На фоне бурых гор выделяется красный знак, где изображен символ радиации, череп с костями и человечек, который бежит отсюда подальше. Тут расположено хвостохранилище — одно из 23 мест возле города Майлуу-Суу, где захоронены урановые отходы. Мы едем дальше Одна из гор — ярко-серого цвета, она полностью состоит из битого стекла. Сюда на протяжении полувека попадали бракованные лампы, люстры и осколки стекла c Майлуу-Сууйского лампового завода. Сейчас, кроме нас и коров, поблизости никого нет, а всего лишь десятилетие назад здесь делали миллионы сомов.

Публичный дом и тела детей — недавнее прошлое стеклянной горы …Август 2006 года. Спасатели уже несколько часов копошатся в битом стекле. Наконец раздается крик: "Нашел, я нашел!". Из толщи стеклянных осколков торчит детская ручка. Девочка погибла здесь вместе с мамой. Их засыпало, когда они искали в толще стекла старые советские лампы...

Золотую жилку в стеклянной свалке нащупали в конце девяностых. Оказывается, часть ножки, которая поддерживает вольфрамовую нить, сделана из чистого никеля. Тут же нашлись желающие купить дорогой металл: килограмм стоил около 850 сомов.

Каждый день на свалку выходило до 4 тысяч человек, они приезжали сюда со всей страны. За месяц можно было заработать 20 тысяч сомов, тогда как на том же Майлуу-Сууйском ламповом заводе в среднем получали по 7 тысяч.

Граждане с предпринимательской жилкой быстро построили там магазины, столовую и даже небольшой публичный дом, рассказывают местные жители. Кто-то успел заработать на свалке миллионы. Однако никакой техники безопасности не соблюдалось: люди гибли под завалами стекла.

Милицейские кордоны, которые создавали после каждой крупной трагедии, не спасали ситуацию. Как только люди в форме уходили, народ снова приходил сюда. Так, за несколько лет погибли 24 человека, в том числе дети. В современных лампочках этой детали из никеля нет. За 2 месяца работы на руднике мы покупали машины! — урановое начало В 60-х годах входы в урановые шахты намертво забетонировали. Голодные 90-е заставили местных жителей проломить стены и заняться поисками спрятанных там фонящих сокровищ. Ходят легенды, что, продав добытый за пару дней металл в Джалал-Абаде, дельцы возвращались домой на джипах. Эти урановые месторождения стали разрабатывать после войны — в 1946 году. В основном там работали вчерашние студенты-горняки, бывшие эсэсовцы, побывавшие в фашистском плену красноармейцы, кулаки, дворяне и переселенные в Майлуу-Суу крымские татары и немцы. Сын работника урановой шахты Андрей Баширов вспоминает, как отец рассказывал про наставления врачей. Дескать, людей предупреждали, что злоупотреблять водкой и сигаретами при такой работе нельзя. Кто не прислушивался к советам, рано погибали от рака, а вот серьезно относившиеся к своему здоровью доживали до преклонных лет.

"У меня сосед Аким Садыков с 17 лет работал на барабане, где дробят руду. Это самое опасное производство. Он перед тем как войти в рудник, выпивал по пять стаканов молока — полагалось бесплатно. Аким Садыкович проработал там 15 лет! В 82 года он в очередной раз женился, а умер, отпраздновав 90-й день рождения", — рассказывает Баширов.

