Зима 1914–1915 годов в Вогезах выдалась на редкость суровой. Обильные снегопады, снежные бури, температура минус 20 градусов — в таких условиях пришлось воевать французским войскам в горных районах между Дононом на севере и Гран-Баллоном на юге. Бои шли по линии границы между Германией и Францией, с 1871 по 1918 год проходившей по территории Эльзаса и Лотарингии. Фактически это был единственный участок Западного фронта Первой мировой войны, на котором боевые действия проходили в горах. Перед французским командованием встал важный вопрос: как организовать снабжение войск в горах при сложных климатических условиях? Автомобили, лошади и мулы не могли в достаточной степени обеспечить войска продовольствием, боеприпасами и медикаментами. Благодаря инициативе двух младших французских офицеров было найдено оригинальное и эффективное решение проблемы: использование ездовых собак, привезённых с Аляски и из Канады. Операция по их перевозке через океан и созданию специализированных транспортных подразделений получила кодовое название «Волосатые с Аляски» (Poilus d'Alaska).

В апреле 1915 года к командованию французской армии обратились два офицера — капитан Луи Моффле и лейтенант Рене Хаас. До войны они работали золотоискателями и жили на Аляске и в Канаде. Моффле и Хаас были хорошо знакомы с особенностями транспортировки грузов в условиях крайнего холода и предложили использовать собачьи упряжки для доставки припасов на горные позиции. Их аргументы были следующими: в отличие от мулов и лошадей, собаки могут легко передвигаться даже в глубоком снегу, не боятся холода и неприхотливы в еде, поддаются дрессировке и могут без остановок преодолевать расстояние до 60 км. Упряжка из девяти–десяти собак могла тянуть до 250 кг полезного груза, в то время как для его транспортировки требовалось до шести мулов, которые двигались гораздо медленнее и требовали более тщательного ухода.

Командование скептически восприняло предложение двух бывших золотоискателей, но Моффле и Хаас были настойчивы. Они показывали начальству фотографии эскимосских собак, рассказывали о собственном опыте путешествий по арктическим просторам, приводили в пример работу канадской почты в условиях Крайнего Севера, чьи собачьи упряжки преодолевали расстояние более 1000 км даже во время арктических снежных бурь. Наконец, руководство сдалось и согласилось воплотить в жизнь план Моффле и Хааса.

В июне 1915 года командующий французской 7-й армией генерал Луи де Модуй одобрил покупку собак и саней на Аляске с последующей отправкой их в Вогезы, где сложилась тяжёлая обстановка с доставкой припасов действующим частям. 5 августа 1915 года министерство обороны Франции получило подробный доклад с предложениями Моффле и Хааса, а 7 августа французский военный министр Миллеран официально утвердил проект под кодовым названием «Волосатые с Аляски».

Не последнюю роль здесь сыграли финансовые мотивы. Стоимость собак вместе с санями была значительно ниже, чем цена мулов. Кроме того, расходы на питание собак были вдвое меньше. Оставалось самое сложное: выбрать и купить животных, упряжки и оборудование, нанять специалистов для обучения французских военных искусству управления ездовыми собаками и переправить всё это в Европу. Моффле и Хаас получили все полномочия от французского правительства, после чего отправились в США и Канаду. Первоначально было решено приобрести партию из 100 собак, но в ходе операции это число увеличили до 400.

Путешествие французов в Северную Америку заняло 15 дней. По прибытии в Нью-Йорк офицеры получили на расходы из кассы французского военного атташе 18 333 доллара (около 102 096 франков по тогдашнему курсу). Сумма была сравнительно небольшой, и французские офицеры очень надеялись на помощь со стороны американского правительства и общественности. Однако Америка сохраняла нейтралитет, и никакой помощи Моффле и Хаас от официальных властей США не получили. Моффле, ещё не вполне оправившийся от ранений, полученных в окопах Вогезов, отправился в Монреаль, чтобы найти транспортное судно, а также организовать поиск и приём собак. Позже он перебрался в Квебек, где получил финансовую помощь от французской общины, в особенности от сенатора Менье, владельца знаменитой на всю Северную Америку шоколадной фабрики.

Хаас через Сиэтл отправился в Ном. Ещё в Сиэтле лейтенант связался по телеграфу с известным американским каюром Скотти Алланом, с которым был знаком по Аляске, и попросил его о помощи в решении нелёгкой задачи.

