В долгой истории противостояния жителей Екатеринбурга назойливым строителям соборов сразу после майских праздников произошел поворот: после народного схода и столкновений протестующих с защитниками стройки этот конфликт обострился. Протест стал многотысячным, и теперь за ситуацией в уральском городе следит вся страна. УТРО ПОД ЗАБОРОМ Почему теплым майским вечером 13 мая 2019 года сразу две тысячи екатеринбуржцев вышли на спонтанную акцию протеста против строительства церкви святой Екатерины? Наверное потому, что уж больно разительным был контраст между солнечными выходными днями, во время которых сквер на берегу городского пруда был заполнен отдыхающими, и не менее солнечным утром понедельника, когда изумленным горожанам вдруг открылся новый облик любимого сквера в центре города — он весь был обнесен железным забором. Иногородним трудно понять весь пафос борьбы за невзрачный уголок зелени на берегу городского пруда. Но в последние годы с парками и скверами в Екатеринбурге стало совсем плохо: деревья вырубаются по поводу и без, а все свободные места застраиваются жилыми комплексами или торговыми центрами — как и по всей России, впрочем. Забор вокруг сквера поставили ранним утром и в такой спешке, что внутри периметра остались урны, наполненные мусором и так и не очищенные с прошлого вечера. Никаких табличек, поясняющих причины перекрытия сквера, ничего такого, что обычно весьма строго требуют государственные органы от застройщиков, не было. Просто забор и мрачные чоповцы за ним. Сразу возник слух, что чоповцев привезли из соседнего региона. Фотографии сквера, ставшего похожим на концлагерь, заполнили собой социальные сети горожан. Даже очень далекие от конфликта люди, случайно оказавшиеся в районе сквера перед Театром драмы или увидевшие новый облик знакомых мест, мгновенно вспыхивали гневом. Призыв собраться у Театра драмы возник ближе к обеду и был подхвачен и простыми людьми, и СМИ. К раннему майскому вечеру уже было понятно, что откликнувшихся на призыв будет предостаточно. Хотя в такое время года и в хорошую погоду сквер на набережной всегда заполнен и организовать там народных сход — проще простого. Первое время акция носила мирный характер и основной эмоцией была тихая грусть — собравшиеся то пытались взяться за руки и обнять сквер, то вступить в диалог со стоящими за забором чоповцами и росгвардейцами. Иногда кто-то начинал раскачивать забор, и тогда к этому месту кидались и протестующие, и охраняющий персонал.

ОБСТАНОВКА НАКАЛЯЕТСЯ В какой-то момент показалось, что акция выдохлась и пора расходится. Стоять у забора и кричать «Позор! Позор!» равнодушным сотрудникам ЧОПа — так себе занятие. Но тут забор повалился сразу на большом отрезке, и собравшиеся хлынули на территорию сквера. Это случилось так быстро и так неожиданно для всех, что правоохранители даже не попыталась среагировать на случившееся. В очередной раз обнаружилось то, о чем уже давно говорят умные люди: росгвардейцы и полицейские чувствуют себя уверенно только стоя за забором или имея внушительное численное преимущество. Дальше все стало весело: защитники сквера водили хороводы и танцевали, а сотрудники ЧОПа стояли вокруг временного сооружения, где вроде бы хранится освященный для закладки первый камень предполагаемого храма. Дело дошло даже до установки палатки и декларирования постоянного нахождения в сквере для его защиты. Как часто бывает в такой ситуации, веселье длилось недолго. На заднем плане появились спортивного вида юноши, и с наступлением сумерек их становилось все больше. Потом они технично вытеснили с территории сквера находившихся там активистов и восстановили забор. Вытеснение — это, впрочем, довольно мягкое слово. Вернее сказать — довольно грубое выталкивание. По некоторым сведениям, в ход пошел даже слезоточивый газ. Дальше началось затяжное противостояние, которое шло до раннего утра: спортсмены стояли внутри за забором, а горожане — снаружи. Полиция то приезжала, то уезжала, оставляя горожан один на один со спортсменами. Из представителей власти на месте акции был замечен только чиновник из полпредства. Руководства региона, города и представителей Екатеринбургской митрополии никто не видел.

ДИАЛОГ ВСЕ-ТАКИ ВОЗМОЖЕН Масштаб вечерне-ночной акции оказался столь неожиданным, что к ней никто не был готов. Уже ночью российский интернет оказался буквально забит новостями из Екатеринбурга. В новостях ТАСС появился вице-губернатор Сергей Бидонько с рассказом о том, что никаких эксцессов во время акции протеста не было. К утру поток комментариев стал просто огромным, и зашевелились даже те, кто все время молчал. Отметились федеральные структуры (пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что в Кремле следят за событиями) и, наконец, губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев. Говорят, что ночное противостояние спортсменов и горожан, никем не санкционированное и никем не ограничиваемое, вызвало гнев и ужас у федеральных чиновников, и все это обрушилось сегодня на региональные власти. Куйвашев вдруг созрел для диалога — притом что структуры застройщиков и РПЦ упорно продолжали обещать скорейшее начало строительных работ и анонсировать молебны. Один из них был запланирован на вечер 14 мая, но потом отменен и перенесен на 16 мая. Днем представители сторон встретились в областной администрации для первого обсуждения ситуации, правда, без участия Куйвашева.

КОМПРОМИСС ПОКА НЕ НАЙДЕН В целом расстановка сил не оставляет поводов для оптимизма. Спонсоры (уральские металлурги-олигархи Игорь Алтушкин («Русская медная компания») и Андрей Козицын (УГМК)) и сторонники строительства считают невозможным для себя третий раз менять проект храма и место его строительства. И они, и представители власти настаивают, что все процедуры были законны и соблюдены (проведены общественные слушания), и в том, что передача земли в центре города под церковь прошла мимо их внимания, виноваты они сами. То, что законы специально так написаны, чтоб минимизировать возможности простых людей повлиять на власть, никто не готов обсуждать, да и зачем? Как раз властям и крупному бизнесу так жить очень удобно. Компромиссы, как их видят власть и спонсоры проекта, вовсе не кажутся таковыми противникам строительства: в итоге все «встречные предложения» сводятся к тому, что церковь будет там где запланировали, но вокруг будут новые деревья, скейт-парки и т.д. Ну или предлагается облагородить другой сквер в другом месте и так удовлетворить возмущенных любителей прогулок. Идея, что горожанам нравится именно этот сквер в этом месте, на берегу пруда, почему-то вообще не воспринимается как заслуживающая обсуждения. У противников строительства позиция проста: ничто не может помешать им снова и снова собираться вечерами у места предполагаемой стройки, тем более что в летнее время там и без дополнительной мобилизации всегда полно гуляющих. Ситуация очевидным образом в тупике и может разрешиться или очередным отступлением инициаторов строительства церкви и совместным с общественностью поиском нового места для нее, или жестким натиском на горожан и город. Через репрессии против активистов протеста, усиление охраны стройки и начало работ на фоне новых протестов. В том, что такие тупики возникают, нет ничего удивительного: власти на местах переняли у федерального начальства полное равнодушие к нуждам и требованиям населения и считают себя вправе делать все, что им заблагорассудится. И такие ситуации будут только множиться до тех пор, пока власть в России не станет хоть немного демократичнее, начнет ориентироваться на население больше, чем на начальство и крупный бизнес. Но до тех пор нас ждет еще много протестов, противостояний и тревожных ночей. Екатеринбург остается в церковном тупике. Федор Крашенинников