Олег Николаевич Ефремов

1 октября 1927 года родился Олег Ефремов, советский актер театра и кино, театральный режиссер, народный артист СССР

Олег Ефремов родился в Москве, в семье Николая Ивановича и Анны Дмитриевны Ефремовых; вырос в большой коммунальной квартире на Арбате, о которой в зрелые годы, по свидетельству театрального критика Анатолия Смелянского, мог рассказывать часами, «как если бы речь шла о Царском Селе». Отец работал бухгалтером в системе ГУЛАГа, и часть своего отрочества Олег Ефремов провёл в воркутинских лагерях, где близко познакомился с уголовным миром.

Сцена влекла его с детства: с двоюродным братом Германом Меньшениным, впоследствии театральным актёром, режиссёром и художником, Ефремов, по воспоминаниям отца, постоянно играл в театр: будущие режиссёры «вырезали из бумаги кукол, делали какие-то простые декорации». В театральные круги его ввёл приятель по двору Александр Калужский — внук знаменитого актёра МХАТа Василия Лужского. Ещё одним другом детства был Сергей Шиловский, сын Елены Булгаковой, — в доме Михаила Булгакова в Нащокинском переулке Олег Ефремов часто бывал в предвоенные годы.
Был в детстве Ефремова и драмкружок при Доме пионеров. Все пути вели в Художественный театр, и в 1945 году Александр Калужский уговорил Олега поступить в Школу-студию МХАТ, где его наставниками стали Михаил Кедров и Василий Топорков.

По окончании Школы-студии МХАТ, в 1949 году, Олега Ефремова во МХАТ не взяли, и это казалось ему катастрофой. Он получил приглашение в Центральный детский театр (ныне Российский академический молодёжный театр), на сцене которого дебютировал в роли Володи Чернышёва в пьесе Виктора Розова «Её друзья», — на многие годы Розов станет любимым его драматургом.

Работать с Олегом Ефремовым, вспоминал Анатолий Эфрос, было нелегко: В Центральном детском театре Ефремов служил до 1957 года, сыграл более 20 ролей, от Иванушки-дурачка в «Коньке-горбунке» до Самозванца в «Борисе Годунове», приобрёл известность как актёр и в 1955 году дебютировал в качестве режиссёра, поставив комедию Вадима Коростылёва и Михаила Львовского «Димка-невидимка» — изящный музыкальный спектакль, почти мюзикл.

Едва окончив Школу-студию МХАТ, Олег Ефремов в том же 1949 году начал преподавать в ней, был ассистентом на курсе Александра Карева, и к 1956 году вокруг него, убеждённого приверженца немодного в те годы в театральных кругах Константина Станиславского, сложилась группа молодых актёров, мечтавших возродить студийные традиции Художественного театра.

Коллектив, первоначально названный «Студией молодых актёров», составили студенты Школы-студии МХАТ и её выпускники — молодые актёры московских театров, в их числе студенты Олега Ефремова — Галина Волчек, Игорь Кваша, Светлана Мизери, Лилия Толмачёва, Евгений Евстигнеев и Олег Табаков — в середине 50-х также актёр ЦДТ. В группу основателей входили и режиссёры Анатолий Эфрос и Борис Львов-Анохин — недолгое время коллектив назывался «Студией молодых режиссёров», но сработаться слишком разным художникам не удалось.

«Современник» родился в то время, когда российский театр после затянувшегося на два десятилетия кризиса вновь становился, по словам Сергея Владимирова, необходимым как «умный, талантливый, интересный, много знающий и понимающий собеседник». За несколько десятилетий это был первый театр, рождённый не «сверху», а «снизу», как коллектив единомышленников. Студийцы коллективно решали, брать ли в репертуар пьесу, выпускать ли на публику спектакль; всей труппой решали судьбу актёра; если же обсуждались действия руководителя, Олег Ефремов, дабы не стеснять коллег, выходил из комнаты.

На протяжении нескольких лет труппа, возглавляемая Олегом Ефремовым, кочевала по сценическим площадкам столицы, выступая порою в случайных клубах, и в этих скитаниях сложился аскетичный стиль раннего «Современника»: хранить громоздкие декорации и реквизит было негде, поначалу и средств на декорации не было, и оформление, писал Константин Рудницкий, сводилось к «скудному прожиточному минимуму», порою к нескольким предметам мебели. И получив наконец в 1961 году небольшое, обречённое на снос здание на площади Маяковского, студийцы не спешили радикально менять свои привычки, в частности, раз и навсегда отказавшись от занавеса.

Социальная программа «Современника» с самого начала определялась как «антисталинская», — в 1966 году Ефремов подпишет письмо 25 деятелей культуры и науки Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина; более расплывчатой оказалась эстетическая идея: студийцы стремились возродить на сцене естественного человека, так называемый «душевный реализм», характерный для раннего МХТ и особенно для его 1-й Студии, к сокращению дистанции между актёром и зрителем. Нежелание лицедействовать, искавшее своё оправдание в прошлом Художественного театра, собственно, и было главной эстетической «идеей» студийцев.

