Антон со своим старшим братом Николаем, художником. 1884 *** Интересно, что Антон довольно рано, несмотря на возраст, занял доминирующее положение среди братьев. Любопытны письма, где он пытается воспитывать своих непутёвых старших братьев. Одно время Николай работал вместе с Францем Шехтелем, впоследствии ставшим знаменитым архитектором. Коля безбожно подводил напарника. Шехтель взывл к его совести: «Друже! Пальта у меня два, а денег ни **** — впрочем, будут на днях, пока тебе есть в чем выехать — приехал бы на минуту ко мне. Умоляю, не прячься, не исчезай!» За брата оправдывается Антон: «Все дело не в выпивательстве, а в femme. Женщина! Половой инстинкт мешает работать больше, чем водка…  Пойдет слабый человек к бабе, завалится в ее перину и лежит с ней, пока рези в пахах не начнутся… Николаева баба — это жирный кусок мяса, любящий выпить и закусить…  Перед coitus всегда пьет и ест, и любовнику трудно удержаться, чтобы самому не выпить и не закусить пикулей (у них всегда пикули!). Агафопода тоже крутит баба… Когда эти две бабы отстанут, черт их знает!»

А. П. Чехов с братом Николаем Николаю же он писал: «По-моему, ты добр до тряпичности, великодушен, не эгоист, поделяешься последней копейкой, искренен; ты чужд зависти и ненависти, простодушен, жалеешь людей и животных, не ехиден, не злопамятен, доверчив… Ты одарен свыше тем, чего нет у других: у тебя талант. <…>  На земле один художник приходится только на 2 000 000… <…>  Недостаток же у тебя только один. В нем и твоя ложная почва, и твое горе, и твой катар кишок. Это — твоя крайняя невоспитанность. <…>  Сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах, у рейнского погреба, на подачках. Победить ее трудно, ужасно трудно!  Воспитанные люди, по-моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:  1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы… <…>  2) <…> Они ночей не спят, чтобы <…> платить за братьев-студентов, одевать мать…  3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги. Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Спать с бабой, дышать ей в рот, слышать вечно ее мочеиспускание, выносить ее логику, не отходить от нее ни на шаг — и все из-за чего!  Воспитанные же в этом отношении не так кухонны. Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот, ни звуки мочеиспускания, ни ум, выражающийся в уменье надуть фальшивой беременностью и лгать без устали… Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не дыркой, а матерью…  Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи. <…>  Иди к нам, разбей графин с водкой и ложись читать… хотя бы Тургенева, которого ты не читал… **** самолюбие надо бросить, ибо ты не маленький… 30 лет скоро! Пора! Жду. Мы все ждем…»

Чехов Николай Павлович (1858 — 1889г) - старший брат, был талантливым художником, иллюстратором и карикатуристом фото 80-х годов *** К сожалению нравоучения не помогли. Пить Николай не бросил, катился всё ниже и ниже... Умер от алкоголизма и туберкулёза на руках у братьев. Совсем другое дело Александр.  Дамский угодник, он очень быстро влился в ряды московских "мажоров", он пил, но облик не терял, пытался сделать карьеру, и первое время это ему удавалось.

Чехов Александр Павлович (1855 — 1913г), старший брат, был журналистом и беллетристом. *** Алесандр хвалится Антону: «В 8 часов вечером я уже пьян и сплю <…>  Пью здорово, даже самому совестно <…>  Нанял себе прислугу, но через 3 дня прогнал ее <…>  Я распорядился, чтобы в сортире только срали, а мочиться рекомендую на свежем воздухе <…>  Вместо двух девчонок я нанял прислугу, но такую, что ей-же-ей я когда-нибудь ночью ошибусь и вместо Анны залезу на нее. Этим я не хочу сказать пошлости, но выражаю удивление ее формами. Положительно Тициановская баба из картины Weib, Wein und Gesang» Как говорится, жизнь удалась) В промежутках между запоями он был необычайно любвеобилен: «Сообщу кстати курьез, от которого меня тошнит, мутит и в груди шевелится легонькая струнка чего-то совестливого. Вообрази себе, что после ужина я наяриваю свою „мать своих детей“ во весь свой лошадиный penis. Отец в это время читал свой „Правильник“ и вдруг вздумал войти со свечою, узнать, заперты ли окна.  Можешь себе представить мое положение! Одна картина стоит кисти десяти Левитанов и проповедей ста тысяч Байдаковых. Но фатер не смутился. Он степенно подошел к окну, запер его, будто ничего не заметил, догадался потушить свечу и вышел впотьмах.  Мне показалось даже, что он помолился на икону, но утверждать это не смею» Но, жизнь семейная его тянула на дно. Вечно больная опостылевшая жена, малые дети... Гостивший у брата Антон писал: «Живу у Александра. Грязь, вонь, плач, лганье; одной недели довольно пожить у него, чтобы очуметь и стать грязным, как кухонная тряпка». А с женой Александра становилось всё хуже и хуже, и он сам жаловался Антону: «Дети как неприкаянные: ревут, пугаются, лезут к матери, которая то плачет над ними, то гонит их от себя. Прихожу я из редакции — новая беда: подай ей ту подлую женщину, на которой я хочу жениться и которая намерена во имя своих будущих детей отравить Кольку и Антошку.  Велит искать эту женщину в дверях, в шкафу, под столами, всюду видит яд и отраву. <…>  Ты вообрази себе ночь, бред, одиночество, невозможность утешить, нелепые речи, внезапные переходы от смеха к плачу, сонные крики напуганных за день детей». Жена Александра Анна умерла, оставив ему двоих детей, позже Александр опять женился, и пил, пил, пил...

