НА ДОНУ, ПОД ВОРОНЕЖЕМ
Так называется серия статей бывшего штатного работника армейской газеты «За честь Родины» капитана С. Борзунова, опубликованных к 55-летию Великой Победы в областной газете «Коммуна». Он был непосредственным свидетелем ожесточенных боев за Коротояк и Сторожевской плацдарм. Вот как он писал об этом:
«... В ночь с 5 на 6 августа никто в полку Казакевича не спал: шли приготовления к форсированию Дона в районе Селявного - прямо напротив меловой горы. Пользуясь темнотой, по траншее перебрался в 9-ю роту, которая пойдет первой. Кругом - тишина. В 4.30 утра минометчики и артиллеристы открыли огонь. Загрохотала «катюша». Огненные стрелы сплошным потоком устремились на западный берег: впервые так близко увидел ее ослепляющие и оглушающие залпы. Впечатление - потрясающее. В это время наши стрелки дружно форсировали реку. Все шло согласованно. Какое-то время враг находился в шоке: с его стороны не последовало ни одного орудийного залпа, не считая пулеметно-автоматной трескотни. Через Дон над нашими головами с грохотом пронеслись грозные штурмовики. Задрожала земля, воздух, вода... Вот это силища! Особенно, когда она собрана в единый кулак.
6 августа. Бои на Дону носят ожесточенный характер. Нахожусь на КП комдива. Туда же приехал редактор газеты 6-й армии М. М. Рамзин. Вместе мы провели встречу с командиром 4-го танкового корпуса генералом Бадановым, прибывшим на КП стрелковой дивизии для координации действий. Теперь ясно, что нынешние бои на Дону - начало операции по расширению западного плацдарма, включающей взятие деревень Селявное, Сторожевое, Титчихи и других. Командир корпуса назвал нам имена танкистов, отличившихся в боях...
7 августа. С попутным офицером передал материалы в редакцию, сам отправился снова в район боев. Радуясь, что наше наступление на западном берегу Дона набирает темпы. Занято еще несколько населенных пунктов: Аверино, Мостище, Урыв и Селявное, где совершил свой изумивший всех подвиг боец-киргиз Тулебердиев... В то горячее время, когда решалась судьба многих десятков жизней, судьба ответственной военной операции, Чолпонбай Тулебердиев , сообразуясь со своей юношеской совестью, со своим гражданским долгом, принял крайнее решение, бросился на амбразуру дзота.
... 309-я стрелковая дивизия, в которую перебрался днем, успешно форсировала Дон в районе Щучье, овладела селом Переезжее. Это - еще один плацдарм, захваченный частями 6-й армии. Но из всех пунктов, в которых идут бои, мне больше всего необходим Коротояк. Он среди других населенных пунктов - главный. Здесь проходят важные железнодорожная и шоссейная дороги. Западный берег Дона был соединен стратегическим мостом. Теперь он взорван. В июле немцы взяли город с ходу, внезапно, в суматохе, когда наши дивизии, I разбитые и потрепанные, стремительно откатывались на восток. Словом, отдали мы его легко, а взять обратно много крови приходилось проливать.
... Вышел на опушку леса и с левого берега смотрю на этот терзаемый врагом город. Весь он в дыму и пожарах. И в этот адский котел мне надо обязательно попасть, чтобы описать все, что в нем происходит.
С трудом и разными приключениями «форсировал» Дон, поднялся на крутой берег и по ходам сообщений (там, где они уже прорыты), а чаще всего перебежками по открытым участкам добрался до переднего края, где днем и ночью не смолкают бои за Коротояк. Стрелки и пулеметчики при поддержке полковых орудий и минометов очищают от врага улицу за улицей, дом за домом. Тяжелое это дело: вести бои в городской черте. Опыта у наших бойцов и командиров нет, и поэтому каждая победа достается дорогой ценой. Об этом говорили и рядовые, и офицеры. Особенно полезной оказалась встреча с разведчиком красноармейцем Николаем Спицыным.
