Вначале надо разобраться с этим расхожим словом — «секта». В него обычно упираются все дискуссии о репрессиях «инаковерующих» в России (как когда-то и в СССР). Вопреки мнению многих обывателей и даже некоторых специалистов термина «секта» нет в российском законодательстве. Там есть только «религиозные объединения», которые делятся на «группы» без статуса юридического лица и «организации» — со статусом. «Организации», в свою очередь, делятся на местные и централизованные. И все они одинаково равны перед законом и отделены от государства. Но современная Россия далеко ушла от норм правового государства. Во всяком случае, в такой идеологически чувствительной для режима сфере, как религия, больше определяется «установками», которые провозглашают в своих заявлениях президент и подведомственные ему органы. И правоприменительная практика больше зависит от этих заявлений, чем от буквы закона. Поэтому — хотя в законе ничего подобного и не написано — чиновники убеждены, что в РФ есть четыре «традиционные конфессии», с которыми государство осуществляет «соработничество», есть несколько «терпимых» конфессий второго сорта, занимающих свои узкие национально-культурные ниши. А все, что за их пределами, — это «секты» разной степени враждебности. Слово «секта» происходит из латыни, где имеет неясную этимологию. Одни филологи производят его от глагола sequor — следовать за кем-то, повиноваться, другие — от secare — резать, разделять. Научные словари дают бесконечно широкий спектр определений термина. Интересна его юридическая трактовка. «Большой юридический словарь» 2001 года издания определяет «секту» как «отколовшуюся от основного или господствующего религиозного вероисповедания группу верующих, придерживающуюся своих взглядов и толкований его отдельных догматов, обрядов, поучений и т.п.». Такое определение, увы, ничего не проясняет. Ну, допустим, в религиозном государстве типа Саудовской Аравии или Ирана понятно, что является «господствующим вероисповеданием». А может ли таковое существовать в светском, религиозно нейтральном государстве типа РФ? Когда-то сами христиане откололись от «основного или господствующего вероисповедания» своей страны (иудаизма или язычества) и, значит, должны считаться «сектой». Или «секта» постепенно перестает быть таковой? А сколько для этого требуется времени? Так юридический словарь уводит из сферы строгих правовых определений в сферу неформальных «понятий», «сложившейся практики». А значит — в сферу произвола чиновников и силовиков. Чтобы хоть как-то формализовать «интуицию» чиновников, избавив их от лишних «научных» изысканий и предоставив готовые списки репрессируемых, в России активно работают «сектоведы». Все они принадлежат к той самой «основной, господствующей» религии РФ — к Московской патриархии.

Признанным гуру «сектоведения» является профессор Александр Дворкин, который, как доказывали его оппоненты, не имеет официально признанных степеней кандидата или доктора наук. В свое время, когда ученик Дворкина по православному Свято-Тихоновскому университету Александр Коновалов стал министром юстиции РФ, «профессор» возглавил Совет по государственной религиоведческой экспертизе, задуманный как раз для того, чтобы блокировать регистрации «наиболее вредных сект». Любопытно, что занимая столь ответственный пост, Дворкин оставался гражданином США.

Полный запрет Свидетелей Иеговы* долго вынашивался Александром Дворкиным. И сегодня он оказался, пожалуй, единственной публичной фигурой в России, которая смогла обвинить в страданиях осужденного на 6 лет российской колонии Свидетеля-датчанина Данниса Кристенсена его же единоверцев. «Они будут использовать этот случай для своей пропаганды и, конечно, как повод для увеличенного давления на рядовых членов секты: дескать, увеличивайте свои показатели — ведь Деннис Кристенсен страдает за вас!» — заявил Дворкин. И добавил: «Используют они заключение датчанина и для интенсификации кампании по шельмованию нашей страны». Последнее звучит особенно пикантно, учитывая гражданство Дворкина…

Россия не имеет собственного опыта светского государства, какой имеют Франция, Германия или США. Вплоть до декрета большевиков «Об отделении церкви от государства» она была православной державой с одной господствующей государственной церковью. Еще в эпоху Великого княжества Московского здесь казнили стригольников и жидовствующих, потом преследовали староверов и «христоверов», а с XIX века — завезенных с Запада штундистов (баптистов).

