В 1942–1943 гг. путь эволюции американских лёгких танков зашёл в тупик. Нельзя сказать, что имеющиеся машины были плохими — «Стюарты» отлично справлялись с поставленными перед ними задачами, но роль лёгких танков на поле боя менялась. Одновременно резервы развития концепции лёгкого танка, впервые применённой ещё на Light Tank M2, подходили к концу, и требовался революционный рывок вперёд.

Работу над принципиально новым лёгким танком в США начали ещё в начале 1941 года. Машину назвали Light Tank T7. При весе в 12,7 тонн армия должна была получить весьма современный лёгкий танк, но не тут-то было. Меняющиеся требования привели к заметному росту массы: к осени 1942 года танк уже весил 26 тонн, и называть его «лёгким» уже не было смысла. Танк хоть и приняли на вооружение, но он остался не у дел. Существенного преимущества над «Шерманом» Medium Tank M7 не давал, а заменить лёгкие танки семейства «Стюарт» средний танк не мог. Проект официально прикрыли 20 января 1944 года, хотя на самом деле работа прекратилась гораздо раньше.

Замену Т7 начали искать уже в 1942 году. Требования к идеальному лёгкому танку составленные Отделом вооружений на совещании в Форт-Ноксе 18 августа 1942 года были весьма резонными. Танк должен был иметь 75-мм пушку М3, такую же как «Шерман» и Medium Tank M7. Броня должна была защищать танк от огня 12,7-мм пулемётов. Массу танка ограничили 20 тоннами. Концепция танка была схожей со средним танком нового поколения, Medium Tank T20. Уже к 4 февраля 1943 года требования изменились. Машину, которую назвали Light Tank T21, собирались строить с 76-мм пушкой. Ориентировочный вес танка в 21,3 тонны уже тогда перевалил за заданную отметку, а к марту, когда закончили чертежи, достиг 23,1 тонн. Проект закрыли в июле 1943 года, так как оказалось ясно, что лёгкий танк из этого не выйдет. К слову, из всех наследников программы Т20 лишь Medium Tank Т26Е1 был доведён до ума, и был принят на вооружение как Heavy Tank M26.

Третью попытку заменить «Стюарты» предприняли в марте 1943 года. Совет вооружений вновь сформировал требования на лёгкий танк, на этот раз под индексом Light Tank T24. Как и на предшественники, на танк собирались ставить всю ту же 75-мм пушку, но не М3. Установка от М3 в лёгкий танк никак не лезла, а вот новая пушка Т13Е1 с концентрическим механизмом отката Т33 оказалась куда легче и компактнее. Орудие весило всего 400 фунтов (более чем в два раза меньше, чем М3, которое весило 893 фунта), а длина отката в 12 дюймов (305 мм) позволяла поместить орудие в башню лёгкого танка. Диаметр башенного погона составил 60 дюймов (1524 мм), при этом в боевое отделение поместились командир, наводчик, и заряжающий. На 17 июля 1943 года перспективный танк весил 16,3 тонны, что было вполне приемлемо для лёгкого танка. 242-сильный мотор Cadillac Series 42 давал машине теоретическую максимальную скорость в 45 миль (72 км) в час.

Бронирование доходило до 25 мм (один дюйм) под углом до 60 градусов. Вместо подвески Гарри Нокса со спиральными рессорами танк использовал более современную индивидуальную торсионную подвеску. Помимо 75-мм пушки на танк собирались установить два 7,62-мм пулемёта (спаренный и курсовой) а также зенитный 12,7-мм пулемёт на вертлюге перед люком заряжающего. Боекомплект включал в себя 40 выстрелов к 75-мм пушке в мокрых укладках и 6000 патронов для пулемётов. За разработкой танка следили пристально, так как машина должны была заменить не только «Стюарты», но и бронеавтомобили. По мнению британцев, танк легко мог оказаться слишком тяжёлым и разделить участь своих предшественников. Однако танк не набирал вес, как Т7 и Т21, и Комитет вооружения решил ускорить процесс.

