Она:

Не спишь, чудак? Письмо моё читай: “Мирок не рухнул. Всё феличита
(за вычетом последнего учёта)
Ты спрашивал в последнем - "как дела?"
Скелет? Ношу. А крылья продала. Здесь нет людей для этого полёта. Работаю. Устроилась к ветрам.
Вот подметаю небо по утрам
и птицам в нём меняю батарейки
и хоть мне все давно уже ясны,
хожу в кино смотреть чужие сны
(спиной к экрану сидя на скамейке) Бывает к ночи зябко до костей, укроешься кусочком новостей,
ты мне писал в последнем, что толково
прочувствовать под темнотой светил, что ты себя ничем не защитил -
ни книгой, ни кассетою Талькова...
В саду вчера повесилась. Вишу
и думаю - зачем тебе пишу,
болтаясь между не было и было? Пожалуй ускользну слезой со щёк, мне в магазин за сливками ещё…
Ты представляешь я совсем забыла спросить… ну как же так… ну ё-моё... Как там обыкновение твоё? Пожалуйста вложи в конверт открытку -
где у избушки два снеговика
друг друга разлюбили на века, растаяли и прекратили пытку. Натырила снежинок в закромах.
Они пойдут, их будет меньше. Ах,
я отчего-то знаю, это - плохо.
Почти что семь. Бегу уже. Прости. Осталось мне полнеба подмести,
вот опоздаю, то-то будет хохот"
-
Чужое солнце в розовой чалме
ложилось спать. На беличьем холме
стояли тисы в ягодных погонах.
Мир ждал зимы, готовился всерьёз,
был лес пушист и холмик был курнос,
а поезд шёл из точки "А".... и вёз
оружие в запаянных вагонах...
Он;
Ну, чем тебя порадовать, мон шер?.. История – бездарное клише,
ей свойственно безумие спирали.
И ты не жди, что, выскочив за круг, облагородить сможешь свой досуг.
И не такие сдуру помирали.
Вот, взять меня – я рвал привычный тренд,
я сочинил свой личный Неверленд, надеясь, что мой рай прочнее стали. Но нелюди ощерились: "да ну!",
и мне назло придумали войну,
и мой мирок до пыли раскатали.
Из танка вылезая, командир,
сказал: "кому зенит, кому надир, и что тебе урок, другим – наука."
Я выплыл. Не жилец и не мертвец,
не зная, где начало, где конец,
я стал пустым подобием бамбука…
Нет, я тебе не жалуюсь, мон анж,
я просто поднимаюсь на этаж.
Потом ещё. И выше, выше, выше!
А там, глядишь, до неба пара строк.
И к чёрту мне преподанный урок, когда меня уже мой ангел слышит. Давай и мне метлу. Не подведу.
Натру до дыр полярную звезду. Обрызгаю рассолом огуречным.
Ты не умрёшь. Я тоже не умру.
Мы заметём словесную муру
за край весны.
А миру быть, конечно!