Воспоминания о ДК Авиастроителей.

Авторы проекта: архитекторы Онищенко А., Тахтаганов Р., Вахидов М., Коростелев Ю., инженеры Насретдинов Р., Талипов А. Строительство вели: трест Высотстрой и СУ-24 треста Отделстрой Главташкентстроя.
Дворец культуры авиастроителей (более полное официальное название — «Дворец культуры и техники авиастроителей») является уникальным памятником последнего советского десятилетия. Это последний масштабный ведомственный дворец культуры Ташкента и единственный в ряду других ташкентских институций подобного рода – таких как, дворцы текстильщиков, обувщиков, швейников и т.д. – выстроенный в модернистском духе. Речь в данном случае идет о позднем модернизме, который постепенно нагружался декоративными деталями и композиционно сближался с традиционными домами культуры сталинской эпохи, чьим главным формальным отличием была симметрия и использование исторического наследия, а целью – монументальность и репрезентативность. Позднему советскому модернизму постепенно стали свойственны все эти черты, включая своеобразные новые аранжировки исторических мотивов – однако Дворец авиастроителей не был затронут этими реминисценциями, за исключением некоторых монументальных изображений, включенных в его интерьер. Для этого были свои институциональные причины.
Подведомственный Ташкентскому авиационному производственному объединению имени Чкалова, предприятию союзного подчинения, дворец культуры авиастроителей и в эстетическом плане отражал тенденции скорее союзного, нежели ташкентского модернизма. На фоне других сооружений того же периода он выделялся отсутствием нарочито «восточных» цитат. Здесь не было повсеместно применявшихся в общественных зданиях того времени ганчевых решеток и дверной резьбы, а солнцезащита была решена без применения «панджары», за счет нависающих над заглубленными балконными поясами консолей и сужения плоскости оконных проемов. Тем же индустриальным стилем с отсутствием каких бы то ни было исторических среднеазиатских привязок характеризовалась и станция метро «Чкаловская», чье строительство также было профинансировано авиазаводом шестью годами позже. При этом стоило бы отметить, что подобный подход, в котором не было буквалистского следования императиву «национальной формы», был в целом свойствен архитекторам института ТашЗНИИЭП, которые, совместно с коллегами другого крупнейшего ташкентского проектного института, УзНИиПградостроительства (и в отличие от проектировщиков-объемщиков ТашНИиПИгенплана и частично Ташгипрогора), предпочитали менее лобовые ассоциации, придававшие архитектуре локальный характер.
Проектирование Дворца культуры началось в 1976 году. За два года до постройки проект получил вторую премию на республиканском смотре творчества молодых архитекторов. Строительство завершилось достаточно быстро, что объяснялось ведомственным финансированием. Здание было внушительным по объему и выполняемым функциям. Центром внутреннего пространства стал зал на 1500 мест, чья сценическая коробка была оборудована лучше сцен академических театров Ташкента: здесь были не только полный комплект театрального освещения, поворотные круг и кольцо, но даже и оркестровая яма. В «театрально-концертном» блоке были также артистические и костюмерные, а также репетиционные залы. Помимо этого здание включало полный комплекс кинопроекционной техники. В клубной части дворца функционировала библиотека на 100 тысяч томов. Согласно энциклопедии «Ташкент», изданной в 1984 году, уже через 3 года после завершения строительства при Дворце находилось около ста коллективов художественной самодеятельности, в работе которых участвовало более 2600 человек. Таким образом, институция быстро стала популярной и эффективно обслуживала район, находящийся вдали от центра города с его более насыщенной культурной жизнью.
Упомянем показательную деталь: при объявлении о награждении коллектива архитекторов, художников и строителей Дворца государственной премией Узбекской ССР имени Хамзы руководителем авторской бригады был неожиданно назван Фируз Мухтарович Ашрафи, чье имя не фигурировало в ранее звучавших списках авторов. Ситуация могла бы показаться странной: особенности коллективного проектирования в советских проектных организациях нередко приводили к тому, что списки авторов разнились от источника к источнику, но все же руководитель работы при всех обстоятельствах должен был в них фигурировать. К сожалению, этот факт остался наглядной демонстрацией закулисных практик ташкентской архитектуры 1970-х-1980-х годов, о которых рано или поздно придется рассказать не только, чтобы отделить истинных творцов от мнимых, но и для лучшего понимания социального габитуса архитекторов, включающего подобные практики как «естественный атрибут» профессии, а также способ продвинуть вперед свои идеи. Впрочем, в данном случае госпремия выглядела заслуженной – нелепым осталось лишь включение постфактум в ряды творческой бригады ранее не фигурировавшего в ее рядах «руководителя авторского коллектива», бывшего в годы проектирования объекта директором ТашЗНИИЭП и исполнявшего обязанности заместителя министра культуры республики в год присуждения госпремии.
Сохранность объекта в настоящее время, в целом, является удовлетворительной. Требуется косметический ремонт и реставрация отдельных фрагментов отделки, а также обновление благоустройства прилегающей площади.
Проектировщик: ТашЗНИИЭП. 1980-й г.
Архитекторы: Онищенко А., Тахтаганов Р., Вахидов М., Коростелов Ю.
Инженеры: Насретдинов Р., Талипов А.
Художники: Авакян Р., Овсепян А., Иблаев И., Калагов М.
Фото из архива Турсунова Ф.