1 сентября 1943 года танк приняли на вооружение ограниченным стандартом, и армия заказала 1000 машин на заводе «Кадиллак» взамен существующего заказа на 1000 Light Tank M5A1, причём первый прототип танка арсенал Рок-Айленд собрал лишь 15 октября. К 20 ноября танк прошёл ограниченные испытания на Абердинском полигоне. По информации, дошедшей до британцев, причины сомневаться в ходовых качествах танка не было, но орудийную установку американцам пришлось дорабатывать. Так оно и было: к январю 1944 года первый прототип прошёл 670 миль (1078 км) с только «малыми поломками», показав среднюю скорость 10 миль (16 км) в час на целине и 25 миль (40 км) в час на шоссе.

К 18 февраля прототип проехал 2400 миль (3862 км) по Абердинскому полигону. За это время наблюдались различные мелкие дефекты ходовой части: трещины на катках, расслаивание резиновых бандажей, высокий износ траков и т.д. Главные проблемы оказались у откатного механизма. Пушку пришлось снять с испытаний после 1253 выстрела, в основном из-за проблем с экстракцией. Из арсенала Рок-Айленд прислали более совершенный механизм, но тот заклинило на 693-м выстреле. Осмотр показал, что из-за низкого качества изготовления раскололась пружина накатника. Испытатели отметили, что существующий механизм вероятно ещё можно доработать.

Тем временем второй прототип проходил испытания в Форт-Ноксе. К 2 февраля танк проехал 3664 мили, отработав 291 моточас. У танка нашли неожиданный недостаток: при движении вне дорог на ходовую часть набиралось до 1600 фунтов (725 кг) грязи, причём она не отваливалась от танка сама после выхода на шоссе.

Танк, несомненно, был хорошим, но жалобы от экипажа всё-таки набирались. В основном компоновка танка Light Tank T24 была неблагоприятной для заряжающего, так как высота боевого отделения не позволяла ему работать стоя. Вытаскивать патроны из боеукладок на полу боевого отделения тоже было трудно. Досталось и другим членам экипажа — например, ноги наводчика свободно болтались и при вращении башни цеплялись за различные агрегаты. В результате компоновка боевого отделения радикально изменилась. Патроны теперь находились по бортам корпуса в двух двухрядных укладках по 26 патронов каждая. Ещё до 24 патрона можно было поместить за механиком-водителем и его помощником. Заряжающий и наводчик также получили новые сиденья. «Кадиллак» высказался против такого радикального изменения. Работа над производством уже началась, и менять компоновку компания не хотела.

Несмотря на недостатки, уже было ясно, что танк удался. «Кадиллак» начал собирать эти танки в апреле 1944 года, в июле к ним присоединилась компания «Масси Харрис». 22 июня 1944 года Light Tank T24 стандартизировали под индексом Light Tank M24. Следуя примеру британцев, танку дали имя «Чаффи» в честь генерала кавалерии Эдны Чаффи-младшего, одного из самых ярых сторонников механизации армии в межвоенные годы.

Несмотря на протесты «Кадиллака», танк всё-таки изменился по сравнению с прототипом. Самое заметное улучшение затронуло командира: тот получил башенку аналогичную командирской башенке на «Шермане», только с более тонкой бронёй.

Изменились и другие характеристики танка. Лоб башни стоял под углом не в 20 градусов, как на прототипе, а 25. Высота машины немного выросла: с 89 дюймов (226 см) до 97 (246 см) до крыши башенки. Номинальную мощность мотора Cadillac Series 44T24 понизили с 242 до 220 л.с. Максимальная скорость упала до 35 миль (56 км) в час. Расход топлива тоже упал, теперь одной заправки в 500 литров бензина (два бака на 250 литров каждый) хватало на 175 миль езды по шоссе вместо 150.

Изменилась и установка орудия, максимальный угол возвышения теперь составлял 15 градусов, а не 30 как на прототипе. Склонение в −10 градусов осталось прежним. Новая установка получила индекс М64. Возимый боекомплект вырос с 40 до 48 75-мм патронов в ущерб патронов для пулемётов. Теперь в танке возилось всего 3750 7,62-мм патронов в ящиках по 250 и 440 для 12,7-мм зенитного пулемёта в ящиках по 110. К 2-дюймовому казнозарядному миномёту появилось ещё два дымовых патрона, доведя количество до 14. Также в танке находилось 8 ручных гранат, 4 автомата М3, и 720 11,43-мм (0,45 дюймовых) патронов в 30-патронных магазинах к ним.

