из них, служебном, начался монтаж аппаратуры. Снаружи на территории станции летом того же года были установлены две металлические башни решетчатой конс­трукции на трех независимых бетонных фун­даментах каждая. Высота башен — 75 метров, база основания (разнос между фундамента­ми) — 24 метра по каждой грани. Такие про­порции гарантировали 75-метровые антенные металлические мачты, установленные на Николаевской и Петропавловской радиостанциях 75-метровые антенные металлические мачты, установленные на Николаевской и Петропавловской радиостанциях устойчивость высотных сооружений. В октябре 1910 года монтаж обеих радио­станций был завершен. Их испытания нача­лись 23 октября и закончились 9 ноября подпи­санием документа по окончательной приемке, после которой правительство России выплати­ло обществу «Сименс и Гальске» 107254 руб­ля. Радиопередатчики, установленные фирмой «Телефункен», работали по принципу «зву­чащей искры» и имели мощность по 5 кВт. Источником питания служили керосиновые двухцилиндровые двигатели Гарднера мощ­ностью в 20 лошадиных сил. Обе станции работали в диапазоне длинных волн на волне 2000 метров; дальность действия составляла днем 1200 км, а ночью — 2400 км. Каждая станция имела аппаратуру по приему радио­грамм на слух (при скорости 15 слов в мину­ту) и на ленту телеграфного аппарата Морзе (5 слов в минуту), а также аппараты для авто­матического приема сигнала вызова. Расстояние между антенными мачтами со­ставляло 175 метров. Антенная сеть состоя­ла из 12 бронзовых проводников диаметром 3 миллиметра. Общая протяженность всех проводов, образующих антенную систему, достигала почти трех километров. Для связи с морскими судами, находящимися в радиу­се действия станций, все береговые станции (в том числе и Николаевская) были оснащены дополнительными радиопередатчиками мощ­ностью 1 кВт, дальность действия которого не превышала 450 верст (480 км). 10 ноября 1910 года между Николаевском-на-Амуре и Петропавловском-Камчатским откры­лось радиотелеграфное сообщение общего поль­зования. Удаленный Северо-Восток стал намно­го ближе к Приамурью и Восточной Сибири. Прошло буквально несколько лет, и в строй действующих дальневосточных станций об­щего пользования вошла еще целая группа ра­диостанций: 21 октября 1912 года — Охотская, Наяханская (недалеко от Гижиги) и Анадырская; 7 декабря того же года — Кербинская и 20 фев­раля 1916 года — Сахалинская. Все они произ­водили свой обмен в основном с радиостанцией Николаевска, которая размещалась на терри­тории военного укрепления «Николаевская крепость» недалеко от самого города. Начиная с 1912 года Николаевская радиостанция по ин­тенсивности радиообмена выходит на первое место в Российской империи: имея выход в те­леграфную сеть страны, она отправляет поч­ти всю радиотелеграфную корреспонденцию Дальнего Востока. В 1913 году радиотелеграф­ный обмен станции превысил 1 млн слов в год, хотя штат ее сотрудников увеличился незна­чительно. Например, в 1914 году на станции работало всего 11 человек: заведующий (он же старший механик) отставной штабс-капитан С. А Максимович-Григоренко, трое почтово-телеграфных чиновников 3-го разряда и по одному 5-го и 6-го разрядов, трое машинистов (надсмот­рщиков) высшего разряда и два сторожа. До осени 1918 года Николаевская радиостан­ция стабильно снабжала информацией и пред­ставителей всех существующих в тот период правительств, и местное население: 1910 – март 1917 года – царское правительство, март 1917 – январь 1918 года – представителей Временного правительства, январь – начало сентября 1918 года – областной Совет рабо­чих, крестьянских и солдатских депутатов. 