Снимок сделан между 1900-1917 годами.

Получив образование в нескольких университетах Германии, Иоганна Шютте стал одним из образованнейших людей XVII века. В награду за обучение детей Шведского короля Карла IX, в частности, принца Густава Адольфа, получил дворянство и сменил фамилию Шреддаре (Skraddare) на дворянскую фамилию своей матери - Шютте. После столбового мирного договора, когда земли Ингрии, Ливонии и Карелии отошли к Швеции, в 1624 году Иоганн Шютте в благодарность от короля получил в лен земли южного побережья Финского залива и титул барона Ду-дергофского. Через пять лет он становится генерал-губернатором обширнейшей территории: Ингерманландии, Лифляндии и Карелии. Создает новое управление в этих провинциях, организовывает учреждения юстиции и церковные приходы по шведскому образцу. Уделяет большое внимание внешней торговле и уменьшению таможенной пошлины. В это время появилось много новых городов, в основном в устьях рек вдоль морского побережья. В 1630-х годах Иоганн Шютте основал на высоком морском берегу в устье полноводной реки Стрельна свою баронскую усадьбу с прудом, водяной мельницей, пристанью, садом, оранжереями и небольшой домовой церковью и назвал ее по тогдашней немецкой моде: Стралл на Хофф (Strall na Goff). Потом это название трансформировалось в Стрелингоф. В ходе Северной войны, когда земли Ингерманландии отошли к России, Петр I сразу оценил выгодное местоположение старинной мызы и оставил Стрелингоф за собой, решив здесь построить резиденцию "царя морей" - восьмое чудо света.

Если современную карту Стрельны наложить на шведскую 1670-х годов, то нарисованный на ней дом Иоганна Шютте совпадает с современным положением Деревянного дворца Петра Великого в Стрельне. На шведской карте хорошо виден всем известный пруд под названием "стометровка", бывший Карпиев. Интересную легенду рассказал генеральный директор ГМЗ "Петергоф" В.Знаменов. Когда после войны ремонтировали стрельнинский Деревянный дворец Петра, то под полом нашли старинный саркофаг с изображением гербов, в котором обнаружили находящееся в жидкости тело в старинной воинской форме. Вполне возможно, что это был один из потомков основателя Стрелингофа. В настоящее время Общество ревнителей истории Стрельны собирает сведения об этой легенде. Иоганн Шютте внес большой вклад в развитие просвещения в Европе XVII века. Когда Швеция стала великой державой, начали увеличиваться административные органы управления, и Шютте .предложил реформу в университетском образовании, обеспечивающую возможность получить знания в первую очередь тем, кто выдвигался в шведскую администрацию. На свои средства Иоганн Шютте - в 1622 году создает при Упсальском университете профессуру в области риторики и дипломатии. Благодаря "Бога за милость, оказанную ему", он дарит поместье для профессуры, которое король Швеции специальным указом освободил "на все будущие времена от налогов". В настоящее время "Шюттеанум" (Skytteanum) служит местом работы научных учреждений, а ее профессура является старейшей в мире. Общество ревнителей истории Стрельны с помощью министров северных стран связалось с Шюттеанумом и получило в дар от Барбро Левин книгу о Иоганне Шютте и основанной им профессуре. На основании этих материалов в общественном музее "Морская Стрельна" к 420-летию И.Шютте открыта экспозиция, посвященная этому удивительному человеку и замечательному ученому, основателю Стрелингофа.

В ходе Северной войны, когда земли Ингерманландии отошли к России, Петр I сразу оценил выгодное местоположение старинной мызы и оставил Стрелингоф за собой, решив здесь построить резиденцию "царя морей" - восьмое чудо света.

