Глава 3

Собаки медленно брели через лес. Стояла тишина, только сухие ветки и опавшие листья похрустывали под лапами. Теперь собаки шли очень медленно, чтобы Хромой мог за ними поспевать. Несчастный пес молча хромал позади, прижимая лапу к груди. Прыгушка хотела подставить брату плечо, но он так зарычал на нее, что она с визгом отскочила в сторону.Счастливчик опять шел последним, краем глаза приглядывая за Хромым. Он боялся, что у несчастного пса не хватит сил дойти до нового лагеря, впрочем, кто мог сказать, что калека выживет, даже если дойдет? Из-за своего увечья Хромой и так занимал одно из самых низших мест в стае, а теперь он и вовсе был ни на что не годен. У Счастливчика тоже ныли раны, полученные в схватке с лисами, каждый неловкий шаг отдавался такой болью в прокушенной лапе, так что он боялся даже думать о том, какие мучения терпел Хромой.
Белла тоже отстала от остальных и пошла рядом с братом. Он заметил, что и она то и дело с тревогой поглядывает на Хромого, видимо, думая о том же.Стая шла в полном молчании, Собака-Солнце совершала свою привычную пробежку по небу. Было жарко, но под склоненными ветками деревьев густели зеленые тени.
Счастливчик вытянул шею и поглядел вперед. Его не оставляло неприятное ощущение, будто что-то подкрадывается к ним из лесного сумрака, рыщет в глуши.
«Это просто чаща незнакомого леса, — сказал он себе. — Здесь слишком темно, вот ты и придумываешь всякие страхи».
Еще через какое-то время стая вдруг остановилась. Счастливчик и Белла побежали к ним, чтобы выяснить, в чем дело.
Бруно стоял впереди всех и смотрел перед собой. Лес резко закончился, деревья расступились. Оказывается, они обошли озеро кругом и снова вышли на берег. Отсюда было хорошо видно, как земля плавно огибает блестящее пространство воды.Счастливчик даже разглядел большую скалу на противоположном берегу.
— Куда теперь идти? — пробурчал Бруно, поднимая глаза на Счастливчика.
«Эх ты! — с горечью подумал Счастливчик. — Ты даже не понимаешь, что сделал плохого! Ты не дал мне сбежать, ты помогал повалить меня и держать, чтобы Альфа мог меня искалечить. Если бы не черная туча, я бы сейчас был заклеймен на всю жизнь. И после этого ты ведешь себя так, будто ничего не случилось! Спрашиваешь у меня совета?»
— Что ты думаешь, Альфа? — протявкала Кусака.
Счастливчик тоже повернулся к полуволку. Тот по-прежнему молчал. Он стоял чуть в стороне от остальных и смотрел назад, в ту сторону, откуда они пришли.
— Может, пойдем туда, где большие скалы? — пролаяла Белла. Она стояла рядом со Счастливчиком, остальные собрались вокруг.
Счастливчик посмотрел в ту сторону, куда указывала Белла, и увидел, что скалы в том месте сильно нависали над берегом, образуя крышу.
— Пожалуй, — согласился он. — Даже если черная туча доползет туда, мы спрячемся под скалами.
— Ой! — взвизгнула Солнышко. — Это же та-аак далеко, ой!
Ее длинная белая шерстка была грязной от ушей до поникшего хвостика, на боках висели колючки. Бедняжка пыталась безуспешно выкусить занозу, застрявшую у нее в шерсти над подушечкой лапы.
Счастливчик с тоской вспомнил их первый переход из города в лес, когда ему на каждом шагу приходилось уговаривать и подбадривать визжащих и ноющих домашних песиков.
«Нет, только не это! Вы же столько пережили, вы больше не такие, как раньше!»
— Может, останемся здесь на ночлег? — вкрадчиво предложил Нытик. — Деревья защитят нас от непогоды, и черная туча не причинит нам вреда. Она осталась далеко за горой!»
— Ой-ой, давайте останемся! — обрадовалась Солнышко, с надеждой поворачиваясь к Нытику. — Мы все равно не можем больше идти… потому что я… потому что мы… — тут она смущенно потупилась и поспешно выпалила:
— Потому что бедненький Хромой совсем выбился из сил, ой! Нужно его пожалеть! — с простодушным лукавством воскликнула маленькая собачка и добавила:
— Ой!
Раненый пес с трудом проковылял вперед.