Сразу после артподготовки, а точнее после игры «катюши», - рассказывал он, - наша рота с небольшого плацдарма, занятого накануне, устремилась вперед. Первые минуты мы продвигались быстро, не встречая сопротивления. Завладели даже дымящейся кухней и награбленными в городе посылками. Предназначались они для Венгрии. Стало ясно, что кроме немцев здесь воюют и мадьяры. Пробираясь сквозь осоку и камыши, вышли к мосту. Сняли часового бесшумно и заняли круговую оборону. Первую контратаку врага отразили успешно. Только санинструктор Иван Броварь был ранен. Группа пьяных немцев пошла в психическую атаку. Мы из всех видов оружия открыли огонь. Гитлеровцы грубо просчитались: неправильно определили наше местонахождение. За ночь мы скрытно продвинулись вперед, тщательно замаскировались и тем ввели его в заблуждение... Одни, сраженные пулями, падали, другие продолжали идти, строча из автоматов. Несколько их гранат с длинными ручками разорвались, не долетев до наших окопов. Словом, мы сдержали и эту атаку. Ночью видели и слышали, как немцы и мадьяры вытаскивали убитых и раненых из нейтральной зоны. Конечно, мы смертельно устали. Боялись на ходу заснуть, чтобы не попасть в плен. Это считается самым страшным на воне - хуже всякого ранения...
Утром заскрежетал немецкий шестиствольный миномет, прозванный «шпаком»: «сыграл» три раза и замолк. Над городом, наполовину занятым нашими подразделениями, появились вражеские самолеты. Посыпались бомбы. Одна угодила в минометный расчет, образовав огромную дымящуюся воронку. От минометчиков не осталось и следа. Жуткая картина. При поддержке авиации мадьяры, подгоняемые немцами, снова стали наступать на наши позиции. Отбита и эта атака.
Почти неделю находился в пылающем городе, собирая материалы и отправляя в газету.
15-19 августа. На «У-2» слетал в редакцию и отвез несколько оперативных материалов (своих и организованных), которые неудалось переправить полевую почту. К телефонистам и вовсе не подступиться. Им не до наших материалов: еле успевают передавать в штаб боевые донесения. Прилетел в редакцию, а материалы о начале боев за Коротояк, посланные 3-5 дней назад, где-то еще путешествуют. Хорошо, что писал под копирку и теперь вот здесь, в редакции, смог восстановить статью. 17 августа она появилась под названием «Как был взят город К.».
В очередной корреспонденции, посланной мною из Коротояка, сообщалось о том, как гитлеровцы беспощадно разрушили город и разграбили имущество его жителей, расстреляли много женщин и детей.
21 августа. Вчера днем вернулся в штаб 6-й армии, а сегодня присутствовал на совещании комсомольских работников, на котором выступал член военного совета армии Л. 3. Мехлис. Как стало известно, за провал при обороне Крыма, где он представлял Ставку, Сталин снял его со всех постов и снизил в воинском звании до корпусного комиссара. Но по-прежнему он высокомерен, на всех смотрит свысока. Привык указывать и наставлять. Публично делает замечания командующему, бросает реплики его бесед с подчиненными. Сам выступает часто, постоянно жестикулирует руками, словно артист. Лицо наливается кровью и делается кумачевым. Слушает только себя: мнение других его мало интересует. В спорах непримирим, оппонентов не терпит.
25 августа. Два дня провел у артиллеристов капитана Орлова. Мужественные это люди. Вместе с ними попал в сложный переплет. Рано утром немцы совершили воздушный налет. Погибло пять красноармейцев и два сержанта. Уничтожены три орудия. Разрушены огневые позиции. Казалось, что батарея надолго вышла из строя. Но нет. Похоронив со всеми почестями боевых друзей, артиллеристы быстро привели огневые позиции в надлежащий порядок. Умельцы своимисилами отремонтировали два орудия, а третье отправили в тыл дивизиона. Завтра батарея примет участие в артподготовке. А сегодня вечером в землянке уже слышались песни. Зашел.
Удивился я тогда: люди только что пережили страшный налет вражеской авиации -рев самолетов, непрерывные взрывы бомб, потерю орудии, гибель друзей... У артиллеристов полопались перепонки и из ушей пошла кровь. Многие получили осколочные ранения. И вот, приведя себя, огневые позиции и орудия в порядок, артиллеристы дружной семье собрались вместе и запели любимые песни. Ну, где же на свете найдешь таких людей?? Потому и верится в нашу победу.