В "Походном журнале" Петра I есть запись: "Ноября 2 день были в Стрелиной мызе и к вечеру приехали в Петербург". Такая запись не случайна: царь в это время начал быстрое строительство морской крепости Кронштадт и ему приходилось часто бывать в мызе проездом по пути на остров Котлин. В эти годы, вероятно, были поставлены здесь жилые помещения, где бы царь мог останавливаться ненадолго, а впоследствии построен деревянный "попутный" дворец. В таких поездках по южному берегу залива и возникла у Петра I мысль о создании именно на побережье летней парадной резиденции, подобной Версалю во Франции. Появилось и решение о благоустройстве близлежащей территории. В связи с этим по специальному распоряжению царя все побережье от Петербурга до деревни Красной Горки разбили на одинаковые участки, предназначавшиеся для загородных усадеб знатных людей. Чтобы обеспечить каждому владельцу доступ к берегу залива, участки располагали полосами шириною в 100 и длиною в 1000 саженей. Границей их с юга служила грунтовая дорога, названная впоследствии "Петергофской першпективой". Южнее дороги какое-либо строительство было запрещено: здесь оставались "заповедные лесные рощи" с требованием "иметь их от строения в гору на тысячу сажен и строго хранить от порубки". Рощи предназначались для зверинцев и охоты. Однако не все владельцы леса относились к нему бережно. Впоследствии для охраны этих лесов правительство вынуждено было выделять солдат, издавать указы о штрафах. Но ничего не помогло. К концу XVIII века все рощи южнее "Петергофской першпективы" были уничтожены. Об этом лесном массиве нам дает представление лишь нынешний Пролетарский парк в Петродворце. Он уцелел потому, что здесь долго находился царский зверинец. Еще в начале прошлого века парки Стрельны пользовались у петербуржцев большой популярностью. Говоря о поэтичности этой местности, незабываемой красоте ее, художник П. Свиньин писал в 1818 году: "Ни разу не проезжал я через Стрельну, чтоб не посетить сего святилища. Дремучая роща сия, всегда зеленая, всегда благоуханная, имеет что-то таинственное, неисповедимое!

Здесь, сидя на берегу открытого моря, из-за горизонту коего мелькают с одной стороны златые и разноцветные верхи Петрополя, а с другой мачтовый лес грозного Кронштадта, при шуме пенящихся волн, при заунывном топоте дубравы - объемлет томность сладкая, грусть приятная!". Раздача земли для строительства загородных дворцов и "увеселительных садов" началась в 1710 году. Петр I взял себе по четыре участка в Стрельне и Петергофе, князь А. Меншиков - по одному участку в Стрельне, Петергофе и пять - в Ораниенбауме (ныне г. Ломоносов). Остальные земли по южному побережью залива получили родственники царя и его приближенные. Петр I лично занялся устройством своих резиденций. Из архивных документов известно, что 26 мая 1710 года "он изволил рассматривать места сада и назначить дело плотины, грота и фонтанов Петергофскому строению", а на следующий день, 27 мая, "царское величество в Стрелиной мызе изволил по плану рассматривать места палатному строению, садом и прудом".

Таким образом, уже в 1710 году у Петра существовали одновременные планы застройки Петергофа и Стрельны, сооружения приморских парков. Но строительство их велось очень неравномерно. Явное предпочтение Петр I отдавал Петергофу. И это не случайно. Дело в том, что местность, где возник Петергоф, занимала более выгодное положение: близость к морской крепости Кронштадт, составлявшей гордость царя, возможность устроить лучшую, чем в Стрельне, гавань. Закладка парков и дворцов в Петергофе началась в 1714 году, а в Стрельне - в 1716 году. Для одновременного большого строительства не хватало средств, материалов, архитекторов и квалифицированных мастеров. Не нужно забывать, что огромных трат стоило возведение самой столицы, Кронштадта, ряда загородных дворцов, и что шла многолетняя Северная война, стоившая государству больших расходов. Ввиду этого основные средства и рабочая сила были направлены на закладку парков, устройство фонтанов и дворцов в Петергофе. Но Петр не забывал и о Стрельне. Ведь по его замыслу здесь должна была возникнуть резиденция, которая своим великолепием затмила бы все существовавшие тогда резиденции монархов Западной Европы. Здесь предполагалось возвести грандиозный дворец, каскады, гроты, разбить огромный сад, который мог бы удивить любого иностранца. Одним словом, Стрельна должна была стать "восьмым чудом света". Такой замысел могли осуществить лишь талантливые архитекторы. Их-то и разыскивали царские послы во всех крупнейших европейских государствах. А пока начались большие земляные работы. Реку Стрелку перегородили плотиной - образовался пруд с большим запасом воды (он существует и в наши дни)'.

На открытых возвышенных местах были заложены "государевы огороды" с плодовыми деревьями, ягодными кустами; построены оранжереи, теплицы, погреба. Для ухода за садом из царского подмосковного села Коломенского перевели "на вечное житье" 20 садовников с семьями. Для закладки будущих парков - петергофского и стрельнинского - требовалось большое количество декоративных растений, а потому по указанию паря на территории, прилегающей к реке Стрелке, заложили питомник декоративных деревьев и кустарников. В 1716 году, когда начались непосредственные работы по устройству стрельнинского Нижнего парка, создали искусственное русло реки Стрелки, идущее от плотины до залива, длиной около 400 метров

В устье искусственного русла началось строительство пристани.

