Предыдущая публикация
Хрусталинка ты моя
Автор Валентина Рыбина
Беда пришла неожиданно. Хотя, наверное, кто ждет беды? Она всегда снегом на голову сваливается.
Григорий- водитель-дальнобойщик. Пять лет он крутил баранку по маршруту Россия – Финляндия, Финляндия – Россия. Фото любимой жены на стекле, «Авторадио» из динамиков, крепкий кофе в термосе – что еще надо водителю?! Нет, пожалуй, кое-что ещё надо. Это родной и такой теплый запах шарфика, связанного заботливой мамой; крепкое рукопожатие отца перед каждым рейсом и огромная уверенность в том, что дома тебя любят и ждут. Ждут каждый день, каждый час и каждую секунду.
Однажды он не вернулся из рейса. Только через несколько дней Марина (жена) узнала, что Григорий находится в больнице в Ярославле. Водитель встречной фуры не справился с управлением, занесло на повороте. Григорий пытался уйти от столкновения, но не вышло. Обе фуры свалились на бок. Виновник отделался, как говорится, легким испугом, а Григорий получил серьезную травму головы. И надо же было такому случиться, что поврежденными оказались те доли головного мозга, которые отвечают за память. Хотя, могло быть, наверное, и хуже. Могли отказать руки, ноги, речь… Но случилось так, как случилось. Он не помнил ни своего имени, ни кто он, ни что с ним произошло. Он никого из родных не узнал, когда те вошли в больничную палату. Эти люди казались ему совсем чужими. Роднее докторов в тот момент у Григория никого не было. Врачи не могли дать оптимистичных прогнозов. Мозг человека – сложный и далеко не изученный механизм. Поэтому, на всё воля Божья. Восстановится – хорошо, не восстановится – ничего не поделаешь, придется с этим как-то жить.
Его выписали. Все оказалось гораздо сложнее, чем предполагали – Григорий не только забыл прошлое, но и короткая память его подводила. Он совершенно не помнил, что происходило три часа назад, забыл некоторые бытовые навыки. Оставлять одного было сложно, поскольку ни разогреть еду на газу, ни совершить самостоятельно прогулку Гриша пока не мог. Кроме того, была велика опасность, что он не найдет обратной дороги домой. Он не получил разрушения интеллекта, воли, моторики, эмоций (то есть попросту, НЕ стал умалищенным), он только утерял память, которая со временем вполне могла восстановиться. Так случается.
Марина была беременна. Вышла в декретный отпуск и посвятила все свое время мужу. Ночами она часто плакала, вспоминая о том, как Гриша ждал ребенка , как все эти месяцы привозил из каждой поездки игрушки еще пока не родившейся дочке.
- Зачем, Гриша, - сетовала Марина, - не время еще. И вообще, говорят, что ничего нельзя покупать заранее. Примета плохая.
- Ну, какие-такие приметы, родная ты моя, - смеялся и кружил на руках жену Григорий, - я хочу, чтобы наша дочка, впервые увидев свою комнату, радовалась. Чтобы везде и всюду было много игрушек. Море, целое море веселых игрушек.
Он сам раскладывал их по полочкам, усаживал на подоконник, подвешивал над кроваткой. Кстати, тогда, при выписке, больничная сестра-хозяйка вручила Марине маленького медвежонка.
- Странно, талисман с собой возил что ли?- спросила она с иронией, недоумевая, зачем взрослому мужику в дороге игрушка.
- Да, талисман. Теперь талисман, наверное, - ответила Марина.
Медвежонка она усадила сама, но не в комнату дочки, а на прикроватную тумбочку мужа.
Они часто гуляли вдвоем по парку, смеялись, ели мороженое. Окружающие, наверное, принимали их за счастливую пару, ожидающую пополнения. По большому счету так оно и было. Но вот только, вздремнув после прогулки, Григорий уже не помнил ни о самой прогулке, ни о том, что у него есть беременная супруга. И Марине вновь и вновь приходилось все начинать сначала. Пояснять Грише, что она его жена, что у них скоро появится на свет долгожданная дочка. Большое участие в жизни сына принимали родители. Они помогали Марине справиться с навалившимися проблемами.