Американцы также собирались убрать 2-дюймовый казнозарядный миномёт и заменить его вторым спаренным пулемётом, но до этого дело не дошло. А вот довольно радикальное изменение всё-таки внедрили на практике. Речь идёт об отмене не какого-либо агрегата, а целого члена экипажа. Из танка извлекался заряжающий, и в бою пушку заряжал либо командир, либо помощник мехвода. Такое решение оказалось ошибочным. Отсутствие помощника мехвода и по совокупности пулемётчика считалось недопустимым, так как фронтовики высоко ценили курсовой пулемёт. Пустить же командира заряжать орудие тоже не стоило, так как без наблюдения через башенку танк оказывался почти слепым. После испытаний летом 1944 года президент бронетанкового совета полковник Фрэнк Р. Уильямс написал письмо в Вашингтон, сообщив о том, что на практике пользы от пятого члена экипажа довольно много, даже если ради него придётся перекомпоновать боевое отделение. 14 августа 1944 года просьбу выполнили, и экипаж «Чаффи» официально увеличился до пяти человек.

Пушка у серийного «Чаффи» получила индекс М6, чтобы не путать её с орудием, разработанным для самолётов, которое получило индекс М5. Орудие на серийных танках не сильно отличалось от прототипов по надёжности. Сотрудники Бронетанкового совета, проводившие испытания 5 танков, отмечали частые проблемы со спусковым механизмом. Всего испытатели составили перечень из 7 крупных дефектов. Конструкция спускового механизма и затвора была не только ненадёжной, но и очень сложной. Устранение задержек требовало разборку казённика с использованием особых инструментов, которые легко терялись.

Даже когда она работала, кучность пушки оказалась неудовлетворительной. При испытании Light Tank T24 c 500 ярдов (457 м) снаряды попадали в прямоугольник размером в 16 см по горизонтали и 11 см по вертикали, с 1200 ярдов (1097 м) — в 15×16 см, с 1700 ярдов (1554 м) — в 43×44 см. Стреляя по движущейся мишени размерами 152×244 см, танк попадал в цель в 60% случаев с 600 ярдов (548 м) и 40% с 900 ярдов (823 м). На серийной машине разброс был гораздо больше: с 500 ярдов снаряды попадали в прямоугольник размером в 28×28 см, с 1000 ярдов — 38×42 см, с 1500 ярдов — 53×53 см.

Проблемы не ограничивались кучностью. С закрытыми люками стрелять можно было только с мотором, работающим со скоростью в 1500 оборотов в минуту или выше, иначе в танке становилось невозможно дышать. Испытатели составили длинный список замечаний работы экипажа при стрельбе, но среди было два самых главных: улучшить надёжность орудия и перекомпоновать боеукладки, чтобы заряжающему было удобнее работать.

Новый танк бронированием не отличался, но испытать его всё равно было надо. Танк обстреляли из пулемётов калибром 7,62 мм и 12,7 мм. Результаты оказались хорошими: стрелкам хоть и удалось заклинить некоторые лючки, но свинцовые брызги в боевое отделение не попали. Однако испытатели отметили, что огонь с некоторых ракурсов мог бы поразить вентилятор, бензобаки, и передние воздухозаборники. В отчёте указывалось, что работа над устранением уязвимостей уже велась.

Танк обстреляли из более крупных орудий, но уже для проверки мокрой боеукладки. В корпус танка было выпущено две 12,7-мм пули, два 37-мм снаряда, и три 75-мм снаряда. Детонации не последовало, хотя боеукладки были разорваны ударами снарядов и их фрагменты нашли на дистанции до 100 футов (30 метров) от танка.