Но залив в этом месте оказался настолько мелким, что даже на небольших судах было трудно подойти к берегу. Более чем на одну версту, в заливе, была насыпана каменная дамба, к конце которой соорудили причалы. В результате трудоемких работ, выполненных руками крепостных крестьян и солдат, была создана удобная гавань. (Дамба частично сохранилась до наших дней; в гавани помещаются суда рыболовецкого колхоза "Прогресс" и спасательной станции).

Ниже плотины, у основания обрыва, были мельницы мукомольная, пильная, шлифования стекол, плющения железа и "для толчения разных красок, мелу, гипсу и прочего". Есть упоминания, что Петр I предполагал здесь устроить оружейный завод и организовать сверление каналов морских пушек. Механизмы мельниц приводились в движение водяными колесами, диаметром более 5 метров. Предприятия по своей производительности и технической оснащенности были одними из крупнейших не только в пригородах Петербурга, но и во всей России. В начале XIX века мельницы сгорели. Остатки их свайного основания еще можно видеть и сейчас в русле реки. В 1716 - 1721 годах велось интенсивное строительство парков и дворца в Стрельне. Эти работы не приостанавливались вплоть до смерти Петра I (начало 1725 года), несмотря на то, что основное внимание царя и Канцелярии от строений было сосредоточено на Петергофе. Но замысел о создании "русской Версалии" Петр не успел осуществить. И хотя его преемники пытались завершить начатые Петром грандиозные сооружения, Стрельне не суждено было стать парадной резиденцией русских царей. Они останавливались здесь лишь на несколько часов по пути в Петергоф. Стрельна превратилась в придворную мызу, снабжавшую императорский стол овощами и фруктами, а в глубоких сухих подвалах дворца хранились дорогие венгерские вина. Кроме предполагаемой царской резиденции на месте нынешней Стрельны были построены приморские дачи царевен Екатерины Иоанновны и Прасковьи Иоанновны, сподвижников Петра - А. Кикина, У. Синявина, князя А. Меншикова, лейб-медика Л. Блюментроста, которому мы обязаны открытием минеральных источников в Полюстрове. Строители первых загородных домов и мыз удачно использовали необычный рельеф побережья: на высокой береговой террасе, резко обрывающейся в сторону залива, возводились дворцы (каменные или деревянные), а болотистая местность между обрывом и заливом осушалась, и на ней закладывали парки в регулярном стиле и плодовые сады. Из приморских усадеб, заложенных в первой четверти XVIII века, сохранились до наших дней лишь те, которые принадлежали царю в Петергофе и Стрельне и князю Меншикову в Ораниенбауме. Остальные с течением времени переходили от одного владельца к другому, меняли свои границы, дворцы перестраивались или совсем уничтожались. Так исчезли дворец Екатерины Иоанновны, мыза Кикина, располагавшаяся рядом с петровской резиденцией, с восточной стороны. Владелец усадьбы Александр Кикин был одним из самых приближенных к царю человеком. Он сопровождал Петра I в Азовском походе. В 1697 году был отправлен в Голландию, где учился судостроению, а по возвращении в Россию работал на судостроительных верфях, принимал участие в войне со шведами и в начале 1707 года вступил в управление петербургским Адмиралтейством. Но в 1717 году, когда был раскрыт антиправительственный заговор царевича Алексея, обнаружилось, что Кикин принимал активное участие в заговоре. Кикин был казнен в марте 1718 года. Желая стереть в памяти имя предателя, Петр I приказал срыть все здания на его мызе в Стрельне. Дворец был снесен, а земельный участок перешел в ведение дворцовой канцелярии. Имя Кикина осталось лишь в названии речки Кикинки, которая впадает в канал, образующий восточную границу стрельнинского парка Петра I. Через несколько лет после этих событий в запустение пришел и загородный дом всесильного временщика князя А. Меншикова. Его участок граничил с петровскими по западному берегу канала. Здесь был построен дворец, носивший название "Фаворит". Сохранился план дворца, фасады которого напоминают типовые здания, спроектированные архитектором Трезини, - "дом для именитых людей". В 1727 году