Предыдущая публикация
КАЧАП, ХРАНИТЕЛЬНИЦА
Она приходила обычно в летний день, в его солнечной середине. Чтобы босиком – всегда босиком! - отшагать больше десятка километров из родного Ванышева до районного центра, нужна была хорошая погода. Кто-нибудь на улице, привлеченный ярким пятном платка, издалека узнавал ее особенную походку и сообщал соседям и домочадцам:
- Качап к нам идет!
Вот она приближается, мелко-мелко перебирая затвердевшими ступнями по дороге.
Яркий хлопчатый платок на голове распущен на все четыре конца и подвязан под подбородком по старинному обычаю татарских женщин. Платье с длинными рукавами, сшитое деревенской портнихой из яркого ситца, не слишком опрятно. Поверх надет передник из того же ситца, только цветом потемнее, с мелким рисунком.
Ходит Качап довольно странно: выйдя из ворот, идет по прямой, словно расставляя перпендикуляры к дороге. Перед тем как свернуть куда-то, долго топчется в нерешительности, потом оглядывается вокруг, словно ищет брода в воде. По ненадежному «мостику», видимому только ей, перебирается к калитке дома, который ее привлек. Говорят, что самый сложный для нее - участок напротив двухэтажного беленого здания, где располагается районный радиоузел. Именно там она очень долго стоит, не решаясь ни перейти улицу, ни перешагнуть за неведомую другим черту. И тогда будто бы люди берут ее за руку и помогают пройти запретную для нее зону.
Мы сидим на лавочке и ждем. Мама издалека окликает Качап:
- Здравствуй, Шамсинур! Иди к нам!
На круглом загорелом лице Качап почти нет морщин, зато всегда - добродушная и приветливая улыбка. Довольно яркий рот запал – зубов нет, ведь никто не знает, сколько лет Качап. Из-под платка слегка выбились темно-русые, без седины, волосы. Подходя к нам, она комкает в руках знаменитую сумочку, сшитую из кусочков ткани разного цвета – мукча, как называли раньше татары любого вида сумки, портфели или просто вещевые мешочки. Эта самошитная сумка Качап – ее неизменный атрибут, верная спутница и кладезь ценностей. Сколько красивых картинок в ней перебывало за годы путешествий Качап!
Сестренка бежит в дом и несет старый номер «Крестьянки», которую мама выписывает много лет. Мы и читать научились, можно сказать, благодаря «Крестьянке». А какие там цветные репродукции с картин, иллюстрации и цветные фото на весь разворот! Качап радостно перелистывает страницы, пока не останавливается на портрете молодого тракториста. Тыча в его лицо грязноватым пальцем, она удовлетворенно-ласково произносит:
- И-и, солдат! Качап!
У нее приятный голос, а интонация дружелюбная, словно она всех на картинках любит и нам сообщает о своем отношении. Свое любимое слово, давшее ей прозвище, она повторяет чаще всего. Люди всегда ищут объяснения непонятным явлениям. Вот и про Качап сочинили легенду, будто бы у нее был муж, которого звали Кашап, что погиб на войне, и с тех пор женщина стала не в себе. На самом деле односельчане хорошо знают, что она такая с самого рождения.
Качап аккуратно кладет журнал в сумочку, к кускам пирога и яблокам, которыми ее угостили до нас, и уходит. Мы начинаем расспрашивать маму про необычную гостью:
- Мам, а как ты ее назвала? Откуда ты знаешь ее имя?
Шамсинур мама помнит со времен своей молодости, но подробностей о ней не знает. Только имя – оно означает «Солнца луч». А ведь правда, Качап как солнышко! Когда она приходит, все становятся добрыми, угощают ее. На несколько минут забывают о делах и проводят время вместе, глядя на мир ее незлобным взглядом. Возможность покормить или одарить Качап дает жителям удовлетворение собой и своим достатком: «Аллага шокер*, все у нас есть! Не побираемся!»
Годы проходят, а Шамсинур все так же ходит со своим мешочком, отмеривает километры босиком. Мы растем, а она все такая же. Нисколько не меняется.
Через несколько лет уже студентками мы приехали домой. Накрыв на стол и выставив большое блюдо с отварной курицей, зачем-то пошли в большую комнату и отвлеклись. Никто не заметил незваную гостью. Выйдя снова на кухню, увидели босую Качап, которая стояла у обеденного стола и грязными руками отрывала кусочки мяса. Она довольно мусолила их беззубым ртом и продолжала отщипывать от тушки. Сочтя, что мы нуждаемся в комментариях, довольным голосом пояснила, продолжая жевать:
- Таук**! Сумса!
Аппетит у нее был невелик, очень скоро Качап отвлеклась на шум и треск за окном. Мимо на моторном велосипеде промчался толстый кудрявый мальчик, и она с детским восторгом воскликнула:
- Бахбай!