Агрессивно атеистическую идеологию советского государства тоже трудно считать «мировоззренчески нейтральной». К тому же, не отменяя госатеизм, Сталин в 1943 году возродил, правда, в ограниченном формате и на новых условиях, Московскую патриархию в качестве государственной церкви. Во всяком случае, если даже в кровавом 1937 году в СССР легально действовали православные храмы разных юрисдикций (обновленческие, сергианские, григорианские, иосифлянские, автокефальные и т.п.), то после 1943-го любое православие вне Московской патриархии запрещалось и строго каралось. Уполномоченные по делам РПЦ (как правило, офицеры МГБ) строго следили за тем, чтобы священники воссозданной Московской патриархии выявляли на территории своих приходов истинно-православных (катакомбников), не признающих «красную» церковь, и доносили о них властям. Только в 1944 году с территории Рязанской, Воронежской и Орловской областей было депортировано в Сибирь 1673 истинно православных христианина, не признавших Московскую патриархию. Теперь, с точки зрения властей, они тоже превратились в «сектантов», подлежащих репрессиям. Помимо православных вне Московской патриархии в СССР были полностью запрещены Свидетели Иеговы, некоторые течения пятидесятников, русские «христоверы», возникшие еще в допетровские времена (хлысты, скопцы, беседники и т.п.), отдельные течения старообрядчества (странники и часовенные). По сути, первая за всю тысячелетнюю историю попытка создать в России светское государство была предпринята в эпоху распада СССР. В конце 1990 года наконец перестало действовать советское «законодательство о культах», все религиозные организации получили право регистрироваться в качестве юридических лиц, были сняты запреты на деятельность истинно православных, Свидетелей Иеговы и новых религиозных движений типа кришнаитов, мунитов и саентологов. Но вольница продолжалась недолго — не имея опыта религиозного равноправия, чиновники на региональном уровне не отказались от репрессивной практики.

Более-менее свободным для верующих можно признать разве что 1991 год, хотя православные общины, уходившие из Московской патриархии, подвергались гонениям и прессингу даже тогда. Но уже в 1992-м власти начали целенаправленную дискриминацию религиозных меньшинств, в первую очередь составлявших прямую конкуренцию РПЦ. У «альтернативных» общин Русской зарубежной церкви были отобраны самые крупные храмы, а количество регистрируемых общин Свидетелей Иеговы или новых религиозных групп резко сократилось. В 1997-м коммунистическое большинство в парламенте принимает, а Ельцин со второй попытки подписывает откровенно дискриминационный закон «О свободе совести», с еще более ограничительными поправками действующий по сей день. В преамбуле этого закона как бы содержится намек на привилегии «традиционных конфессий», к которым отнесены православие, отдельно от него (sic!) христианство, ислам, иудаизм и буддизм. Вновь создаваемая община, если она не входит в централизованную организацию, могла быть зарегистрирована лишь через 15 лет после создания, а создать централизованную организацию могли не менее трех местных, если они докажут, что не менее 15 лет (то есть с 1982 года) «постоянно и на законных основаниях» действовали на одной и той же территории. Ни православие, ни христианство (если его рассматривать отдельно от православия), ни ислам, ни буддизм, ни иудаизм не имеют в РФ монопольных структур. Помимо основного, признанного государством центра у каждой из этих религий есть масса «альтернативных» структур. Несмотря на декларируемое законом уважение к самим религиям, а не к каким-то их административным центрам, фактически в России дискриминируют и православных, и прочих христиан, и мусульман, и даже буддистов, если они «альтернативны». Разве что о преследованиях «альтернативных» иудаистов ничего неизвестно, поскольку вообще иудаистов в РФ осталось не так уж и много. У «альтернативных» православных до сих пор отбирают храмы (последний исторический храм Российской православной автономной церкви в Брянской области решили отобрать в конце прошлого года) и даже мощи святых (как это было в Суздале в 2015 году).

Свидетели Иеговы, исповедующие христианство, хотя и в неортодоксальной версии, вообще запрещены, более 60 их последователей лишены свободы и признаны политзаключенными. «Неортодоксальные» мусульмане — преимущественно из течений «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги джамаат» (обе организации признаны террористическими и запрещены на территории РФ) — сидят уже сотнями, причем получают фантастические сроки: по 20 лет и больше. Даже московские буддисты, не подчиняющиеся Центральному духовному управлению в Улан-Удэ, не смогли отстоять свою священную Ступу на территории Усадьбы Лопухиных.

