В Региональном сосудистом центре Карасукской ЦРБ, который начал свою работу в прошлом году, эндоваскулярные операции и обследования на ангиографе проводит рентгенэндоваскулярный хирург Далержон Муталиби.

Достаточно маленького надреза
Только опыт в этой специальности у него – восемь лет. Уроженец Таджикистана, закончил Новосибирский государственный медицинский университет, ординатуру в НМИЦ имени академика Е.Н. Мешалкина – родители дали не только достойное воспитание, но и образование. Определяющими выбор стали желание помогать людям и престиж профессии. И обязательно – хирургом. Но наиболее интересным показалась рентгенэндоваскулярная хирургия – сравнительно новое направление, новые технологии. Практика работы – в клинике Перми. По приглашению главного врача Александра Лидера приехал в Карасук. Он не любитель жизни в больших городах, здесь его семье, трём детям комфортнее. Привлекли и условия – подъемные, служебное жилье, участие в программе «Сельский доктор». И сегодня для районного центра он – уникальный специалист. Накануне Дня медицинского работника мы побывали в операционной РСЦ и поговорили с Далержоном Муталиби об особенностях эндоваскулярной хирургии.
В представлении большинства избавление от сердечно-сосудистых проблем предполагает такой процесс: в клинике Мешалкина многочасовая работа хирургов, вскрытая грудная клетка, открытое сердце. Но сегодня хирурги делят свою работу с рентгенэндоваскулярными хирургами, у которых совсем другие методы. Аккуратный доступ через запястье или пах, иногда даже практически бескровный, и процедура, через неделю после которой человек в теории может идти на работу.
— Если совсем по-простому говорить об отличиях рентгенэндоваскулярного хирурга от хирурга, то мы не делаем больших разрезов. Стремимся к минимальной инвазивности — это минимальное травмирование, другими словами. Наш основной доступ с каждым годом все меньше и меньше. Сейчас это лучевая артерия на запястье, которая позволяет достичь сердца и прочих сосудов. Если нужен более крупный доступ, чтобы ввести в сосуды протез аорты или клапан, используем паховую артерию. Она более крупная, – уже после операции рассказывает Далержон Муталиби. – После операции на открытом сердце человек нуждается в серьезной реабилитации. Приходится постепенно возвращать физическую форму и входить в жизнь. После нашей процедуры через два дня пациент может уйти домой, а через семь — вернуться на работу. Да, есть какие-то рекомендации. Но чисто физические ограничения практически отсутствуют. И главное – это доступность операции, при сердечно-сосудистых катастрофах пациент в самые кратчайшие сроки уже может быть на операционном столе.
С возрастом у человека из-за неправильного образа жизни или по другим причинам появляются атеросклеротические бляшки. Это образования внутри стенки сосуда, которые сужают его просвет и создают барьер для тока крови.
— На протяжении многих лет единственным методом лечения было аортокоронарное шунтирование, то есть операция с разрезом грудной клетки и остановкой сердца. Атеросклеротические бляшки обходили наложением сосуда между аортой и коронарной артерией. Это эффективная, но травматичная операция, требующая длинного реабилитационного периода. Поэтому на смену ей пришла новая технология, которая дает возможность попасть к сердцу через сосуд.
Операционная сестра готовит катетеры. Это такие длинные одноразовые трубочки, похожие на удочки. Доктор максимально доступным языком объясняет, как это работает.
— Прокалываем иголкой, проволока идёт внутри сосуда, за ней движется тонкий пластиковый катетер. И мы попадаем к началу сердечной артерии. Через катетер в нее вводится рентгеноконтрастный препарат, там содержится йод, он виден под рентгеном. В итоге на экранах заметны места, в которых сосуд слишком узкий. По катетеру в зону бляшки доставляется баллончик со стентом. Там он расширяется, создавая внутренний каркас сосуда. То есть стент — это протез стенки сосуда.
Перед операционной, так сказать, в «гардеробной» – специальная одежда – комплект рентгензащиты — увесистый фартук из свинца. Свинцовые латы – спасение от рентгена, весят по-разному — 8 или 12 килограммов. Удовольствие от их носки не самое большое.
Заходим в пультовую — помещение, наполненное компьютерами. На одном из экранов будет отображается проходящая в операционной процедура. Рентгенлаборант следит за процессом. Это может быть узкий участок сосуда, который требуется расширить и укрепить стентом.
А потом операционная, где на доктора надевают халат. Мы попадаем сюда как раз перед процедурой. На столе — тяжелый пациент, причем не под наркозом, в полном сознании. Используется только местное обезболивание. Для Далержона Муталиби процесс рутинный. Для нас — совершенно удивительный. У человека в сердце двигается проволока, а он может рассказывать о своём самочувствии.
Возможности ангиографа – это определение состояния кровеносных сосудов и органов, получение трёхмерного изображения в режиме реального времени, одновременное выполнение и лечебных, и диагностических процедур. Да много чего ещё. В планах Регионального сосудистого центра Карасукской больницы – дальнейшее развитие эндоваскулярной хирургии.
Только в этом году в РСЦ уже сделано 300 коронарографий, 2 - церебральных 3D ангиографий, 160 стентирований коронарных артерий карасучанам и пациентам соседних районов.