«Чувствую злость»: командир батареи рассказал о задачах артиллерии ВДВ в Курской области

Офицер-артиллерист: «Работаем и по приграничью, и по Сумской области Украины»
Самоходные пушки «Гиацинт» и «Мста», универсальная Д-30, установки «Град» и «Ураган» и другие орудия артиллеристов Воздушно-десантных войск ежедневно бьют врага с начала вторжения ВСУ в курское приграничье. Расчеты артиллерийской бригады работают на разных участках фронта, действуя в интересах различных подразделений. Наш корреспондент побывал на командно-наблюдательном пункте самоходно-артиллерийского дивизиона группировки «Север».

Региональная автодорога Рыльск - Коренево. Еще минувшей осенью проехать здесь решился бы далеко не каждый водитель – кроме удручающего зрелища сожженных дронами гражданских автомобилей, был велик шанс самому здесь попасть под удар. Теперь путь из Рыльска на Коренево открыт, но окончательно безопасной такую поездку пока не назовешь.

— Че там пищит? – спрашиваем у сопровождающего нас, группу военкоров, офицера пресс-службы с дрон-детектором в руках.

— Да FPV, 30 процентов. Во, вроде утих.

Вообще, вопрос, про дроны в приграничье иначе как риторическим не назовешь. «Булаты» и прочие детекторы трезвонят здесь фактически не переставая, предупреждая о воздушной опасности, так что со временем перестаешь обращать на это внимание, если только это не резко приближающийся FPV-дрон. А вот на что я точно обращаю внимание, так это на притаившийся на соседнем сиденье торт и бутылку шампанского.

— Парни, а это что у вас за гостинцы, какого назначения? — спрашиваю у своего коллеги с RT.

— Да это подарок командиру и ребятам, мы же к ним уже во второй раз едем, вот, тортик прихватили. А шампанское трофейное в подарок.

— Трофейное?

— Ага, из Бахмута, еще при хохлах сделано. Там завод игристых вин Артемовский. — вступает в разговор Василий Иванович, лихой луганский казак, наш водитель, а по совместительству оператор, организатор и просто надежный боевой товарищ.

— Трофейное... Это символично, значит, вскрывать, только после Победы.

За разговорами мы незаметно подъезжаем к райцентру, сворачиваем, не доезжая поселка, петляя так, словно пытаемся запутать следы. Мобильная связь здесь отсутствует напрочь, так что вся надежда на нашего водителя, знающего маршрут. В какой-то момент он резко поворачивает к каким-то гаражам и лихо останавливает наш УАЗ «Патриот» посреди железных коробок.

— Всё, приехали. Выгружаемся. Лучше пройдем чуть, тут, вроде, машина наша не так заметна.

Быстрым шагом приближаемся к поджидающей нас парочке военных, с которыми знакомы все, кроме меня.

— Здорово, мужики. С прибытием. Давайте здесь не маячить, заходим.

Часовой у входа, узкие коридоры, теснящиеся в проходах бойцы, большая комната с мониторами, средствами связи, и расположившимися здесь офицерами управления. Тут же плита, чайник, шкаф со столовыми приборами. Командный пункт артдивизиона в окрестностях Коренево вряд ли может похвастаться чем-то выдающимся. Выдающиеся здесь люди. Встречают радушно.

— Проходите, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Вы тут как раз вовремя, у нас обед на подходе, — смеется командир.

Борщ, макароны по-флотски, чай, кофе, шутки и бесчисленные истории. В том числе о подвигах бойцов, ставшими живыми легендами, а таких в дивизионе не мало. Например, командир гаубичного самоходного артиллерийского взвода с киношным позывным «Маэстро», умеющий, как и герой всем известного фильма, с одинаковым успехом сжигать бронетехнику врага, сочинять стихи и играть на нескольких музыкальных инструментах. Опытный командир орудия «Палыч», при буксировке Д-30 попавший в засаду в Ольговском лесу, чудом сумевший уйти от ДРГ (диверсионно-разведывательной группы ВСУ), роя дронов, а затем в рукопашной уничтожить наблюдателя противника и добраться до своих.

Забегая вперед скажу, что в тот день с каждым из них мне довелось лично познакомиться и записать эти удивительные истории, каждая из которых достойна отдельного большого рассказа или очерка. А пока мы ждем наших героев, времени даром не теряем.