— Нечего из-за меня рассиживаться! — буркнул он. — Если надо, я пойду наравне со всеми, сил хватит!
Лапочка внимательно посмотрела в сторону леса.
— Мне кажется, будет лучше, если мы отправимся дальше, — осторожно сказала она. — В лесу ночевать небезопасно. Мы не знаем, что за звери тут живут… Мы должны выбраться отсюда до темноты.Она сказала именно то, о чем думал Счастливчик, словно подслушала его мысли. Он задрал голову, воинственно вздыбив загривок.
Небо впереди поблекло, Собака-Солнце уже сбегала на край озера.
— Скоро стемнеет, — сказал он.— Значит, не будем терять времени! — бодро воскликнула Белла.
Собака-Солнце уже легла брюхом на озеро, когда стая добралась до вершины скал. Белла и Счастливчик помчались вниз, разбрасывая лапами камни. Земля здесь была влажная, крупные песчинки забивались между пальцами. Кусака побежала за ними, ловко перепрыгивая через мелкие камни. Обернувшись на бегу, она оглушительно затявкала, приглашая обессилевших от долгого перехода собак следовать за ними.
Счастливчик с невольной завистью покосился на неутомимую рыже-белую Кусаку. Неужели она вообще никогда не устает?
Первой начала спуск Марта. С легкостью, поразительной для такой крупной собаки, она плавно заскользила вниз по склону на своих перепончатых лапах, словно не шла, а плыла по реке. Спустившись на берег, Марта остановилась и отряхнула свою густую черную шерсть.
Зато другим крупным собакам пришлось далеко не так легко — они то и дело останавливались, чтобы не покатиться кубарем по крутому спуску под собственным весом. Хуже всего было бедному Бруно, который просто сполз вниз, взвизгивая от боли в лапе.Порох едва не выронил Носишку, вызвав приступ оглушительного лая у стоявшей на берегу Луны, которая ухитрилась без происшествий спуститься вниз вместе с Вьюном. Выхватив пищащего щенка из пасти своего оплошавшего друга, она принялась неистово вылизывать его.Счастливчик поглядел на озеро.
— По-моему, вода чистая, — сказал он и повел стаю пить.
Вдоволь напившись и остудив в воде измученные лапы, собаки немного повеселели и вернулись под защиту нависающих над берегом скал. Здесь они растянулись на песке, дав волю своей усталости.
Все молчали, ни у кого не было сил шевелить языком. У Счастливчика страшно разболелась лапа, шея тоже ныла, но он был счастлив, что больше никуда не нужно идти.Неугомонная Прыгушка первая начала вылизывать свои раны. Добравшись до глубокой царапины на хвосте, она сердито покосилась на черную Марту.
— Твоя работа! — прорычала она, скаля зубы.
Огромная Марта покорно кивнула, потом встала и перелегла поближе к Дейзи.Счастливчик внимательно осмотрел их временное укрытие. Приходилось признать, что кроме нависающей зазубренной крыши, в этом месте не было ничего хорошего. Спать на мокром песке неудобно, в лес на охоту отсюда не набегаешься, а крутой спуск и вовсе грозил собакам увечьями.
— Путешествие было очень тяжелым, но теперь мы можем отдохнуть, — вслух сказала Лапочка, утаптывая лапами песок.
— Ага, как же! — огрызнулась Прыгушка, злобно косясь на Собачек-на-поводочке. — Отдохнешь тут в сырости! И вообще, в такое тяжелое время нужно поскорее избавиться от обузы! — Она повернулась и в упор посмотрела на Нытика и Солнышко, жавшихся друг к дружке. — Зачем нам эти два ходячих недоразумения? На охоте от них никакого проку, не говоря уже о драке! Давайте их прогоним!
— Стая никогда не бросает своих, — повысила голос Лапочка. — В хорошей стае каждая собака полезна, для каждого найдется дело по силам.
— Вот именно! — поддержала ее Кусака — Не все должны охотиться или драться. Солнышко и Нытик могут стать ушами и глазами стаи.
— У Солнышко замечательный нюх, — заступился за свою подругу по стае Микки. — Из нее выйдет отличная патрульная собака, вот увидите! Она раньше всех чует опасность.
— Правильно, — согласилась Лапочка. — Они могут стеречь лагерь, когда другие собаки отправятся выполнять свои обязанности.
