(не для детей)
Она была волонтёром. Но не сразу так случилось...
Сначала она просто подбирала больных, бездомных, голодных. Несла домой и там лечила, кормила, дарила любовь, заботу и внимание. То есть, в самом начале всё было хорошо.
Её питомцы отвечали ей радостью, вниманием, любовью и… драками. За место рядом с любимым человеком. Она смеялась, мирила их, кормила и пыталась подружить.
Кошки, коты, собачки, птицы с перебитыми крыльями - как-то все уживались. Наверное, их сплачивала любовь. Взаимная. И к человеку, спасшему их, и к друг другу.
Но со временем случилось вот что...
Соседи, друзья, родственники, знакомые и сотрудники в фирме стали относиться к ней с лёгким флёром насмешки. Вроде бы, она смеялась в ответ и пыталась объяснить, но потом...
Потом её стали раздражать эти насмешки. Раздражать и напрягать. И тогда она ожесточилась. Она стала грубить и отрезать одного за другим. Так она и осталась одна.
Не мне судить, правильно это или нет. Но одной было легче. Теперь не надо было оправдываться и огрызаться. Не надо было объяснять, что она не может пройти мимо несчастных и голодных...
У неё появилось немного свободного времени. И по выходным она стала помогать в приюте, где было ещё много таких, как она. В этом месте и нашлась для неё новая семья.
Но тут она столкнулась с новыми вопросами, ставшими для неё непреодолимым рубиконом.
В соцсетях она теперь крыла почём зря любого, кто пытался возразить против стерилизации. И дебаты эти разогревались до невозможности, оставляя в её душе жгучие раны и ненависть к тем, кто думал иначе.
И ненависть постепенно разгоралась в её душе, принимая размеры, превышающие те, что она могла сдерживать. Иногда она перехлёстывала и заливала всех вокруг.
И люди, даже в приюте для животных, стали сторониться её. Честно говоря, они её побаивались...
Но и это ещё был совсем не конец. Дальше всё было хуже. Она увлеклась спорами в соцсетях, где стала предводителем одной из групп, готовых смешать с землёй тех, кто выращивал котов и собак на продажу.
И я не знаю, права она или нет. Конечно, надо брать животных с улицы. И, конечно, у специально выращенных животных, возможно, есть врождённые болезни.
Ну, не специалист я в данных вопросах. И не мне решать, права она была или нет, но...
Факт заключается в том, что теперь она занималась травлей в этих самых соцсетях. Они находили заводчиков и обливали их таким количеством ненависти и угроз, что те надолго исчезали из интернета.
Она гордилась...
Гордилась тем, что они всегда были правы. Всегда! И даже малейшего сомнения у неё не возникало в том, что они делают и имеют ли они на это право.
И ни разу она не задумалась, что, возможно, люди, возражавшие ей, не были врагами. Что можно было поговорить с ними и без ненависти.
Мир для неё разделился на чёрное и белое, где она была светлой стороной, а все остальные…
Теперь её называли уважительно – старшая. Старшая в приюте и старшая в правде. Правде, как она её понимала.
Вот только, она никак не могла теперь вспомнить, когда она последний раз радовалась спасённой душе. Что-то такое внутри неё шевелилось и закрывало то чувство, которое было знакомо ей с самого начала.
Теперь это ощущение ей заменяло удовольствие от выигранных споров и вылитой ненависти.
Только жившие дома животные радовались ей. Забирались на колени, жались по ночам и заглядывали в её глаза.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев