.История ---------------- Храм был освящен во имя св. Дмитрия Солунского — небесного покровителя князя Всеволода Юрьевича, при крещении получившего имя Дмитрий. Несмотря на указанную датировку, точное время постройки собора неизвестно. Владимирский летописец, говоря о смерти великого князя Всеволода, упоминает, что он на своем дворе создал «церковь прекрасную» во имя святого мученика Дмитрия и «дивно» украсил ее иконами и росписью. Именно поэтому ряд исследователей относят строительство собора к периоду между 1194 и 1197 годами. В работе над собором были задействованы только русские зодчие — летописец особо подчеркивает, что для строительства Дмитриевского собора уже «не искали мастеров от немец». Однако по одной из версий среди строителей все же были и выходцы с Балканского полуострова — болгары, сербы или далматинцы. Это объясняет сходство белокаменного убранства собора с общесредневековыми традициями, характерными не только для Балкан и Византии, но и других европейских государств. В 1197 году в Дмитриевский собор из базилики св. Дмитрия в греческом городе Фессалоники (Солунь) были привезены главные реликвии - «доска гробная» — большая икона, изображающая святого в полный рост, и серебряный чеканный ковчежец, где находилась «сорочка» — частица одежды, пропитанная кровью мученика. Летописец сообщает: «И принес доску гробную из Селунясвятого мученика Дмитрия, миро непрестанно точащего на здравье немощным, в той церкви постави, и сорочку того же мученика тут же положи».

Каким образом эти реликвии попали в Дмитриевский собор — интересная и отдельная тема. Историки полагают, что создание реликвария могло быть задумано Всеволодом Большое Гнездо задолго до того, как он стал владимирским князем. В возрасте восьми лет малолетний Всеволод вынужден был покинуть Русь в 1162 году вместе с матерью и братьями — под давлением старшего брата, «самовластца» Андрея Боголюбского. Мать Всеволода — византийская принцесса — поселилась в Константинополе, при дворе императора Мануила Комнина, где св. Дмитрий почитался как покровитель императорской семьи. Через 7 лет, которые Всеволод провел в изгнании, он вернулся на родину и вскоре занял прочное положение на Владимирском столе, и получил возможность впоследствии осуществить свой замысел — построить дворцовый Дмитриевской собор.

Современный вид собора значительно отличается от первоначального: он пережил разрушительные пожары в 1536, затем в 1719 и в 1760-е годы. Известно, что еще в XV веке велись ремонтные работы, инициаторами которых были московские князья. В начале XVI века собор еще числился великокняжеским, но позже это значение потерял. В XVI-XVII веках собор подновлялся, частично утрачивая старые конструктивные и декоративные элементы.

По мнению некоторых исследователей самый большой урон был причинен зданию в XIX веке и отнюдь не пожаром. В 1834 году, во время посещения Владимира император Николай I обратил внимание на крайнюю ветхость и бедность храма и пожелал привести собор в «первобытный вид». Усердные «реконструкторы» разобрали в 1837—1839 годах окружавшую собор с юга, запада и севера галерею, подведенную под уровень аркатурно-колончатого пояса, а также примыкавшие с севера и юга башни с внутренними лестницами, ведущими на хоры. Эти невосполнимые потери не только исказили облик храма, но и сильно ослабили его конструкцию. В 1840—1847 годах состоялся ремонт и внутри здания: стены были заново расписаны, при этом погибли древние фрески, пол опущен, устроен новый иконостас, винтовая лестница на хоры. В 1883 году появилось калориферное отопление, позволившее вести службу круглый год. До революции 1917 года здание ремонтировалось еще в 1896 и в 1906 годах.

После 1917 года Дмитриевский собор сохранил свое значение как памятник древнерусского искусства. В 1918 году в нем работала Комиссия по сохранению памятников живописи под руководством И.Э. Грабаря. Именно в это время под хорами были обнаружены фресковые росписи XII века, изрображающие эпизоды их сцены «Страшного суда», что стало важным культурным событием Однако уже в 1919 году собор был закрыт для богослужений и передан Владимирскому музею. Отопление бездействовало, разрушались конструкции, настенные росписи, белый камень. Здание собора было в плачевном состоянии, требовавшем экстренного возобновления ремонтных работ, которые были начаты только в 1937 году. Несмотря на военные действия Великой Отечественной Войны, архитектор А.В. Столетов сумел провести работы по укреплению конструкции собора в 1941 г. К проблеме сохранения белого камня архитекторы обратились только в 1974—1980-е годы, а окончательный этап восстановительных работ был осуществлен совсем недавно — в 1999—2004 годах: белый камень был покрыт защитной пластической смесью, устроены водосточные трубы, заменен крест на куполе и создан специальный микроклимат внутри собора, позволяющий сохранить этот выдающийся памятник. В настоящее время в храме находится музей, а сам Дмитриевский собор включен в Список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

Скульптура На фасадах Дмитриевского собора находятся более пятиста рельефов. Подлинные рельефы сохранились на западном фасаде, в центральных и восточных пряслах южного и северного фасадов, на апсидах. На западные прясла южного и северного фасадов попало много резных камней с упоминавшихся выше разобранных башен, немало рельефов пришлось выполнить заново. Древний аркатурно-колончатый пояс уцелел только в западном прясле северного фасада, остальные колонки и фигуры святых вырезаны в XIX веке. Исключение составляют снятые с башен 13 колонок и сидящие святые на западном фасаде. Кроме того, с башен сняты также и каменные блоки с раскидистыми «древесами» под фигурами святых.

Резные камни а фасадах храма создают причудливую картину мира, где христианские образы гармонично сосуществуют с образами языческой мифологии и сюжетами средневековой литературы. Резьба колончатого пояса изображает целую галерею святых, среди которых имеются фигуры князей Бориса и Глеба. Под каждой фигурой вырезаны изображения фантастических животных или растений. Скульптуры разделяют резные колонки аркатурного пояса. Можно предположить, что в первоначальном замысле скульптурного оформления собора ведущей является тема власти. Южный фасад украшен большой по размеру композицией «Вознесение Александра Македонского на небо». Этот сюжет, который современному наблюдателю кажется весьма необычным для украшения православного храма, в средние века был необычайно популярен и на Руси, и в Европе, и на Востоке благодаря византийской повести «Александрия», переведенной на многие языки. По мнению академика Б.А. Рыбакова «Вознесение Александра» в церковной скульптуре второй половины XII века было равноправно важнейшим христианским изображениям. Александр изображен в плетеном коробе, который несут на крыльях два грифона. Он держит в руках маленьких львят, выступающих в качестве «приманки» для грифонов. Летающие чудища тянутся к приманке, забирая тем самым царя ввысь. Этот сюжет был очень распространен во владимиро-суздальском искусстве: он украшал и первоначальный Успенский собор во Владимире, и церковь Покрова на Нерли, и символизировал божественное покровительство княжеской власти. На северном, обращенном к городу, фасаде находится рельеф «Князь Всеволод с сыновьями». Всеволод Большое Гнездо изображен сидящим на троне в окружении своих старших сыновей Константина, Георгия, Ярослава и Святослава, с новорожденным Владимиром на руках. Всего у князя было двенадцать сыновей. Это, как известно, и послужило причиной возникновения его прозвища «Большое Гнездо». Западная стена храма украшена тремя рельефами, стилизованно иллюстрирующим подвиги Геракла. По одной версии, владимирские мастера позаимствовали эти сюжеты из западноевропейской культуры: они перенесли на стены дворцового храма изображения, украшавшие средневековый романский ларец, который хранился в княжеской казне.

Царь Давид играет на лютне. Фрагмент рельефа. Центральное место среди персонажей, присутствующих в оформлении Дмитриевского собора, занимает фигура царя Давида. Она представлена в декоре трех фасадов храма. В образе Давида — псалмопевца, пастыря, царя, пророка — вероятнее всего, предвосхищен образ Христа. Весь тварный мир — звери, птицы, деревья и травы- внимает Давиду у подножия престола. Согласно другому мнению рельефы Дмитровского сбора восходят к народной мифологии, указывая на связь изображений с «Голубиной книгой», главное действующее лицо которой — царь Давил, добрый заклинатель природных сил и вдохновенный певец. Г.К. Вагнер, автор специальной монографии о скульптуре Владимиро-Суздальской Руси, считал, что на рельефах Дмитриевского собора изображен вовсе не Давид, а его сын Соломон, пророк и царь, который держит в руках не гусли, а свиток. Соломон считался идеалом мудрого правителя, и именно поэтому Всеволод стремился украсить его изображениями свой дворцовый храм.