В 1964 году «Современник» наконец получил статус театра и перестал именоваться студией; в 1966 году, на исходе «оттепели», чуткий к переменам атмосферы театр представил публике «Обыкновенную историю» Ивана Гончарова, — поставленный Галиной Волчек спектакль уже свидетельствовал о творческой и не только творческой зрелости коллектива.

Для Ефремова эпоха «Современника» символично завершилась постановкой чеховской «Чайки» летом 1970 года; коллеги расценили его уход как предательство, — в действительности, считает А. Смелянский, из-под «Современника», детища «оттепели», уходила историческая почва.

Театр слишком тесно связал свою судьбу с судьбой поколения, для которого наступила пора разочарований, и свою первую «Чайку» Ефремов поставил как памфлет — внёс в неё ощущение идейного разброда конца 60-х годов, когда люди перестали слушать и слышать друг друга.

Как некогда Георгий Товстоногов в Большой драматический, Ефремов был назначен главным режиссёром для спасения театра, не получив, однако, тех полномочий, которыми обладал художественный руководитель БДТ: если Товстоногов в первый же год уволил треть труппы, то Ефремову кадровые вопросы пришлось решать за счёт дальнейшего расширения и без того раздутого штата.

Олег Ефремов сумел вдохнуть новую жизнь в театр, поставить ряд значительных спектаклей, отчасти обновить труппу и привлечь во МХАТ выдающихся актёров — Иннокентия Смоктуновского, Андрея Попова, Евгения Евстигнеева, вернуть зрителей; но преодолеть внутренние проблемы театра ему так и не удалось.

В 1978 году МХАТ СССР имени Горького был награждён орденом Октябрьской Революции.

Труппа непомерно разрасталась, к середине 1980-х годов достигла 200 человек, и управлять ею становилось всё труднее; необходимость находить работу для возможно большего числа артистов в значительной мере определяла репертуарную политику: наряду с такими спектаклями, как ефремовские «Чайка» или "Дядя Ваня" и «Тартюф» Анатолия Эфроса или «Господа Головлёвы» Льва Додина, появлялось и немалое количество проходных работ. На деле внутри театра сложились две труппы, каждая со своим репертуаром и своими режиссёрами, — и в конце концов в марте 1987 года Ефремов поставил вопрос о разделе. Он предложил автономию двух трупп, из которых одна разместилась бы в Камергерском переулке, другая — в филиале на улице Москвина; партийное собрание театра вынесло решение о недопустимости раздела, однако общее собрание проголосовало за автономию. Ефремов не имел внятного плана сосуществования двух трупп, однако меньше всего ожидал, что в результате в Москве образуются два МХАТа:

• труппа под руководством О. Н. Ефремова, которая в 1989 году получила новое название МХАТ имени А. П. Чехова
• труппа под руководством Татьяны Дорониной, которая сохраняет историческое название МХАТ имени М. Горького

В интервью журналу «Советский экран» в 1990 году на вопрос читателя, считает ли он, что раскол пошёл на пользу его части МХАТа, Ефремов отвечал осторожно: В 1988 году Ефремов сыграл Мольера в спектакле «Кабала святош», поставленном Адольфом Шапиро; в написанной для МХАТа и запрещённой пьесе Михаила Булгакова и для самого драматурга, и для театра в 30-х годах наиболее актуальной была тема взаимоотношений художника и власти, — руководителя МХТ имени Чехова в 1988 году больше занимали отношения директора театра и его труппы.


Руководство театром с годами всё больше превращалось для него в «долг» и «крест», и всё меньше оставалось в нём места для радости.

Нового современного драматурга для своего театра Ефремов не нашёл; он с переменным успехом ставил классику: «Вишнёвый сад», «Горе от ума», «Бориса Годунова», сыграв в этом спектакле заглавную роль. К уходу актёров он относился философски, — настоящим ударом, после которого не оправиться, стала для Ефремова смерть Иннокентия Смоктуновского в августе 1994 года.

После 1994 года Ефремов поставил только один спектакль, и это были «Три сестры», завершившие его «чеховский цикл» и встреченные критикой с таким восторгом, какого он не помнил уже давно. «В его «Трёх сёстрах» финальная сцена разыгрывалась в парке, среди деревьев, дом на заднем плане отсутствовал, и британская журналистка удивлялась: Болезнь лёгких ограничила его работоспособность. В 2000 году Ефремов вновь обратился к пьесе Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак», которую в 1964-м ставил в «Современнике», но этот замысел режиссёр не успел осуществить, спектакль был завершён уже после его смерти.

Олег Ефремов умер в Москве, в своей квартире на Тверской улице 24 мая 2000 года, когда его театр находился на гастролях на Тайване. В день прощания, по свидетельству очевидца, к зданию в Камергерском переулке из-за моря цветов невозможно было подойти. 31 мая Олег Ефремов был похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с могилой Константина Станиславского

Вспомним лучшие роли Олега Ефремова в кино:

Если публикация понравилась:

• поставьте класс чтобы поддержать публикацию и группу
• подпишитесь на группу Лента Времени
  https://ok.ru/lentavremeni
  , чтобы не пропустить новые публикации

Заранее спасибо и до новых встреч !