Знаменитого итальянца прославил образ прекрасной дамы. В начале 1950-х на страницах старого журнала он увидел портрет оперной дивы начала века и, как завороженный, начал изображать ее на своих изделиях.

Дело художника продолжает его сын Барнаба, стоящий во главе предприятия Fornasetti, выпускающего лимитированные изделия по эскизам Пьеро.

Барбана Форназетти (Barnaba Fornasetti). --- Виртуальный «роман» Пьеро Форназетти и его музы, Лины Кавальери, длился всю жизнь — Пьеро создал более 500 вариаций лица певицы. 

Портреты Лины украшали посуду, мебель и аксессуары, которые придумывал Форназетти, на протяжении почти полувека.

Певица была действительно хороша, ее считали первой красавицей, но именно Форназетти сделал из нее подлинную знаменитость. 

«Лина воплощает для меня Женщину, — говорил Форназетти. — Не конкретного человека, но архетип, божество. Это эталон женской красоты».

Пьеро родился в 1913 году в небольшом городке под Миланом. Но в большом доме — его родители купались в деньгах.  Этот дом стал для впечатлительного мальчика источником многих страхов и радостей: сложная архитектура постройки напоминала лабиринт, множество лестниц усиливало это впечатление.  Мальчик мог часами бродить в этих сказочных чертогах. Первый опыт декоратора он получил в 10 лет, собственноручно расписав стены детской. В 17 выиграл грант на обучение в Академии изящных искусств Брера, но… оказался нерадивым студентом.  Спустя два года тунеядства (Пьеро впоследствии признавался, что ему сразу стало скучно) его отчислили.  Юношу это нисколько не расстроило — уже тогда он вращался в среде богемной молодежи, ни во что не ставившей академическую науку. Пьеро поступил подмастерьем к Джо Понти и довольно быстро стал полноправным соавтором мэтра.  Работа с Понти научила его чувствовать объем, воспринимать предмет целостно. Но только для того, чтобы эту целостность разрушить.  Пьеро считал, что декор первичен.

Пьеро Форназетти вместе с Джо Понти.  --- «Стул не перестанет быть стулом, если он похож на арапа, — разъяснял он концепцию одной из своих знаковых работ, стула «Мавр». — Но вы можете обмануться. Столешница перекрывает сиденье, и вы видите только иноземца. Необычный собеседник за ужином, не правда ли?» Форназетти был сильным графиком, и предметы собственного дизайна сначала декорировал в техники литографии. 

Автопортрет, 1941-1945 --- Производство пришлось начинать с нуля и самому: никто не хотел браться за производство тарелок с изображением мятых газет и подмигивающих голов.  Дизайнер открыл небольшую мастерскую и ателье в каморке рядом со своим домом в Милане. Мастерская — даже громко сказано: собственно, Пьеро купил печь для обжига керамики. Помимо многочисленных вариаций (более 11000 эскизов, из которых до сих пор отработаны еще не все!) собственных произведений он обращался к творчеству друзей, еще тех, со студенческих лет, сюрреалиста Джорджо Де Кирико, например.  Его критиковали, осуждали, а между тем лимитированные коллекции посуды, шкатулок и мебели расходились подчистую. Вскоре работы Форназетти стали предметом культа, попавшим на аукционы еще при жизни мастера. Он, однако, чурался славы. Кажется, всю жизнь он прожил в том своем доме-лабиринте из своего детства, не покидая чертогов разума.  Не меняя дома, жены, машины, если бы позволяли материалы, кажется, и одежды.  Был столь же постоянен и в своем творчестве. Раз и навсегда избранные мотивы: лицо Лины, мириады бабочек, рыбы, как будто перерисованные из старинных атласов, вырезки из старых газет, античная архитектура он пронес через все свое творчество. Дизайнер соединил свою любовь к графике, античной стройности и ренессансному искусству обманок, создав причудливые, фантасмагорические вещи в духе театрального реквизита.  Он сам называл себя апологетом сюрреализма и верил, что изображает скрытую сущность предметов. Иногда, правда, сам же и сбивал пафос, заявляя во всеуслышание, что он не более чем фокусник от дизайна, которому полвека удавалось всех проводить. Пьеро Форназетти, “великий обманщик” итальянского дизайна, считал себя простым ремесленником и называл свою фирму “мастерской”. Как и положено в ремесленном цехе, он мечтал передать свое дело сыну.  Но его сын, Барнаба, не хотел подчиняться патриархальной традиции: в 20 лет он покинул семейный дом в Милане и отправился в Тоскану – заниматься реставрацией.