Продолжали работу над ошибками и с другими агрегатами. Например, к 18 октября 1944 года на Абердинский полигон уже прибыло одно орудие Т21 с улучшенной конструкцией затвора и спускового механизма. Пушка Т21 также получила дульный тормоз. Работа также шла над концентрическими откатными механизмами семейства Т33. На момент написания отчёта об опытных откатных механизмах, Т33Е2 успешно прошёл испытания в объёме 4000 выстрелов и всё ещё был в отличном состоянии. Разрабатывались также варианты Т33Е3 и Т33Е4.

Работа увенчалась успехом, но уже после войны. К 18 октября 1945 года пушку Т21Е1 с дульным тормозом Т13 приняли на вооружение под индексом М17. Тогда-же и приняли на вооружение концентрический откатный механизм Т33Е2.

Отдельно велась битва за вспомогательное вооружение. На лёгкий танк неплохо было бы поставить радиостанцию SCR 300 для связи с пехотой, только вот поставить её в башню мешал 2-дюймовый миномёт. Бронетанковый совет считал миномёт довольно бесполезным в его исходном виде, и советовал поставить его на вертлюг на крышу взамен 12,7-мм зенитного пулемёта. По их мнению, стрелять по воздушным целям можно было из 75-мм пушки. Тем временем, командование Наземных сил армии считало, что крупнокалиберный пулемёт полезнее всего иметь не для стрельбы по самолётам, а по наземным целям, поэтому его рационально было бы перенести на командирскую башенку, как на ранних танках Medium Tank M4. В конце концов, противостояние выиграл пулемёт. Его оставили там, где он был, а 2-дюймовый миномёт перестали ставить в 1944 году.

«Кадиллак» продолжал стоять горою за свою компоновку боеукладок. По их словам, заряжающему не надо было стоять в полный рост, так как он мог работать стоя на коленях. Выбрасывать стреляный гильзы в таком случае не представлялось возможным, но «Кадиллак» предлагал экипажам убирать их обратно в укладки. Других вариантов с горизонтальным размещением боеприпасов не было, а вариант Бронетанкового совета с вертикальными укладками повышал вероятность детонации боекомплекта. Члены совета также не очень глубоко продумали свою концепцию: доступ к боеукладкам действительно был проще, чем вариант «Кадиллака», но ещё предстояло куда-то деть все агрегаты и инструменты, которые ради новых боеукладок пришлось вытащить из танка. Поэтому заряжающему всё-таки пришлось поползать по полу. Скорострельность при этом доходила до 15 выстрелов за 3 минуты при стрельбе с места.

В июле 1945 года Бронетанковый совет подал на рассмотрение новую схему боеукладок. В боевое отделение устанавливалось до трёх боеукладок первой очереди. Первая на 6 патронов устанавливалась на башенный погон перед сиденьем заряжающего. Ради неё требовалось заменить два возимых ящика с 12,7-мм патронами на ящики с 7,62-мм патронами. Вторая укладка на 5 патронов крепилась к крыше башни справа от заряжающего. Для этого снималась радиостанция SCR 300, но она и так ставилась далеко не на все танки, так что это было приемлемо. Третья укладка устанавливалась на борту справа от заряжающего и требовала расстаться с двумя ящиками с 12,7-мм патронами, одним с 7,62-мм патронами, одним с 11,43-мм патронами, и бачком с питьевой водой. На один танк теоретически можно было установить все три типа боеукладок сразу, но испытания показали, что первый вариант мешает обслуживанию спаренного пулемёта, о второй легко было ушибиться, а третья укладка не только мешала двум другим, но из неё также было сложнее заряжать орудие, да и жертвовать таким количеством боеприпасов ради пяти 75-мм патронов не очень хотелось. Испытатели советовали принять в производство первые два варианта с некоторыми улучшениями. Боекомплект машины вырос до 59 75-мм патронов.