В конце 60-х все шахты закрылись. Одну фабрику, где обогащался уран, взорвали и завалили бетоном. Другую дезактивировали и построили на ее месте завод "Изолит". Там 30 лет выпускали изоляционные материалы, например, известную во всем СССР синюю липкую ленту. В 92-м предприятие пострадало от селя. Его несколько раз пытались перезапустить, но чуда не произошло — вскоре завод закрылся. В народе поговаривают, что не все были заинтересованы в работе "Изолита". Оттуда был вывезен и распродан весь металл. Кто-то даже отодрал от стен арматуру. Выживший: почему еще работает ламповый завод "Мы-то продержимся, главное, чтобы жил завод", — эту фразу в Майлуу-Суу мы слышали везде: в школе, магазинах, на улице. Из пяти городских предприятий девяностые пережил лишь ламповый завод. В нулевых предприятию пришлось несладко: завод несколько раз менял владельцев, которые предпочитали работать в своих интересах. Работники с негодованием рассказывают, как бывшие шефы брали под залог предприятия большие кредиты. Эти займы потом легли на плечи коллектива. Началась череда бунтов: работники, по полгода не видевшие зарплаты, требовали от руководства погасить все долги. В итоге в 2009 году завод был объявлен банкротом. Тогда управление им взяла в свои руки опытный менеджер Музеин Эреджепова. При ней предприятие ожило — следующие пять лет прибыль только росла. Работники ее уважают: теперь зарплата выдается дважды в месяц, лучшие сотрудники могут получать до 40 тысяч сомов, а на заводе появилось новое оборудование. Уже в 2011 году предприятие пережило несколько рейдерских захватов. Однако коллективу удалось отстоять родной завод. Захватчикам пришлось отказаться от затеи. Сейчас предприятие переживает не лучшие времена: из-за сложностей на границе возникли перебои с поставками сырья, а покупатели из разных стран не могут вовремя получить свои лампы. Впрочем, эра лампочек Ильича подходит к концу. Страны ближнего зарубежья, которые покупают 90 процентов продукции, производящейся на заводе, постепенно отказываются от ламп накаливания. Так завод стал выпускать новые светодиодные лампы — они служат в 10 раз дольше обычных, а вот электроэнергии потребляют в 10 раз меньше. В заводском магазине наша съемочная группа скупает все имеющиеся в наличии светодиодные лампы. Они стоят от 120 до 200 сомов против восьмисомовой лампы накаливания. На них даже есть гарантия, но нам продавщица ничего об этом не сказала. Одного вдоха достаточно, чтобы ослепнуть и умереть, — тайны заброшенного завода Этот регион вполне мог бы стать кыргызстанской кремниевой долиной. Для этого Советскому Союзу необходимо было продержаться еще каких-то десять лет. Вполне вероятно, что в таком случае именно эта территория Джалал-Абадской области до сих пор кормила бы всю страну. В полутора часах езды от Майлуу-Суу расположен город Таш-Кумыр. Мы направляемся на завод "Кристалл". Хотя это старое название, теперь он называется несколько по-другому — "Кристалл-банкрот". Предприятие заработало как раз перед распадом СССР, в 1987 году. Место для строительства выбрали не случайно: неподалеку огромные залежи кварца с кремнием, рядом протекает полная холодной воды (это очень важно!) река Нарын, также поблизости построили ГЭС. Идеальные условия! Бывший главный технолог "Кристалла" Суйдунбек Калмырзаев рассказывает, что основной целью завода было производство монокремниевых пластин с чипами. В то время такие высокотехнологичные предприятия во всем мире можно было по пальцам пересчитать. "Все, кто производил эти пластины, тотчас становились миллиардерами. Это невероятно выгодное производство! Они сейчас используются везде: в телефонах, компьютерах, телевизорах. Благодаря нашим уникальным природным условиям себестоимость пластин была бы в 2 раза ниже, чем на японских заводах, — японцам приходилось охлаждать воду, а у нас она была и так холодная", — рассказывает он. В советское время предприятие было секретным, после распада СССР Москва хотела также управлять заводом совместно с Бишкеком, говорят бывшие работники. Однако в цене они так и не сошлись. Бывший президент страны Аскар Акаев стал искать инвесторов, и на заводе начались экскурсии. Местные жители уверены: японская компания специально выкупила завод, чтобы устранить конкурента. Немаловажную роль в крушении "Кристалла", как и многих предприятий, сыграло внедрение программы Всемирного банка PESAC, которая уничтожила промышленность в стране. В любом случае предприятие так и не заработало в полную силу. В 2002 году производство остановилось полностью. Позже заводом завладел Максим Бакиев: он сделал в одном цехе косметический ремонт и запустил небольшое производство. По слухам, сын беглого президента хотел впоследствии продать производство, но не успел — помешала Апрельская революция. Сейчас завод представляет особую опасность. По словам бывшего главного технолога Суйдунбека Калмырзаева, тут хранится 80 тонн опасного трихлорсилана. Одного вдоха достаточно, чтобы человек ослеп и у него произошел отек легких и почек. Это тяжелая смерть в течение нескольких дней. "Газ разъедает бетон и арматуру, которая ломается, как палка! Видите эти желтые пятна на стенах здания? Это все утечка трихлорсилана. Емкости, в которых он хранится, постепенно разрушаются. Страшно представить масштабы экологической катастрофы, если газ попадет в атмосферу", — рассказывает он. Уже после Апрельской революции деньги на утилизацию отходов — 6 миллионов 430 тысяч сомов — были выделены. Вот только потратили их не по назначению. Уголовное дело против бывшего генерального директора возбудили, но страшные бочки как стояли, так и стоят. Когда-то мы били морды за эти квартиры — жизнь в городах былой славы На возвышенности в окрестностях Майлуу-Суу выделяются многоэтажные дома. Раньше они считались элитными: за квартиру, куда не попадает заводская пыль, люди устраивали драки. Теперь только огрызок обоев на втором этаже напоминает о том, что там была жизнь. Заняты лишь первые этажи — там местные хранят сено. Повсюду можно встретить объявления "Продаю 2-ком. квартиру со всеми удобствами". Цены не превышают 6 тысяч долларов, но желающих приобрести недвижимость в Майлуу-Суу все равно не очень много. Большой рынок здесь давно закрыт — за ненадобностью. Однако едва ли где-то еще в Кыргызстане можно встретить столько людей, скучающих по советской власти. И это несмотря на рудники и хвостохранилища!

Местные жители с ностальгией вспоминают о том времени, когда еду выдавали по талонам, — тогда можно было получить до 10 килограммов говядины в месяц! После распада СССР люди еще год питались старыми запасами, экономя деньги. Мы идем по парку. Звук поднимающегося квадрокоптера привлекает окрестную ребятню. "А нас она снимает?" — интересуется 5-летняя девочка. "Конечно снимает!" — улыбается ей оператор. Ребятня с интересом задирает головы и машет камере руками. https://www.youtube.com/watch?v=BFdt6wOmTDE