Кабинет Пьеро Форназетти, где теперь работает его сын. На дальней стене роспись с изображением солнца, любимого образа Форназетти. --- Прошли годы. Великий дизайнер постарел и уже не мог по-прежнему вникать во все мелочи. Бизнес Форназетти, когда-то процветавший — а среди страстных коллекционеров его вещей были режиссер Билли Уайлдер, писатель Генри Миллер и поэт Пабло Неруда, – стал приходить в упадок.  И тогда Барнаба вернулся, чтобы спасти семейный бизнес. Через несколько лет после возвращения блудного сына, в 1988 году, Пьеро Форназетти умер.

Художник и реставратор Барнаба Форназетти и его подруга Бетони Вернон.  --- После смерти отца Барнаба организовал производство лучших вещей Форназетти, в том числе и лицензионное: “Отец никогда не возражал против массового производства своих работ. Для того времени это была революционная идея”. Дом Форназетти похож на огромный красный корабль, плывущий сквозь море зелени. Участок – старая семейная собственность: абрикосовый сад посадил еще дедушка Пьеро Форназетти в начале ХХ века.  Огромный дом в форме буквы “Г” площадью 1000 квадратных метров построил в 1948 году сам дизайнер. В нем есть две большие квартиры, мастерские и офис.  Повсюду – мебель, которую Форназетти создавал и собирал в течение всей жизни. Все окна выходят в сад.

Рабочий кабинет на втором этаже. У стола стоит стул “Мавр”, созданный Пьеро Форназетти в 1950-х годах. На полу — ковер, дизайнер Барнаба Форназетти. --- В северной части дома находятся жилые помещения. Гостиная, где вдова Форназетти Джулия принимает посетителей, заполнена коллекционными вещами и редкими книгами.  Бывшую мастерскую отца, окна которой выходят в сад, Барнаба переоборудовал под свой офис. Почти весь первый этаж занимают архивы Форназетти.

Кабинет. На дверцах стенного шкафа — копия картины Пьеро делла Франчески “Идеальный город”, сделанная Пьеро Форназетти. Стол красного дерева создан Джованни Гарибольди. Кресла спроектированы дизайнером Джо Понти, с которым Форназетти сотрудничал 30 лет. --- Дизайнер, украшавший свою мебель поразительной ручной графикой, любил четкую организацию труда и был внимателен к каждой мелочи – все предметы систематизированы и снабжены бирками-указателями, а все полки и ящики заполнены рисунками, записями и чертежами.  В коридоре – подборка модных и дизайнерских журналов с 1900 по 1988 год. Даже книги в библиотеке все пронумерованы и расставлены в хронологическом порядке.

“Большая синяя комната” — библиотека. На абажурах торшеров изображены бабочки — еще один лейтмотив творчества Форназетти. --- Для “красной” гостевой спальни на верхнем этаже Форназетти решил подобрать на полки книги соответствующего цвета. Немножко не хватило, и он добрал количество книгами, в названии которых упоминается красный цвет: так здесь появились “Красное и черное” Стендаля и “Красная комната” Стриндберга.  В доме есть еще “Синяя комната”, в которой Барнаба хранит свою коллекцию музыкальных дисков (всего около 2000), и ювелирная мастерская, где работает подруга Барнабы, Бетони Вернон. Она, кстати, запустила ювелирную линию “Форназетти”.

Красная гостевая спальня. Лакированный деревянный комод, дизайнер Пьеро Форназетти. --- Ребенком Барнаба любил играть в мастерской отца. В ход шло все, что валялось на полу, – кусочки воска, бумаги, позолоченного металла. Он давно изнутри изучил семейный бизнес – оттого с такой легкостью вернулся в середине 1980-х и теперь с удовольствием живет в эксцентричном окружении, к которому привык с детства.  Со временем Барнаба собирается открыть в “Мастерских Форназетти” школу для талантливых молодых дизайнеров. Он надеется, что среди них найдутся достойные продолжатели традиций его отца и “семейный бизнес” сможет расшириться.

Обманка — излюбленный прием Форназетти. На столе в комнате второго этажа — миниатюрная модель стула, дизайнер Пьеро Форназетти. На заднем плане — комод его же дизайна.

Лестница на второй этаж. На обоях, созданных Пьеро Форназетти, нарисован Иерусалим. --- Фамильный дом Форназетти. Два поколения. Две креативных концепции. Свою собственную жилую половину Барнаба Форназетти, подхвативший и превративший креативную концепцию отца во всемирно известный интерьерный бренд, оформил в более спокойной и респектабельной манере, характерной для современной эстетики марки.