Меншиков оказался в опале. Его дача поступила в ведение казны, содержалась плохо и постепенно разрушалась. В ноябре 1763 года от сильного ветра "в состоящем на Фаворитской даче доме в средних покоях над залом крыша и потолки провалились и брусья переломало и как лицевой от дороги так и с задней стороны стены наружу развалились, от Петергофа во флигеле также стенка вывалилась, и в середину крыша, и потолок провалились, а починкою никак исправить не можно". Последовало распоряжение разобрать дворец. С освоением побережья залива и строительством Кронштадта Стрельна оказалась на оживленном месте. Здесь проходил тракт на Нарву, по которому маршировали полки, тянулись обозы с провиантом, оружием. На остров Котлин и в Петергоф через Стрельну направлялись партии работных людей, доставляемых сюда со всех концов России. Зимой из Кронштадта везли товары с "заморских кораблей. Для земляных, садовых работ в самой Стрельне были присланы казенные и крепостные крестьяне из разных губерний, солдаты. Появился большой, непритязательный на вид поселок из наскоро поставленных бревенчатых изб, землянок, шалашей. И тут же - харчевни, лавки, бани, приземистые амбары с запасом продовольствия и фуража. Застроилась рыбачья слобода, жители которой поставляли свежую и копченую рыбу не только для стола царя, наезжавшего сюда часто со свитой, но и в Петербург. Впоследствии саженях в пятидесяти от будущего дворца Петра I, на месте кикинской дачи, выросла слобода садовников и других мастеровых людей, постоянно занятых на строительных, огородных, парковых работах. Тут же построили дом для архитектора. В мае 1713 года в Стрельне открылись кирпичные заводы. По царскому указу из различных губерний присылали сюда помещичьих крестьян, умеющих делать кирпич, черепицу и кафли. Но зачастую царский указ выполнялся плохо, помещики высылали крестьян, не умеющих делать кирпичи, и отпускали людей лишь на определенный срок. В результате управляющий заводами князь Щербатов просил Сенат заменить помещичьих крепостных постоянными людьми из рекрутов. Просьба его была удовлетворена: в октябре 1713 года в Стрельну прибыло 150 человек. Возникла слобода заводских мастеровых, в которой к 1719 году насчитывалось 50 изб. Стрельнинские кирпичные заводы были крупными по тому времени промышленными предприятиями. Так, известно, что в 1722 году в 10 заводских печах было обожжено более четырех с половиной миллионов штук кирпича. Одни из самых ранних и значительных сооружений в столице и пригородах в Петергофе - Монплезир, в Стрельне - нынешний Константиновский дворец, в Петербурге - здание Двенадцати коллегий - выложены из кирпича, изготовленного на Стрельнинских заводах. Здесь находился также казенный гончарный двор, на котором из глины делали посуду, трубы, садовые горшки, цветной кирпич, кафли. Особый спрос был на кафли, которые по своей добротности и красоте не уступали привозным, голландским. Кафли в петровское время вошли в моду в дворцовом строительстве, ими облицовывались печи и стены. На стрельнинском гончарном дворе изготовление кафлей сначала велось под руководством мастера Яна Пала, приглашенного из Дерпта. Но начиная с 1724 года их изготовлением руководил кафельного дела подмастерье Архип Малехин. Роспись вели тоже русские живописцы - Иван Лопатин, Захар Панов, Степан Скорняков, Даниил Дудин и другие. Обжиг - самую ответственную работу по отделке этого дорогого облицовочного материала - выполнял обжигальщик Иван Пономарев. В 30-е годы XVIII века после смерти Петра I строительные работы в Петербурге и его пригородах значительно сократились. Заметно опустела и Стрельна. Из-за отсутствия спроса на кирпич, черепицу и кафли закрылись кирпичные заводы, казенный гончарный двор. Усадьбы вельмож, оставленные без присмотра, стали разрушаться. Лишь царское имение Стрелина мыза продолжало существовать как большое придворное хозяйство, снабжавшее различными продуктами императорский стол в Петербурге. В Стрельне был скотный двор. В окрестных деревнях, приписанных к царскому имению, сеяли хлеб, выращивали овощи. В 1735 году в Стрельне мастер Кейзер построил "на 10 