Скотти Аллан был на Аляске легендарной личностью. Вот что писал о нём известный французский полярный исследователь и писатель Поль-Эмиль Виктор в своей книге «Ездовые собаки — друзья по риску»: «Вся жизнь Скотти Аллана была связана с животными. Никогда, без сомнения, ни один белый человек не имел такой власти над ними, в частности над ездовыми собаками. Скотти обладал даром приручать животных, любил их, и они отвечали ему тем же».

Шотландец по происхождению, Аллан попал на Аляску в 1880-х годах и навсегда полюбил бескрайние белые просторы Севера. Он сменил различные профессии: от объездчика лошадей до золотоискателя, но в конце концов стал самым известным в тех краях каюром — погонщиком собак, запряжённых в нарты.

Аллан стоял у истоков создания в городе Ном знаменитого Собачьего клуба. С 1908 года этот клуб начал проводить Большие гонки на Аляске. Гонки на собачьих упряжках проходили по маршруту Ном — Кандл (городок, расположенный у самого полярного круга) — Ном. Длина трассы составляла 650 км. Маршрут пролегал по прибрежным льдам, горам, рекам, ледникам, тундре, лесам и пересекал так называемую долину Старой Смерти, зимой утопавшую в снегу, а летом — в грязи. Ставки на тотализаторе во время проведения этих гонок доходили до десятков миллионов долларов США. Скотти Аллан трижды выигрывал эти состязания: в 1911, 1912 и 1914 годах. В 1911 году он прошёл расстояние в 650 км за 80 часов 49 минут 41 секунду, что на тот момент было абсолютным рекордом Аляски. Его подвиги во время гонок настолько вдохновили начинающего американского писателя Джека Лондона, что он выбрал Аллана в качестве прототипа главного героя романа «Зов предков».

Рассказывая о Скотти Аллане, было бы несправедливо не упомянуть его любимую собаку и самого лучшего вожака упряжки — пса Бальди. С помощью Бальди знаменитый каюр неоднократно выигрывал самые тяжёлые гонки. По отзывам современников, это была необыкновенная собака. Поль-Эмиль Виктор в своей книге рассказал такую историю о Бальди. Во время одной из гонок Аллан очутился в сугробе и потерял сознание. Умный Бальди заметил, что нарты стали легче, когда хозяин упал с них. Он повернул упряжку назад, подбежал к лежавшему в снегу Аллану, стал лизать и согревать его — и каюр был спасён.

Стоявшая перед двумя французскими офицерами и американским каюром задача была очень сложной и поначалу казалась невыполнимой. Требовалось в очень короткие сроки, за четыре месяца, найти и приобрести большое количество собак, снаряжение и корм, доставить всё это в порт, зафрахтовать корабль и отправиться в путь до начала обледенения реки Святого Лаврентия, соединяющей Великие озёра с Атлантическим океаном.

Когда Аллан получил первую телеграмму от Хааса, он тут же начал искать сотню собак со снаряжением. Аллан и Хаас продолжали переписываться шифрованными телеграммами. Делалось это по двум причинам: чтобы об операции ничего не узнали возможные немецкие агенты и чтобы не выросли цены на собак. Позже Аллан утверждал, что именно тогда он придумал кодовое название для своей собачьей команды, употребляемое сейчас всеми англоязычными силовыми структурами для обозначения кинологических подразделений — K9, словесную игру от английского слова canine (собачий). Аллана знали и уважали во всех эскимосских и индейских селениях севера Аляски, поэтому, когда Хаас прибыл в Ном на борту зафрахтованного парохода «Сенатор», его уже ждали 106 собак с нартами, упряжью и двумя тоннами сушёной рыбы.

В этот момент встала ещё одна сложная задача: как погрузить столько собак на судно без найма дополнительной рабочей силы? Чтобы отвести такое количество собак к месту погрузки попарно, могло потребоваться около пятидесяти человек. Аллан нашёл оригинальный выход. Он взял канат длиной около 100 м с 53 кольцами, укреплёнными на расстоянии 1,6 м друг от друга, затем привязал собак попарно к кольцам, а впереди, чтобы обеспечить контроль, поставил 28 собственных псов — потомков Бальди. Собаки должны были тащить тяжёлую повозку, запряжённую четырьмя лошадьми и игравшую роль гигантских саней. Трюк удался. Огромная собачья упряжка успешно добралась до пристани, а погрузка на баржу заняла не более трёх часов. Мероприятие было обставлено с большой помпой: по этому случаю в школах Нома даже устроили выходной, весь город был украшен американскими и французскими флагами, местный оркестр играл «Марсельезу» и гимн Америки. Кардинал канадской католической церкви Роу прибыл на церемонию отплытия, чтобы освятить «богоугодное действо».