9 октября станция была захвачена японским десантом и взята под контроль оккупационным командованием. Некоторые из ее сотрудников, симпатизировавшие советской власти (напри­мер, Дубицкий), были арестованы. Во время штурма партизанами японских позиций в райо­не крепости и прилегающей к ней территории оккупанты, не выдержав натиска, бросились от­ступать в Николаевск, по дороге успев взорвать военную радиостанцию («искровой телеграф»). Восстановленная через некоторое время, она, однако, вскоре вновь пострадала — в период гражданской войны от пожара — и больше уже не восстанавливалась. К 1910 году, помимо сети дальневосточных радиостанций, была создана сеть стратегичес­кой радиосвязи в западно-европейской части Российской империи, связавшая Бобруйск с побережьем Балтики, Черного моря и груп­пой радиостанций вдоль западной границы. Радиостанция в Бобруйске была модерни­зирована французской компанией «T. S. F. », что позволило ей поддерживать радиотелег­рафную связь с радиостанцией «Эйфелева башня» в Париже. Компания «T. S. F. » пост­роила также мощную искровую радиостан­цию в Севастополе – она обеспечивала связь русского флота с французской военно-морс­кой базой в Бизерте (Тунис). К слову, в конце 1920 года при эвакуации белогвардейских войск под командованием генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля сохранившиеся корабли и суда Черноморского флота (общим числом 150) были уведены в Бизерту. Строительство группы искровых радиостан­ций велось и вдоль северного побережья России. Предусматривалось также создание радиостан­ций в Москве для связи с Баку, Ташкентом и Бобруйском. В свою очередь через Ташкент Москва связывалась с Кушкой на границе Афганистана, а через Баку – с Ашхабадом и Карсом (бывший русский город на северо-востоке Турции, который по Сан-Стефанскому мирному договору 1878 года вошел в состав России, однако по Брестскому договору 1918 года отошел к Турции вместе с округами Батуми и Ардаган). Нужно отметить, что актив­ное строительство мощных искровых радио­станций, начатое еще до 1914 года, имело целью создание единой стратегической системы связи, соединяющей европейскую и азиатскую части России. Предполагалось, что эта система будет готова к предстоящей войне. В планах ее строи­тельства была транссибирская линия радиосвя­зи Москва – Хабаровск с установкой ретранс­ляционных станций в Уржумке, Красноярске и Чите. Так, радиостанция в районе железно­дорожной станции Уржумка начала строиться в 1908 году по указанию Военного министерс­тва и вошла в строй в 1912 году. Располагалась она в восьми километрах от Златоуста (самый высокогорный город Урала), на южном склоне Александровской сопки (названной так в честь Александра II, который побывал в этих местах по велению своего отца Николая I; в России Александровская сопка – единственная «цар­ская» гора). По плану радиостанция должна была разместиться в черте Златоуста, на горе Косотуре или хребте Уреньга, но местные влас­ти заупрямились: дождя, мол, тогда не будет, все тучи радио притянет к себе. Постройка обош­лась в миллион с лишним рублей золотом. От станции Уржумка до радиостанции была проложена дорога, вымощенная булыжником. Вокруг здания радиостанции на каменно-цементных основаниях установили три мачты для размещения антенного оборудования вы­сотой 80 м. Каждая мачта представляла собой 60-метровую металлическую конструкцию с деревянной надставкой высотой 20 м. Детали мачт были изготовлены на Златоустовском за­воде. Работа радиостанции «Уржумка» для во­енных нужд велась с апреля 1912 по декабрь 1914 года, затем передача военной информации прекратилась, поскольку сигналы стали пере­хватываться японской разведкой. В 1915-1916 гг. радиостанция уже нерегулярно использовалась для приема-передачи гражданской информации: оказалось, что приему сигналов мешает гора. А в конце 1916-го станция прекратила свою работу и в 1922-м была полностью ликвидиро­вана. Часть оборудования отправили в Царское Село под Петроградом. Сегодня на месте радио­станции можно найти лишь остатки фундамен­та, стен да бетонные бункеры. Радиостанция в Чите – ее мощность со­ставляла 35 кВт – начала строиться еще в на­чале 1913 года под руководством инженера Р. Л. Каулена и была введена в действие в фев­рале 1917-го. Ташкентская радиостанция (стро­итель А. А. Савельев) такой же мощности и ра­диостанция в Кушке (строитель Ф. Ф. Перепечко) мощностью 15 кВт были заложены в 1913 году, а в строй вошли в апреле 1916-го и сентябре 1915-го соответственно. Заканчивало строитель­ство этих радиостанций петербургское отделе­ние фирмы «Сименс и Гальске». В результате была создана важная стратегическая линия ра­диосвязи Владивосток – Чита – Ташкент – Москва – Санкт-Петербург. С 1905 по 1917 год Военным ведомством было сооружено и введено в строй 26 стаци­онарных радиостанций различной мощности и назначения. Однако полностью воплотить в жизнь план по строительству