)))!

«Чужестранец с экстраординарными способностями».
История Бенджамина Клементина ( Benjamin Clementine) – выходца из строгой католической семьи ганцев, живущей в Северном Лондоне. Он с детства предпочитал обществу сверстников и детей постарше книги, часами просиживая в библиотеке за Уильямом Блейком и Томасом Элиотом. Родители хотели, чтобы он стал юристом. Он решил, что нужно бежать от родителей.
Сначала он очутился в лондонском Кэмдене, затем перебрался в Париж. «Чтобы понять язык, я начал читать французскую поэзию, – вспоминает Клементин. – Я читал Аполлинера, Бодлера, Рембо, слушал Лео Ферре, Анри Сальвадора. Я воспринимал их как поющих поэтов». Когда Клементин стал записывать собственные песни, его сразу начали сравнивать с Леонардом Коэном, канадским бардом, чьи песни тоже всегда были наполнены литературными аллюзиями. Его экспрессивная манера исполнения, в свою очередь, вызывала в памяти Нину Симон, одну из лучших джазовых певиц прошлого века. Но перед этим было два года случайных заработков на улице и жизни в комнате хостела на десять человек.
2007 год. Высоченный чернокожий парень поет в парижском метро вечнозеленые хиты Боба Марли, Марвина Гэя и Джона Ледженда, чтобы свести концы с концами. Он живет где придется, с трудом связывает два слова по-французски и не слишком успешно выстраивает связи с окружающими.
Год 2015-й. Дебютный альбом Бенджамина Клементина At Least for Now получает премию Mercury Prize. После выступления на шоу Джулса Холланда двумя годами ранее его благословляет Пол Маккартни, а британская пресса соревнуется в превосходных эпитетах, чтобы описать его музыку.
После успеха своего первого альбома Клементин оказался в Нью-Йорке; в его визе было указано «Чужестранец с экстраординарными способностями».
Настоящий романтический герой, немного ошибшийся эпохой, в общении Клементин остается максимально сдержанным, временами позволяя себе лишь горький скепсис. «Не думаю, что мой новый альбом будет хорошо продаваться, – говорит он. – Музыка, которая продается сейчас, очень скучная и пошлая. Дело не в лейблах, цвете кожи и нациях, а в людях(!): я правда не знаю, кого могут привлечь мои песни».
Но на сцене вся его мизантропия исчезает. Клементин со страстью и энергией разрушает все барьеры между собой и аудиторией – и совершенно неважно, где он находится: в Карнеги-холле или на показе зимней коллекции Burberry. Он переходит с почти утробного баритона на пронзительный фальцет, с полушепота на крик, его голос заполняет собой все пространство и не берет пленных. И в этот момент понимаешь, что только здесь этот «чужестранец с экстраординарными способностями», меняющий города и континенты, ненадолго обретает свой дом.