Конечно, вооружение и бронирование лёгкого танка были второстепенными параметрами. Самым главным показателем машин лёгкого класса была подвижность. Light Tank M24 строился на опробованных агрегатах, ведь для ускорения освоения машины в производстве одним из главных требований было использование агрегатов Light Tank M5A1. Однако, по сравнению с предком «Чаффи» немного потяжелел, поэтому тему подвижности изучили очень тщательно. Пять серийных танков (серийные номера 28, 33, 34, 45, 41) прибыли Форт-Нокс к 22 августа 1944 года для испытаний. Машины получили полигонные номера 402-406. К 18 сентября Абердинский полигон тоже получил один танк этого типа (серийный номер 2).

Форт-ноксовские «Чаффи» закончили испытания пробегом к 17 февраля 1945 года. К этому времени четыре из пяти танков вместе намотали на гусеницы 13 457 миль (21657) км, проработав 1715 часов и 53 минуты. Пятую машину (полигонный номер 403) изъяли для испытания вооружения после 50 часов пробега.

По данным испытаний, «Чаффи» потреблял 261 литр горючего на 100 км при езде по шоссе или 318 литров при езде по целине. Средняя скорость движения по шоссе была равна 20 милям (32 км) в час, максимальная доходила до 35 миль (56 км) а час, как и было указано в ТТХ танка.

Из всех групп агрегатов, подвеска с ходовой частью оказалась самой ненадёжной. На ремонт этой группы было потрачено 1104 часов и 40 минут, 47% из всего времени потраченного на обслуживание (2362 часа и 45 минут). Второе и третье место (11 и 10%) занимали гидротрансформатор и мотор. Всего за испытания вышло из строя 6 моторов, 3 из-за поломки съёмника гидравлического клапана со средним сроком службы в 147 часов, 3 мотора вышли из строя из-за поломки средних коренных подшипников, проработав в среднем 345 часов. Испытатели отметили, что если первая поломка, вероятнее всего, вызывалась производственным дефектом, то виной второй была конструкция подшипников, без замены которых невозможно было бы повысить срок службы двигателя.

Двигатель не был узким местом в надёжности танка. Здесь хуже всего показала себя трансмиссия, проработав в среднем 169 часов до поломки амортизатора маховика. Ещё одним проблемным агрегатом оказался привод вентилятора системы охлаждения двигателя. В среднем, привод проработал 198 часов. За испытания пришлось заменить 8 бортовых передач, в среднем они выходили из строя после 3323 км. Гусеницы танков приходили в негодность в среднем после 2045 км пробега. Также пришлось заменить 39 катков, которые в среднем служили в течение 2116 км. Основной проблемой было расслаивание резиновых бандажей, как и на «Шерманах». Другие детали ходовой части показали себя совсем скверно, ограничители хода подвески требовалось заменять после 824 км езды, а амортизаторы — после 362 км.

Несмотря на перечень из аж 78 дефектов, составленный по результатам испытаний, Бронетанковый совет пришёл к выводу, что «лёгкий танк М24 является лучшим из всех лёгких танков находящихся на вооружении бронетанковых частей». Однако даже у этого танка были недостатки. Удельная мощность в 11 л.с./тонну оказалась недостаточной, а давление на грунт в 0,79 кг/см² — излишним. Также были претензии к пробиваемости 75-мм пушки, но с этой жалобой согласиться сложно. Бодание с «Тиграми» и «Пантерами» в обязанности лёгкого танка не входило, да и 75-мм орудие в такую компактную машину втиснули с трудом. Несмотря на жалобы о ходовых характеристиках, испытатели пришли к выводу, что манёвренность танка в грязи была куда выше, чем у Light Tank M5A1.

Время показало, что испытатели из Форт-Нокса оказались правы. Танк действительно превзошёл своего предшественника, прослужив с отличием до конца войны в армии США. Участие в Корейской войне показало, что вооружение на уровне среднего танка начала Второй мировой уже было недостаточным для борьбы с Т-34-85 северян, но для разведки и поддержки пехоты машина ещё годилась. Несмотря на свои недостатки, «Чаффи» послужил во многих армиях мира, и последние танки этого типа ушли на пенсию только в начале 21-го века. Для такой выдающейся карьеры конструкторам танка отнюдь необязательно было гнаться за предельными параметрами. Скромный лёгкий танк, собранный с использованием опробованных агрегатов, оказался весьма востребованным.