Муса Джалиль (полное имя — Муса Мустафович Залилов) — советский татарский поэт и журналист, военный корреспондент.

Родился 15 февраля 1906 года в деревне Мустафино, Оренбургской губернии.
Он был не просто поэтом, но и символом стойкости и мужества. Его жизнь и творчество олицетворяют борьбу за свободу и правду.
Как писатель Джалиль работал практически во всех литературных жанрах: писал песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику. Его стихи были переведены на множество языков мира.
В 1941 году Мусу Джалиля призвали в Красную Армию, где он в звании старшего политрука воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, был военным корреспондентом. В июне 1942 года в ходе Любанской наступательной операции поэта тяжело ранили в грудь, и он попал в нацистский плен.
Позже немецкое командование сформировало добровольческий легион «Идель-Урал», куда вступит и Муса Джалиль. Под видом сотрудничества с нацистами, поэт организовал подпольное сообщество, устраивающее побеги военнопленных. В 1943 году легион «Идель-Урал» поднял восстание против нацистов, участвовал в нём и Муса Джалиль. Мятеж подавили, а поэта вместе с остальными зачинщиками бросили в берлинскую тюрьму Моабит.
В перерывах между допросами и пытками он пишет произведения и заметки в тетрадь. Осознавая приближающуюся смерть, поэт успел передать "Моабитскую тетрадь" со своими стихами соседу по камере, который после выхода на свободу, отправил стихи на родину поэта. Благодаря этому поступку тетрадь сохранилась и по сей день...
25 августа 1944 года Муса Джалиль был казнён на гильотине.
В 1956 году Мусе Джалилю посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а в 1957 году «Моабитская тетрадь» была отмечена Ленинской премией.
Стихотворение "Чулочки"
Их расстреляли на рассвете
Когда еще белела мгла,
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться,
Затем к обрыву стать спиной,
И вдруг раздался голос детский
Наивный, чистый и живой:
-Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не упрекая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже..?»
И смятеньем эсесовец объят.
Рука сама собой в волнении
Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом детским,
И кажется, что в землю врос.
«Глаза, как у моей Утины» —
В смятеньи смутном произнес,
Овеянный невольной дрожью.
Нет! Он убить ее не сможет,
Но дал он очередь спеша…
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, а если б дочка
Твоя вот здесь бы так легла,
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей.
Ты человек не просто немец,
Ты страшный зверь среди людей.
Шагал эсесовец упрямо,
Шагал, не подымая глаз.
Впервые может эта дума
В сознании отравленном зажглась,
И снова взгляд светился детский,
И снова слышится опять,
И не забудется навеки
«ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?»