Алексей Горшенёв о Брате.

– Каким ты запомнил Михаила в жизни? Кем он был для тебя?
– Старшим братом.
– Защищал тебя?
– Да, защищал. И обижал! Как в любой семье… Единственный минус в том, что он был музыкант и я – музыкант! Он уезжал на гастроли, и я уезжал на гастроли…
– А есть какой-то случай из детства, который тебе запомнился больше всего?
– Да много всего было. С ним постоянно какие-то разные истории приключались. Вот, например, мне лет пять где-то было, а Мишане, значит, семь (он на два года всего меня и старше-то был). Пошли мы с ним на санках кататься, и угораздило меня на осколок стекла напороться – знаете, когда донышко у бутылки внизу отобьется, – вот прямо на такую штуку я и умудрился упасть. Ну сразу, конечно, кровища ручьем – я растерялся, не знаю, что делать. А Мишка меня в санки уложил, везет меня, бежит и кричит: «Спасите, братик умирает! Помогите, братик умирает!» (Смеется.)
– В детстве общий язык находили?
– По-разному. Бывало, родители уйдут, Мише поручат какое-нибудь дело, а он меня заставляет его выполнять – сам стоит смотрит, контролирует (улыбается).
– Ну а ты пользовался правами младшего – ябедничал на него предкам?
– Конечно! Но Мишка сразу: «Тише-тише! Только молчи!»
– А в творческом плане как сосуществовали? Была ли зависть к популярности группы брата?
– Да нет. Мы же в этом плане разные люди были: Мишка ведь, он каким был – я чертей собирал, а он гонял! Так что и зависти никакой не было…
– Все мы знаем, что Михаил ушел из-за своего пагубного пристрастия. Скажи честно: не было у тебя чувства вины за то, что ты не смог как-то остановить его, вмешаться и таким образом спасти?
– Я сейчас стараюсь об этом вообще не задумываться… У меня в прошлом году два близких человека ушли из жизни – брат и отец, и если начать на эту тему «загоняться», то мне очень тяжело будет жить…