серии радио­станций так и не удалось, часть их спешно достраивались уже во время войны 1914-1918 годов. Отличительной особенностью этого исторического периода было стремление за­падных государств организовать свои страте­гические системы дальней радиосвязи. Система внутренней радиосвязи России до 1914 года не имела выхода в Западную Европу. Международная связь страны обслуживалась Северо-Датской и Индо-Европейской концесси­онными компаниями проволочного телеграфа, которые входили в сеть английской мировой ка­бельной связи. Отказаться от услуг иностранных компаний Россия не могла, так как имела слабую научно-исследовательскую базу. Между тем подготовка к мировой войне тре­бовала организации собственной прямой между­народной радиосвязи с будущими союзниками. Однако акционерное общество «Телефункен», владелец контрольного пакета акций фирмы «Сименс и Гальске», всячески тормозило стро­ительство передающих радиостанций, стре­мясь к тому, чтобы к началу войны с Германией Россия не имела мощных радиостанций. Когда в первые месяцы войны немцы перерезали в Бал­тийском море подводные телеграфные кабели, соединявшие Россию со странами Запада, было решено построить мощные искровые радио­станции для связи с Антантой. Представлением в Совет Министров от 14 августа 1914 года во­енный министр В. А. Сухомлинов (1848-1926) ходатайствовал о сооружении 300-киловаттных радиостанций в Москве на Ходынском поле и в Царском Селе под Санкт-Петербургом, а так­же отдельной большой приемной и маломощной передающей радиостанций в Твери. Установку станций предполагалось передать «Русскому обществу беспроволочных телеграфов и те­лефонов». Для реализации проекта Военного ведомства РОБТиТ получило от российского правительства 5 млн рублей. Выбор РОБТиТ обусловило то, что компания имела опыт строительства мощных искровых радиостанций: еще в 1913 году она разработа­ла, а в 1914-м построила на территории своего завода опытный передатчик искрового типа мощностью 100 кВт, работавший на волне 9300 м. В том же году был заключен контракт с Российским военным ведомством на изго­товление и установку 100-киловаттной искро­вой радиостанции в г. Николаеве Херсонской губернии. По сведениям межведомственного радиотехнического комитета, к 1913 году одно только Военное ведомство имело в своем рас­поряжении около 20 стационарных радиостан­ций, среди них около половины были изготов­лены заводом РОБТиТ. Заинтересованность правительства в созда­нии мощных радиостанций международной радиосвязи была столь велика, что оно согла­силось обеспечить первый платеж РОБТиТ в размере 1 млн 113 тыс. рублей в момент за­ключения контракта. Помимо собственных ра­диотехнических аппаратов, устройств и при­боров, РОБТиТ обязан был построить целый городок для размещения в теплых зданиях приемной станции, машинного отделения, ко­чегарки, ремонтной мастерской, а также здание для передающей станции, агрегатное отделение и два аккумуляторных флигеля. В обязанности РОБТиТ входило устройство колодцев и линий водопровода длиною около двух верст, электро­освещения, градирни для охлаждения двигате­лей, обеспечение всех помещений противопо­жарным инвентарем. И наконец, вся территория должна была быть обнесена надежным ограж­дением, освещаться прожекторами, а в машин­ном отделении предписывалось соорудить склад топлива на 10 тыс. пудов нефти. По условиям контракта допускалось строи­тельство воздушной сети на временных дере­вянных мачтах. 120-метровые мачты строились по типу четырех-бревенчатой сваи с нескольки­ми ярусами растяжек и были возведены за две недели. В дальнейшем их заменили 120-мет­ровыми стальными мачтами. Вступление России в войну ускорило юри­дическое оформление работ. Уже в декабре 1914 года Московская радиостанция начала действовать. Радиостанции на Ходынском поле и в Царском Селе были построены все­го за 100 дней: Ходынская вступила в строй 7 декабря 1914-го, Царскосельская — 28 января 1915-го, а Тверская — 11 ноября 1914 года. Ходынская искровая радиостанция име­ла мощность около 100 кВт и передавала информацию на радиоволнах 7000, 9000 и 11000 метров. Передатчик Царскосельской радиостанции работал на волнах 5000, 7000 и 900 метров. Передатчики были приспособ­лены для работы как ключом, так и машинным автоматом (трансмиттер