В разноцветье головных уборов, которыми чаще всего по праву гордятся представители всевозможных спецподразделений всего мира, зелёные береты спецназа Армии Соединённых Штатов Америки далеко не самые яркие по цвету. Это не мешает их обладателям оставаться настоящей легендой, умело подогреваемой масс-медиа. Откуда они взялись и почему их береты зелёные?

Первые сведения о «зелёных беретах» просочились к советским гражданам со страниц «Правды» или «Известий» в период вьетнамской войны, в качестве иллюстративного ряда предлагались карикатуры из «Крокодила». Надо заметить, что появление образа «кровавого наймита западного капитализма» стало реакцией советской прессы на шумиху в прессе западной. Если акулам пера в СССР требовался образ наёмника, убивающего направо и налево за доллары, а по выходным даже по велению души, то в США, в условиях «вялотекущей победы» во Вьетнаме, нужны были яркие герои.

Рапорты о победе над очередным залитым напалмом или дефолиантами десятком гектаров джунглей публике приелись. Зато «зелёные береты» отлично подошли на эту роль по ряду причин. При этом для самих спецназовцев популярность как песни «Баллада о зелёных беретах» штаб-сержанта Барри Садлера, так и фильма «Зелёные береты» от «короля вестерна» Джона Уэйна сыграли скорее отрицательную роль. С одной стороны, их образ оказался слишком тесно связан с войной, которая большинством американцев уже оценивалась негативно.

С другой, ретранслированный масс-медиа образ в сочетании с необходимостью резко поднять численность спецподразделений привёл к массовому наплыву добровольцев, полагавших, что достаточно взять нож пострашнее и надеть камуфляж, как они моментально превратятся в крутых вояк. Некоторые и в самом деле впоследствии стали такими, но далеко не все.

Если же не углубляться в глубины истории Второй мировой войны, где для рассказа о тогдашнем американском спецназе нужна будет не одна статья, то можно сказать, что в нынешнем виде United States Army Special Forces, известные также как «Зелёные береты», появились в 50-х годах прошлого века.

Сразу после окончания Второй мировой в США были расформированы многочисленные спецчасти — как армии, так и Управления стратегических служб (вместе с самим управлением). Но если последнее возродили уже в 1947 году в виде ЦРУ, то по поводу спецназа в недрах американской военной и околовоенной бюрократии некоторое время шла вялотекущая подковёрная борьба.

Армия, генералы которой мыслили категориями танковых клиньев и ковровых бомбардировок, не очень-то горела желанием выделять на данную структуру часть и без того скудного послевоенного бюджета. Но ещё горше выглядела мысль уступить конкурентам — всё тем же ЦРУ и ВВС, которые вынашивали идеи «партизанско-бомбардировочной войны». В чём-то это было сродни мечтам Черчилля, который, по некоторым данным, в предшествующий Второй мировой период мечтал высадить на континент «несколько бронетанковых дивизий с самым современным вооружением, обильно снабдив их стрелковым оружием для раздачи местному населению».

Как известно, в реальной Второй мировой заброски оружия французскому Сопротивлению не избавили англичан и американцев от боёв за Францию, но в американских планах тех лет хватало и более крутой фантастики, чем спецназовцы, поднимающие восстание в сибирских лагерях.

Возможно, перетягивание каната тянулось бы долго, но тут началась война в Корее, где быстро выяснилось, что воевать всё ещё приходится на земле и всерьёз. Первой ласточкой стало формирование отдельных рот глубинной разведки (рейнджеров), которые спешно направили на корейский полуостров. Как обычно, в неразберихе большой войны разведчикам зачастую приходилось воевать как пехоте и затыкать собой дыры в обороне, но в целом опыт их использования был сочтён положительным.

Предпринимались также попытки развернуть партизанское движение в тылу противника, благо в северной части Кореи осталось некоторое количество людей, не любивших коммунистов — как, впрочем, и лидера южан, считавшегося ими главой прояпонских предателей. Одно можно точно сказать — на деятельность «корейских партизан» было потрачено примерно 100 миллионов долларов, а рапорты об их достижениях даже сами американские кураторы дипломатично называли «скорее всего, сильно преувеличенными».

Тем не менее, именно на фоне идущей Корейской войны было принято решение развить систему для ведения «войны не по правилам». В 1950 году в структуре американской армии появилось управление Психологической войны, первоначально располагавшееся на базе Форт-Райли в штате Канзас. Собственно, как пишут американские историки, это соединение психологической и неконвенционной (Unconventional Warfare) войны под единой крышей тоже было чистой воды уловкой, предпринятой армейскими чинами в рамках перетягивания каната с ЦРУ и ВВС.

Возглавивший управление генерал Роберт МакКлир (Robert A. McClure) был специалистом по пропаганде и другим подобным вещам, но именно этот человек сумел правильно запродать высшим чинам идею специальных подразделений. Он также пригласил для работы в отделе специальных частей в своём управлении полковника Аарона Бэнка (Aaron Bank) и подполковника Рассела Волкманна (Russell Volckmann). Фактически, именно Роберт МакКлир стал отцом американского спецназа — но забытым отцом, чьё имя вспомнит далеко не каждый нынешний «зелёный берет».