поставов" мучную мельницу. Это была одна из крупнейших мельниц в окрестностях Петербурга. Но главную роль в хозяйстве играли сады и оранжереи, откуда доставлялись на царский стол в любое время года свежие фрукты и овощи. В описи Стрельны за 1736 год указано, что во всех садах, теплицах и оранжереях числилось яблонь по местам и в запас 3100, вишен больших и малых - 1300, груш больших - 50, крыжовника - 200 кустов, смородины красной - 400 кустов, дубков молодых - 400, елок молодых, подстриженных пирамидами, - 30, разных виноградных кустов - 150, абрикосовых деревьев -50, персиковых - 50. Кроме того, из описи видно, что здесь выращивали самые различные овощи, цветы, особенно тюльпаны. Стрельнинские сады на протяжении всего XVIII века считались образцовыми в России. Уход за ними был поручен искусным садовым мастерам, среди которых известны А. Борисов и А. Маклаков. Стрельнинская садовая школа славилась своими умелыми учениками. Обрабатывались сады руками крестьян, приписанных к императорской мызе. Стрельнинские "царские" крестьяне ничем не отличались от обычных дворовых крепостных. Они обслуживали все хозяйство, а также несли дворовые повинности в Петергофе, особенно во время приездов туда царской семьи с многочисленной свитой и гостями. Культура работ в плодовых садах стояла на высоком уровне. Преодолевая трудности, вызванные суровыми климатическими условиями, садовники Стрельны собирали обильные урожаи плодов и овощей, выращивали новые сорта яблонь и ягодных кустов с учетом местных условий. В садах Стрельны впервые начали культивировать привезенные из Западной Европы "земляные яблоки" - картофель, получивший позже повсеместное распространение в России. Расцвет дворянского государства в середине XVIII века, начавшийся в царствование Елизаветы Петровны, сопровождался не только подъемом национального самосознания, развитием науки, культуры, но и небывалой дотоле роскошью в жизни господствующих классов. С этим связано и усиленное дворцовое строительство XVIII века. Вдоль дороги из Петербурга в Петергоф появился ряд роскошных загородных дворцовых построек, близ которых разбивались регулярные парки с богатым скульптурным украшением, зелеными лабиринтами, летними театрами. "Петергофскую першпективу", проходившую мимо дворцов столичной знати, в 1754 году начали мостить камнем, а в 1783 году вдоль нее вместо простых деревянных столбов поставили каменные обелиски (по рисунку архитектора А. Ринальди), облицованные мрамором. Вдоль дороги посадили сибирский боярышник, создав живую изгородь. Иностранцы сравнивали в это время "Петергофскую першпективу" с "прелестным переездом" от Парижа до Версаля. "Вас поражают удивлением, - писал англичанин Вильмот, - великолепные дворцы, возвышающиеся по обеим сторонам дороги, окруженные рощами и украшенные роскошными цветниками и лужками. Широкая, отличная дорога кишит всякого рода экипажами, запряженными то четверкою в ряд, то с двумя лошадьми на вылет". И в самой Стрельне появились богатые дачи княгини Гики, Мусина-Пушкина, графини Строгановой, а по направлению к Петергофу - гетмана Украины Кирилла Разумовского. Но рост Стрельны искусственно сдерживался. Как и в Петергофе, участки для застройки отводились здесь лишь по личному разрешению царей. Поэтому-то незнатная "обывательская" Стрельна оставалась только "большим российским селом". 2 июля 1797 года император Павел I пожаловал Стрельну "с принадлежащими к ней деревнями" в собственность сыну, великому князю Константину Павловичу. К Стрельне по этому указу отходили две мызы: Стрелина и Шунгорова, в которых числилось 70 деревень и 3445 крестьян. Новый владелец принялся в первую очередь за приведение в порядок каменного дворца. Но удача не благоволила к новому хозяину Стрельны: в результате большого пожара вскоре сгорели пильная и мукомольная мельницы, а в декабре 1803 года сгорел и дворец, который, правда, в довольно короткое время был восстановлен. По приказанию великого князя в Стрельне в 1807 году архитектором Л. Руска был построен каменный почтовый двор, и в летнее время между Петербургом и мызой открылось движение дилижансов.