Сражения 1942-1943 годов на Дону, за Воронеж, Сталинград, а позже за Белгород, Курск характерны тем, что плечом к плечу бились с врагом воины многих национальностей. Именно, учитывая это обстоятельство, командование Воронежского фронта обязало нас выпускать газету «За честь родины» на украинском, татарском, узбекском, казахском и других языках. Бойцы разных национальностей жили и воевали на фронте как братья, заботились друг о друге, помогали друг другу во всем, осуществляли взаимную выручку в бою.
29 августа. Вернулся из очередной поездки в Коротояк. И на этот раз она была трудной и опасной. Чтобы добраться до переправы через Дон, надлежало преодолеть открытую местность, наблюдаемую врагом. Минуя деревню Петропавловку, недавно отбитую у врага, мы с работники политотдела дивизии Пантелеевым выбежали из леса и направились к реке. На водной поверхности чернеет переправа из бревен, старых ворот, дверей и наскоро сбитых скобами половых досок. Местами она разорвана прямым попаданием снарядов и мин. Прыгаем с бревна на бревно. Вдруг взрыв, и нас сбрасывает в воду. Опасная, конечно, переправа, но другого выхода нет...
С трудом выбрался на скользкий берег. Поднялся на горку, пробежал мимо церкви и спустился в подвал одного из каменных строений: здесь КП полка. Пока высыхает обмундирование - беседую с начштаба. Потом по траншее перебираюсь на КП батальона. Он устроен под крутой, почти отвесной горкой, и ни одна мина в него не попадает. В батальоне мне необходимо было повстречаться с Мурзой Хабабулиным. В бою 17 августа он остался один у пулемета и отразил атаку немцев, пытавшихся захватить штаб батальона. Через день снова отличился, уничтожив из своего пулемета более 20 гитлеровцев. Именно в тот день совершил Мурза свой необычный подвиг: в критический момент, лишившись пулеметного станка (его не дотащил убитый номер расчета), он прислонился спиной к дереву, положил ствол на колени и открыл внезапный огонь. Что-что, а этого фашисты не ожидали. О существе подвига и я уже подробно сообщал в нашей газете, а сейчас мне хочется знать, как продолжает воевать мой знакомый. Но Хабибуллин позавчера был ранен и отправлен на левый берег...
К ночи позвонили из штаба дивизии и сообщили, что Мурза Хабибуллин награжден орденом. В его адрес поступило приветствие военного совета фронта. Приятно, что первое слово об этом подвиге сказала наша газета. Удалось рассказать о подвиге политрука Десятова, уничтожившего несколько вражеских танков, но и его не обнаружил в батальоне: он тоже в госпитале. На войне часто так бывает: не успеешь с человеком познакомиться, как его уже нет. И хорошо, если ранен. Плохо, когда совсем...
2 сентября. На почтовом У-2, к счастью, оказался в расположении войск 6-й армии, прилетел в редакцию, находящуюся еще на станции Грязи. Здесь меня мало кто знает в лицо, как и я многих: за три месяца появился второй раз. Знаю лишь редактора Петра Молчанова да ответственного секретаря Виктора Гунина Он познакомил меня с двумя прибывшими из Москвы писателями - Ильей Френкелем и Люсей Аргутинской. Оба уже немолодые. Как я потом узнал от того же ответственного секретаря: Аргутинской - 45, а Френкелю почти сорок. Стихи его читал. Знал, конечно, и распевал его «Давай закурим»... Из книг Аргутинской читал лишь последнюю «Повесть о любви и ненависти». Скучная, хотя и о любви.
Еще раньше приехали Александр Безыменский, Савва Голованивский, Анатолий Хорунжий, Самуил Гершенбейн и кто-то еще. В войска они выезжают редко, в основном находятся при редакции. Это его, так называемая, тяжелая артиллерия. Но эта «тяжелая артиллерия» нередко бьет по воробьям. Беседуют с ранеными в госпиталях, встречаются с бойцами тыловых служб, пишут стихи и разные сатирические байки.
3 сентября. Собран весь творческий состав, перед которым мне пришлось выступать. Отчет прошел нормально. Я поделился опытом своей работы, рассказал об основных трудностях, среди которых - отсутствие собственного транспорта.
