Посудомойка.

Ссора между девочками началась некстати и внезапно - утром перед школой, когда каждая секунда задержки налипает снежным комом и тащит наступающий день с наезженных рельс в безнадежное отставание и сумятицу.
- Сегодня твоя очередь посуду складывать!
- Нет, твоя!
- Я вчера складывала! Мам, скажи ей!
- Все ты врешь! Я сложила и посудомойку включила. Чуть что, сразу – мам!
В отчаянии она попыталась пристыдить дочерей:
- Девочки, не ссорьтесь! Ведь вам даже не нужно мыть посуду, только сложить ее в посудомойку. Вот когда я была маленькая, никаких умных машин не было, только вода из чайника, да мочалка с мылом. Приходилось мыть все руками, даже без перчаток.
- Ленка - дура!
- Сама дура!
Лея повысила голос:
- Так, хватит! Ты - старшая, должна уступить Янусе. А ты - марш одеваться. Со школы тебя заберет бабушка.
Два голоса завопили одновременно - Ну маааааам…
В машине она вспомнила, что сегодня все же была очередь младшей дочери, пришла в покаянное состояние и всю дорогу до работы уговаривала себя, что детские ссоры не нужно принимать близко к сердцу, что это тренировка межличностного общения, и она не такая уж плохая мать. И вообще, просто нужно нарисовать график и повесить его на кухне.
Вечером она поехала к родителям. Повозила ключом в двери, подергала, покрутила им влево-вправо, но тот застрял намертво, словно зажатый невидимыми тисками.
Щелк! - дверь открылась и мама, неся на весу руки в белой муке, плавно пошла обратно по коридору.
- Мам, а мы пян-се делаем! – прокричал звонкий голосок.
Лея скинула туфли на каблуках и, с удовольствием ступая босыми ногами по чистом полу, прошла на кухню.
На столе, подставив круглые бока золотистому свету хрустальной люстры, сиял огромный белоснежный эмалированный таз, накрытый тазом поменьше.
Януся сидела на стуле, преданно глядя на бабушку. На поясе вместо фартука повязано бело-красное вафельное полотенце, в руках деревянная скалка.
- Задержали на работе, не получилось пораньше, - Лея налила чаю, присела к столу.
Мама открыла таз. Тесто уютно лежало круглым бело-серым шаром, дышало ноздреватыми пузырями, запах дрожжей слегка отдавал яблочной кислинкой.
Как же она любила этот запах, еще с детства, когда неторопливо раскатывая тесто на пельмени или пирожки, они с мамой словно творили руками и разговорами магию - особую, близкую теплоту друг к другу.
- Ба, можно я? – Януся протянула руку, ножом ловко отхватила кусок, положила на стол. Лея со стуком закрыла крышку и тут же два голоса в унисон закричали:
- Ты что! Тихо закрывай! А то тесто не поднимется!
Януся и мама с негодованием переглянулись - элементарных вещей не знает! - и принялись за дело. Мама отщипывала небольшие кусочки теста, клала на припорошенный мукой стол, а Януся их раскатывала скалкой.
- Ба, а ты когда была маленькая, тоже делала пян-се со своей мамой? – спросила дочь, высунув язык и старательно катая липкие толстые лепешки. Это было одним из ее наилюбимейших занятий – слушать бабушкины рассказы про то, как та была маленькой.
Мама засмеялась:
- Ну что ты! У моей мамы было пятеро детей и…
- Семеро по лавкам? – уточнила Януся
- Почему? Пятеро всего.
- Ба, так говорят, когда детей много.
- Тогда да, семеро по лавкам. Досыпь немножко муки, а то тесто липнет.
Мы тогда жили очень бедно, и, чтобы прокормить семью, мои папа и мама брали землю и выращивали овощи на продажу. Землю давали далеко от дома, в другом районе, поэтому обычно они уезжали на несколько месяцев. А я и четверо братьев подолгу жили одни. Я с семи лет была хозяйкой в доме. Самым тяжелым делом была стирка. Сначала надо было накипятить воды на печке, в цинковой ванной искупать младших, потом постирать грязную одежду. Руки были слабые, отжать не могла как следует. В горячем пару возилась по три-четыре часа, от хозяйственного мыла и стиральной доски пальцы обдирала до костяшек.
Мама достала начинку – свиной фарш, обжаренный с луком и капустой, набрала ложечку, ловко сунула Янусе в рот:
- Как на соль?
Та пожевала:
- Вкусно! А что ты варила?
- Обычная корейская еда: рис и суп, мама научила. Смотри как надо защипывать край, чтобы красивая косичка получилась.
Мамины пальцы ловко, мелкими щипками, заплели косичку на тесте, Януся кивнула и старательно повторила, зажимая тесто маленькими пальчиками.
- Вот тут посильнее защипни, а то тесто разойдется. Однажды родители задержались на поле на неделю, а у меня закончились деньги. Почему-то я даже не догадалась пойти к соседям и попросить в долг. И мы целую неделю ничего не ели. Пили кипяток, от него в животе становилось тепло, но ненадолго. Сначала есть ужасно хотелось, а потом, через пару дней, голод прошел. Но сил совсем не было – ни играть, ни бегать. Я лежала на кровати и ждала, когда приедут родители.
Мама смахнула слезу, но не остановилась и быстро продолжала раскладывать начинку на лепешки.
Януся зашмыгала носом, маленькие слезки побежали по румяной щеке, но крепкие ручки все так же мелкими щипками вили змейку по краю.
Лея открыла было рот, но Януся уже повернулась к ней и, всхлипывая и утирая рукавом слезы с глаз, попросила:
- Мам, а теперь ты расскажи, как ты жила без посудомойки.
Автор: Виктория Цой