Появились трактиры, кофейный дом, где приезжий мог найти не только "хорошее кушание за умеренную цену, но и покойное пристанище". В 1810 году по разрешению Константина в Стрельне поселили немецких крестьян-колонистов. Образовались две деревни: Нейдоф и Нейгаузен.

Для лейб-гвардии Уланского полка великий князь построил шесть больших казарм с конюшнями и госпиталь В 30-е годы XIX века ряд приморских дач, расположенных западнее царского имения, был куплен Николаем I. Впоследствии здесь возникли дворцы и парки великих князей Михаила Николаевича и Николая Николаевича (в настоящее время это - Михайловский и Знаменский парки). Необычайной роскошью, богатством славились и дачи, расположенные в центре Стрельны, - особенно дача графа Орлова. В 1848 году Стрелина мыза перешла в руки великого князя Константина Николаевича. Неподалеку от нынешнего Дома культуры (западнее Константиновского парка) и до сих пор стоит красивое двухэтажное здание - дворец, принадле жавший князю А. Д. Львову

. Он состоит из двух корпусов, соединенных между собой широкой крытой галереей. Зубчатые башни западной части дворца придают ему вид средневекового замка. Дворец был построен в конце прошлого века в живописном месте, на краю обрыва. Из окон его открывается широкая панорама Финского залива. Во время Великой Отечественной войны дворец был разрушен. После восстановления в нем разместились жилые квартиры и магазин. Значительное оживление в Стрельне было вызвано открытием в 1857 году движения поездов по железной дороге - Петербург-Петергоф.

Вокзал станции Стрельна построен архитектором Н.Л. Бенуа. Началась застройка поселка южнее железной дороги, на месте пустырей появились дачи. Стрельна преображалась в летнее время. Финский залив - вот что главным образом притягивало петербуржцев. "Близость воды делает воздух чистым и свежим даже в самые жаркие дни лета. Простая дача, - вернее, простая крестьянская изба, - служит летним жилищем для многих дачников из малосостоятельного класса. Зато контрастом таким примитивным "дачкам" являются вельможные барские особняки и дачи, расположенные вблизи вокзала", - писали в одной из газет того времени. Летом некоторые спортивные клубы Петербурга переносили свою деятельность в Стрельну, а в 90-е годы здесь организовалось "Общество стрельнинских велосипедистов-любителей", имевшее в Стрельне асфальтовый трек - циклодром в 340 метров с очень крутыми виражами, поднимавшимися к наружному краю под углом более 30 градусов.

Циклодром располагался на месте бывшего "Американского пруда". Здесь же, у пристани, было просторное помещение для собраний и вечеров с танцами и летний театр. Руководство общества с успехом привлекало в качестве гостей дачную молодежь, преимущественно учащихся, мелких чиновников и их семейства. На циклодроме проводились велосипедные гонки. Летом также действовал Стрельнинский парусный клуб. Наплыв дачников в Стрельну был так велик, что здесь одно время даже издавалась еженедельная литературно-художественная газета "Дачница". Дачники задавали много хлопот дворцовому правлению. Интересно, что в Правилах для посетителей дворцового парка Стрельны, составленных в 1907 году, было указано: "Публика делится на почетную, платную и льготно-платную", а "порядок рассортирования публики лежит на усмотрении Стрельнинского дворцового правления и местной полиции".

Пристанская улица 19 июня 1909 года был утвержден "Устав общества Ораниенбаумской железной дороги". В состав общества вошли капиталисты, желавшие получить пятипроцентный барыш от суммы выпущенных акций. Новую железную дорогу общего пользования, названную позже трамваем, решено было начать от Нарвских ворот Петербурга и вести между железной дорогой и заливом по дачным местам через Стрельну, Петергоф до Ораниенбаума.