Но Прыгушке будто колючка под хвост попала. Громко фыркнув, она резко повернула голову и щелкнула зубами на Нытика, который с жалобным визгом откатился в сторону, зажав хвост между лапами.
В отличие от Нытика, Солнышко не собиралась молча сносить оскорбления. Вскочив с песка, она распушила свою свалявшуюся шерстку и грозно посмотрела на Прыгушку.
— Ой-ой, кто это тут обуза? — визгливо протявкала она. — Ты сама обуза, глупая болтушка-Прыгушка! Языком болтать ты мастерица, да только — ой-ой! — что-то я не видела, чтобы ты так же храбро дралась с лисами! Ты только лаяла да шум поднимала, а когда до дела дошло, то — ой…
Похоже, Прыгушка только того и дожидалась.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать, бессмыслица! — взорвалась она, бросаясь на Солнышко.
Лапочка вскочила и встала между ними.
— Хватит! Немедленно закройте пасти — обе! — рявкнула она.
Прыгушка послушно отбежала, опустив голову.
— П-прости, — пробурчала она, не смея оспорить приказ заместительницы Альфы.
Но счастливчик видел, что шерсть на Прыгушкином загривке все равно стоит дыбом, а глаза мечут молнии.
И тут из густой тени под скалой вышел Альфа. Приблизившись к съежившейся в комок Прыгушке, он угрожающе оскалил клыки.
— Ссоры? — прорычал он, щуря желтые глаза. Прыгушка затряслась как лист. — Бессмысленные ссоры?
Прыгушка замотала головой, униженно распластавшись на животе. Альфа презрительно взмахнул хвостом и отошел.Счастливчик разинул пасть, пораженный чудесным преображением полуволка.
«Он снова стал Альфой! — недоверчиво подумал он. — Как будто ничего не было!»
Ободренная поддержкой Альфы, Солнышко уже собралась радостно заойкать, но поймала взгляд Прыгушки и прикусила язык.
Прыгушка смотрела не на нее, а куда-то в сторону.
— Куда это он уползает? — оглушительно залаяла она.
Все собаки разом повернулись и увидели Нытика, тихонько крадущегося из лагеря. Услышав окрик Прыгушки, он испуганно подпрыгнул и замер, втянув голову в плечи.
— Удрать решил, да? — зашлась в лае Прыгушка, наконец-то нашедшая, на кого можно безнаказанно излить свое накопившееся раздражение. — Трус! Бросаешь стаю в трудное время!
— Трус! Трус! — хором залаяла стая. — Трус!
«Страх и усталость очень легко превращаются в гнев», — подумал Счастливчик, глядя на разбушевавшихся собак.
Бруно первый перестал лаять и, подскочив к трясущемуся Нытику, цапнул его за бок Цапнул неглубоко и несильно, но Нытик заверещал так пронзительно, будто его убивают, и бросился к скале. Здесь он прижался к камням и затрясся всем телом, щелкая зубами.
— Что на тебя нашло? — рявкнула Белла на Бруно, который бросился к визжащему псу. — Прекрати!
Бруно мгновенно остановился и попятился назад.
Счастливчик почувствовал подступающее отчаяние. В такое тяжелое время, когда воздух все еще дрожал от недавнего воя, а вдалеке стоял черный дым, собаки не нашли ничего лучше, как бросаться друг на друга! И это после того, как они чудом унесли лапы из старого лагеря!
Только Хромой не принимал участия в общем скандале, он обессиленно лежал на песке, боясь потревожить покалеченную лапу. Счастливчик увидел, как Стрела подошла к Лапочке и что-то шепнула ей на ухо. Слов Счастливчик не расслышал, зато увидел, что обе собаки не на шутку встревожены, а Лапочка несколько раз настороженно посмотрела в его сторону. Счастливчик склонил голову набок.
«Что там происходит? Неужели Лапочка все еще сердится на меня за то, что я помогал Собачкам-на-поводочке?»
Луна вылизывала щенков, жадно сосущих ее живот, а Порох стоял рядом, следя, чтобы распаленные лаем собаки не подскочили ближе и не наступили на его детей. Наконец, в свару вмешался Альфа.
— Молчать, все! — рявкнул он. — Расскулились, как дворовые шавки! Мне надоели ваши вопли!
