В начале XX века жители Москвы часто видели у памятника Пушкину на Тверской улице одну старушку, сгорбленную годами и несчастьями. Она могла стоять у изваяния долгие часы, не отрывая глаз от бронзового лица.

Те горожане, которые знали историю жизни этой пожилой женщины, старались не беспокоить ее.

Только она, единственная во всей империи, знала, какими теплыми и мягкими могли быть эти холодные, металлические руки. Молчаливое общение женщины и памятника было почти священным, так как она была старшей дочерью поэта.

История знает людей, которых справедливо можно назвать свидетелями века. Их жизни приходится на периоды политических потрясений, революций и мировых войн. Одним из таких долгожителей была Мария Александровна Гартунг, старшая дочь Александра Сергеевича Пушкина.

Она родилась в 1832 году в законном браке Пушкина и Натальи Николаевны Гончаровой.

О семейной жизни ее родителей было сказано уже очень многое. В истории страны, пожалуй, трудно найти другую семью, жизнь которой была бы так подробно изучена историками и литературоведами. При этом исследователи часто имеют противоположные точки зрения на вопрос о счастье этой пары. Кто-то утверждает, что Пушкин был домашним тираном и не давал своей жене ни шагу без разрешения, кто-то утверждает, что сама Наталья Гончарова не была ангелом и флиртовала за спиной своего знаменитого мужа.

В конце концов, окончание их семейной жизни нам известно: в 1837 году Пушкин участвовал в дуэли с французом Дантесом и погиб от полученных ран.

Условия сражения были настолько жестокими, что дуэль не могла закончиться без кровопролития. Сражались они насмерть. Таким образом, в пятилетнем возрасте Мария Александровна потеряла отца.
В последующие годы семья жила довольно бедно, но в 1844 году, спустя семь лет со дня смерти поэта, Наталья Гончарова решилась вступить в повторный брак. Ее избранником стал генерал Петр Петрович Ланской. Вопреки тому, что новоявленный муж тоже был стеснен в деньгах, по всему петербургскому высшему свету тут же поползли слухи о том, что брак-то, дескать, явно выстроен на хитром финансовом расчете. Один из столичных дворян, Модест Корф, пользовавшийся определенной известностью в литературных кругах, оставил об этом событии следующие воспоминания. «После семи лет вдовства вдова Пушкина выходит за генерала Ланского. Ни у Пушкиной, ни у Ланского нет ничего, и свет дивится этому союзу голода с нуждою. Пушкина принадлежит к числу тех привилегированных молодых женщин, которых государь удостаивает иногда своим посещением. Недель шесть тому назад он тоже был у неё, и, вследствие этого визита или просто случайно, только Ланской вслед за этим назначен командиром Конногвардейского полка».

Что же до Марии – второй брак ее матери не стал для нее тяжким бременем. В этот период она обучается в престижном Екатерининском университете. По окончанию учебного заведения в 1852 году ее принимают фрейлиной к жене будущего императора Александра II.

Девушка удивила столичный бомонд не только своей экзотической наружностью, в которой причудливо переплелись черты матери с эфиопскими чертами отца, но и учтивостью манер и широтой кругозора. Мария Александровна знала несколько иностранных языков, неплохо разбиралась в литературе и истории. Особенно же хорошо была подкована в вопросах творческого наследия своего отца. Череда беспечных лет в свите императрицы не была долгой, ведь уже в 1860 году она покидает свою высокопоставленную компаньонку для того, чтобы вступить в брак.

По всей видимости, Мария Александровна вступила в брак по любви. Муж, Леонид Николаевич Гартунг, был на два года моложе своей супруги, происходил из известной дворянской семьи и строил вполне успешную военную карьеру.

Однако овдовела она неожиданно и при драматичных обстоятельствах. Ее мужа несправедливо обвинили в массовых хищениях, он же не смирился с такими обвинениями и публично застрелился прямо в зале суда. Уже позже выяснится, что все укоры в его адрес были надуманны. Из-за этого разгорелся нешуточных размеров скандал. Перед Марией Александровной многократно публично извинялись за допущенные на следствии ошибки, признавали, что, дескать, да, на ее мужа несправедливо возвели напраслину. Она, правда, так и не сумела простить тех, кто своей небрежностью и халатностью довел ее мужа до такого отчаянного шага. В письме своей сестре она написала такие полные отчаяния строки: «Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвиняли моего мужа. Я прожила с ним 17 лет и знала все его недостатки; у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю».

Этому браку Мария Александровна отдала 17 лет своей жизни. И, так как детей у нее не было, после самоубийства супруга она решила помочь недавно овдовевшему брату, посвятив себя воспитанию племянников.

На протяжении всей своей долгой жизни она уделяла много внимания творческому наследию отца и вообще всячески способствовала приобщению широких масс населения к чтению. До 1910 года она была попечительницей московской избы-читальни, но потом, правда, покинула занимаемый пост в связи с возрастом и множеством хронических заболеваний.

Вопреки тому, что род Пушкиных когда-то был особенно многочисленным, к революции судьба разбросала ее родственников по разным краям земли. И Мария Александровна, которой тогда уже было 84 года, оказалась перед лицом катастрофы. Она жила в абсолютной нищете. К чести советской власти необходимо отметить, что большевики искренне хотели помочь ей, нарком просвещения товарищ Луначарский даже сумел выбить ей приличных размеров персональную пенсию, вот только получить ее пушкинская дочка так и не сумела. Пока в высоких кремлевских кабинетах вожди новой социалистической власти еще только решали, какое же выделить ей финансовое довольствие, она тихо умерла от голода в марте 1919 года.

https://absolute-rating.mirtesen.ru/blog/43149977690/