Рельеф аркатурно-колончатого пояса. Фрагмент. Новозаветная тема представлена образами святых в аркатурно-колончатом поясе и в медальонах, а также двенадцать всадников. Сложно не отметить, что при всем этом большая часть рельефов посвящена нецерковным сюжетам. По мнению некоторых исследователей, звериный мир рельефов Дмитриевского собора по сути является «аристократическим» звериным миром, приобретавшим значение геральдических эмблем знати. И действиельно, княжеские гербы XII-XIII веков часто содержали изображения барсов, пардусов и других геральдических существ. Поэтому существует предположение, что на стенах собора воплощены не представления народной мифологии, а образы, пришедшие из мира средневековой книжности — с ними была знакома княжеская знать. Простому народу подобные сюжеты были неизвестны и непонятны, удивляли и даже устрашали. Кроме того — и на это стоит обратить внимание — первоначально собор стоял за белокаменной стеной детинца и его резьбой могли любоваться лишь те, кто имел доступ на княжеский двор.

Ангел, слетающий к Давиду. Рельеф Дмитриевского собора во Владимире. Центральная закомара западного фасада Скульптуру Дмитриевского собора во Владимире изучают более 150 лет. Тем не менее прочтение программы резного декора храма, истолкование ее замысла до сих пор остается нерешенной задачей. Причина этого – не только в грандиозности ансамбля, но и в нетрадиционности композиций большей части рельефов. Как правило, им трудно найти аналогии в арсенале традиционных иконографических сюжетов. А недостаточное знание сюжетов изображений приводит к умозрительному истолкованию тем отдельных рельефов. Не до конца раскрытой остается и главная тема скульптурного декора, связанная с образом царя Давида. Так, трижды повторенный в центральных закомарах рельеф сидящего на троне царя Давида имеет разное окружение на каждом фасаде, что указывает на разные смысловые аспекты одной темы. Атрибуция окружающих Давида рельефов может привести к уточнению общего замысла резного ансамбля собора. В настоящей работе для решения поставленной задачи мы попытались расширить круг возможных прототипов рельефов, обратившись не только к традиционно привлекаемым памятникам средневековой пластики и прикладного искусства, но и к миниатюрам рукописей, особенно Псалтирей. Это позволило получить дополнительный иконографический материал и выявить тексты, которые могли определять содержание композиций, т. е. их замысел и образное воплощение.

Давид разрывает пасть льву. Рельеф Дмитриевского собора во Владимире. Западный фасад В первую очередь это относится к двум рельефам с изображением победы героя надо львом. Расположены они у нижней границы центральной закомары западного фасада, в центре которого находится рельеф с фигурой царя Давида. В научной литературе рельеф с героем, разрывающим пасть льву, истолковывается как изображение Самсона со львом, а рельеф героя с булавой, схватившего льва за голову, определен как борьба Геракла с немейским львом. Однако близость иконографии сцен борьбы со львом Самсона, Геракла и Давида и общая символика таких изображений затрудняет атрибуцию героев. Тем более, что рядом с ними за редчайшим исключением отсутствуют надписи. В полной мере это относится и к рельефам Дмитриевского собора. На первом рельефе собора молодой человек представлен сидящим на льве. Обхватив руками львиную голову, он разрывает зверю пасть. Отметим, что волосы героя коротки. Эта, казалось бы, малозначительная деталь позволяет утверждать, что, вопреки устоявшемуся мнению, в рельефе изображен не Самсон, легко узнаваемый по длинным волосам. Судя по миниатюрам Псалтирей, начиная с раннехристианского времени, разрывающим пасть льву изображали и Давида. В средневизантийский период были известны три иконографических извода этой сцены. Как образец сцены победы Давида надо львом наиболее показателен оклад Королевской Псалтири Мелисенды (1135). На нем изображен стоящий сбоку ото льва Давид, который разрывает льву пасть. Это подтверждает и табличка с надписью «David». Есть также ряд примеров изображения Давида, разрывающего льву пасть, в миниатюрах Псалтирей. Они при отсутствии подписей подтверждают, что представлен именно подвиг Давида. Учитывая распространенность иллюстраций с изображением подвига Давида, естественно предположить, что и на Дмитриевском соборе изображена победа Давида надо львом, тем более что рельеф находится в непосредственной близости от центрального образа царя Давида.