Его грубый окрик был обращен прежде всего Бруно и нескольким другим, наиболее горластым собакам, но Порох почему-то тоже вздыбил загривок.Грозный рык Альфы так напугал Носишку, что она затряслась и запищала, бросив материнский сосок. Оба щенка перестали есть и заскулили, несмотря на все увещевания Луны. Измученная собака подняла глаза на Пороха.Счастливчик увидел, как они безмолвно переглянулись, потом Порох решительно подошел к Альфе.
— Полегче! — буркнул он. — Ты щенков перепугал, они есть перестали!
Полуволк резко повернул голову и впился взглядом в Пороха. Но коренастый бурый пес не дрогнул, он только шире расставил лапы и напряг загривок, давая понять, что готов принять любой вызов.
В животе у Счастливчика похолодело. Вот это было уже по-настоящему опасно. Открытое столкновение Альфы с членом стаи — тем более, таким сильным и пользующимся уважением, как Порох — грозило окончательно подорвать порядок.Тогда стаю начнут раздирать драки, ссоры, кровавые столкновения всех со всеми.Несколько мгновений Альфа и Порох молча стояли друг перед другом, а остальные в испуганной тишине смотрели на них.
Порох сдался первым. Он отвел глаза и опустил голову. Альфа грозно зарычал — и Порох покорно попятился. Это была окончательная капитуляция.Довольный Альфа поднял голову и торжествующе обвел глазами стаю, словно предлагал всем желающим выйти и поспорить с ним.
Но никто не посмел даже взглянуть ему в глаза.Дейзи прильнула поближе к Счастливчику.
— Почему все должно быть так трудно? — грустно прошептала она, повесив уши. — Каждый раз, когда мы пытаемся где-то обосноваться, случается какая-нибудь беда, и нам приходится сниматься с места. Здесь мне совсем не нравится! Холодно, сыро, еды нет, а мы все голодные.
Счастливчик облизал ей уши.
— Выше нос! — сказал он. — Я знаю, тут не слишком уютно, но попробуй взглянуть с другой стороны. Мы убежали от черной тучи, у нас есть крыша над головой и вдоволь чистой воды. Разве это плохо? А завтра будет еще лучше.Микки, услышавший их разговор, уныло заскулил.
— Мы только и делаем, что убегаем да прячемся! Сколько лагерей мы уже сменили? Не успеем обжиться, как снова приходится бежать, унося лапы от очередной напасти. Нет, в городе все было иначе!
— Да, но теперь в городе стало еще опаснее, чем здесь, — горестно тявкнула Дейзи.
— Откуда ты знаешь? — спросил Микки, барабаня передними лапами по свой кожаной перчатке. — Может, там уже все исправилось и стало, как раньше? Ты видела ту черную тучу? Она совсем не была похожа на обычное бесформенное облако. Вот где опасность, а совсем не в городе!
Счастливчик насторожил уши. Неужели Микки тоже увидел в небе фигуру зловещего черного пса?
— Неужели вы не заметили ничего необычного? — продолжал Микки, взволнованно крутя хвостом. — Эта туча была похожа на огромного Длиннолапого! Это была фигура хозяина, она указывала нам путь!
Сразу несколько Собачек-на-поводочке придвинулись поближе к Микки, жадно ловя каждое его слово. Счастливчик был готов поклясться Всесобаками, что не увидел в туче никакого Длиннолапого, однако не стал перебивать Микки.
— Это как с теми пещерами возле реки, — продолжал Микки. — Это знак! Наши Длиннолапые хотят, чтобы мы вернулись в город. Может быть, они сами уже пришли туда и ждут нас!
Альфа растолкал собак и стал пробираться к Микки.
Счастливчик напрягся, настороженно следя за полуволком.
«Где была твоя уверенность, когда стая нуждалась в ней сильнее всего? — зло подумал он. Он не забыл, как Альфа испугался черной тучи. — А теперь изображаешь из себя могучего вожака, у которого всегда все под контролем! Врун!»
— Длиннолапые, длиннолапые, длиннолапые — вы, поводочные, только и можете скулить о своих хозяевах! Слушать противно! — прорычал полуволк, с отвращением глядя на Микки. — А ты гаже всех, пастуший пес! Что ты таскаешь с собой эту поноску? — Брезгливо кривясь, он кивнул на кожаную перчатку, лежавшую у ног Микки. Когда полуволк наклонил голову, чтобы обнюхать сокровище Микки, храбрый пес схватил перчатку в пасть и попятился прочь.