4 сентября. Почтовым самолетом (он, оказывается, прикреплен к редакции на то время, пока она привязана к спецпоезду) вылетел снова на фронт. Путь этот мне хорошо знаком. Сверху видно, как по полевым дорогам движутся люди и машины, поднимая клубы пыли. Вышли на магистраль Воронеж-Борисоглебск-Саратов.
5 сентября. По традиции зашел в штаб армии, чтобы сориентироваться, получить советы. Узнал, что наши войска продолжают вести бои на Дону. Ведутся ожесточенные сражения северо-западнее и юго-западнее Сталинграда и на Кавказе. Очень хотелось попасть к командарму Харитонову, но его трудно застать в штабе: он постоянно в войсках или на своем КП.
... К вечеру добрался до Дона на передний край к гвардейцам. Люди они неунывающие, опытные. Заняв новый рубеж, тут же окопались на случай контратаки противника. Командует ими старший лейтенант Игорь Николаев - человек бесстрашный, награжденный орденом Красного Знамени. Уговорил его, уставшего, написать об опыте боев на донском рубеже. Всю ночь сидели в землянке: он рассказывал, я записывал. К утру статья была готова, и мне предстояло любыми путями доставить ее в редакцию. Николаев же ополоснув лицо водой, вылез из землянки, стал готовить батальон к отражению очередной контратаки врага...
6 сентября. Снова на донском рубеже. Идут бои за удержание плацдарма, занятого в августе в районе Селявное и Урыв. Рано утром красноармейцы, дежурившие на переправе, быстро перевезли меня на лодке через Дон. Дальше пошел пешком. Под самой горой у реки совсем недавно располагалась нейтральная полоса. Теперь здесь тихо и все благоухает первозданной свежестью» ласкает глаз разноцветьем.
С утра - у автоматчиков. Это героические люди. Они всегда на первой линии. Особенно в обороне. Минометчики, даже ротные, располагаются, как правило, за линией окопов. Артиллеристы - еще дальше, особенно полковые и дивизионные. У автоматчиков же судьба другая, более суровая. При любом бое у них потери наибольшие. Но оставшиеся в строю не унывают...
7 сентября. Зашел в штаб. К счастью, на этот раз повезло, быстро передал корреспонденции по армейскому телеграфу (Бодо). С армейского КП только что прибыл генерал Харитонов. Попросил его уделить мне внимание…
- Да, да, конечно, заходите, - положив руку на плечо, командарм увлек меня за собой. Войдя в избу, отведенную для командарма, он усадил меня на деревянную скамейку и сразу заговорил о положении на фронтах войны.
- Наши активные действия здесь, на Среднем Дону, - заявил командарм, - это один из важных оборонительных рубежей Сталинграда. Бои за Дон - бои не только за Воронеж, но прежде всего - за Сталинград. Мы должны как можно больше сил противника приковывать к нашему участку. Это главное. Вот почему во что бы то ни стало мы должны удержать завоеванное в августовских боях западные плацдармы.
После небольшой паузы командарм вдруг заговорил о венгерских частях, которые Гитлер пригнал сюда, на Дон. В связи с этим в армию приезжал писатель-антифашист Бела Иллеш, автор романа «Тиса горит». Через мощную
громкоговорящую установку он вел беседу со своими соотечественниками, обманутыми Гитлером.
9 сентября. Отправился в Коротояк, где больше месяца не смолкают бои. И те, кто здесь постоянно находятся, - настоящие герои. Вот майор Добшиков, в полку которого мне приходилось бывать. Лет ему немного, но выглядит пожилым, усталым. Грудь его украшают орден Ленина и два - Красного Знамени. Под стать командиру и комиссар Никульшин: молодой, умный, рассудительный и смелый. Ему 27 лет, а он уже батальонный комиссар. Дважды ему предлагали повышение по должности, но он не хочет покидать родной полк и продолжает вместе со своими однополчанами вести непрерывные бои за удержание Коротоякского плацдарма.
14 сентября. Село Давыдовка. Вернувшись с плацдарма, Ф. М. Харитонов собрал экстренное собрание совещание руководящих работников штаба и политотдела армии.
- За последние два дня за Дон, то есть за плацдарм, идут особо упорные бои, - сообщил командарм. - Вчера рано утром противник пустил сто сорок танков. Но наши части не отступили, не допустили гитлеровцев к реке.