— Нам бы интервью записать в целом о задачах дивизиона, боевой работе в Курской области, обстановке на данный момент, характере целей, — умоляем мы командира дивизиона.

— Ну, это не ко мне, вы вот лучше реального командира батареи берите, который с задачи вернулся, и записывайте - он вам все как есть расскажет. Кто там у нас ближе? — обращается он к заместителю.

— Да «Завета» сейчас позовем, пусть за своих расскажет, у него одно из самых результативных подразделений.

Знакомимся. «Завет», молодой офицер, повидавший за время СВО всякого, провожает нас на позиции своей батареи. Пока идем к «саушкам» - самоходным артиллерийским установкам, выпадает чуть ли не первый снег в новом году, явление редкое для этой зимы. Выбираем точку съемки возле самоходки «Мста». Чуть припорошенный снегом этот «цветок» «богов войны» особенно органично вписывается в лесной пейзаж.

— «Завет», кстати, а как Новый год встретили и праздники провели?

— Новый год начали с боевой задачи, вернулись подразделением в десятом часу вечера. Как положено, сходили в баню, сели с пацанами за стол. Вспомнили все хорошие моменты, которые были в 2024-м. На счастье, плохих было очень мало. И на следующее утро мы снова уже были на задаче. Потому что противник, к сожалению, тоже предпринимал попытки «контрнаступа» в эти праздники.

- Попытки он принимал серьезные. В Бердин накатывал. Под Суджей пытался продвинуться...

— Так скажем, он постоянно делает попытки, но не всегда успешные. Конечно, бывают моменты, когда в связи с обстановкой у нас не получается сразу выбить противника. Но большая часть таких попыток заканчиваются для ВСУ неудачно. С крупными потерями в технике, в личном составе. При этом каждый накат, как правило, сопровождается потерей ими территории. Наши парни, которые впереди, всегда после их наката идут вперед.

— Твое подразделение здесь работает с момента вторжения ВСУ в регион. В августе ВСУ удалось зайти и обосноваться на занятой территории. Все это время мы их оттесняли к границе, а в новогодние праздники они предприняли новую попытку. На твой взгляд их тактика 6 января отличалась, по сравнению с прошлым годом?

— Противник долгое время накапливал войска в Сумской области, и небольшими группами потихоньку заводил их в лес через границу. В районе Суджи очень много лесных массивов. Да, была попытка прорыва. Но, слава Богу, в тот день была хорошая погода, и мы работали по полной, и авиация. Двигаться колоннами на технике в такой ясный день было авантюрой и глупостью, мы их ждали, поэтому ничем хорошим это для врага не закончилось.

— «Завет», я так понимаю вы, в своем роде, здесь незаменимые ребята, потому что работаете в интересах разных подразделений.

— Да, мы работаем в интересах всех, кто находится на нашем участке фронта, соседей, союзников, всех кому нужна поддержка артиллерии, кто может нам выдать цель. Январь и начало февраля, выдались более насыщенными по интенсивности боевой работы, часто выезжали. На мой взгляд, все эти попытки «контрнаступов» связаны с политической обстановкой на Украине, противник надеялся в последние дни правления американского президента, и уже после инаугурации Трампа показать, что он ещё что-то может.

— Ваши «саушки» - самоходки сейчас работают непосредственно по приграничью?

— Мы работаем и по приграничью, и по Сумской области Украины. Калибр наших установок, 152 мм, позволяет доставать врага практически где-то километров за 15−20 за пределами нашей госграницы. Подкатываемся ближе к ЛБС — линии боевого соприкосновения - и работаем по целям. Наше подразделение недавно уничтожило пропускной пункт на границе, в котором засели боевики, поражали цели и в Сумской области. Наша пехота заходила, чтобы отрезать противника, мы их, соответственно, поддерживали.

— В Курской области противник массово применяет ударные дроны разных типов. «Мста-С» для врага, наверняка желанная цель?

