Я всегда рассказываю о подвиге Александра Пересвета и Андрея Осляби, историю о двух двоюродных братьях-иноках, которых в помощь Димитрию Донскому дал преподобный Сергий Радонежский. На нашей музейной картине художник Павел Рыженко очень точно отобразил и внешний вид инока, и его внутреннее состояние. В чем же подвиг Пересвета? Как воин, он понял, как Челубея можно «достать», но для этого надо было умереть. Как приближенный к князю, он мог бы перепоручить это другому воину, но как христианин, как монах, Пересвет взял это на себя. Он снял с себя все доспехи, кольчугу, надел только схиму и, крепко зажав копье, разогнал свою лошадь. «Нанизался» на копье Челубея, «пролетел» по нему и убил монгольского воина своим копьем. Пересвет удержался на коне и вернулся в свое воинство, будучи уже убитым. И впервые по монгольскому воинству прокатились слова, что «русский Бог непобедим».
У нас в этом же музейном разделе хранятся коллекционные солдатики, копии тех воинов, которые были во времена князя Димитрия Донского, сотники, тысячники, но, опять же, мы столкнулись с тем, что дети совершенно не знают, как выглядели, хотя бы приблизительно, воины той эпохи. Я надеялся, что ребята увидят подсказку, посмотрев под стекло витрины, но они мне пересказали японский мультфильм, описав электрический меч и шлем с большими рогами. Вы знаете, испытываю просто ужас, когда такие вещи говорят даже не маленькие дети, а пятиклассники, демонстрирующие полное незнание истории.
«Продолжая шагать сквозь века», попадаем к стенду, рассказывающему о военном священстве, учрежденном Петром Первым. Главная задача тех лет для священника состояла в том, чтобы служить в полковой церкви. В Москве такая традиция утеряна, а в Санкт-Петербурге осталась, там до сих пор существует Крестовоздвиженский Казачий собор. Начиная с войны 1812 года, ситуация изменилась, и появилась группа священников, которая на время военных действий оставляла свои соборы и отправлялась вместе со своими полками на передовую. Случалось, духовным лицам приходилось заменять убитых командиров. Так, протоиерей Василий Васильковский встал впереди растерянных солдат и повел их в атаку. По воспоминаниям очевидцев-современников, лицо его было залито кровью, ядром он был контужен в колено, но довел оставшихся воинов до линии сражения, где они выбили французов из их редутов. В этот период священников начинают награждать боевыми наградами. Таким был Лукьян Товаркин – священник Екатеринославского гренадерского полка, участник праздничного парада на Елисейских Полях. Он был отличен наперсным крестом, то есть крестом, надеваемым на грудь и носимым на Владимирской ленте, медалью участника войны 1812 года и, как описано в его биографии, медалью, присужденной единственному лицу священнического сана за взятие Парижа.
Случалось, духовным лицам приходилось заменять убитых командиров
В 1819-м году он уволился по болезни и стал настоятелем нашего храма, в котором прослужил до конца своих дней. Указом Императора детям Лукьяна Товаркина за проявленное отцом мужество была присвоена фамилия Екатеринославские, что считалось очень почетным. Биографию потомков мы до конца не отследили, но знаем, что среди Новомучеников Российских есть священник с фамилией Екатеринославский, не исключено, что это славный наследник Лукьяна Товаркина.
Во время Крымской войны профессор Пирогов впервые стал привлекать женщин в качестве помощниц врачей, до этого в лазаретах трудились только мужчины. Так появляются сестры милосердия. Специально для них был разработан костюм, и большой крест на груди – это не дизайнерская находка, а необходимость, так как раненый человек, зрительно плохо воспринимающий окружающее, должен был даже издалека увидеть красный крест, дающий надежду, что к нему идет спасение. Иногда эта ниточка удерживала человека в живых. А обращение «сестра» явно отсылает нас к монашеству, и первые сестры милосердия были именно монахинями. Таким образом, к Первой мировой войне женская составляющая русской аристократии, включая Царскую семью, считала своим долгом овладеть профессией сестры милосердия. Императрица и юные Великие княжны являлись хирургическими сестрами, и сохранилось много фотографий, где они ассистируют при операциях, что служило показателем высокого профессионального уровня.
Обращение «сестра» отсылает нас к монашеству, и первые сестры милосердия были именно монахинями
У нас есть стенд, посвященный отцу Михаилу Рудневу, священнику на корабле «Варяг». Остались записи капитана корабля о том, что японцы перед обстрелом предложили покинуть корабль журналистам и священнослужителям. И когда батюшке предложили спуститься в спасательную шлюпку, он отказался покидать корабль. В воспоминаниях остались свидетельства, что сквозь дым и огонь видели священнника, который в полном облачении стоял с иконой Александра Невского и укреплял экипаж русского корабля.
Отец Стефан Щербаковский повторил подвиг наших священников времен Бородинской битвы, но уже в ходе Русско-японской войны. Японский снайпер перебил ему руки, но наши пехотинцы взвалили отца Стефана на себя, в раненую руку вложили крест и так атаковали врага.
Остались воспоминания японских военных, в которых говорится, что «наглость русского священника вместе с его пехотинцами была столь велика, что воинам страны Восходящего Солнца пришлось оставить первые три ряда окопов». В дальнейшем отец Стефан выжил, лечился и получил орден Георгия Победоносца, причем за всю историю только 5 священников были награждены Георгиевскими крестами.
После Октябрьского переворота большое количество священников нашего Домодедовского района было расстреляно на Бутовском полигоне, их изображения на иконах собраны и представлены на нашей экспозиции. Последний священник нашего храма, иерей Иоанн Воскресенский, был арестован, находился в лагерях Свердловской области, заболел туберкулезом, был выслан в Башкирию, где отбыл вторую часть срока. Освободившись, вернулся назад, но здесь жить не разрешили, выслали за 101-й километр, во Владимирскую область, в Петушинский район. И он вернулся к священническому служению, несмотря на перенесенные трудности и гонения. Владимирская епархия подавала запрос на его канонизацию, но пока этот вопрос отложен на время, потому что священник Иоанн Воскресенский умер в 1969-м году, по срокам еще рано. Наши прихожане ездили на его могилу, заменили старый, ржавый, сваренный из трубы крест на новый, белокаменный.
Священство активно защищает нашу Родину и в тылу, и в партизанских отрядах
Большая часть экспозиции нашего музея посвящена Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Священство активно защищает нашу Родину и в тылу, и в партизанских отрядах. Сейчас открыли ряд воспоминаний фронтовиков, разрешенных к публикации, – участники партизанского движения вспоминают, что дисциплина в партизанских отрядах зачастую держалась на священниках, особенно в самом начале войны, до 1942-го года, пока такие отряды не стали возглавлять замполиты. Известно, что существовало личное распоряжение Адольфа Гитлера, по которому обычного человека, помогающего партизанам и попавшего к фашистам, вешали; если же за содействие партизанам ловили священника, то заживо сжигали всю его семью.
В нашем Домодедовском районе проходила Вторая линия обороны Москвы, и именно здесь был совершен подвиг Виктора Талалихина. У нас хранится небольшой фрагмент его самолета, найденный и подаренный нашему музею археологами Поискового отряда.
Нет комментариев