В 1952 году подчинённые МакКлиру подразделения переехали в Форт-Брэгг, ставший с тех пор основной кузницей кадров американских специальных частей. В 1956 году центр и школа были переименованы в U.S. Army Center for Special Warfare и U.S. Army Special Warfare School.

Именно в Форт-Брэгге в 1952 году начала формироваться первая часть современного американского спецназа — 10-я группа специальных сил (10th Special Forces Group). Порядок номеров был целиком в традиции психологической войны и наличия ещё девяти подразделений в тот момент отнюдь не подразумевал. Более того — когда 10-я группа вскоре после создания была переброшена в Западную Германию, на её месте начала создаваться группа под номером 77.

Тем временем, пока война в Корее благополучно (хотя бы относительно горячей фазы) завершилась, рост численности спецназа только начинался. На фоне распада колониальных империй бывших европейских стран в мире с каждым годом появлялись места, где требовалось либо помочь «своему парню» в борьбе с левыми повстанцами, либо наоборот, организовать восстание против неугодного лидера. Всех этих повстанцев или антиповстанцев требовалось не только вооружить, но и научить правильно пользоваться подарками дяди Сэма, затем проконтролировать процесс их использования, а в более надёжном варианте — и возглавить его.

Регионом, который требовал в этом особого внимания, стала Юго-Восточная Азия. Проиграв оппоненту Китай и кое-как сведя вничью Корею, американцы были полны решимости выиграть следующий бой с гидрой мирового коммунизма — тем более, что советский лидер Хрущёв совершенно не скрывал в своей риторике: СССР будет помогать всем желающим пойти по этому пути, причём, как позднее заявлял один персонаж мультфильма, «безвозмездно, то есть даром!» США, разумеется, тоже не остались в стороне от процесса.

Одним из пунктов назначения американской помощи стал Индокитай — на тот момент ещё колония Франции. Американская помощь французским войскам началась в 1950 году с прибытия в Сайгон военной миссии. Вскоре за ними последовали самолёты и корабли с грузами, а затем и специалисты по их использованию. После ухода французов маховик помощи продолжал раскручиваться, теперь уже в интересах правительства Нго Динь Зьема, а затем и сменившей его военной хунты. В числе прочих советников на вьетнамскую землю отправились и «зелёные береты» — пока главным образом в роли военных советников и инструкторов для подготовки подразделений армии Южного Вьетнама. В тот момент вряд ли кто-то мог предполагать, какие масштабы примет вьетнамская война и какую роль в ней сыграют спецподразделения.

В заключение стоит упомянуть и о собственно зелёном берете — о том, откуда взялся этот головной убор как символ американского спецназа, и почему он оказался именно такой. Наиболее распространённая версия в рунете по этому поводу выглядит следующим образом: «Зелёный берет не был предусмотрен в форме спецназовцев. Партия этих головных уборов была куплена бойцами у одного мюнхенского портного, и они носили их в знак причастности к одному из лучших подразделений. Комендант Форт-Брэгга генерал Поль Адамс даже издал приказ, запрещающий спецназовцам носить зелёные береты, не являющиеся частью формы. Однако после этого приказа спецназовцы стали нахлобучивать свои «знаки отличия» с двойным рвением и демонстрировали их каждому встречному. Через некоторое время в Форт-Брэгг приехал президент США Джон Кеннеди. Свита президента, состоявшая из нескольких высокопоставленных генералов, была недовольна тем, что на параде некоторые бойцы спецназа маршировали в запрещённых беретах зелёного цвета. Одного из них — капитана Уильяма Ярборо — даже собирались отдать под суд. Однако президента Кеннеди настолько впечатлили новые силы специального назначения, что он издал указ, утверждающий зелёный берет в качестве официального головного убора сил специального назначения армии США».

Описание это напоминает анекдот про армянское радио, в котором «не в спортлото, а в преферанс, и не выиграл, а проиграл». Уильям Ярборо (William P. Yarborough) в истории с появлением зелёного берета действительно принял активное участие, но был он в тот момент вовсе не мятежным капитаном, а вполне лояльным полковником, а затем и бригадным генералом — и действительно добился от президента Кеннеди принятия на снабжение спецназа зелёных беретов. Сама же история началась ещё в 50-х. Первые варианты беретов были синего цвета с золотистой окантовкой и вызвали у спецназовцев не лучшие чувства. Смена цвета помогла улучшить отношение, но качество первых партий, заказанных в Канаде и доставленных в США едва ли не контрабандой, оставляло желать лучшего. После дождя ткань линяла, и зелёного цвета был уже не только берет, но и лицо бойца.

Некоторое время спецназовцы таскали зелёные береты под видом «тестовой» униформы, но тут им подложили свинью братья по небу — десантники. 82-я воздушно-десантная дивизия попросила ввести в качестве детали униформы красные береты, причём одной из мотивировок было «а почему спецназу можно, а нам нельзя?» Разумеется, после такого последовало распоряжение, что нельзя никому и ничего. В итоге ношение беретов продолжили только группы, дислоцированные за пределами США, — 1-я на Окинаве и 10-я в Германии.

Так продолжалось до 1961 года, когда командующий Центром специальных сил на базе Форт-Брэгг бригадный генерал Уильям Ярборо сообщил военному адъютанту президента Кеннеди, что солдаты специальных сил мечтают получить разрешение официально носить зелёный берет.