Ветлуга – судоходная река, имеющая большое значение для сплава леса.

Название реки происходит от марийского слова: «ветели» – чайка и слова «йуга» – река, а общий перевод – «река чаек». В период первых марийских поселенцев (IV век н. э.), вероятно, здесь было много чаек.
В составе «Ветлужских очерков» краснобаковского краеведа Н.Г. Тумакова особого интереса заслуживает небольшая изящная главка под интригующим названием «Ветлужская легенда»:
Мы пока не располагаем конкретными материалами о том, как отразилась совместная жизнь представителей новгородской колонизации с марийским населением на экономике Ветлужского края, как начинали они совместную жизнь, но совершенно ясно лишь одно, что первые новгородские и устюжанские поселенцы жили вместе с марийским населением, не меняя даже названий селений, рек и речек.
Русские даже не пытались расшифровывать смысл названия этих речек, а лишь делали свое толкование этих названий в соответствии с духом времени. Очень ярким подтверждением этому служит русское толкование происхождения самой реки Ветлуги, обратившееся в народную легенду, дожившую до наших дней.
Вот ее краткое содержание: «Около нынешнего города Ветлуги стояло татарское селение. Жили в том селении и русские. Среди русских девушек особенно красива была Луга. Понравилась она татарскому князю, и захотел он её взять в жены. Но Луга любила русского парня. Отец Луги сначала отказал татарскому князю, зная о любви Луги. Но не таков был князь, чтобы отступить от задуманного, да и времена были таковы, что воля татарского князя для русских была законом.
Назначил князь свадьбу. Позвал музыкантов, среди которых был и любимый парень Луги. После свадебных обрядов жених и невеста вместе с музыкантами решили покататься на лодке по реке. И вот, когда лодка поравнялась с ветлами, росшими над глубоким омутом, поднялись Луга с любимым парнем, обнялись и бросились под этими ветлами в реку. С тех пор и назвали нашу реку “Вет-Луга”».
В этой легенде выражена великая народная мудрость – в названии реки, как в незыблемом памятнике, запечатлеть в веках тяжкие муки и страдания, пережитые русским народом под властью татар. Запечатлеть великий свободолюбивый дух русского народа, русских людей, шедших на смерть, но не покорявшихся врагу. «Лучше смерть, чем позорная жизнь раба» – эта извечная черта русского человека нашла яркое и образное отражение в данной легенде.
Для первых русских поселенцев на Ветлуге, когда власть татар еще не была уничтожена, легенда служила призывом к сопротивлению, призывом к неподчинению татарским князьям, служила народным знаменем в борьбе с татарской властью. Народная ненависть к захватчикам, ненависть к чинимому ими произволу и насилию, поддержание твёрдости русского патриотического духа – вот те чувства, которыми были объяты первые русские поселенцы на Ветлуге. Эти общие чувства всего русского народа и родили ветлужскую легенду. Эти же чувства русских людей способствовали многовековому удержанию ее в памяти ветлужских потомков.
Но существуют и научное топонимическое исследование Валерия Овчинникова «очерк о Ветлуге»
Вот что автор утверждает:
Есть основания полагать, что создатели этой красивой сказки использовали в качестве прототипа «марийскую» версию легенды о Ветлуге из «Кратких исторических сведений о Кажировской пустыни» Д.П. Дементьева:
Нынешняя река Ветлуга в древности называлась Энер, но когда освободившаяся из Хлыновского плена жена Коджи Луга утонула в реке Энер, то с того времени река названа Ветлугою, от черемисских слов: вет – женщина и ее имени Луги.
Авторами дементьевской версии никак не могли быть сами марийцы поскольку
1) «женщина» по-марийски «вате» а не «вет»
2) имя Луга в числе марийских женских имен не значится
3) Ветлуга не могла называться Энер, так как слово «энер» на марийском языке означает «река».
Подтверждение последнему тезису можно найти в самого Д.П. Дементьева.
Русский Бог однако был сильнее Юмы и черемисы были вытеснены из прежних их жилищ славянскими поселенцами, что заставило их или соединиться с русскими или искать более безопасного места в лесах, населяя одновременно берега Энера Ветли или нынешней реки Ветлуги.
В сноске к этому тексту Д.П. Дементьев сообщает, что данные сведения «заимствованы от крестьян Черемис Тоншаевской волости деревень Пурлы и Ромачей, перешедшие к ним от старожилов». Совершенно очевидно, что первая часть дементьевского гидронима «Энер Ветля» является на самом деле именем нарицательным и в переводе означает «река Ветлуга».