Строительство было начато в 1910 году. Открытие движения по новой линии намечалось на вторую половину 1914 года. Но начавшаяся мировая война помешала завершить линию. Строители смогли сдать в эксплуатацию лишь участок от Петербурга до деревни Кикинки (на окраине Стрельны). Трамвайная линия проходила по густонаселенным местам вдоль "Пегергофской першпективы", улучшала их связь с городом и сулила большие доходы обществу. Это была первая в России и третья в Европе электрическая железная дорога. Она строилась под руководством инженеров Г. Графтио и А. Яковлева. Из всех учебных заведений, имевшихся в Стрельне до революции, заслуживает внимания школа садоводства. Она была открыта в 1896 году для подготовки садовых практиков, "которым можно бы было доверять разнообразные садовые работы по огородам, паркам, фруктовым садам, питомникам, оранжереям, теплицам, парникам, цветникам и на пасеке". Срок обучения в школе устанавливался в 5 лет. Практические занятия проводились в садах и парках Стрельны. Окончившие школу направлялись в частные и казенные хозяйства. Перед первой мировой войной в Стрельне квартировал кавалерийский полк. С началом военных действий его отправили на фронт, а в освободившихся казармах расположился только что сформированный 2-й пулеметный запасной полк. Пулеметы, хотя и в небольшом количестве, поступали в то время на вооружение русской армии. Подготовка пулеметчиков проходила в запасных полках. Так как эта подготовка требовала некоторых технических знаний, командование старалось подбирать сюда солдат грамотных, с определенными техническими навыками. В результате в пулеметных полках оказалась более значительной, чем в пехоте, прослойка рабочих, и в частности петроградских металлистов После Великого Октября коренным образом изменилась жизнь Стрельны. Принадлежавшие царской фамилии и столичной знати дворцы и парки были национализированы. По решению Петергофской художественно-исторической комиссии из дворцов изъяли все имущество, представлявшее художественную и историческую ценность, и перевезли в Петроград. Все остальное имущество, имевшее хозяйственное назначение, было передано в распоряжение местного Совета. В Константиновском и Михайловском дворцах, в монастырских зданиях Троицко-Сергиевской пустыни открыли трудовые детские колонии. В них нашли приют тысячи обездоленных войной беспризорных ребят. В 1921 году Стрельна приняла сотни детей, вывезенных из голодающих районов Поволжья. В летнее время неугомонное детское царство пополнялось юными петроградцами. Так, только в июне 1920 года в Львовском, Орловском и других дворцах были размещены 6 лагерей, в которых отдыхали 509 ребят. Детям была отдана Морская спортивная и гидробиологическая станция в Стрельне, открывшаяся в 1919 году на базе бывшего парусного клуба. Станция имела 7 небольших мореходных яхт, 3 швер-бота, 3 тузика, 2 шлюпки и 8 буеров. С учащимися школ проводились наблюдения по исследованию местной донной фауны, ходу и нересту промысловых рыб. Но особой популярностью пользовались занятия морским парусным делом, морские спортивные экскурсии. Не один десяток мальчишеских судеб определила эта спортивная станция, навеки связав их жизнь с морем. Одним из таких заядлых посетителей станции был и Юрий Инге, 12-летний парнишка, впоследствии известный поэт. Он родился 14 декабря 1905 года в Стрельне, в 1919-1921 годах учился в стрельнинской школе. Вспоминая о юношеской поре, он писал, что те, кто вместе с нами полюбили Соленых ураганов голоса, Дорогу в лавку меряли на мили и из простынь кроили паруса. Одним из таких заядлых посетителей станции был и Юрий Инге, 14-летний парнищка, впоследствии известный поэт.

Он родился 14 декабря 1905 года в Стрельне, в 1919-1921 годах учился в стрелтнинской школе. Шли годы, и Юрий Инге действительно обрел морскую судьбу, - и не только по службе, но и по духу: он был призван на флот и стал поэтом-певцом Балтики. Глубоко волновала его творческое воображение тема Октября, революционного подвига. Не раз обращался он в своих стихах и к родной Стрельне, к школьным годам. В стихотворении "Стрельнинский парк" чувствуется романтика, овеянная морскими ветрами: Мои друзья стоят в аллее главной И, глядя в даль, где рушится волна, Дни вспоминают молодости славной И педагогов старых имена. Мы снова здесь, случайно иль нарочно, Но трудно нам не вспомнить в этот час Учителей, приморский парк, ту почву, Что под ветрами вырастила нас. Юрий Инге погиб в начале Великой Отечественной войны, участвуя в боевом переходе кораблей Балтийского флота из Таллинна в Кронштадт. Последняя книга его стихов, изданная уже после смерти поэта, - "Вахтенный журнал". Именем Юрия Инге названа одна из улиц в Кронштадте. С каждым годом Стрельна преображалась. Здесь открылись две средние общеобразовательные школы, предприятия коммунально-бытового обслуживания, больница. На берегу залива расположилась судоверфь, выпускавшая спортивные суда для физкультурных организаций. В Знаменском дворце разместился сельскохозяйственный институт.

