«Что в имени тебе моем?

»
Размышления о значении названий улиц. Городов, и других объектов для нашей духовной безопасности.
Несколько десятилетий тому назад академик, профессор, награжденный многими правительственными наградами, в том числе Орденом Святого апостола Андрея Первозванного № 1 писал: «Мы должны подумать о том, чтобы подобное не повторилось. Памятники культуры принадлежат народу, и не одному только нашему поколению. Мы несем за них ответственность перед нашими потомками. С нас будет большой спрос и через сто, и через двести лет. Исторические города населяют не только те, кто в них сейчас живет. Их населяют великие люди прошлого, память о которых не может умереть. В каналах Ленинграда отразились Пушкин и Достоевский с персонажами его «Белых ночей».
Историческую атмосферу наших городов нельзя зафиксировать никакими фотографиями, репродукциями и макетами. Эту атмосферу можно выявить, подчеркнуть реконструкциями, но можно и легко уничтожить — уничтожить бесследно. Она невосстановима. Надо хранить наше прошлое: оно имеет самое действенное воспитательное значение. Оно воспитывает чувство ответственности перед Родиной.
И далее: «Любовь к своей Родине — это не нечто отвлеченное; это — и любовь к своему городу, к своей местности, к памятникам ее культуры, гордость своей историей. Вот почему преподавание истории в школе должно быть конкретным — на памятниках истории, культуры, революционного прошлого своей местности.
К патриотизму нельзя только призывать, его нужно заботливо воспитывать — воспитывать любовь к родным местам, воспитывать духовную оседлость. А для всего этого необходимо развивать науку культурной экологии. Не только природная среда, но и культурная среда, среда памятников культуры и ее воздействие на человека должны подвергаться тщательному научному изучению.
Не будет корней в родной местности, в родной стране — будет много людей, похожих на степное растение перекати-поле.
Улицы, площади, каналы, отдельные дома, парки напоминают, напоминают, напоминают... Ненавязчиво и ненастойчиво входят впечатления прошлого в духовный мир человека, и человек с открытой душой входит в прошлое. Он учится уважению к предкам и помнит о том, что в свою очередь нужно будет для его потомков. Прошлое и будущее становятся своими для человека. Он начинает учиться ответственности — нравственной ответственности перед людьми прошлого и одновременно перед людьми будущего, которым прошлое будет не менее важно, чем нам, а может быть, с общим подъемом культуры и умножением духовных запросов, даже и важнее. Забота о прошлом - есть одновременно и забота о будущем...
Любить свою семью, свои впечатления детства, свой дом, свою школу, свое село, свой город, свою страну, свою культуру и язык, весь земной шар необходимо, совершенно необходимо для нравственной оседлости человека. Память — преодоление времени, преодоление смерти.
В этом величайшее нравственное значение памяти. «Беспамятный» — это прежде всего человек неблагодарный, безответственный, а следовательно, и неспособный на добрые, бескорыстные поступки.
Безответственность рождается отсутствием сознания того, что ничто не проходит бесследно. Человек, совершающий недобрый поступок, думает, что поступок этот не сохранится в памяти его личной и в памяти окружающих. Он сам, очевидно, не привык беречь память о прошлом, испытывать, чувство благодарности к предкам, к их труду, их заботам и поэтому думает, что и о нем все будет позабыто.
Совесть — это в основном память, к которой присоединяется моральная оценка совершенного. Но если совершенное не сохраняется в памяти, то не может быть и оценки. Без памяти нет совести».
Строители светлого будущего не очень-то жаловали ученого. Около пяти лет он провел в заключении на Соловках, а потом строил Беломоро-Балтийский канал. Но интересно, что деяния хозяев жизни в нашей стране с момента своего прихода к власти, видимо, вдохновляемые и понуждаемые богопротивниками, постоянно занимались тем, что усердно стирали в нашей памяти прошлое, заменяя его наспех скроенным и не всегда добротно сделанным настоящим и сказками о будущем. Это относиться и к наименованиям того, что нас окружает. Переименованию улиц, населенных пунктов и других объектов, которые мы постоянно видим перед собой. В которых живем и существуем.
Словоформы обозначающие названия передаются от поколения к поколению и в течение веков и тысячелетий хранят память народа о его прошлом. Еще в XIX в. русский географ Н.И. Надеждин писал: «Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре». Он отмечал далее, что все местные названия — не пустые, лишенные значения звуки; они — отражение прошлого. Прошлое есть у каждой улицы, каждой деревни, поселка или города.