Немецкое командование начало штурм Сталинграда. Теперь ясно: действия эти взаимосвязаны. Контрудар врага на рубежах 6-й армии имел целью отвлечь сюда наши резервы. Но этого не произошло... Выстоит Сталинград - выстоит страна.
18 сентября. У гвардейцев. 9 дней подряд отбивали они вражеские атаки и выстояли. Сегодня напечатана в газете моя статья «Провал гитлеровского наступления». Это на левом фланге нашего фронта. Отрадные вести идут и с правого фланга Много дней идут активные бои непосредственно под Воронежем. Скованы значительные силы врага, которые предназначались для Сталинграда, где не стихают кровопролитные бои.
22 сентября. Второй день идет всеармейский слет снайперов. Отметив большую часть метких стрелков в истреблении врага, терзающего нашу землю, командующий Ф. М. Харитонов сообщил, что взятые в плен гитлеровцы жалуются на советских снайперов: житья, мол, не стало от их меткого огня...
Большой интерес у всех вызвало выступление Василия Голосова, снайпера, уничтожившего из одной винтовки 112 фашистских головорезов, Служил он в 81 -м стрелковом полку 25-й гвардейской дивизии. В июне 1943 г. получил звание лейтенанта, возглавил снайперскую роту. 26 октября 1943 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза, четырежды был ранен.
26 сентября. В расположении штаба армии вдруг снова неожиданно появился редактор газеты П. А. Молчанов: мы чуть не столкнулись. Зашли в мою хату, к бабушке Пелагее, где Петр Алексеевич показал письмо начальника политуправления фронта бригадного комиссара С. А. Шатилова, в котором выражается неудовлетворение работой редакции: плохая оперативность в освещении боевых действий, однообразная подача материалов, отсутствие рассказов, очерков, зарисовок и т. п. Указывалось на неудовлетворительную работу с писателями.
Редактор передал мнение командующего фронтом о том, что газета обязана широко популяризировать умелых, храбрых и дисциплинированных воинов.
... Начало октября провел у бронебойщиков, где после госпиталя воюет Александр Десятов, о подвиге которого я уже сообщал в газете. В одном из последних боев, когда выбыл из строя командир, он возглавил роту. В тот день бронебойщики подбили 12 танков.
20 октября. Встретил вернувшегося из госпиталя в родную роту Мурзу Хабибуллина. Рад, что снова вижу этого мужественного и находчивого парня. Вместе два часа дежурили у пулемета и за это время о многом переговорили. Потом вместе в траншейной нише легли спать. Утром при ярком солнце
я разглядел на его щеке красный шрам: оказывается, там еще сидит осколок...
27 октября. Снова на плацдарме в районе Селявное -Урыв.
... Из окопов видна вся немецкая, точнее венгерская, оборона. Участок для нас здесь невыгодный, тяжелый: над нашими окопами господствует противник. Он опять сверху, а мы - внизу, хотя и прикрыты лесной опушкой...
1 ноября. Выполнив очередное задание, с попутным транспортом добрался до редакции: надо было обязательно доставить материал в очередной номер, да лелеял мечту увидеть кого-либо из земляков. Штаб фронта, к счастью в Анне. Больше того, редакция нашей газеты находится в селе Бродовом, на левом берегу Битюга, совсем рядом с Анной.
Несмотря на позднее время, машинистка любезно отстукала на стареньком «ундервуде» привезенные с переднего края корреспонденции, и я пошел к редактору. Петр Алексеевич быстро прочитал и подписал материал к печати... Стал расспрашивать о положении дел на коротоякском и сторожевском плацдармах, об условиях боев на донском рубеже.
И когда беседа подошла к концу, пристально глядя в глаза, сказал:
- Работаете вы старательно. Претензий нет. Поощрить чем-то хотелось бы. Какие у вас есть просьбы?
- Спасибо, - говорю. - Но поощрений не нужно.
- Вы, кажется, местный житель: здесь учились, работали. Верно?
- Так точно! Здешний.
- Съездите-ка к матери, навестите родных и друзей. А оттуда прямо в Коротояк.
- Спасибо, - с нескрываемой радостью ответил я. – Это для меня самая высокая награда.
(Об этом писатель Семен Борзунов говорит также и в своей книге «У родного порога». Воронеж, 1986)