Мура в деревне уважали и боялись все коты и собаки. Его хозяйку, Глафиру Никитичну, уважали и побаивались не только коты и собаки, но и люди.
Справедливости ради, скажем, что деревенька Пыжиха давно выросла из маленьких штанишек и превратилась в большой поселок с двумя широкими улицами, домом культуры, школой, магазинами, фермой молочной.
Повезло деревеньке, нашлись люди, что не дали ей сгинуть в век высоких скоростей и технологий.
Но вернёмся к Глаше и её кошкам...
Женщина во всех отношениях колоритная, Глафира отличалась яркой внешностью, бойким и острым языком, и, чего уж скрывать, тяжёлой рукой.
Ростом под метр семьдесят, спортивного телосложения с лицом русской красавицы, Глафира и в свои пятьдесят пять заставляла мужиков оглядываться и долго смотреть ей вслед.
Хитро улыбаясь, она шагала по улице в летящем длинном платье и кроссовках, не обращая внимание на язвительный шёпот деревенских баб и бабок:
- Глянь, Глашка чешет. В доме окна дрожат, из-под копыт искры летят, а она их крылами разметает.
Однако зла на неё ни одна из них не держала. Глядя на неё, они понимали, что такая и в избу горящую войдет, и коня на скаку остановит, и обидчика в бараний рог скрутит, и лихо на своём горбу вывезет, но чужого мужика не уведёт.
Да и Глафира Никитична была верна своему мужу, этакому русскому богатырю с пышной русой шевелюрой и ласковыми серыми глазами, и повода к ревности не давала, ни мужу, ни бабам местным.
С Павлом Фёдоровичем они прожили вместе в мире и добре тридцать лет.
Вырастили двоих сыновей, выбравших для себя путь воина. Один служил на подводной лодке в Мурманске, другой защищал рубежи родины на западе страны.
Всю жизнь в доме Глафиры жили кошки и коты. Собак она тоже любила, но держать дома не желала:
– Собака в будке – это жесть. Мало того, что пёс в неволе, он же ещё гадит во дворе, надо всё убирать, морока. Собака в доме – это тоже жесть. До года всё загадит, а потом выгуливай её, опять же убирай за ней. Нет, лучше кошки.
Так незатейливо она обосновывала своё нежелание заводить собаку.
*****
Вот с кошками была у Глаши особая взаимная любовь. А лет десять назад совсем чудеса начались.
В тот памятный день проводили они старшего сына в свободный полёт. Грустно стало Глафире, понимала она, что скоро и меньшенький за старшеньким улетит из родного гнезда.
К вечеру совсем печаль её одолела. Собралась она да и пошла к озеру лесному.
Там, на берегу, присела и долго на воду смотрела, да и не заметила, как уснула, привалившись спиной к молодой берёзке.
Павел за женой пошёл, нашёл её спящую на берегу озера, да вот только чудно было: лежала его любимая возле молодой берёзки, укрытая, как облаком, воздушным зелёным покрывалом.
Едва он подошёл к ней поближе, покрывало рассеялось, а Глаша проснулась.
– Как сладко спалось мне, Пашенька, как будто все горечи и печали ушли, только радость на сердце, – потянулась жена, тепло улыбаясь мужу.
– Пойдём домой, родная, холодно у воды, – муж подал руку жене, и вот так, обнявшись, пошли они домой.
Не стал Павел говорить Глаше о покрывале странном, думал, померещилось ему. Да вот только с тех пор стали коты и кошки Глаши отличаться от других обителей Пыжихи и размерами, и окрасом, и поведением.
А деревенские замечать стали, что кому Глаша котёнка подарит, у того дела налаживаются: в семье лад да любовь наступает, на работе всё спорится, дом добром полнится...
*****
Вон, Колька-забулдыга, молодой ещё, недавно тридцать стукнуло, а уже пропащий человек. Бражку поставит, что-то на самогон пустит, а что-то и так выпьет, пока бродит.
Замучил свою мать, на её пенсию и живут.
Как-то шла мать Кольки по улице, а к ней Глафира своей размашистой походкой, и говорит:
– Машенька, у меня тут Шпулька окотилась. Есть у неё котёнок интересный, как раз для тебя.
У Марии даже сердце захолонуло. Знала она про котят Глафиры, но не надеялась получить. Кто ж в семью алкоголика животинку отдаст.
– Ой, Глашенька, взаправду что ли? – осторожно спросила Мария.
– Вот подрастёт маленько, и я тебе его принесу, жди, – улыбаясь, подтвердила своё решение Глаша.
*****
Колька еле дождался пенсии матери, выпросил у неё деньги на сахар да дрожжи, и помчался в магазин.
Когда вернулся радостный, так и застыл у крыльца: на нём сидели маленький полосатый котёнок и Мур.
– Мам, – позвал он.
Мария вышла на крыльцо.
– Эт чё? – спросил непутёвый сын.
– Это Глаша нам котёнка подарила, – ответила ему мать.
Глаза Мура сверкнули жёлтым огнём, шерсть вздыбилась, и здоровенный кот, играя мышцами, стал подходить к Кольке.
– Чур меня, чур. Мур, я ж нининичего, я ж нининикак, – отступал он от кота.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1