Второй рельеф Дмитриевского собора во Владимире передает другой вариант сцены – герой побеждает льва с помощью булавы. В.П. Даркевич интерпретировал сюжет как победу Геракла над немейским львом Но может быть и другое объяснение, связанное с иконографией аналогичного подвига Давида. По тексту Книги Царств, юный пастух Давид, когда лев или медведь нападал на стадо, гнался за ним и отнимал овец, а если зверь бросался на него, то Давид «брал за космы и поражал его и умертвлял его» (I Цар. 17:34, 35). В раннехристианских памятниках и в миниатюрах греческих аристократических Псалтирей средневизантийского времени победа Давида надо львом (в рассматриваемом иконографическом изводе) передается в двух вариантах: изображениями Давида перед хищником или позади него. На некоторых миниатюрах Давид, как и на Дмитриевском соборе, изображен без нимба. В Псалтири Парижской Национальной библиотеки нападающий на льва Давид изображен быстро бегущим, как на рельефе Дмитриевского собора. Это изображение, как и рельеф собора, соответствуют тексту Библии: «Я гнался за ним и нападал на него» . Таким образом, два рассмотренных рельефа с изображением единоборства героя со львом, расположенные у нижней границы центральной закомары западного фасада собора, скорее всего, изображают победу Давида надо львом. По толкованию св. Августина (197 проповедь) «Давид, который душит льва и медведя, имеющих силу в когтях или в своей пасти, является образом Христа, нисходящего в ад, чтобы освободить пленников и оградить свою церковь от могущества диавола»10. Основываясь на этом толковании, можно предположить, что христианская символика победы Давида над львом на рельефах Дмитриевского собора вторит главному образу собора – изображению Давида прообраза и предтечи Христа.

Царь Давид и окружающие его рельефы. Дмитриевский собор во Владимире. Центральная закомара западного фасада

Длинные раскрытые свитки в руках всех трех участников сцены свидетельствуют об исполнении завета Бога – о поставлении Давида пастырем над народом Израиля и ниспослании ему царственного смирения в соответствии со стихом песни восхождения Давида: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его» (Пс. 131:1). Фигуры святых со свитками по сторонам от коронуемого Давида на Дмитриевском соборе также могут быть неотъемлемой частью сцены коронации, играть ту же роль, что и изображение ангела слева от Давида, свидетельствовать о вручении ему и его роду царского престола, обещанных Господом «благословений благости», «кротости». Возможен и другой вариант интерпретации фигур святых со свитками. Справа от Давида (с точки зрения зрителя) на соборе изображен третий шествующий к царю ангел. Обернувшись к следующему за ним святому со свитком, ангел протягивает ему большой круглый предмет, похожий на сферу-зерцало или на круглый хлебец. Но архангелы с зерцалом всегда торжественно держат его прямо перед собой или слегка отстранив от себя, предстательствуя перед центральным персонажем сцены, например, перед Богоматерью, но при этом никогда никому зерцало не передают. Здесь же сам мотив передачи предмета святому убеждает, что перед нами не зерцало. Тогда остается признать, что на рельефе Дмитриевского собора изображен хлеб. Эта деталь не встречается в каноничных композициях с изображением царя Давида. На наш взгляд, она также могла быть навеяна миниатюрами Толковых Псалтирей. Ангел, подающий хлеб праведникам, изображен в миниатюрах к 32 псалму в уже упоминавшихся Утрехтской (Мs. 32) и Парижской (Мn. lat. 8846) Псалтирях39. В миниатюре Киевской Псалтири 1397 г., восходящей к рукописи XI в., ангел также передает человеку круглый хлеб40. Миниатюра иллюстрирует стих 77 псалма о ниспослании Господом израильскому народу манны небесной: «хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек...» (Пс. 77:24, 25). Логично предположить, что подобная миниатюра могла послужить образцом для композиции Дмитриевского собора. Евфимий Зигабен толковал «ангельский хлеб» 77 псалма как хлеб обыкновенный, данный для поддержания жизни народа Израиля, при этом автор отличает его от дающего вечную жизнь хлеба веры – от хлеба евхаристического . Однако смысл рельефа, на наш взгляд, более глубок. Дело в том, что здесь ангел передает хлеб не обычному человеку, как в миниатюре, а святому. Каков же в таком случае был замысел авторов программы резьбы Дмитриевского собора? Понять его, на наш взгляд, возможно, ответив на вопросы: что означал хлеб, подаваемый святому, и в каких случаях подобный хлеб изображался в руках ангела? #ГВладимир #соборы #монастыри