— Да, конечно. ФПВ-дроны, разные беспилотники, и наши, и их, работают круглосуточно. С нами всегда на боевую работу выезжает несколько человек с группы противодействия дронам, которые охраняют машины, чтобы не допустить поражения дронами. К счастью, проверять это на себе не доводилось, но понятно, что и «мангал», и установка РЭБ — средств радиоэлектронной борьбы - на машине, и парни в охранении не гарантируют безопасность нашей работы, поэтому расчет сделан больше на мобильность. Работаем с одного места не более 20−25 минут. Потом смена локации.

— А какая боевая задача была крайняя и как много времени заняла?

— 16 часов заняла. Дважды отработали весь боекомплект и со спокойной душой вернулись домой, чем смогли поддержали наших пацанов, которые штурмовали вражеские опорники — опорные пункты.

— 16 часов? А ожидали, что работа настолько затянется?

— Да, этот день заранее планировался, мы знали, что наши ребята пойдут вперед. Поэтому сразу заступили на дежурство и ждали команду. За 16 часов меняли позиции постоянно, так как нельзя оставаться на одном месте, работали с разных орудий. Заезжали, загружали еще раз один полностью БК - боекомплекти — и на новую огневую. Били по целям как в нашем приграничье, опорным пунктам ВСУ, так и в Сумской области по их арте - артиллерии.

— А часто вообще приходится работать по артиллерии ВСУ?

— Да, в настоящее время как раз ведем контрбатарейную борьбу с нашими, так сказать, «оппонентами», благо калибр позволяет работать на большие дальности. Работы хватает. Вражеские артиллерийские установки стараются оттеснять наших штурмовиков, мешают продвижению. Наша задача - в первую очередь вскрыть эти артиллерийские установки и поразить.

— А ведете какую-то статистика по пораженным целям?

— Статистика есть, как правило, любой выезд сопровождается поражением одной-двух целей. В зависимости от задачи. Недавно уничтожили кочующий миномёт, который долго мешал нашим штурмам — штурмовым подразделениям. Разбивали опорные пункты противника, там сколько конкретно вэсэушников погибло после наших ударов - уже никто не скажет. Бывает, что работаем по точкам, где засели операторы дронов врага. Иногда по технике, которая находится в движении, либо стоит на ротации.

— «Завет», что чувствуешь, когда приходится бить по домам, в которых еще недавно жили наши русские люди, а теперь засели боевики?

— Злость чувствую. Я понимаю, что сейчас там нет наших людей, туда зашла нелюдь всякая, наши враги, они заняли дома тех, кто там мирно жил. Поэтому у меня нет такого чувства, что мы делаем что-то неправильно. Главное помочь поскорее выбить фашистов с русской земли, а дома мы заново отстроим, еще лучше прежних будут.

— После Победы?

— Конечно, это всего лишь вопрос времени.

***

Пообщавшись с «Заветом», вместе с коллегами возвращаемся на «базу», где нам еще предстоит встретиться с героями, пройтись по позициям, послушать песни под гитару в блиндаже «Маэстро» и пройтись с «Палычем» по местам боевой славы в Ольговском лесу. Уже поздним вечером, отработав и напившись чаю, прощаемся с офицерами управления на КНП — командно-наблюдательном пункте артдивизиона, когда противник решает нас «проводить» далеко не праздничным «салютом». Нас спасает небольшая задержка – обмен календарями на память. Первый снаряд ложится где-то совсем рядом с КНП, взрывной волной вырубая электричество, сотрясая стены и обрушивая на голову штукатурку с песком. Через несколько секунд, бахает второй, третий.

— Всем пригнуться, это «Хаймарс» работает, — раздается голос командира.

— Так, дальше, у него шесть снарядов в пакете, — буднично рассуждает мой сосед.

— Четыре, пять, шесть… — дружно считаем мы уже всем скопом. — Семь, восемь, девять… Блин, второй пакет пошел походу...

На счастье, все последующие снаряды падают все дальше и дальше от нашего убежища, так, что звук последнего разрыва практически не слышен.

— Бац, бац, и мимо! — мы дружно выдыхаем и начинаем смеяться вместе с десантниками. Теперь можно и домой.

— Ну, что, мужики, поздравляю вас с боевым крещением! — жмет нам руки на выходе командир. — Заезжайте, если что.

— А у вас весело, зовите если что. Хотя, как говорится, лучше вы к нам...

Авторы: Руслан Сергеев. Курская область. Группировка войск «Север».