Для русского крестьянина основным строительным материалом издревле служило дерево.

Дом (избу или хату) рубили из целых очищенных от коры стволов сосны или ели, а на юге России плели из хвороста, затем обмазывали глиной.
Кирпичи и камень стали использовать для крестьянского строительства только с конца XVIII века. Использование кирпича и камня (известняка, бутовой плиты и др.) в крестьянском хозяйстве, хотя и не было массовым, но заметно возросло к концу XIX века.
Липовка и ее окрестности выгодно отличались в этом плане от других местностей нашей страны.
Здесь, на берегу Дона и речки Чичоры, дома строили из известнякового камня, коего было в достатке на обоих берегах реки Чичоры (Липовки).
Вообще, на Дону бытовало два типа жилища: многокомнатный деревянный дом на высоком подклете, с четырехскатной тесовой крышей, снабженный галереями, и хата из самана под соломенной двускатной крышей. В этом отношении Липовка и окрестности выигрывали в плане материала. Но вот техника строительства сохранялась.
На старинных фото, выложенных участниками нашей группы мы можем лицезреть два типа жилища: из известкового камня (хата) и из самана (соломы с глиной). Первые, могли себе позволить более зажиточные дворы, второй тип, как правило, бытовал в т.н. "малых дворах", когда младший сын "большого двора" ставил отдельную хату-мазанку, которая в дальнейшем, перестраивалась в каменную.
Разнообразной была и внутренняя планировка жилища. Для всей территории расселения русского народа были характерны двух- и трехкамерные дома, состоящие из жилого помещения с русской печью, сеней — неотапливаемого хозяйственного помещения и клети (горницы) — холодного жилого помещения или кладовой. При всех различиях в размещении переднего (красного, святого) угла, положении печи и ориентации ее устья планировка жилого помещения имела одну важную особенность: печь всегда располагалась по диагонали к переднему углу. Эта диагональ разделяла в избе "чистое" и "нечистое" пространство, отделяла мужскую и женскую половину.
Центром чистого пространства был передний угол, обычно ориентированный на восток. Здесь на божнице ("в киоте"), а нередко и по прилегающим стенам, размешались иконы, стоял обеденный стол — "божья ладонь", за которым происходили не только каждодневные трапезы, но и отмечались все важнейшие семейные события (крестины, свадьба, похороны, календарные праздники). Под иконами находилось самое почетное в избе место, в обычные дни оно принадлежало главе семьи, по праздникам сюда усаживали наиболее уважаемых гостей, например, священника. Рядом с хозяином, на "мужской" лавке, тянувшейся вдоль правой стены к выходу, садились по старшинству его сыновья, на "женской", идущей вдоль фронтона, — дочери; хозяйка размещалась напротив мужа со стороны печи на приставной скамье.
Святой угол старались выделить, украсить: его оклеивали обоями, рядом
размещали лубочные картинки, литографии, фотографии родных. На божницу вешали вышитые или тканые полотенца, складывали искусственные цветы. Наиболее пышно красный угол украшали в праздники, когда к обычным полотенцам — "набожникам" добавляли атрибуты праздника: вербу — в Вербное воскресенье, "верес" (можжевельник) — в Великий четверг, березовые веточки — в Троицу.
Приблизительно четверть избы занимала "русская" духовая печь,
характерная для восточных славян. Ею обогревались, в ней готовили пищу, корм скоту, пекли хлеб, мылись (в тех местах, где не было бань), на ней спали, сушили одежду, продукты, в подпечке зимой держали кур. Вплоть до конца XIX века у русских бытовали глинобитные печи, топившиеся по-черному, в т.н. "курных" избах дым выходил через приоткрытую дверь и специальное отверстие в стене. Постепенно они были вытеснены печами с дымоходом. В мифологическом сознании народа печь и пространство за ней наделялись свойствами границы между человеческим и потусторонним мирами.
Считалось, что за печью живет домовой, прячется кикимора. В печь
выкрикивали имя "обмершего" новорожденного, чтобы его оживить, звали
потерявшуюся в лесу скотину, с печью были связаны и другие лечебные и колдовские практики.
От устья печи до передней стены тянулась женская половина избы ("бабий кут"), на которой готовилась пища и хранилась утварь для стряпни, иногда ее отделяли занавесом или дощатой перегородкой. За печью вдоль боковой стены шла "судная" лавка ("залавок"), под ней располагался шкафчик для кухонной посуды и съестных припасов — "судница" ("залавошник"). Над судной лавкой вешали полки для столовой посуды ("грядки"), над которыми на полке-полавошнике располагали крупную кухонную утварь. На полу под лавкой ставились ведра, чугуны, деревянные кадки. Около устья печи, под рукой, хранились необходимые печные приспособления: помело, хлебная лопата, кочерга, ухват и сковородник ("чапля").
Также женской считалась "долгая" лавка, шедшая по боковой стене дома; сидя на ней, женщины пряли, шили, ткали, тут же висела детская люлька. Зайти мужчине в "бабий кут"считалось зазорным, а чужому человеку даже заглянуть туда — оскорбительным. Сходной семантикой запретного и даже опасного для мужчин наделялась и женская утварь.
Мужская половина дома с правой стороны от двери начиналась с широкой лавки, огражденной с боков досками, вырезанными в форме конской головы, — коником ("кутником"). Под ней нередко делали шкафчик для хранения инструментов для различных мужских работ. Здесь хозяин занимался починкой утвари, мелкого сельхозинвентаря, плетением или шитьем обуви. На нее же присаживались зашедшие на короткий срок гости. В задней части избы на боковой лавке мужчины отдыхали днем и часто спали ночью.
Места для сна и отдыха были строго регламентированы. Спальные места — "примост", "пол", располагались за печью, тут же вешалась детская люлька. Под влиянием города в крестьянском интерьере появилась подвижная мебель — столики, стулья, кровати, шкафы, комоды, деревянных диванов и т.д. В "моду" вошли занавески на окнах, коврики, зеркала, скатерти на столах, цветы.
Жилые помещения традиционно освещались жирником (глиняной плошкой с фитилем). Свечи использовались редко, обычно в зажиточных семьях или по праздникам во время молитвы. В конце XIX — начале ХХ в. с ростом товарно-денежных отношений в деревне и под влиянием города широко распространились керосиновые лампы.