Композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков на одном из своих уроков объяснял ученикам, что последняя часть симфонии или сонаты должна быть обязательно написана в быстром темпе.

— А почему же у Чайковского четвертая часть Шестой симфонии написана в медленном темпе? — спросил его ученик Михаил Фабианович Гнесин.
Профессор помолчал, потом торжественно произнес:
— Исключения возможны, если они гениальны.