Антон Павлович Чехов, Александр Павлович Чехов *** А женился он на Наталье Гольден, с которой раньше имел близкие отношения Антон: «Разговорились. Я пригласил ее побывать у меня, посмотреть моих ребят. Она согласилась, и в результате нескольких вечеров, проведенных вместе „вдовцом и девой“, получилось то, что мы живем теперь вместе. Она живет в одной комнате, я — в другой.  Живем, ругаемся от утра до ночи, но отношения наши — чисто супружеские. Она мне — как есть по Сеньке шапка.  Если родители, старость коих я намерен почтить примерным поведением, не усмотрят в сем „сближении“ кровосмешения, скоктания и малакии, то я не имею ничего и против церковного брака». Но, уже через несколько недель супружеской жизни Александр пишет: «Наталья Александровна ежедневно объедается, принимает слабительное, страждет животом, клянется быть воздержной, но не держит слова. Водку пьет, заражена нигилизмом и либерализмом.  Относительно всего остального могу под ее портретом сделать надпись, виденную в детстве на постоялом дворе на картине, где гориллы похищают и разгрызают негритянок, а англичане в котелках палят из ружей. Надпись эта проста, но выразительна: „Сей страстный и любострастный зверь…“» Прошла любовь, завяли помидоры...((

Александр Павлович Чехов *** Позже, видя печальную картину супружеской жизни Александра, Антон его увещевает: «В первое же мое посещение меня оторвало от тебя твое ужасное, ни с чем не сообразное обращение с Натальей Александровной и кухаркой. <…> Постоянные ругательства самого низменного сорта, возвышение голоса, попреки, капризы за завтраком и обедом, вечные жалобы на жизнь каторжную и труд анафемский — разве это не есть выражение грубого деспотизма? Как бы ничтожна и виновата ни была женщина, как бы близко она ни стояла к тебе, ты не имеешь права сидеть в ее присутствии без штанов, быть в ее присутствии пьяным, говорить словеса, которых не говорят даже фабричные, когда видят около себя женщин.<…>  Ни один порядочный муж или любовник не позволит себе говорить с женщиной о сцанье, о бумажке, грубо, анекдота ради иронизировать постельные отношения, ковырять словесно в ее половых органах… Это развращает женщину и отдаляет ее от Бога, в которого она верит. Человек, уважающий женщину, воспитанный и любящий, не позволит себе показаться горничной без штанов, кричать во все горло: „Катька, подай урыльник!“ <…>  Между женщиной, которая спит на чистой простыне, и тою, которая дрыхнет на грязной и весело хохочет, когда ее любовник пердит, такая же разница, как между гостиной и кабаком. Дети святы и чисты. <…>  Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии, оскорблять прислугу или говорить со злобой Наталье Александровне: „Убирайся ты от меня ко всем чертям! Я тебя не держу!“» Сам же Антон в этот период относился к женщинам легко и непринуждённо. Однако, и он чуть было не женился.

Антон П. Чехов. Москва. 1891 *** Помолвка Чехова и Дуни Эфрос была тайной и краткой, и резкие перепады его настроения можно проследить по письмам к Билибину. Первого февраля Антон с Колей и Францем Шехтелем плясали на балу в казармах, и, вернувшись домой, Антон писал Билибину о своем охлаждении к Дуне Эфрос: «Невесту Вашу поблагодарите за память и внимание и скажите ей, что женитьба моя, вероятно, — увы и ах! Цензура не пропускает… Моя она — еврейка. Хватит мужества у богатой жидовочки принять православие с его последствиями — ладно, не хватит — и не нужно. К тому же мы уже поссорились… Завтра помиримся, но через неделю опять поссоримся… С досады, что ей мешает религия, она ломает у меня на столе карандаши и фотографии — это характерно… Злючка страшная… Что я с ней разведусь через 1–2 года после свадьбы, это несомненно…» Неистовый Дунин темперамент одновременно привлекал и отталкивал Чехова. Четырнадцатого февраля Антон писал Билибину: «О моей женитьбе пока еще ничего не известно», a ll марта все уже закончилось: «С невестой разошелся до nec plus ultra [Дальше некуда (лат.)]. Вчера виделся с ней <…>пожаловался ей на безденежье, а она рассказала, что ее брат-жидок нарисовал трехрублевку так идеально, что иллюзия получилась полная: горничная подняла и положила в карман. Вот и все. Больше я Вам не буду о ней писать». Больше Антон Павлович о женитьбе не помышлял, меняя женщин как перчатки, до самой встречи с Ольгой Книппер на закате своих дней... #жзл