Однажды отец Григория отозвал сноху на кухню, прикрыл дверь и сказал: «Марина, мы поймем, если ты вдруг решишь уйти от Гриши. Ты молодая. Красивая. Жизнь у тебя длинная. Но насколько тебя хватит? Год-другой и ты его возненавидишь. Это тяжелое бремя. А если память к нему не вернется? Видишь сама, прогресса-то пока не видно. А насчет внучки не беспокойся. Мы ее любить будем. Наша кровиночка. Поможем, если надо будет. Мы поймем, дочка, всё поймем».
Внутри Марины закипело. Слились воедино и усталость, и тревога, и обида за такие слова. Но она собралась. Улыбнулась. И только легонько склонила голову на руки свекра. Иван Семенович все-все понял, погладил сноху по русым волосам и прошептал: «Не тушуйся, дочка, справимся. Ты у нас сильная, хоть и весу в тебе вместе с ребенком «0».
Действительно, Марина всегда была худышкой и ростом невелика. Григорий рядом с ней выглядел великаном. Впервые, когда он привел ее в дом родителей, те ужаснулись, но виду не подали. А потом спрашивали сына: «Она же хрустальная! Ты где такую встретил?» Марину они полюбили сразу. Девушка она была добрая, немного застенчивая и, самое главное, сразу с большой теплотой отнеслась к родителям жениха. А Григорий с тех пор частенько называл Марину «хрусталинка моя».
Родилась дочка Мила. Григорий вместе с родителями встречал жену из родильного дома. Он был счастлив. А наутро следующего дня спросил: «Это что за ребенок?» И Марина опять начинала все заново. Она уже привыкла к тому, что каждый раз ей приходится рассказывать мужу одну и ту же историю. Только с некоторыми дополнениями. Теперь вот таким дополнением стала Милочка. Григорий брал дочку на руки, глаза его всякий раз светились от счастья.
#ВГостяхУБелки
На первое время Марина перенесла кроватку Милы из детской в свою комнату, чтобы и дочка была рядом (часто приходилось вставать ночами. Она была очень беспокойной. Плохо спала), и за мужем догляд был (мало ли, водички попить ночью захочет или еще чего понадобится). Сама перестала спать вовсе. Бессонные ночи, усталость сделали свое дело – пропало молоко.
- Дочка, давай мы к вам переедем. Тяжело тебе одной, - уговаривала мать Григория, Кира Николаевна.
- Не нужно, я сама, - отказывалась Марина, жалея родителей, чтобы меньше нервничали (не молодые уже) и понимая, что жить ей придется с этим всю жизнь и самой надо быть сильной и собранной.
Милочку перевели на искусственное вскармливание. Однажды Марина проснулась не от того, что плачет дочка, а просто кто-то тихонько напевал колыбельную:
В комнате разбросаны игрушки.
Дети спят и видят сладкий сон.
Как лиса у них ворует сушки.
Хулиганит у калитки слон.
Дни бегут и кружатся с метелью.
За окном искрится белый снег.
И луна, рисуя своей тенью.
Ищет свой серебряный портрет.
Она подняла голову и увидела мужа, качающего дочку . Он держал одной рукой бесценный сверток, в другой была бутылочка со смесью, которую, причмокивая, ела дочка. Марина тихонько присела на кровати, не произнеся ни слова. Боялась спугнуть Григория (всё -таки в руках у него ребенок). В комнате было необычайно светло. Полная луна освещала каждый уголок.
- Вот оно счастье, - подумала Марина.
Григорий уложил дочку. Взял с тумбочки медвежонка и посадил его в кроватку: «Это тебе, милая, мой подарок». А потом, поежившись, озябший, забрался под одеяло к жене.
- Я так люблю тебя, хрусталинка ты моя.
✨✨✨✨✨✨✨✨
©
Валентина Рыбина
Следующая публикация
Нет комментариев