"ВИКТОРИЯ.

"
АВТОР ВЕРА ПОЛУЛЯК.
- Алло! Здравствуйте. Меня зовут Виктория. Мне отказывают в путёвке в санаторий. Очень надеюсь, что Вы мне поможете. Я ветеран войны.
- Подождите минутку, я приглашу к телефону корреспондента, занимающегося социальными вопросами.
- Нет, не надо никого приглашать, вы сами меня послушайте.
Женский голос в трубке, усталый, с хрипотцой, был ровен и спокоен. В словах и манере речи было что-то такое, что заставило отложить в сторону все текущие срочные дела и терпеливо выслушать звонившую.
- Я не хочу ни на кого жаловаться, внимание мне социальные службы оказывают, и корреспондент ваш уже разговаривал со мной. Дело в том, что весной я была в санатории, но сейчас опять здоровье ухудшилось. Хотелось бы ещё съездить подлечиться. Но говорят – в этом году больше не положено. До следующего года – доживу ли? Да вы лучше сами приезжайте ко мне, я всё расскажу и покажу.
И я поехала. По дороге прикупила пирожные, чтобы не с пустыми руками в гости к ветерану идти, и букетик осенних цветов. Виктория жила в типовой хрущёвке, на последнем этаже. Поднимаюсь по лестнице, звоню и слышу из-за двери:
- Заходите, там открыто.
Прохожу в комнату и интересуюсь:
- Что же Вы дверь не запираете?
Дело было в тревожные 90-е, когда криминал встречался повсюду, а кодовых дверей в подъездах ещё не было.
- Я не боюсь уже ничего. Брать у меня нечего, саму прибьют – будь, что будет. Хожу с трудом, если кто дельный придёт, не дождётся, пока дойду до двери.
В однокомнатной квартире, скромно обставленной, чисто и уютно. Хозяйка – опрятная, полноватая женщина лет 75-ти. Было видно, что сильно отёкшие ноги доставляют ей немало беспокойства и боли. Виктория поймала мой взгляд:
- Мучают, проклятые. Правая – особенно, она была ранена в войну. Тогда хотели ампутировать, но удалось спасти. А теперь болят старые раны пуще прежнего.
- Как же Вы на фронт попали?
- А как было не попасть? Объявили набор в военно-санитарные поезда, а я перед войной прошла курсы медсестёр. Пришла повестка, деваться некуда, а дома ребёнок маленький. Оставила его со своей матерью. Сердце разрывалось от тревоги – как они там? Мать уже больная была…
Моя собеседница тяжело вздохнула, поудобнее пристроила на кровати больную ногу. И начала свой рассказ…
Я слушала с замиранием сердца. В рассказе Виктории была неприкрытая правда о войне. В те годы мне только начинало открываться то, что нам не говорили, о чём умалчивали - по разным причинам. Приглашённые ветераны на торжественных мероприятиях, как правило, говорили о героизме и едином порыве, в котором вся страна встала на защиту от фашистов, что все рвались на фронт. Да, так было. Но было и другое – боль, страдания, лишения, потери. В рассказе Виктории было всё – и героизм, и боль.
- На фронте столько горя и смертей повидала, что на всю жизнь хватит. Было не просто страшно, а жутко…. Поезд наш бывало, что и с самой передовой бойцов вывозил, израненных, искалеченных, по дороге умирали многие. Под бомбёжку не раз попадали. Вот так мне и ранило осколком ногу, была контужена, сознание потеряла, очнулась уже в госпитале. После госпиталя комиссовали, домой на костылях вернулась. Слава Богу, мать дождалась меня и сына сберегла. Тяжело даже вспоминать то время. До войны я была актрисой, характерной актрисой, – лицо моей собеседницы сразу преобразилось. – Я тебе сейчас фотографии покажу и афиши.
Красивая молодая, задорная девушка смотрела на меня со старых, пожелтевших снимков.