Так маленькие детишки у нас называли лошадку. Ну чем велосипедист не всадник на коне? Шамсинур быстро провела аналогию. Веселья в нашем доме хватило до вечера! Надо ли говорить, что того мальчика, ставшего впоследствии доктором, называли потом только Бахбай и никак иначе.
Через десятки лет мы вспоминали Качап, и я стала искать подробности жизни этой солнечной старухи. Сумса, которую она поминала, угощаясь курицей, оказывается, играла определенную роль в ее жизни: это было название соседней деревни, куда она наиболее часто ходила во время своих «гастролей». Видимо, ее там угощали курятиной, и это она помнила.
Хорошо говорить Шамсинур не умела, использовала всего около десятка слов. Готовить, стирать и выполнять другие дела по хозяйству так и не приспособилась. У них с сестрой Саимой был свой домик, и ничто не понуждало Качап чуть не каждый день уходить из дома, надев на шею свою сумочку на бечевке. Сестра ухаживала за ней, дома была протоплена печь и сготовлена еда, но Качап как по расписанию отправлялась по улицам или соседним селам.
Однако заходила не в каждый дом. Кто теперь скажет, по каким признакам она определяла добрых людей? Во всяком случае, к близким соседям она захаживала часто и охотно, а хозяина называла «КамИт» - комик. Вреда от не было совершенно никакого, только малыши немного побаивались: Качап не могла спокойно смотреть на чьи-либо голые пятки, тут же принималась их щекотать. Девчонки пошустрее, завидев входящую в ворота Шамсинур, тут же прятали в дальний угол свои «Веселые картинки» и «Мурзилку» - от греха подальше! Вдруг Шамсинур заберет. Вернувшись домой, она раскладывала картинки по стопкам по определенному признаку. Шить или штопать ни за что не будет, а вот картинки все подшиты! Бывало, что школьные учительницы приходили к ним с Саимой, чтобы попросить репродукции из «Огонька» и «Крестьянки» для урока.
Без сумочки Шамсинур не ходила никуда. Если у соседей на солнышке грелась вода в ведре, она шустро окунала в нее свою сумку, прополаскивала, встряхивала и, довольная, покидала гостеприимный двор, нисколько не переживая о последствиях. Весь мир существовал для нее!
Старушки в родной деревне обихаживали Шамсинур и Саиму: зазывали на чай с конфетами и чак-чаком, парили в бане. Хотя Качап была старше сестры, выглядела она моложе, всегда одинаково свежо, с румянцем на лице. Скорее всего благодаря долгим пешим прогулкам, да еще и босиком, на свежем воздухе, она как будто совсем не старела. Особенностью ее было также, что легко переносила и жару, и холод. Никто не видел ее вспотевшей или замерзшей. Зимой только обувала галоши, а голову повязывала платком потолще, носила что подадут люди.
Когда погибла Саима, Шамсинур оказалась совершенно беспомощной. Ее приютила одинокая добрая женщина по имени ТалиЯ. Она и раньше привечала сестер, приглашая в баню. Талия считала своим долгом заботиться о необычной землячке. Часто напоминала людям слова, услышанные от удмуртов из соседней деревни Алтаю: «Вам повезло, у вас есть Шамсинур! Благодаря ей ваше село минуют засуха и непогода, вовремя небо посылает дожди и вёдро! Берегите Шамсинур, она ваша хранительница…»
Кому как не язычникам-удмуртам понимать взаимоотношения людей и сил природы! Правы были соседи из Алтаю. Потеряв Качап, Ванышево лишилось и милости небес. Как-то зимой Шамсинур по обыкновению отправилась в привычное странствие, ее не было непривычно долго. Тетка Талия беспокоилась, но где искать? Только весной обнаружили тело Шамсинур неподалеку от соседней деревни. Сидела под деревцом, словно ждала кого-то. Предположили, что заблудилась в метель и замерзла.
После этого на Ванышево словно пали кары небесные: замучила засуха, повеяли ураганные ветры. Тогда и уверились жители, что Шамсинур истинно была их ангелом-хранителем.
Видно, любой человек, больной он или здоровый, умный или не очень, для чего-то важного приходит в мир, выполняет свою, пусть даже ничтожно маленькую, миссию.
И разве могут люди остановить ход солнца по небу? Взять в руки и убрать солнечный лучик, чтобы он освещал другое место? Так и Шамсинур - жила, как
могла, и ушла, не спросив ни у кого разрешения. Солнца луч, ведОмый никому не известной силой.
Следующая публикация
Комментарии 232
Рэхэтлэнеп укыдым.
Бик тэмле язасын.
Бу фото 1982 елнын 24 октябренда безнен туйда тошерелгэн.Минем туып ускэн ойдэ.
Мозги шевелятся, перебирают эпизоды из жизни. Спасибо. Очень трогательно’ ! соскучилась по тебе. Сели бы на кухне, а ты бы, подкладывая вкусные кусочки, суетилась.