До сих пор не теряют своей актуальности такие строки Константина Георгиевича Паустовского: «Названия — это народное поэтическое оформление страны. Они говорят о характере народа, его истории, его склонностях и особенностях быта. Названия нужно уважать. Меняя их в случае крайней необходимости, следует делать это прежде всего грамотно, со знанием страны и любовью к ней. В противном случае названия превращаются в словесный мусор, рассадник дурного вкуса и обличают невежество тех, кто их придумывает».
Мы же заметим еще, что
С точки зрения филологии
Попробуем взглянуть на эти процессы с точки зрения филологии. Отметим только, что изучением имен собственных, которые служат для наименования того, что нас окружает занимается раздел языка, называемый топонимикой.
В.А. Никонов выделяет три плана значения топонимов: 1) дотопонимическое (этимологическое, апеллятивное) значение; 2) собственно топонимическое (прямое географическое) значение; 3) посттопонимическое - ассоциации, связывающиеся у человека с названием в результате знакомства с объектом (Никонов, 1965, 57-61). С точки зрения лингвистики единица языка слово, понимается как хранитель и источник национально-культурной информации, накопленной человечеством, т.е. вмещает в себя знания о действительности, свойственные как массовому, так и национальному сознанию (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, 1980). Национально-культурная информация (фоновые знания) присутствует во многих группах слов: историзмах, советизмах и т.п., но в гораздо большей степени ею обладают имена собственные: антропонимы и топонимы.
В топониме заложена разнообразная информация: историческая, географическая, социальная, культурологическая, лингвистическая и т.п. Являясь географическим ориентиром, топонимы параллельно выполняют еще одну функцию: в силу этимологии своих корней, мотивов возникновения, исторически сложившихся устойчивых ассоциаций и фоновых знаний географические названия являются историко-культурными вехами жизни данного общества и его языка.
Всем топонимам присуща – в том или ином объеме - т.н. «кумулятивная » (Верещагин, Костомаров, 1980, 11) или «кумулятивно-страноведческая» (Горбаневский, Преснов, 1993,6) функция.
В народной речи сохраняются закрепившиеся от частого повторения названия населенных пунктов, рек, улиц, площадей и т.д. Они, являясь языковым кодом истории, несут в себе информацию. Любая территория, освоенная человеком, постепенно заполняется топонимами, то есть названиями населенных пунктов, улиц, объектов природных явлений. Они, выполняя функцию имени собственного, различают то, что поименовали, выделяют их в ряду себе подобных, выполняют адресную функцию. Постепенно формируется некое топонимическое пространство. При этом с повышением уровня цивилизации усиливается и элемент искусственности, то есть сознательного вмешательства и осознанного присвоения так называемых названий – посвящений.
На 2-й всероссийской научно-практической конференции «Исторические названия - памятники культуры» Е.М.Верещагиным было высказано мнение о том, что топоним может быть отправной точкой, средоточием целого ряда синхронных ассоциаций, объективирующих живое сознание членов этнокультурной языковой общности… В связи с этим М.В.Горбаневским была выдвинута интересная и перспективная гипотеза - понимание топонима как некоего свернутого текста. Развертывание такого текста представляет собой основу как собственно лингвистических знаний о топониме, так и экстралингвистических знаний об объекте, за которым закреплен топоним.
Вот вымарыванием этого текста и занимались новоявленные языкотворцы. Они , видимо, управляемые человеконенавистническими духовными силами осознавали, что топонимия- это культурно-историческая и духовная память народа. Ведь, когда разрушаются архитектурные сооружения, стираются из памяти исторические события. Разрушая те духовные скрепы, о которых во время своей предвыборной кампании говорил наш президент В. В. Путин, устроители новой жизни пытались принудительно нарушить весь ход жузни русских людей, направить его в ином направлении и заставить забыть о своем прошлом, заменяя его несбыточными мечтаниями о грядущем безоблачном будущем.
Православный философ, протоиерей Борис Ничипоров справедливо считал, что «если у города или села отняли имя, значит, в городе правит ложь. Такой город не может процветать. Одним из негласных законов зоны является лишение человека имени и закреплеине клиски….Кличка - форма проклятия. Вспомним свои детские переживания, когда нас дразнили».