Плавание от Нома до Сиэтла заняло девять дней. Далее требовалось доставить собак поездом из Ванкувера в Квебек. Путь был немалым — более 3000 км. Специально для собак переделали два пульмановских вагона, чтобы у каждой было своё место. По пути движения поезд часто останавливался, и собакам устраивали пробежки, необходимые для поддержания их здоровья.

Казалось, что секретность соблюдена. Даже жена Аллана не знала, что тот собирается во Францию. Всем любопытствующим он говорил, что на зиму уедет к родным в Калифорнию. Но шила в мешке не утаишь, и уже в Монреале на железнодорожном перроне Аллан увидел мальчишек, продающих свежий номер газеты «Стар» и выкрикивающих: «Всё о Скотти Аллане и его волках, которые растерзают бошей!». На первой странице газеты было напечатано фальшивое интервью, якобы данное Алланом местному репортёру. Тот собрал все сплетни, связанные с предстоящим путешествием собак на войну, и разбавил их общеизвестной информацией об Аллане. Участникам операции следовало спешить, так как теперь об их задании наверняка знала и немецкая разведка, имевшая обширную сеть в США.

В Квебеке капитан Моффле сообщил Аллану, что требуется уже не сто собак, а четыреста. Тот разослал телеграфные запросы во все фактории Северной Канады от Сен-Лорана до северного берега и Лабрадора. За две недели было закуплено 350 собак, 60 нарт и 5 т галет, а также изготовлена упряжь для всех животных.

Собак устроили на территории, прилегавшей к полигону, где испытывались боеприпасы для канадской армии. Вскоре животные привыкли к постоянному грохоту снарядов и уже не прятались при каждом выстреле. Но возникла новая проблема: никто из капитанов торговых судов не соглашался пуститься в опасное путешествие через океан, кишевший немецкими подлодками. Все хорошо помнили трагическую судьбу пассажирского судна «Лузитания», потопленного немецкой подлодкой в прибрежных водах Ирландии 7 мая 1915 года. После долгих уговоров транспортировать собак во Францию согласился Сэнди Макдональд — капитан «Помераньена», старого и уже почти списанного корабля (водоизмещение — 4200 т, принадлежал компании Allan Steamship Line).

Поначалу собак планировали разместить на нижней палубе, однако Аллан настоял на том, чтобы животных разместили на верхней палубе, где они могли дышать свежим воздухом, а клетки можно было ежедневно мыть. Все, кто знал повадки северных ездовых собак, не верили, что их можно отучить от воя, однако Аллан добился невозможного: на протяжении всего плавания более 400 «волков» почти не подавали голоса. Как восхищённо говорил потом капитан корабля, Аллан разговаривал с собаками больше часа и как будто заговорил животных.

На палубе поставили 170 клеток вплотную друг к другу с двухметровым проходом между рядами. Клетки прикрепили к палубе, чтобы их не снесло за борт в случае шторма. Собаки были на привязи, но могли передвигаться, насколько позволяла длина цепочек. 70 клеток имели перегородки и предназначались для двух собак каждая. В остальных ста помещалось по три собаки. За всё путешествие погибла только одна собака, съевшая отравленную крысу.

Чтобы избежать встречи «Помераньена» с немецкими субмаринами, британское Адмиралтейство ежедневно сообщало капитану шифрованный курс. Судно шло ночью, без огней, с задраенными иллюминаторами и закреплёнными дверями. Как только «Помераньен» вошёл в опасную зону возле Британских островов, случилось необыкновенное. Если до этого на верхней палубе иногда можно было услышать рычание или лязг цепочек, то теперь собаки не ложились с наступлением темноты и не копошились в клетках, будто чувствуя опасность. Кто-то из моряков заметил: «Слепой сказал бы, что на палубе нет ни одного пса».

5 декабря 1915 года, после двух недель плавания, «Помераньен» встретил два минных тральщика, которые проводили его в Гавр. По иронии судьбы, судно пришвартовалось именно к тому причалу, где в 1918 году высадились бойцы американского экспедиционного корпуса. К причалу подогнали железнодорожный состав, и шесть портовых кранов разгрузили судно. Первоначально собак и людей разместили в здании бывшей бойни неподалёку от порта. Начался новый этап приключений Скотти Аллана и его «волков».