Уинстона). Автоматы и другие приборы допускали скорость пере­дачи 70 слов в минуту. В радиостанциях ис­пользовались системы связи с вращающимися разрядниками. По своей конструкции они были однотипными и являлись на тот период самыми мощными в Европе. Схема радиостанции содержала последова­тельный контур, который заряжался от источ­ника питания через дроссель, а затем замыкался накоротко в момент пробоя вращающегося ис­крового разрядника. Индуктивность контура была связана с антенной катушкой, посредством которой затухающие колебания высокой часто­ты передавались в антенну. Искровой разряд­ник, выполненный в виде медного диска диа­метром 0,7 м с массивными медными зубцами, весил 500 кг и вращался со скоростью 1200 об/ мин. При передаче между зубцами разрядника проскакивали ослепляющие искры, появление которых сопровождалось хлопками, подобными выстрелам из винтовки: «стрельба» разрядника была слышна на расстоянии более 2 км. Питание станции осуществлялось от 12 машин постоянного тока МП, соединен­ных последовательно и дававших суммарное напряжение около 12 000 В. Машины приво­дились в действие двумя дизелями мощностью по 294 кВт. Параллельно машинам были вклю­чены буферные аккумуляторы емкостью 54 А-ч каждый. Вся система электропитания была надежно изолирована от земли. Манипуляция передатчика производилась с помощью особого автоматического ключевого устройства, одно­временно разрывавшего цепь высокого напря­жения в четырех местах. Дуга, возникавшая на контактах в момент их разрыва, гасилась сжатым воздухом. Во время радиопередачи аккумуляторы разряжались через колебатель­ную цепь и антенны, создавая в окружающем пространстве радиоволны. Радиостанции этого типа позволяли рос­сийскому Генеральному штабу поддерживать связь с союзниками из состава Антанты, на­ходившимися в Париже, Корнарвоне (Уэльс, Великобритания), а также Римом и Науэном (Nauen, город в Германии). Отметим, что по­мимо этих радиостанций с июля 1914 года начала регулярную работу по поддержанию связи с союзниками и заводская радиостанция РОБТиТ. Сюда для несения службы были на­правлены специалисты офицерской электро­технической школы. Специальная радиостан­ция в Твери в основном осуществляла прием сообщений заграничных радиоцентров, в свя­зи с чем получила название «Тверская радио­станция международных сношений». Прием радиосообщений производился круглые сутки в течение всего года в диапазоне волн от 400 до 10000 метров. Удаление пунктов переда­чи и приема радиограмм друг от друга име­ло целью снизить влияние помех от работы мощных искровых передатчиков при приеме радиограмм. Прием дальних радиосигналов осуществлялся с помощью электронных уси­лителей на французских радиолампах типа «Р» (лампа Пери) с прослушиванием через телефонные наушники. При необходимости радиосигналы могли быть зафиксированы на телеграфную ленту или записаны на фонограф. Принятые радиограммы затем с помо­щью аппаратов Морзе передавались в Москву и Царское Село. Помощником начальника Тверской прием­ной радиостанции был назначен М. А. Бонч-Бруевич (1888-1940), только что окончивший к тому времени Офицерскую электротехни­ческую школу в Санкт-Петербурге. На новом поприще он получил известность благодаря тому, что организовал небольшую лаборато­рию по изготовлению радиоэлектронных ламп для замены дорогих французских радиоламп с малым сроком службы. Ходынская и Царскосельская радиостанции воплотили в себе передовые радиотехнические идеи искрового способа передачи информации. Для своего времени они имели отличные тех­нические характеристики, были надежны в ра­боте и обладали солидным запасом прочности. Ходынская радиостанция (как искровая) про­существовала до 1922 года, после чего на ней установили другие типы передатчиков. В признание заслуг С. М. Айзенштейна в 1915 году русское правительство произвело его в чин действительного статского советника. 