— Не пора ли избавиться от этой дряни? — рявкнул Альфа. — Впрочем, если тебе так хочется вернуться к своим хозяевам, то я не стану тебя удерживать! Давай, пастуший пес, беги в город! В моей стае не место тем, кто тоскует по поводочкам!
Микки выплюнул перчатку и зажал ее между лапами.
— И пожалуйста! — протявкал он, оборачиваясь к остальным Собачкам-на-поводочке. — Нам пора вернуться в город и разыскать своих Длиннолапых! Кто со мной?
Он обвел глазами притихших собак.Некоторые из них робко тявкнули, но никто не решился поднять глаза. Марта с преувеличенным старанием вылизывала свой пушистый хвост, вытаскивая зубами последние колючки. Дейзи отвернулась к озеру. Маленькая Солнышко просто зажмурилась изо всех сил и тихонько ойкала, словно надеялась поскорее переждать неприятное событие. Даже Счастливчик уставился себе под лапы, не зная, что сказать.Микки повесил уши.
— Ладно, как хотите! Мне все равно, что вы скажете, потому что я знаю — они вернулись! И раз вы не хотите идти со мной, тогда я пойду один!
Микки подобрал свою перчатку и, не оглядываясь, зашагал вдоль берега озера в ту сторону, где Собака-Солнце уже скрывалась за краем большой воды.Счастливчик бросился за ним.
— Не надо! — проскулил он. — Не уходи! Мы едва унесли ноги от опасности, которая кралась за нами по пятам, а теперь ты уходишь в город, разрушенный Большим Рыком? Ты погибнешь! Сейчас даже в стае небезопасно, не говоря уже об одиночках!
Он снова с болью вспомнил о храбром Альфи, который едва не погиб под руинами обрушившегося дома Длиннолапых… О маленьком Альфи, погибшем в схватке между стаями. Убитом безжалостным Альфой.
Дейзи тоже подбежала к ним.
— Прошу тебя, не уходи! — взмолилась она, подняв глаза на Микки. — Не надо!
Но Микки был непреклонен. Он положил свою перчатку на землю и сказал:
— Мне здесь не нравится. Такая жизнь не по мне. Мне не нравятся все эти ссоры, все эти приказы, выяснения, кто главнее и почему. Стайная жизнь не для меня. Я должен уйти. Мой Длиннолапый меня ждет. Я чувствую, как он скучает обо мне.
Счастливчик зарычал от отчаяния.
— Но путешествовать в одиночку очень опасно, пустая твоя голова! Никуда ты не пойдешь! Я тебя не пущу! — Он забежал вперед и преградил Микки путь.
— Ты меня не удержишь! — твердо сказал Микки и прошел мимо Счастливчика.
Он не сердился и не обижался, он вел себя так, будто принял решение, а все остальное перестало иметь значение.
Он уходил — хотя ему было грустно расставаться с друзьями. Об этом говорили его опушенные уши и уныло болтающийся хвост. Потом Микки обернулся и посмотрел на Счастливчика своими круглыми добрыми глазами.Счастливчик радостно взмахнул хвостом.
«Он передумал!»
Микки сделал шаг вперед, выплюнул перчатку и горячо лизнул Счастливчика в нос. Потом повернулся и от души облизал Марту и Дейзи.
Маленькая Солнышко не выдержала и с пронзительным ойканьем помчалась к ним.
— Ой, ой! — визжала она, не находя слов. — О-ооой!
Микки наклонился и лизнул ее грязные белые ушки.
— Я никогда о тебе не забуду! — пообещал он.
Счастливчик растерянно разинул пасть.
— Так ты… все-таки уходишь?
— Да! — кивнул Микки. — Я должен!
На этот раз Счастливчик даже не попытался его остановить. Стоя межу Мартой и Дейзи, он беспомощно смотрел, как Микки подбирает с песка свою драгоценную перчатку и навсегда поворачивается к ним спиной.
«Навсегда!» — с горечью подумал Счастливчик. Грусть, как коготь, вонзилась ему в грудь.
Вскоре фигура пастушьего пса растаяла в сумерках, но четверо собак еще долго стояли на берегу, глядя в темноту. Потом, не говоря ни слова, они повернулись, добрели до скал и улеглись на влажный песок, прислушиваясь к стихающему шороху камней под удаляющимися лапами Микки. Вскоре Микки поднялся наверх и все стихло. Только ветер негромко свистел в прохладном воздухе, да волны озера мерно лизали песок.