Справедливости ради, отметим, что в качестве древнейшего имени реки Ветлуги Энер впервые упоминается в анонимной рукописи Ветлужского летописца:
<…> пришла на его землю болезнь корчевная и уничтожися Хлынов град, бывший на брезе Ветлуги, что древле черемиси зваху Энер и нечистый град Хлынов смыло рекою
Топонимический словарь Никонова
Первый по времени критический отзыв на легенду о несчастных влюбленных был опубликован в топонимическом словаре В.А. Никонова:
Ветлу́га – левый приток Волги. Предполагали марийск. основу вытла: и «ветла» и «чайка». Без анализа форманта -уга эти домыслы имеют цену не больше, чем легенда о красавице Луге, утонувшей с любимым, что бы не стать женой притеснителя Мурзы. <…>
К числу недостатков указанной гнездовой статьи следует отнести странное предположение, что у русского слова «ветла» мог быть марийский прототип вытла. Отметим, что в языке народа мари нет слова вытла, а марийских аналогов русской «ветле» в 10-томном словаре марийского языка нами обнаружено всего четыре: суаспу (6, 303) ; ӱэ (8, 163); ӱвӧ (8, 157); ӱепу (8, 164) и шараҥ ге (9, 38).
Также среди пяти «марийских чаек» не удалось обнаружить ни одной созвучной слову вытла: колшыре (2. 397); тарляк (7, 60); трак (7, 215); чарлан (8, 324); шемвуй (9, 84).
Словари Смолицкой и Поспелова
В 2002 году были опубликованы топонимические словари Г.П. Смолицкой и Е.М. Поспелова и в каждом из них предложена своя трактовка гидронима:
Ветлу́га (1778), город в Нижегородской обл. Название дано по р. Ветлуге, на которой стоит город. А.И. Попов считает, что гидроним – это переделанное русскими марийское название Вытла – «горный» или Вутла – «луговой». В нем выд и вуе (из выа) – «вода», -ла – показатель множественности, т.е. воды, -га – типичный речной формант. Марийская форма Вутла, как считают исследователи, возможно связана с фин.-угор. вудла – «водный край», «переувлажненное место». Ср. марийское вуд – «вода», -ла древний фин.-угор. суффикс места. Соответственно, можно допустить, что Ветлуга – фин.-угор. «река водного края», а выт(ла) – марийск. «вода, масса воды» (Мануков, 1985); -уг – из пермского –юг – «река», -а, видимо, русское оформление окончания названия реки в женском роде. Такое объяснение в определенной мере согласуется с реалиями: в нижнем течении оба берега реки низкие и легко затопляемые. Известны легенды о происхождении этого названия (Никонов, 1966). <…>
***
Ветлу́га, река, лп Волги; Кировская, Костромская, Нижегородская обл., Марий-Эл. Название из марийск. Вутла (луговой диал.) или Вытла (горный диал.) — «многоводная», русифицированное путем переосмысления от русск. ветла (дерево рода ивы) и оформленное по типу распространенных на Севере речных названий на -га (Свияга, Кокшага и т. п.).
Гнездовые статьи содержат ряд любопытных идей, но окончательные выводы обоих авторов представляются по меньшей мере надуманными, поскольку выражение «многоводная река» или «река водного края» не содержат специфического признака, отличающего данную водную артерию от других рек Центральной России.
Река чаек
Относительно недавно в Электронной библиотеке Варнавинского историко-художественного музея и Варнавинской центральной районной библиотеки имени И.Л. Рязановского был опубликован «Историко-географический словарь по среднему Приветлужью» Н.Г. Тумакова, где этимологии гидронима посвящена следующая статья:
Ветлуга – левый приток Волги. Она образуется от слияния двух речек-ручьев – Быстрой и Вороной, находящихся в пределах Кировской области. Река имеет протяженностью 778 км, бассейн 40500 кв.м. В систему Ветлуги, в пределах Горьковской области, входит 103 реки и речки. Ветлуга – судоходная река, имеющая большое значение для сплава леса.
Название реки происходит от марийского слова: «ветели» – чайка и слова «йуга» – река, а общий перевод – «река чаек». В период первых марийских поселенцев (IV век н.э.), вероятно, здесь было много чаек.
Слово «ветели» в марийском лексиконе обнаружить не удалось, но не мог же добросовестный и опытный краснобаковский краевед его придумать! Поиск по словарям других финно-угорских языков принес неожиданный результат: в коми-языке было обнаружено слово ветоль с единственным значением «кулик-черныш».
Река куликов
А вдруг произошла элементарная путаница, и ветели в переводе с марийского языка означает «кулик»? Что если поискать это русское слово в электронном десятитомнике и установить его марийский эквивалент? Им оказалось слово вÿтеле (1, 334), фонетически сходное с диалектной формой ветели, упоминаемой в статье Тумакова. Каким образом вÿтеле было трансформировано в гидроним Ветлуга достаточно подробно сообщают словари Смолицкой и Поспелова, нам же остается добавить, что как в те давние времена эти скромные и безобидные птички в изобилии населяют берега красавицы Ветлуги.