Не то ли проклятие лежит на русских городах, населенных пунктах, улицах, носящих имена душегубцев, убийц и извергов всех времен и народов, собравшихся в кучку, чтобы под прикрытием слов о свободе, лишить великий русский народ своей идентичности, вырвать с корнем традиции и вычеркнуть из памяти даже воспоминания о Святой Руси.
Какого духа этот новояз
А теперь хотелось бы поговорить о духовном смысле названия того, что нас окружает.
Здесь есть, как нам кажется, очень глубокие основания для того, чтобы мы пересмотрели наше отношение к названиям городов, улиц, площадей. Дело в том, что ландшафт, в широком смысле слова, является одной из главных составляющих наций, национальной культуры вместе с языком и общественными институтами.
А если посмотреть православным взглядом на мир вокруг, можно понять, что мир земной для русских людей является отражением, или, по крайней мере, напоминанием, свидетельством о мире Небесном. Здесь уместно привести высказывание ответственного редактора журнала Московской Патриархии, заместителя главного редактора издательства Московской Патриархии и исполнительного директора Международного фестиваля православных средств массовой информации «Вера и Слово» Сергея Чапнина.
- Я недавно был в Венеции, и в старом городе есть очень характерная традиция: фасады храмов зажаты узкими улочками, но тем не менее они чаще всего выходят на тот или иной перекресток, маленькую площадь так, что ты все равно видишь это здание издалека. Это напоминание о том, что Церковь присутствует в мире, надо перекреститься, обратить внимание, вспомнить о мире горнем. И даже просто когда есть какие-то перекрестки, углы домов – там ставится икона. Это может быть угол дома, стена боковая, но если на нее выходит улочка и можно именно эту часть дома увидеть издалека, там расположена икона. Это и есть материальное выражение христианского понимания священного ландшафта.
Наше внутреннее пространство должно быть организовано. У православных людей символом присутствия горнего мира в повседневной жизни является красный угол в доме. Но нельзя не думать и о пространстве внешнем. После того, как рухнула старая Россия, наше внешнее пространство превратилось в большой лагерь. Место, где мы живем, называется «барак» практически до сих пор. Безличные огромные дома, организованные совершенно хаотично. Мы порой забываем, что там, где новостройки, там нужно построить детский сад, магазин, школу, больницу. Очень многие мучаются оттого, что они приехали вроде бы в новый микрорайон, а инфраструктуры там нет, там человеку жить неудобно. И вот это все связано с пониманием того, каким должен быть ландшафт. Посмотрите вокруг. У нас имена святых и имена достойных и великих исторических лиц соседствуют с именами недостойными, с теми, кто является позором России, русской культуры, русского народа.
Вспоминается фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» и слова одной из героинь ленты о том, что, если улица не ведет к храму, то зачем она нужна.
Находя истоки
А теперь взлянем вглубь веков. В начале вспомним первые строки Боговдохновенного Евангелия от Иоанна. Оно начинается стихами: «"Ин.1,1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Словом здесь называется Сын Божий. В толковании на это Евангелие Евфимия Зигабена читаем: «Сын, как говорит Григорий Богослов, называется Словом потому, что Он так относится к Отцу, как слово к уму, не только по бесстрастному рождению, но и по соединению с Отцом и потому что являет Его. Вся, говорит, яже слышах от Отца Моего, сказах вам (Ин. 15, 15). Сын - это выразительное и удобное свидетельство о природе Отца, так как всякое рождение есть безмолвное слово родившего. Сказав: в начале бе Слово, евангелист показал, что Сын был всегда и что не было какого-либо времени или века, когда Его не было, потому что Сам Он есть Творец». Вспомним, что свидетельство Евангелиста Иоанна предназначалось для Греков. А у них слово было таким же материальным. предметом, как дело или какая-нибудь вещь. Оно имело величайшую созидательную силу.
Для нашего разговора здесь важна метафоричность сказанного. Если Бог И сын Его единосущный сравниваются со словом человеческим и толкователь признанный толкователь считает возможным такое уподобление, то отсюда вытекает значение слова в нашей жизни.
