«Вообще-то, боксеры — красивые собаки.

Лоснящиеся красавцы, мускулистые медалисты. Классического боксеровода я вижу так: гордец с задранным носом. Когда-то я и сама была гордецом, но потом мы зачем-то решили больше не покупать щенков, а вместо этого брать домой взрослых из приюта, и с тех пор позоримся даже в ветклиниках.
Представьте очередь на прививку, в коридоре небольшая толпа.
Какой-нибудь шелковый пекинес, две белозубых овчарки и золотистый
ретривер, расчесанный на пробор. И мы. Атрибуты сиротской жизни не
спрячешь — торчащие ребра, негнущиеся лапы, слезящиеся глаза. Вся
очередь сторонится нас, во взглядах чудится «господи, довели собачку».
Рассматривая наших питомцев, дети иногда плачут, и бессмысленно
объяснять, что через полгода любви и домашней еды всякий сирота
непременно превратится в наглого обжору с блестящей шерстью, и надо
просто подождать. Мы и не объясняем. Молча сидим в коридоре
ветеринарки с красными горячими ушами, пристально изучаем телефон.
Какой-нибудь мальчик громко спросит у бабушки: а почему эта собачка
так странно сидит? Бабушка обнимет холеного красавца-бультерьера (или
огромного вислоухого дога, или просто положит руку на кошачью
переноску) и укоризненно вздохнет. Температура упадет еще на пять
градусов. Шансы встретить ту же самую бабушку спустя полгода,
предъявить ей бывшего сироту и оправдаться — ничтожны.
Тем более, что теперь у нас есть Веня. Увидев Веню, все бабушки мира
проклянут нас и через год, и через пять лет, потому что над его
сиротской харизмой время не властно вообще».
Яна Вагнер - «Блаженны нищие духом»