25 ноября 1915 года Главное управление кораблестроения заключает с РОБТиТ в ли­це С. М. Айзенштейна контракт на постройку 25-киловаттной радиостанции Морского шта­ба в Петрограде, получившей название «Новая Голландия». Приближалась Февральская революция. Радиоэфир империи был заполнен экстренными сообщениями, в основном от искровых радио­станций. Вечером 3 марта 1917 года по беспро­волочному искровому телеграфу был передан Манифест императора Николая II об отречении от престола, которое состоялось в Пскове 2 марта в 15 часов. До этого все главнокомандующие ар­миями фронтов телеграфировали государю о не­обходимости отказаться от престола. В России в тот период нашлись только два защитника ди­настии Романовых: один из них — командир ка­валерийского корпуса генерал Федор Артурович (Августович) Келлер (1857-1918). Он, после ог­лашения манифеста Николая II об отречении, используя искровую радиостанцию Румынского фронта, послал царю телеграмму: «Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от престола. Прикажи, мы придем и защитим Тебя». Спустя несколько часов пришел ответ. Правда, не от Николая II. Командующий Румынским фронтом приказывал Келлеру сдать кавалерийский корпус, иначе его объявят бунтовщиком. Через шесть месяцев после свержения импера­тора Николай II, когда у власти уже находилось Временное правительство, 21 сентября закон­чилось строительство искровой радиостанции «Новая Голландия». Временное правительство понимало важную роль радиостанции. Во время Октябрьского переворота «Новая Голландия» была захвачена большевиками. В тот же день радиостанция передала сообщение о падении Временного правительства и приходе к власти большевиков. Через несколько дней были за­хвачены и другие мощные искровые радиостан­ции, в том числе Царскосельская и Ходынская в Москве. «Новая Голландия» стала радиостанцией не только революционного флота, но и Со-ветского правительства. В ночь на 9 ноября 1917 года сюда приехал вождь большевиков В. И. Ленин с членами правительства, и от­сюда было передано написанное им воззвание «Радио всем» с призывом к армейским и дру­гим комитетам, солдатам и матросам взять в свои руки дело заключения мира с Герма­нией. В 1924 году «Новую Голландию» закры­ли, а ее постройки превратили в склады. Это событие, по существу, ознаменовало собой закат эры искровых радиостанций в России. Наступал новый этап в развитии не только ра­диопередающих устройств, но и всей страны. Литература: 1. РГА ВМФ, ф. 950, оп 1, д. 1016: О броненосце бе­реговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин». 2. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 2158: О работах по снятию с мели броненосца «Генерал-адмирал Апраксин» под руководством контр-адмирала З. П. Рожественского. 3. Марченков В. К. Александр Степанович Попов — изобретатель, ученый педагог//Электросвязь. 1995. № 1. С. 3-5. 4. http://shipmodeling.uw.hu/avrora/index.htm — Крейсер «Аврора». Чертежи. 5. http://navsource.narod.ru/photos/02/019/index. html — Бронепалубный крейсер «Аврора». 6. www.agentura.ru/press/about/jointprojects/inside-zi/russjapan/ — Начало войны в эфире. 7. Бычков О. Б., Трибельский Д. Л. Радиостанция крейсера «Аврора»//Радиотехника. № 11. 1985. С. 95-96. 8. www.nikol.ru/birthday/birthday.htm — Летопись Нижне-Амурской электросвязи (1860-1940 гг.). 9. Рожанский И. Д., Рожанская М. М., Филонович С. Р. Дмитрий Аполлинариевич Рожанский (1882­1936). — М.: Наука, 2003. 159 с. 10. Скрицкий Н. В. Один из первых радиоинже­неров Николай Александрович Скрицкий. Биографический очерк. Москва, 1998. 29 с. 11. Бычков О., Трибельский Д. Историческая радио-станция//Радио. № 11. 1986. С. 4-6. 13. www.rt.mipt.ru/misc/radio/index8.html — Радиосвязь в военном деле. 14. 3олотинкина Л. И., Шошков Е. Н. Имант Георгиевич Фрейман. Л.: Наука, 1989. 144 с. 15. Глущенко А. А. Место и роль радиосвязи в модер­низации России (1900-1917 гг.) .СПб. : ВМИРЭ, 2005. 709 с. 16. Михайлов В. А. Научно-исследовательский ин­ститут «Вектор» — старейшее радиотехничес­кое предприятие России. 1908-1998 гг. Санкт-Петербург, 2000. 290 с. 17. Терентьев Б. И. Старейшая русская радиостанция// Вестник связи. 1945. № 5, с. 95-96. Автор выражает сердечную благодарность Владимиру Борисовичу Гончарову, помощнику директора НИИ «Вектор» (Санкт-Петербург), за участие в обсуждении некоторых аспектов ис­тории радиотехники России, а также сделанные при этом ценные замечания, нашедшие отраже­ние в данной статье. Автор также очень призна­телен Ларисе Игоревне Золотинкиной, директору мемориального музея А. С. Попова в СПбГЭТУ (ЛЭТИ), предоставившей фотодокументы. Источник: Журнал “IT neys”, №15, август 2007г.