На протяжении почти всего правления Путина Россия фигурирует в ежегодных докладах Комиссии по международной религиозной свободе Госдепартамента США как страна, вызывающая особое беспокойство в связи с систематическим нарушением прав верующих. Высокие представители МИДа и Московской патриархии дежурно отвечают на эти обвинения в том смысле, что в России, наоборот, царит небывалое духовное возрождение, каждый год открывается по тысяче храмов, в которые имеет полную свободу зайти любой желающий. А если кого и преследуют, то не за веру, а за чисто криминальные преступления, да еще и с политической окраской, то есть за угрозу госбезопасности. Религия здесь ни при чем. Точно так же говорил сооснователь современной Московской патриархии митрополит Сергий (Страгородский) в своем единственном интервью иностранным журналистам, которое он дал по инициативе ОГПУ в 1930 году. «Репрессии, осуществляемые советским правительством в отношении верующих и священнослужителей, — «свидетельствовал» Сергий, — применяются к ним отнюдь не за их религиозные убеждения, а в общем порядке, как и к другим гражданам, за разные противоправительственные деяния». Преемственность налицо: как не может Россия перестать быть империей, так не в силах она стать светской, избавиться от сакрализации государства. Можно ли составить полный список конфессий и даже отдельных верующих, гонимых за свои религиозные убеждения в России? Разные зарубежные и отечественные правозащитные организации бьются над этой задачей. Верхушка айсберга — это список запрещенных организаций, регулярно публикуемый и обновляемый Минюстом. Из религиозных, помимо Свидетелей Иеговы, туда входят языческие (Славянская община «Век Ра» и Древнерусская инглиистическая церковь), мусульманские («Нурджулар», «Таблиги Джамаат», «Хизб ут-Тахрир», «Джамаат мувахидов», «Ат-Такфир Валь-Хиджра», Казанская община файзрахманистов, приход поселка Боровский Тюменской области, мечеть Мирмамеда в Самаре), сатанинские («Благородный орден дьявола»), синкретические («Орда» и «АУМ Синрике»). Негласно — по настоянию «китайских товарищей» — запрещено духовно-оздоровительное движение «Фалуньгун», которое якобы угрожает единству КПК. Реально же дискриминации подвергается в десятки раз больше общин, которые не защищает даже их государственная регистрация и официально признанный статус. Трагикомическая история разворачивается в Ленинградской области, где законопослушная община Российской православной автономной церкви, официально входящая в состав официально зарегистрированной централизованной религиозной организации своей церкви, не может получить регистрацию потому, что государственная религиоведческая экспертиза «не усматривает» в ней признаков религиозной организации. Из разных регионов страны регулярно приходят сообщения об изъятии молитвенных домов у незарегистрированных баптистов и пятидесятников. История этих групп восходит к «хрущевским гонениям» начала 1960-х, когда из признанного государством, но контролируемого агентурой спецслужб Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов вышли (фактически в подполье) сотни общин, получивших название «инициативников». Постепенно отказ от госрегистрации стал своего рода частью их вероучения. Преследуют и вполне себе легальных пятидесятников, входящих в союз во главе с епископом Сергеем Ряховским, заседающим в Общественной палате и Совете при президенте РФ. Как правило, им мешают строить молитвенные дома, вести проповедь в СМИ и на улицах, а минувшим летом в Татарстане судили пастора, посмевшего крестить новообращенных в озере. Совсем недавно, 29 января, суд в Москве запретил вполне легальным пятидесятникам собираться на квартире, потому что сосед пожаловался на дискомфорт, который ему создает факт молитвы за стенкой. В Омске продолжается суд над пятидесятническим пастором, который практиковал традиционные для этой конфессии исцеления во время своих богослужений. Поскольку исцеления действительно имелись, его обвиняют в медицинской деятельности без лицензии.

Нельзя не упомянуть и группу петербургских саентологов, которые уже около года сидят в СИЗО из-за того, что верующие в их общине делали пожертвования, а это — с точки зрения ФСБ (которая почему-то расследует дело) — «незаконное обогащение». Конечно, когда то же самое происходит в РПЦ, и патриарх потом летает на частном самолете и расслабляется на люксовых яхтах, живя во дворцах стоимостью в сотни миллионов долларов, никакого незаконного обогащения не усматривается. ---------------------- Возможно, «воцерковленные» российские чиновники преследуют инаковерующих с самой доброй целью — помочь этим неразумным, заблудившимся людям найти истинный путь ко спасению и попасть в рай. Помните, путинское: «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут?» Но скорее всего, в основе такой трогательной заботы лежат мотивы тоталитарно-государственнического типа: меньше разномыслия — больше контроля. В современной гражданской конструкции РФ РПЦ воспринимается не столько как одна из религиозных организаций, сколько как «скрепа» режима и источник сакральности для него, а для граждан — источник лояльности и повиновения.

Такую же роль для своих «меньшинств» должны играть сертифицированные центры ислама, иудаизма и буддизма. Все, что за их рамками, считается пространством неблагонадежности и крамолы. Власть, основывающая свою легитимность на средневековых методах с использованием еще и религиозного принуждения, совсем уж не вписывается в глобальную архитектуру XXI века. Не вписывается она и в свою собственную Конституцию, гарантирующую отделение религии от государства, светскость и полную свободу веры. Но если выполнять все, что написано в Конституции, придется каждые 4 года (ну хорошо, пусть 6 лет) менять власть, а вот этого допустить никак нельзя. Власть ведь «от Бога», а Бога не меняют. *Организация запрещена на территории РФ. Новая газета