Так, может быть, стоит присмотреться к ним повнимательней?
Послесловие
По целому ряду причин, публикация настоящего очерка была отложена на неопределенный срок. За это время в нижегородском издательстве «Литера» вышло в свет капитальное литературно-художественное издание Антона Белоусова и Николая Морохина «По реке Ветлуге». Что же сказано там о происхождении гидронима «Ветлуга»?
На вопрос о том, что обозначает название Ветлуги, обученные краеведению школьники хором ответят: «Река чаек – по-марийски». Да ничего подобного! «Чайка» на луговом марийском «колшире». Конечно, можно подобрать другую более созвучную птицу. Скажем, «вютеле» – кулика. Дальше можно придумать историю о том, что он здесь славит не свое болото, а свою реку. Но получить от этого слова знакомое название, не лукавя с законами языка, не выйдет.
Ничего придумывать не придется, потому что излюбленными местами обитания куликов являются вовсе не болота, а поймы рек. А вот о необходимости учитывать законы языка верно сказано.
Любители преданий вспомнят: есть такая история – красавица по имени Луга утопилась в реке под ветлой вместе с любимым человеком, как узнала, что ее будут выдавать замуж за нелюбимого, хоть и богатого; иногда уточняют: за местного татарского правителя. Автор этих строк – тоже большой любитель преданий, собирал их и печатал. Но здравый смысл подскажет каждому: это славное произведение фольклора ничего не объясняет. Только представьте себе: кто-то утопился в большой реке, и в честь его реку переименовывают (она ведь до этого тоже обязательно, как-то называлась). Даже Волге не меняли название в память о княжне, брошенной в нее Степаном Разиным.
И в самом деле, о смене названия рек по случаю тех или иных исторических событий говорить не приходится. Обычно всё наоборот: к уже существующему названию придумывается легенда, которую далеко не всегда можно отнести к «славным произведениям фольклора ».
Остается поверить доктору исторических наук Ксенофонту Санукову, марийскому ученому, который исследовал название Ветлуги. Получилось просто. «Вюд» – на марийском «вода», «ла» – суффикс, который указывает, что перед нами природная реалия, которая рассматривается во множестве или просто очень велика сама по себе. Именно так «Вютля» – название реки, выглядит у марийцев. Но, произнося его, по законам языка надо обязательно указать, что за географический объект мы называем. Поэтому требуется добавить в конце «-га» – «река »! Итак, многоводная река!
А ведь «по законам языка <…> требуется добавить на конце -га, но марийцы почему-то не добавляют?! Что за притча? Ох, недаром китайская пословица гласит: «Отойдешь в начале пути на йоту, окажешься на тысячу ли в стороне»! Вместо Ветлуги, откуда ни возьмись, появляется Вютля (при молчаливом предположении, что суффикс ла идентичен окончанию -ля), вместо -ля – -лу- и, наконец, вют чудесным образом превращается в вет. Quod erat demonstrandum!
Иными словами, взявшись доказывать марийское происхождение слова «Ветлуга», занялись объяснением этимологии гидронима Вютля! Перед нами яркий пример логической «ошибки относительно доказываемого тезиса», суть которой состоит в следующем:
<…> ошибка здесь состоит не в том, что делают неправильный вывод, а в том, что, правильно сделав вывод из истинных оснований, ошибочно полагают, будто вывод этот есть то самое положение, которое взялись доказать, в то время как на деле вывод этот не совпадает с доказываемым тезисом и только по ошибке принимается за этот тезис.
Ларчик, между тем, открывается просто. В свое время исследовательница коми-пермяцкого языка А.С. Кривощекова-Гантман (1921-1995) высказала предположение о существовании речного форманта –я, имеющего коми-славянское происхождение:
<…> формант -я может быть не только хантыйским «река», но и переработанным на русской почве пермским (коми) -ю «река».
При этом возникает вполне законный вопрос: а не на марийской ли почве произошла эта переработка? Если это действительно так, то гидроним Вютля можно представить состоящим из корневой основы вютл- и речного форманта -я – Вютл-я. Таким образом, происхождение корневой основы вютл- от марийского слова вютеле (вÿтеле) можно считать полностью доказанным.
В итоге мы имеем своеобразную топонимическую пару: коми-зырянский гидроним Ветлуга (Ветлюг) и марийский – Вютля, причем тот и другой имеют одинаковое смысловое значение:
РЕКА КУЛИКОВ.