Весной 1934 года на территории Стрельнинского паркового лесного хозяйства заложили крупный питомник, который стал снабжать молодыми саженцами Санкт-Петербург и его пригороды. Значительно улучшилась связь поселка с городом: действовали трамвай, электрифицированная железная дорога. В летнее время, особенно в выходные дни, тысячи петербуржцев отдыхали в парках Стрельны. Разрабатывался проект освоения огромной прибрежной территории от Стрельны до Петергофа и создания новых парков. Но началась война... Великая Отечественная война нанесла поселку неисчислимые потери. Уже в сентябре 1941 года фронт подошел к Стрельне. Немцы, не считаясь ни с чем, пытались захватить Санкт-Петербург. И в общем плане этого наступления известное место отводилось Стрельне, как важному узлу шоссейных дорог, находящемуся вблизи города. С началом войны сотни жителей Стрельны пошли в армию, в истребительные батальоны и отряды Народного ополчения, формировавшиеся в Петергофе и Санкт-Петербурге. Несмотря на отсутствие в Стрельне каких-либо военных объектов, фашистские варвары подвергали ее усиленной бомбардировке. Так, 14 сентября 1941 года в 23 часа на поселок было сброшено около 200 бомб. В середине сентября Стрельна оказалась в зоне военных действий. От сильного минометного и артиллерийского огня сгорело много домов. В эти дни мужество и стойкость проявила группа работников милиции поселка. Они организовывали эвакуацию населения, продовольствия, тушение пожаров, вылавливали диверсантов, поддерживали порядок, восстанавливали нарушенную телефонную связь. Только по приказу нашего военного командования группа милиционеров, вы полнив свой долг, оставила поселок. В тяжелые сентябрьские дни 1941 года, истекая кровью в борьбе с численно превосходившим противником, обороняла Стрельну 10-я стрелковая диви зия генерал-майора М. П. Духанова. В ее поредевших полках оставалось по 150-180 бойцов. 23 сентября немцы захватили Стрельну. Поселок, который за свою многовековую историю ни разу не страдал от грабежей и насилий, попал в руки жестокого врага. Ворвавшись в Стрельну, фашисты разгромили больницу, школы, дворцы, обобрали до нитки не успевших эвакуироваться жи телей. В первые же дни оккупации немцы начали чинить массовые расправы над жителями. На вокзале они повесили двух женщин "за партизанство" и в течение 10 дней запрещали их убирать. За время своего хозяйничанья немцы вырубили в парках вековые деревья, сожгли дворцы в Знаменке и Михайловке. Особенно пострадал Константиновский дворец. Железнодорожная станция и трамвайная линия были разрушены. Захватив побережье Финского залива между Стрельной и Петергофом, немцы поставили защитников Санкт-Петербурга в очень тяжелое положение. Отрезав группировку наших войск в районе Ораниенбаума, они получили возможность контролировать фарватер залива между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. В Стрельне и поселке Володарском фашисты установили тяжелые батареи и вели варварские обстрелы города. Вот одна из обычных записей в журнале боевых действий 768-го тяжелого артиллерийского дивизиона фашистов: "25.8.1942. Утром была произведена стрельба дежурным орудием в Стрельне. Целями были: главный почтамт в Петербурге для второго заряда и Финляндский вокзал для третьего заряда...". Так изо дня в день они разрушали Санкт-Петербург, его величайшие памятники культуры, учреждения, жилые дома. А когда захватчики почувствовали непрочность своего положения, они начали уничтожать уцелевшие здания Стрельны. В протоколе допроса пленного гитлеровца говорится: "...мне известно, что в гор. Стрельна через каждые 2-3 дня немецкие саперы поджигали несколько домов, причем поджоги производились днем, а к вечеру дома уже сгорали... немецкими саперами было сожжено больше половины всех домов. В августе - сентябре месяце 1943 года саперы заминировали в г. Стрельна железнодорожный мост, деревянный мост и каменный на главной улице города". 19 января 1944 года Стрельна была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Размер и характер разрушений дворцово-парковых ансамблей в Стрельне оказались такими, что о их восстановлении практически не могло быть и речи. По далеко не полным данным, дворцу и другим зданиям Знаменки оккупанты нанесли ущерб почти в 43 миллиона рублей, а комплексу зданий бывшей Троицко-Сергиев-ской пустыни - в 22 миллиона. Огромный ущерб был нанесен Константиновскому дворцу, - его удалось восстановить лишь в 1954 году. В первые же месяцы после освобождения поселка парки были очищены от мин, проволочных заграждений, щебня, пней; впоследствии восстановлена планировка Нижнего (Константиновского) и Орловского парков. #стрельня