В послании к Ефесянам в четвертой и пятой главах апостол Павел, говоря о святости и послушании Богу, отмечает один из аспектов праведника - это чистая речь. Человеку, в чьем сердце нет Бога, с ветхой природой, свойственно лгать, сквернословить, произносить дурные слова. В его природе заложено произносить слова, пропитанные ядом ненависти, пустословить и насмехаться над святостью. Далее апостол указывает на то, что вместе с верой в Иисуса Христа в нашей душе созидается "новый человек", рожденный от Бога, чтобы жить справедливо и свято. И слова, очищенные печатью святости, которые слетают с его уст, несут уже совсем иной характер. Сам Господь говорил Апостолам: «Ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься…» (Мтф. 12,37).Задолго до Боговоплощения и прихода в Мир Спасителя значение слова было засвидетельствовано в поручении Создателя первому сотворенному человеку Адаму нарекать имена животным. Исследоаптели Святого писания считают, что Отсюда понятно значение, которое имеет слово в жизни людей. Они считают, что для архаичного сознания имя и сущность это одно и то же. Даже в латинском языке была поговорка mimina est mimina: имена это знамения, знаки, предзнаменования. Для египтян, например, знание имени означает знание вещи, власть над этой вещью.
Ефрем Сирин считал, что как и в семье, где старшие дают имена младшим членам семьи это означает утверждение первенства Адама.
Действительно, не Ангелы, сотворенные ранее делают это, а именно человек, сотворенный последним, но, видимо, по замыслу творения ему предназначено быть первым после Бога. Кстати, некоторые исследователи видят причину того, что Денница возгордился и выступил против Бога в его несогласии с выбором Создателя первородства Адама.
Адам последним появляется в цепи божественных созданий. И, тем не менее, он – первенец Божией любви. И поэтому право первородства переходит к нему. Эта тема потом будет звучать неоднократно. Вспомни, Каин – первенец, Авель – последний сын. Тем не менее, Авель благословлен и Сиф, а не Каин. Давид – последний, младший из сыновей, Иосиф Прекрасный опять же младший из сыновей, но благословлены именно они. Да и о христианах апостол Петр говорит: вы, некогда не народ, а теперь народ, - последние стали первыми. Итак, Адам – последний, и он должен наречь имена животным для того, чтобы утвердить свое особое место в этом мире.
Мы видим, какое значение Господь предавал акту наречения имен. Стало быть то как будет называться место где мы живем, улица, по которой ходим, изваяния, что водрузили на постамент имеют важнейшее значение для наших душ, воспитания завтрашних жителей страны.
Надо отметить, что сегодня существуют две позиции отношения к советским именам, к советской пропаганде в названиях улиц, городов, площадей. Есть позиция примиренческая «Это наша история, пусть все будет так как есть» Для ее сторонников нет ничего плохого и хорошего, нет ничего достойного и недостойного, все что было – все наше, и мы обо всем говорим. Икона располагается пядом с с усыпальницей убийц тысяч русских людей, а на башнях Кремля двуглавые орлы взирают на рубиновые звезды. Монастыри соседствуют с памятью об ударных комсомольских стройках и т.д. и т.д. Российские императоры, советские диктаторы – все находится по соседству. Нам кажется, что такая позиция работает против русской культуры, она работает против России.
И вторая позиция, которая, наш взгляд, гораздо более обоснована и убедительна, прежде всего, духовно убедительна, это – позиция возвращения. Все, что было искажено, переименовано – этому следует вернуть исторические названия и, по возможности, исторический облик. Потому что наша главная проблема – это связь с нашим прошлым. Если мы безразлично относимся к прошлому, то мы как нация умираем. Наша история началась не с 1917 года. Мы делаем большую ошибку, когда говорим о тысячелетней истории российской государственности, но для нас актуальна только наша советская история. Тогда мы обманываем сами себя Нам как воздух необходимо возвращение к истории до Октябрьского переворота.
Конечно, когда мы касаемся образов и символов, нам необходимо быть внимательными и терпимыми, важно говорить так, чтобы не обидеть людей. Но не говорить этого нельзя, потому что станция метро Войковская названа в честь цареубийцы. Кстати, в нашем богоспасаемом граде Самара, в ее Куйбышевском районе тоже есть улица Войкова. Как можно чтить вольно или невольно убийц детей? А кроме того десятки улиц носят имена пламенных революционеров-убийц, террористов, бандитов и разрушителей устоев русского государства.
Михаил Щербак,
Главный редактор Православной народной газеты.